И. Толстунов: «Дела семейные»

Беседу ведет В. Матизен

Виктор Матизен. Говорят, что отношения продюсера и режиссера напоминают брак. Вы с этим согласны?

Игорь Толстунов. Вполне.

В. Матизен. Тогда кто в этом браке «жена» и кто — «муж», если использовать данное сравнение?

И. Толстунов. Думаю, что роль мужа исполняет продюсер, поскольку он приносит в дом деньги, а это традиционно мужское дело. Хотя бывают режиссеры-продюсеры, то есть как бы феминистки.

Я не хотел бы упрощать, но в профессии режиссера есть нечто женское, например, неустойчивая психика. Трудно представить себе продюсера, бегающего по съемочной площадке и орущего: «Куда дели реквизит!» Для режиссера же это самое обычное дело, никто и внимания не обращает. Это же не потому, что горшок в кадре не тот, а потому что постановщик в творческом процессе. А это процесс эмоциональный, нервный и очень тяжелый. Я таких мук не испытываю и, дай Бог, испытывать не буду. Продюсер и не должен их испытывать, иначе ему никто денег не даст… Режиссер принимает творческие решения, и это его нервирует, а продюсер — организационно-финансовые, и это должно придавать ему спокойствие и уверенность.

В. Матизен. Какими качествами, с точки зрения продюсера, должен обладать режиссер?

И. Толстунов. Прежде всего хотелось бы, чтобы он понимал, что деньги даются не просто так и ими надо уметь распорядиться… Мне в этом отношении везло: партнерство с режиссерами редко заканчивалось скандалом. Они люди хоть и нервные, но вменяемые. А ситуация сейчас такая, что постановщик должен быть не только творцом, но и тем, что в советские времена определялось дубовым выражением «крепкий производственник». Оно, как вы помните, означало, что режиссер, взявшийся ставить фильм, «дает метраж», то есть гонит план, чем обеспечивает съемочной группе и студии приемлемую жизнь — зарплату, премии, постановочные и т. д. Сейчас это качество тоже в цене, хотя по другим причинам. Творческие амбиции, как известно, беспредельны, а денег ограниченное количество, и от этого противоречия никуда не денешься. Время безответственных съемок безвозвратно ушло. А психология осталась. Дело не в том, что режиссер не снимает свои положенные метры в день, а в том, что над ним не висит никакая угроза. Человек умом вроде понимает, что деньги и сроки считаны, а в глубине души вопреки всему думает: каток покатился, никто не остановит… Раньше тебя если запустили, то хоть кол на голове теши, а закончишь картину. Редчайшие были случаи, когда ее закрывали. Даже если режиссер исчезал, назначали другого.

В. Матизен. Куда исчезал?

И. Толстунов. В запой, например. Был такой случай: выехал человек из дому на студию и не доехал. Через несколько дней нашли — в состоянии невменяемом.

В. Матизен. Что означает для продюсера «идеальный брак» с режиссером?

И. Толстунов. Это когда сразу по любви и по расчету. В идеале продюсер должен мыслить одинаково с режиссером и быть влюбленным в проект. Если душа не лежит — ради чего им заниматься? Кому-то, может быть, интересен процесс рождения ребенка, но мне интересен результат, то есть фильм. Я себя считаю обычным зрителем и думаю, что если что-то нравится мне, то понравится и другим. Сейчас мы ориентируемся на простые хорошие истории. Бывают же такие фильмы, на которых полмира утирают слезы…

Кроме того, в супружеских отношениях многое зависит от общественного строя. От того, «патриархат» на дворе или «матриархат». В Европе, особенно во Франции, — «матриархат» полнейший. Режиссер там абсолютный хозяин, и продюсер вынужден это терпеть… до определенного момента. И режиссеры об этом задумываются. Ведь настанет время следующего фильма; а кто даст под него деньги, если в прошлый раз из-за твоего своеволия фильм провалился? Годару, например, при всей его славе трудно получить деньги на постановку. Словом, и тут есть ограничитель: будешь себя плохо вести в одном браке, в другой раз замуж не возьмут.

В США, наоборот, «патриархат». Те, кто его не признает, пробуют независимую жизнь.

В России сейчас нечто среднее. Мы в отношениях с режиссерами стремимся сохранить «последнюю карту» за собой. Студия вправе либо предложить режиссеру сделать изменения в монтаже, либо сделать их вместо него. Это деликатно написано, но суть такова.

В. Матизен. При этом режиссер имеет право на авторскую версию?

И. Толстунов. Прецедентов пока не было. В принципе мы не против того, чтобы режиссер ее сделал за свой, разумеется, счет. Хотя так и до абсурда можно дойти.

В. Матизен. Мне кажется, в порядке вещей, что разным категориям зрителей нужны разные варианты фильма. Если два разных издания просят меня написать об одном и том же, то для «Искусства кино» я ведь напишу не так, как написал бы для «Московского комсомольца». И есть же книги, правда, нехудожественные, где часть текста набрана петитом — для продвинутого читателя. Словом, престиж можно зарабатывать на одной версии фильма, деньги — на другой.

И. Толстунов. К сожалению, в кино так не получается, за редчайшими исключениями. И на всякий случай мы как бы забираем себе авторское право всех исполнителей, начиная со сценариста.

