Книги Хун-Тонга. Восточные стилизации

Перевод с хун: Александр Гоноровский

Хун-Тонг — Ти-Тунг, 2004

Переводить «Книги Хун-Тонга» было легко и весело. Хун — один из сорока трех моих любимых языков. Туро, фари, наречия бан, муши-муши и, конечно же, русский, если не брать в расчет правописание и запятые… Жаль, что пока в числе освоенных нет английского и немецкого… Но еще немного времени на их изучение, надеюсь, осталось.

Господин Хван и барабанщик Сон.Автор иллюстраций Вячеслав (Че) Ерошенко

Хун-Тонг — не Китай, не Северная или Южная Кореи, не Япония и даже не Вьетнам. Хун-Тонг — это Хун-Тонг.

И если вы увидите в тексте всего лишь еще одну стилизацию — бросьте и не читайте дальше. Восточных стилизаций в литературе, пожалуй, больше, чем в Москве ресторанов китайской кухни, японских суши-баров и присыпанной перцем морковки.

Александр Гоноровский

Раздайте слонам петарды.

Генерал Хо. «Беседы перед проигранной битвой»

Связистки в бикини мешают слаженной переправе войск.

Генерал Хо. «Беседы перед проигранной битвой»

Воля, воля и еще раз воля!

Мы идем в атаку.

Мы держим линию.

Мы ступаем по павшим.

Мы не умрем!

На плечах противника мы врываемся в его город и берем его женщин.

Чтобы они выстирали засранное нами белье.

Чистота после боя.

Генерал Хо. «Беседы перед проигранной битвой»

— Где же полк самураев?

— Но у вас никогда не было полка самураев, мой генерал.

— Вот я и спрашиваю — где…

Генерал Хо. «Беседы перед проигранной битвой»

Слово не воробей. Вылетит — не поймаешь.

Глупость не воробей. Не вылетит.

«Великий учитель № 3»

Из продавцов сладких лепешек получаются хорошие пехотинцы.

Из нищенок Хун-Тонга — отличные гранатометчицы.

Интеллигенты, подавая пример, гибнут в первом сражении.

Ищите свою красоту на поле боя.

Генерал Хо. «Беседы перед проигранной битвой»

Танцовщица Ли вьет легкие сети из своих волос. Ловит в них птиц. И птицы поднимают ее над ареной.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

«Танец — это только движение», — говорил барабанщик Сон.- После танца человек остается таким же, как и был до него«.

Танцовщица Ли приносила ему рис и сладкие лепешки.

Барабанщик Сон жил в своем барабане и выходил только тогда, когда надо было в него бить.

От удара в барабане начинали танцевать чашка для риса и огарок свечи.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Кости танцовщицы Ли гнутся, как бамбук.

Укротитель пиявок Фу рассказывал, что это древнее искусство трех танцовщиц Хун-Тонга. Оно появилось и исчезло вместе с ними 800 поколений назад.

Я спросил об этом танцовщицу Ли.

Она улыбнулась. Она не знала.

Фу признался, что во время ее танца перестает дышать.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Укротитель пиявок Фу подрался с барабанщиком Соном.

Фу хотел, чтобы рис и сладкие лепешки танцовщица Ли носила ему.

Кожа барабана треснула и разошлась.

Барабанщик Сон сидел рядом, держал в руках чашку для риса, огарок свечи и плакал.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Не так-то просто поймать пулю.

Из речи генерала Хо над могилой майора Лоу.

Приложение к книге «Беседы перед проигранной битвой»

Кто-то отравил пиявок укротителя Фу.

Он сходил на пруд и наловил новых.

Секрет укрощения пиявок в том, что их не надо укрощать. Фу взял с меня слово, что я никому об этом не расскажу до самой его смерти.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Маленький Тунь ест меньше всех. Директор цирка господин Хван придумал номер, где Тунь прячется в пасти аллигатора. Тунь боится запаха аллигатора. Он мечтает сделать номер с Женщиной-пальмой. Но та не хочет, чтобы дровосек Тунь бил ее топориком по ногам.

