Strict Standards: Declaration of JParameter::loadSetupFile() should be compatible with JRegistry::loadSetupFile() in /home/user2805/public_html/libraries/joomla/html/parameter.php on line 0
Бон джорно, синьор Бениньи! «Жизнь прекрасна», режиссер Роберто Бениньи - Искусство кино
Logo

Бон джорно, синьор Бениньи! «Жизнь прекрасна», режиссер Роберто Бениньи

"Жизнь прекрасна"
(La vita e' bella)

Авторы сценария Винченцо Черами, Роберто Бениньи
Режиссер Роберто Бениньи
Оператор Тонино Делли Чалли
Художник Данило Донати
Композитор Никола Пьовани
В ролях: Роберто Бениньи, Николетта Браски, Никосто Дурано
Melampo Cinematografica srl-Roma
Италия
1997

После того как Спилберг сделал о нацистских лагерях сентиментальную сказку, на эту же драматическую тему снят водевиль. Итальянский комик Роберто Бениньи назвал свое творение банально и вызывающе -- "Жизнь прекрасна".

Режиссер сам сыграл неутомимо артистичного еврея, спасающего свою жену-итальянку и сына от верной гибели. Еще прежде чем судьба уготовит героям столь жестокие испытания, мы успеваем насладиться обаянием и мужской неотразимостью неказистого на вид коротышки, который с победным криком "Бон джорно, принчипесса!" ("Здравствуй, принцесса!") каждый раз неожиданно появляется на пути своей возлюбленной, иногда буквально сваливаясь на нее из окна и увлекая в стог сена. Не удивительно, что довольно скоро "принчипесса" бросает давнего ухажера, важного и надутого лидера местных фашистов, и выходит замуж за героя Бениньи -- скромного официанта, лицом смахивающего на "высокого блондина" Пьера Ришара, зато ростом -- на Чаплина.

Попав в концлагерь, всю свою изобретательность бывший официант пускает на то, чтобы убедить сына, будто все происходящее -- суровая, но веселая игра (нечто вроде памятной "Зарницы" для советских подростков). Призом победителю должен стать игрушечный танк. Герой не доживает буквально считанных часов до освобождения, а сын видит входящий в лагерь настоящий американский танк и победоносно взбирается на него. Сказка воплотилась в жизнь, а смерть оказалась лишь досадной помехой на пути к полному счастью.

В отличие от "Списка Шиндлера", фильм Бениньи вряд ли может служить пособием по драматургии и режиссуре. Он слеплен не только нестильно, но даже довольно неряшливо и эклектично, причем эклектика здесь отрефлексирована не больше, чем у Меньшова в картине про Москву, которая слезам не верит.

Точно так же, как героиня Алентовой, герой Бениньи в один прекрасный момент выходит из одной жизни и входит в другую. Позади остается светлая полоса романтической любви и ухаживаний, апофеозом которой служит вставной аттракцион: Бениньи въезжает на крашеной зеленой лошади на свадебный банкет и уводит невесту. Незаметно промелькнут несколько безоблачных лет, и вот уже счастливый муж и отец вместе с любимым сыном становятся жертвами этнической чистки. Здесь-то фильм как будто начнется заново, а в финале вместо лошади в кадр столь же триумфально въедет американский танк-освободитель.

"Жизнь прекрасна" резко распадается на две части -- довоенную и лагерную, выполненные с разной мерой реализма и условности, но с равной концентрацией несообразностей, трудно переносимых даже в эксцентрической комедии. Так, в первой части герой Бениньи едет с приятелем в открытом автомобиле, у которого отказывают тормоза. Сойдя с дороги, они несутся через какие-то кустарники и вновь вылетают на шоссе -- как раз возле деревни, где народ ждет прибытия короля. Бениньи встает и кричит, что у них отказали тормоза, привлекая к себе внимание жестом, напоминающим фашистский салют. И люди отвечают ему фашистским приветствием. Когда же появляется настоящий король, ничуть не похожий на Бениньи, народ взирает равнодушно, явно не узнавая своего правителя в лицо. Впечатление такое, будто дело происходит до изобретения кинокамеры и даже фотоаппарата.

Вообще первая часть явно затянута, в ней завязываются узлы и линии, которые Бениньи так и не удается развязать. Например, микросюжет с немецким офицером Хорстом Бухгольцем, который задружится с Бениньи-официантом, поманит его спустя годы ложным знаком "особых отношений" в лагере, но так и не спасет. Ибо спасать надо его самого, жертву милитаристского безумия. Этот сюжет, хотя и дает возможность Бениньи продемонстрировать чудеса изобретательности в амплуа ресторанной обслуги, так и не выстреливает.

Во второй части картины реализм совсем сходит на нет, зато условность набирает прямо-таки немыслимые обороты. Бениньи творит в концлагере чудеса предприимчивости -- но это оказывается возможным лишь потому, что ему всячески попустительствуют соседи по бараку. Никто из них -- ни по злобе, ни даже из сочувствия -- ни разу не проговорится мальчику об истинных правилах игры; все послушно играют роли бессловесных статистов и подыгрывают Бениньи -- сценаристу, режиссеру и звездному актеру в одном лице. В результате в этом one man show начисто исчезает режиссерская дистанция по отношению к материалу, который выстраивается в одной довольно-таки однообразной плоскости.

Однако ни банальность, ни эклектика, ни явные упрощения задачи оказались не способны убить фильм Бениньи в глазах западной критики и публики. Этому есть два объяснения -- общее и частное. Общее заключается в том, что зритель конца ХХ века, испытывая подсознательный страх перед историей, охотно проглатывает такого рода исторический компромисс.

