Томас Винтерберг: «На площадке главным был я»

Интервью ведет Джеймс Белл

Томас Винтерберг

Джеймс Белл. Ларс фон Триер писал сценарий «Дорогой Венди» специально для вас?

Томас Винтерберг. Нет, он сам собирался ставить этот фильм, но продолжил работать над американской трилогией. Мне сценарий показался интересным, и нам подумалось, что было бы любопытно соединить наши усилия.

Джеймс Белл. Чем, на ваш взгляд, вы отличаетесь от фон Триера?

Томас Винтерберг. Ларс действует с математической точностью, провоцирует на философские споры: весь его путь полон философских дилемм, он намеренно загоняет себя в такие ситуации, когда каждую минуту приходится нарушать как можно больше табу. Я — полная противоположность. Я действую эмоционально и интуитивно, меня интересует повседневная жизнь, поведение людей в привычном мире, а не в экстремальном и искусственном.

Джеймс Белл. Вы многое переделали в сценарии?

Томас Винтерберг. Изначально всем персонажам «Дорогой Венди» было за тридцать, они выглядели немного безжизненными, будто шахматные фигурки, которых передвигают, чтобы обосновать ход событий. Для того чтобы фильм из чисто исторической метафоры превратился в нечто большее, мне пришлось сделать героев подростками, что представлялось вполне естественным. Подростковый возраст — время первых разочарований в жизни, когда пытаешься построить вокруг себя более увлекательный мир. Для меня самым привлекательным в сценарии была простая грустная история о молодых неудачниках, которые ищут в жизни что-то хорошее.

Джеймс Белл. Действие фильма происходит в наши дни, но костюмы и декорации придают ему колорит прошлого.

Томас Винтерберг. Любая банда или культовая организация оглядывается в прошлое. Вероятно, европейским зрителям эти декорации кажутся историческими, но в сегодняшней Америке многие городки выглядят именно так.

Джеймс Белл. Вы говорили о влиянии кубриковского «Барри Линдона».

Томас Винтерберг. Ларс не скрывает, что саркастический закадровый текст был вдохновлен «Барри Линдоном». В конечном итоге я выбросил примерно треть этого текста, потому что слишком велик был эффект отстранения, я же хотел приблизиться к человеческой стороне происходящих событий.

Джеймс Белл. Как тесно вы сотрудничали с Ларсом во время съемок?

Томас Винтерберг. Конечно, присутствие Ларса в этом фильме ощущается довольно явственно. Сценарий написан им, поэтому-то я и использовал карты местности примерно так же, как он в «Догвиле». Мы многое обсуждали, и, как обычно, я обращался к нему за советами. Но в основном мы поддерживали классические отношения «сценарист — режиссер», в том смысле, что на площадке главным был я. Случилось так, что когда он монтировал «Мандерлай», я в соседней комнате монтировал «Дорогую Венди». Пожалуй, он заглянул ко мне пару раз, но в мою работу не вмешивался.

Джеймс Белл. Занимались ли вы серьезным исследованием темы оружия?

Томас Винтерберг. В начале съемок я отправился пострелять вместе с актерами, играющими членов банды «Денди», и неожиданно у меня очень здорово получилось. Я посмотрел несколько документальных фильмов о воздействии пули на тело. Для съемок сцен, где «Денди» смотрят рентгеновские снимки пуль, проходящих сквозь разные ткани, мы раздобыли у мясника коровьи кишки и палочкой проталкивали сквозь них пули. Это нам ничего не стоило.

Джеймс Белл. Правда ли, что «Догма» официально закрылась?

Томас Винтерберг. Нет. Мы с Ларсом на несколько лет потеряли интерес к ней, потому что она превратилась в моду, в стиль. Она больше не вдохновляет на художественный риск, стала классическим стереотипом. Но когда мы подумали о том, чтобы окончательно ее закрыть, то поняли, что с нашей стороны это будет эгоистично, так как «Догма» по-прежнему вдохновляет многих режиссеров во всем мире. Ларс собирается поставить еще один фильм по канонам «Догмы». Я тоже не сомневаюсь в том, что когда-нибудь к ней вернусь.

Джеймс Белл. Но вы больше не выдаете официальных сертификатов фильмам, снятым в традициях «Догмы»?

Томас Винтерберг. Мы решили опубликовать эти сертификаты в Интернете, так что теперь решать, отвечает ли фильм нормам «Догмы», остается целиком на совести режиссера. Но вопрос никогда и не стоял так, что мы будем отсматривать все догматические фильмы и подвергать их анализу. Любой режиссер может позвонить в наш офис и попросить сертификат, от авторов требовалось и требуется лишь подписать извещение о том, что они сами ответственны за то, соответствует ли их фильм положениям «Догмы».

Джеймс Белл. Насколько, на ваш взгляд, значительно влияние «Догмы»?

Томас Винтерберг. Думаю, в Америке она подтолкнула молодых режиссеров к переходу на цифровые камеры, хотя по нашим правилам фильм все равно должен демонстрироваться на 35-мм пленке. В других странах жесткие ограничения и стремление выразить в фильме голую эмоциональную правду оказали, пожалуй, более заметное влияние. Режиссеры стали обращать больше внимания на форму, на то, почему в картине существуют столько слоев — звук, грим и так далее. Стали возникать дискуссии, были и пустые споры, утверждения, что «Догма» — всего лишь рекламный трюк, но многие приняли ее близко к сердцу, и она вдохновила их в творческом плане. Я никогда не думал, что «Торжество» будет пользоваться популярностью. Фильм, снятый ручной цифровой камерой и повествующий о жестоком обращении с детьми? Вы что, шутите? Какой тут мог быть успех?

Sight and Sound, 2005, September

Перевод с английского Марии Теракопян