Слепой борец Мо

Тунь говорил, что у него получится все так же здорово, как и у фокусника Ким Яна, который иногда распиливал Женщину-пальму, положив ее в ящик. Правда, Тунь собирался использовать топор вместо пилы и думал обойтись без ящика.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

За свою жизнь я три раза с боями брал Хун-Тонг. А он все такой же.

Генерал Хо. «Беседы перед проигранной битвой»

Учебные стрельбы следует проводить до первой крови.

Генерал Хо. «Памятка для младшего офицерского состава по проведению учебных стрельб»

Гадалка Цай перед представлением предсказывала публике будущее, продавала билеты и бумажные веера.

Однажды она предсказала немедленную смерть в цирке одному писарю с кульком засахаренных вишен. В тот день она слишком много выпила с укротителем пиявок Фу.

Писарь не пошел на представление, лишив господина Хвана законной выгоды, и умер неподалеку, в лавке торговца цукатами.

Господин Хван хотел побить гадалку Цай, но затем передумал. Неизвестно, какое будущее господина Хвана взбредет в голову гадалке Цай после побоев.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Гадалка Цай сказала, что танцовщица Ли знает многое, но не говорит. Если назвать то, что знаешь, то можно это потерять. Или обрести нежданное. Но будет ли новое лучше прежнего?

Гадалка Цай сказала, что это она посоветовала ей молчать.

Значит, я неправильно истолковал улыбку танцовщицы Ли.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Приходил следователь И. Кто-то украл из кожевенной мастерской, что на Улице Повешенного ученика, шкуру коровы.

Следователь И долго пил чай с танцовщицей Ли.

Укротитель пиявок Фу подглядывал за ними в щелку в пологе палатки.

Следователь И выпил три чашки.

С тех пор он ходил на все наши представления.

Переодевался. Прятался на задних рядах.

Но все знали, что он здесь.

Больше всех волновался барабанщик Сон. Ведь все видели, как он натягивал на барабан новую шкуру.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Каждый раз, когда я завоевываю Хун-Тонг, я приказываю назвать его главную улицу Улицей Великих побед генерала Хо. Но название не приживается. Сколько раз надо завоевать Хун-Тонг?

Генерал Хо. «Беседы перед проигранной битвой»

«Гадание по лапкам ядовитых жуков Цун, по придорожным камням, по облакам, по сливкам козьего молока, по примятой траве — это простое оправдание перед людьми того, что ты и так видишь. А если не видишь, бери Карты Семи Змей. На них есть картинки.

Что ты видишь, Пу, глядя на танцовщицу Ли?«

Гадалка Цай рассмеялась. Рисовая водка согрела ее и на короткое время заставила забыть будущее.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

В начале представления на арену выходил господин Хван и, подкручивая наклеенный черный ус, пронзительно кричал. Что он кричал, никто не знал. Но все на мгновение переставали жевать и прикрывали руками принесенную еду. Над публикой хлопали крыльями потревоженные, слетевшие с бамбукового навеса голуби.

Клоун Дэн Ду Мин

Потом выходил слепой борец Мо. Он вызывался победить любого. Борец Мо выбрасывал вперед руки, прохаживался, ждал. Но никто из публики не хотел драться. Тогда к Мо выходил хромой Лю. И Мо кидал его через всю арену. Хромой Лю всегда говорил Мо, куда тот должен его бросить.

Лю летел, падал, чтобы испугать публику, лежал некоторое время неподвижно, потом вставал, отряхивал штаны и, глядя себе под ноги, шел на свое место. Господин Хван платил ему мало. И только за полет.

Господин Хван не любил этот номер. Он говорил, что с Мо никто не хочет драться, потому что тот слеп и не видит, что может сломать.

Как-то господин Хван нарисовал Мо глаза. Но тогда к нему отказался подходить даже хромой Лю.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Повстанцы и заговорщики садятся в круг. Победители — в ряд. Очень трудно правильно рассадить подчиненных для обсуждения приготовлений перед решающим боем.