Частное объяснение успеха -- в комедийном обаянии и зажигательной силе темперамента Бениньи.

"Жизнь прекрасна" побила рекорды в итальянском прокате, получила Гран-при в Канне (1998), Приз европейского кино и, наконец, два "Оскара". На всех престижных церемониях Бениньи на бис повторял свой коронный номер. Под громовые овации зала итальянский комик шел к сцене по спинкам кресел, падал на колени, благодарил жюри, публику, говорил, что готов каждого лично расцеловать и даже с каждым переспать. С криком "Бон джорно, принчипесса!", подобно своему герою, он бросался на подвернувшихся звезд, скажем, на Сигурни Уивер, ничуть не смущаясь тем, что эта "космическая женщина" на полметра возвышалась над маленьким Бениньи.

Далекое от канонов красоты лицо этого шумного, верткого шутника с печальными глазами окончательно утвердилось в сознании мирового зрителя как лицо типичного итальянца -- так сегодня воспринимают Бениньи и кинематографисты: не случайно его приглашали на знаковые национальные роли в свои картины американские режиссеры Джармуш ("Ночь на земле" и "Вне закона") и Блэйк Эдвардс ("Сын розовой пантеры"). На фильм работает и эффект пресыщения, привычки, неловкости: ну сколько можно вновь и вновь осознавать свой опыт как череду войн и трагедий и не уметь делать выводы? Травестирование истории -- естественная реакция самосохранения, оправдывающая формальный эксперимент. Голоса уцелевших жертв Холокоста, которым такие компромиссы кажутся если не кощунством, то проявлением дурного вкуса, остаются одинокими.

А начинал карьеру Роберто Бениньи в римских бульварных театрах, вскоре став звездой телевизионных шоу и кабаре. В кино впервые появился в картине Джузеппе Бертолуччи "Я люблю тебя, Берлингуэр". Дебютировал в кинорежиссуре в 1983 году комедией "Ты мне мешаешь". Принадлежа к поколению режиссеров и актеров, которое пришло на смену великим итальянцам -- Феллини и Висконти, Сорди и Мастроянни, -- Бениньи удостоверил эту преемственность исполнением главной роли в последней картине Федерико Феллини "Голос луны". Закрепленное за актером амплуа -- печальный комик, который переживает невзгоды и разочарования с жизнеутверждающей улыбкой, побуждающей вспомнить улыбку Джульетты Мазины -- Кабирии. Бениньи вошел в итальянское кино в паре с другим "комиком-меланхоликом" его поколения -- Массимо Троизи. В 1984 году они вместе сняли фильм "Нам остается только плакать" и вместе там сыграли. Сыграли двух современных молодых людей, которые чудом попадают в ХV век, встречаются с Медичи, пишут письмо Савонароле и потрясают воображение Леонардо да Винчи идеями технических новшеств, предлагая их запатентовать, а выручку разделить на троих. Потом в патриотическом порыве под лозунгом "Италия, объединись!" они рвутся опередить испанца Колумба, который как раз в это время должен открыть Америку.

Как видим, свободное обращение с историей, бравурные игры с прошлым, которое для Бениньи прежде всего удобная театральная декорация, были определяющими чертами его стиля давно, задолго до фильма "Жизнь прекрасна". В сочетании с доходчивостью рассказа, с уличным юмором, жизнелюбивым прямодушием и простотой этот -- несколько в духе веселых двоечников -- отказ от историзма сделал кинематограф Бениньи чрезвычайно привлекательным для мейнстрима.

Интересно, что к заокеанскому триумфу, к наградам Американской киноакадемии продвигала последнее творение Бениньи влиятельная и опытная в таких делах кинокомпания "Мирамакс", не так давно приведшая к награде "Английского пациента", почти столь же вольно обращавшегося с эпохой нацизма. Случай Бениньи особенно впечатляет: ведь он поначалу сошелся в одной номинации с тем, чей пример, скорее всего, и подтолкнул его к лихим жанровым вариациям на тему Холокоста. Однако как мы знаем, на свою англоязычную территорию американцы Бениньи все же не пустили: итальянский комик получил приз за то, что он итальянский комик. Лицо итальянского кино. Гражданин Европы -- родины величайшего геноцида ХХ века, ответственной и за его палачей, и за его мучеников, -- пусть он "остраняется" и резвится, ему страшно. И ему можно -- он ведь сам оттуда. (Так еврею "разрешено" рассказывать анекдоты про жулика Рабиновича.)

С точки зрения массового восприятия, фильм о беззаветной любви еврейского отца к сыну сентиментален, политкорректен и невероятно смешон благодаря актерским ужимкам Бениньи. Однако, подчеркнем, с эстетической точки зрения, успех фильма Бениньи есть результат того, что режиссер пошел на риск и проявил чаплиновскую смелость, сделав невозможное -- "водевиль в концлагере". По сути дела, он запустил на орбиту новую жанровую модель, отчасти возродив полузабытую традицию легких комедий о войне в стиле "Бабетта идет на войну".

Правда, раньше действие таких комедий разворачивалось в генеральских штабах и мрачный сюжет концлагерей не затрагивало. Теперь же по следам Бениньи испанец Фернандо Труэба снял почти мюзикл "Девушка твоей мечты", где испанская примадонна, снимаясь на УФА, пленяет сердце Геббельса, а сама влюбляется в русского еврея, которого вызвали для съемок из концлагеря. Дело кончается тем, что влюбленные славно проводят время в постели Геббельса, отключив его ударом по голове, и безнаказанно бегут в Париж.

Впрочем, за дальнейшую трансформацию своего опыта Бениньи ответственности не несет.

© журнал «ИСКУССТВО КИНО» 2012