В. Матизен. То есть право «воспитывать ребенка» присваивается «отцом»…

И. Толстунов. Да. Иначе вдруг актеру что-то в фильме не понравится, он подаст в суд, а тот возьмет да и арестует фильм. Так вышло с «Серпом и Молотом» Ливнева. Художники обратились в суд, для защиты интересов истца на картину был наложен арест, и показывать ее мы пока не можем, а это длится уже три года… Сценаристам, режиссерам и композиторам не очень по душе расставаться со своими правами, но миллион в банке берем мы и похоронить его из-за прихотей творца не можем.

В. Матизен. Неизбежны ли «супружеские ссоры» и есть ли для них типовые поводы?

И. Толстунов. Увы, да. Если все время быть вместе, рано или поздно обнаруживается, что на какие-то важные вещи муж с женой смотрят по-разному. И тут уж все зависит от ума, терпимости и чувства реальности. Копить злобу нет смысла, иначе брак до времени распадется. А поводы для ссор банальны. Муж пришел не вовремя, пришел выпивши, не участвует в семейной жизни, не может забить гвоздь, не убрал грязную тарелку со стола. Жена мотает деньги, требует, чтоб норковая шуба была, как у подруги, чтобы ребенку ни в чем отказа не было. Мы стараемся заключить договор на берегу, дабы в плавании избежать таких конфликтов. Режиссер обязан подписать бюджет, хотя может говорить, что ничего в этом не понимает.

В старом советском производстве была такая вещь, как постановочный проект. В перестройку о нем забыли. «Но мы же доверяем друг другу!» — говорит режиссер. Мое доверие к нему заключается в том, что я нахожу для него деньги. А люди, которые их дают, доверяют нам обоим, и я не могу их обмануть. Я всегда иду навстречу желаниям режиссера, если он может доказать, что это не его прихоть, а пойдет на пользу фильму. Тогда я стараюсь выкрутиться и помочь. Но если нет, то извините.

В. Матизен. А если жена говорит: раз у тебя, милый, нет денег, найду-ка я себе любовника…

И. Толстунов. Да хоть на панель выйди, я только «за». Мы люди если бедные, то не гордые. Пусть «ребенок» будет хорошо одет и образован. Но когда кино станет прибыльным, мы будем думать, стоит звать «любовников» или лучше не делиться ожидаемой прибылью.

В. Матизен. «Брак» режиссера с продюсером заключается исключительно ради «детей», чем больше напоминает животную семью, нежели человеческую. Выкормили одного ребенка и если не зачали другого, то разбежались…

И. Толстунов. В этом есть своя прелесть, потому что все понимают: это не навсегда, еще немного и… Это утешает, как в армии, когда чистишь снег и говоришь себе: все это не радует, но это же кончится, непременно кончится…

В. Матизен. А «раздел имущества»?

И. Толстунов. Мы договариваемся так, что режиссер получает определенный процент от прибыли. В США система более гибкая, там режиссеры получают процент с дохода, то есть от вала, а не с прибыли, которую всегда можно представить нулевой или отрицательной.

В. Матизен. Трудно ли вступать в новый «брак» после старого?

И. Толстунов. Поначалу всегда возникают трения, даже если давно знаешь человека. Совместная жизнь — нечто иное, нежели прогулки при луне. Я бы предпочел нечасто менять партнеров, хотя профессия предполагает «многоженство».

В. Матизен. У Сергея Бодрова не было идеального партнера. А у вас?

И. Толстунов. Пожалуй, Валерий Тодоровский.

В. Матизен. В тот момент, когда я беседовал с Сергеем Бодровым, вы получали кредит в банке. Как вы убеждаете банкиров дать вам деньги на проект?

И. Толстунов. В разные времена это было по-разному. В 1990 году нас свели с председателем банка, и мы получили деньги на две картины под нормальный процент просто за красивые глаза. На полтора года. И мы вернули кредит в 1992 году в основном благодаря инфляции, хотя неплохо прокатали эти фильмы.

На следующий фильм деньги собирать стало сложнее, это уже была беда… Приходилось объяснять, какой это замечательный проект, что он, может, и не принесет кучу денег, но удовлетворение доставит. Я не скрывал, что это риск, но ведь тогда кино еще продавалось. Рынок обрушился в 1994 году. В 1995-м я начал финансировать фильм Киры Муратовой на паритетных началах с Госкино; фильм давно сделан, а Госкино до сих пор не отдало свою часть.

Сейчас наша компания — часть холдинга «Медиа-мост», и мы имеем кредит в Мост-банке. Это не значит, что мне запросто отваливают миллионы, все гораздо сложнее. У меня очень серьезная ответственность за качество продукции и доход от проектов.

В. Матизен. Как вы сейчас ощущаете перпективы кинорынка?

И. Толстунов. Мне кажется, что рынок поднимается. С картины уже можно вернуть 200—300 тысяч долларов даже внутри страны: 100 — в прокате, 100 — с видеокассет, остальное — на телевидении, которое начинает покупать наше кино по ценам, существенно превышающим цены на западную продукцию. Два года назад можно было говорить о возврате в среднем всего только 20—30 тысяч. Сейчас за 200—300 тысяч можно снять кино, и ребята на Студии имени Горького пытаются это делать. По идеологии это правильный проект, но я не верю, что это станет массовым явлением. Малобюджетное кино нигде не является основным, это отдушина. В этом кино должен быть убойный сценарий, но таких очень мало. Разве что Ливневу со товарищи удастся запустить свою технологию создания подобных сценариев. Но это не единственная проблема. На дешевый проект не пригласишь хороших исполнителей. Один раз можно, но системы из этого не сделать…