Генерал Хо. «Беседы перед проигранной битвой»

На этот раз следователь И был одет разносчиком печенья. После представления он зашел на цирковой двор.

Следователь И держал в руке маленький клочок бумаги, который никому не показывал. Мы узнали только, что это обрывок записки, найденный неподалеку от цирка на Улице Светлой ночи.

Следователь И подходил к каждому, просил написать два иероглифа: «Остерегайтесь. Действуйте скрытно». Затем он сравнивал написанное с листком у себя в руке и хмурил брови.

Хуже всех написал иероглифы барабанщик Сон. У него сильно дрожали руки.

Лучше всех надпись вышла у Маленького Туня. Весь оставшийся вечер Маленький Тунь неторопливо прохаживался меж палаток, важно похлопывая себя по животу.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Ученик должен стоять на коленях и заглядывать в дыру знаний.

Учитель Сё. «Назидание ученикам»

Когда хромой Лю заболел лягушачьей лихорадкой, слепой борец Мо остался без работы.

Никто из циркачей не хотел летать вместо хромого Лю.

Лишь к третьему представлению господин Хван смог договориться о замене, заплатив за полет вперед двойную цену.

После крика господина Хвана, голубей, спасения еды на арену снова вышел слепой борец Мо и протянул к публике свои огромные руки.

Публика испуганно ела.

Тогда навстречу Мо поднялась Женщина-пальма. На ней был халат пастуха, бараний колпак и запасные усы господина Хвана.

Она была выше на три головы и вдвое толще слепого борца Мо.

Борец Мо обхватил Женщину-пальму поперек тела. Его руки стали полосаты от жил, лицо — круглым, красным.

Мо смог поднять Женщину-пальму над собой. Но удержать не смог. Земля вздрогнула и прогнулась от их падения.

Даже на задних рядах было слышно, как под тяжестью Женщины-пальмы хрустнули кости слепого борца Мо.

— Живой, — сказала гадалка Цай. — Сейчас он удивлен и, наверное, счастлив.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Впервые Хун-Тонг упоминается в Летописи Теней. Тексты ее записывались на песке в тени, которую отбрасывал рассказчик. Если иероглифы выходили на свет, рассказ прекращался. Запись стиралась. Традиция подобного письма основывалась на учении Малого Бога. Считалось, что солнце не должно видеть темные дела людей.

Летопись Теней позволяла выделять из историй главное и забывать второстепенное.

Учитель Сё. «История Хун-Тонга и…»

(Обгоревшая обложка не позволяет прочитать все название целиком.)

Иногда, если ночь была светлой, я пробирался к палатке танцовщицы Ли и отодвигал полог. Я хотел увидеть ее лунное лицо. Но она всегда прикрывала его волосами.

Этой ночью мне вдруг показалось, что сквозь волосы блеснули белки ее глаз.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Лежа в своей палатке, слепой борец Мо звал Женщину-пальму.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

«Лунное лицо говорит правду», — написано в седьмом тексте Книги Малого Бога. До сих пор в Хун-Тонге существует традиция ночного вопроса. Считается, что можно узнать многое, глядя на освещенное луной лицо спящего.

Укротитель пиявок Фу

В одной из легенд рассказывается, как уснувшие воины Хун-Тонга обратили в бегство передовой отряд хана Ирдиса. Воины хана увидели в их лунных лицах свою смерть.

Учитель Сё. «История Хун-Тонга и…»

Барабанщик Сон отложил в сторону пустую чашку из-под риса и облизал барабанные палочки.

— Танец, — сказал благодушно, — состоит из набора отточенных, тысячу раз отрепетированных жестов.

— А когда ты видел, чтобы танцовщица Ли репетировала? — удивился укротитель пиявок Фу.

— Видел

— Когда?

— Видел.

Они снова могли подраться, если бы не крики за палатками. Слепой борец Мо не хотел больше бороться с хромым Лю. Он хотел бороться с Женщиной-пальмой.

Две драки — было бы слишком.

— Танец — это всегда репетиция. Кубики. Из кубиков всё…

Барабанщик Сон презрительно усмехнулся и подальше от шума забрался в свой барабан.

— Стал бы ты смотреть на кубики, — только и сказал Фу.

Недавно он кормил своих пиявок и был еще слаб.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Я пришел в цирк господина Хвана полтора года назад. С тех пор я научился глотать огонь. Извергать его я не умею. Странствующий Огненный Человек говорил, что горящей жидкостью плюются только шарлатаны, что огонь, как и ребенок, требует рождения.

Я почти научился ходить по натянутой проволоке братьев Чу, стоять на голове, прыгать на бамбуковом шесте, жонглировать тремя булавами Женщины-пальмы.

Я умею находить на руке линию жизни и гадать по Картам Семи Змей. Гадалка Цай хороший учитель в свои пятнадцать лет.

После представления я записываю движения танцовщицы Ли — каждый оттенок каждого жеста из которого состоит танец.

Я хочу знать, прав ли барабанщик Сон.

Записал пока только четыре тысячи семьсот тридцать два движения. Во время танца трудно сосредоточиться. Пишу вечером, после представления. Пытаюсь истолковать и дать название каждому. Открыть тайну их сочетаний.

И еще я умею входить в клетку к аллигатору господина Хвана для уборки и знаю, как укрощать пиявок.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Город можно взять бесшумно. Без криков, пожаров и пальбы. Так что жители, проснувшись, пойдут на базар за свежими лепешками. И повстанцы все еще будут думать, что они повстанцы. И тоже утром пойдут на базар за свежими лепешками.

Но что тогда заменит вам гром победы?

Генерал Хо. «Беседы перед проигранной битвой»

Клоун Дэн Ду Мин встал на колени перед господином Хваном, начал шмыгать носом, тереть глаза и чесаться. Ему некуда было идти. Ему надо было помыться.

Войска генерала Хо вошли в Ти-Тунг, и цирк господина Са разбежался.

Дэн Ду Мин добирался до Хун-Тонга десять дней.

Он был плохим клоуном. Но за него вступилась танцовщица Ли.

Господин Хван взял его в труппу при условии, что тот не будет исполнять на публике номер с поеданием козьего помета.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

430 поколений назад в одном из судебных протоколов Хун-Тонга упоминался мастер Лянь, сделавший механическую куклу. Кукла могла совершать 99 тысяч движений и умела плеваться.

Ее движения так походили на человеческие, что соседи посчитали куклу дочерью мастера Ляня, которая скрывалась от правосудия, и донесли властям.

Дочь мастера Ляня Невеста Лянь, оказавшись как-то на Площади Зеленой рыбы, по неизвестным суду причинам плюнула в проходящего мимо вельможу и выбила ему два зуба.

Куклу арестовали.

И, пока разобрались, она заплевала всю городскую тюрьму.

Мастер Ти. «Сборник механических чудес»

Ночью слепой борец Мо ходил среди палаток и искал Женщину-пальму.

Она знала, что Мо ее ищет, и поэтому каждый раз выбирала новое место для сна.

Раньше слепого борца Мо везде водил хромой Лю. Но хромой Лю больше не жил в его палатке и не был его глазами.

Зато у Лю теперь имелся синяк в пол-лица и распухшая верхняя губа.

— Скажи, — спросил слепой борец Мо, натолкнувшись на меня ночью, — как дышит Женщина-пальма во сне?

Я не знал.

— Может быть, она храпит? — с надеждой спросил Мо.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Допрос № 17

С л е д о в а т е л ь И. Четвертого дня шел дождь. Я люблю дождь с громом

и молнией. И чтобы стена воды. После дождя улицы Хун-Тонга становятся чище. (Пауза.) А ты любишь дождь?

З а г о в о р щ и к М и н У. Нет.

С л е д о в а т е л ь И. Это потому, что ты всю жизнь в дороге. И дома у тебя нет. У кого нет дома — не может понять красоту дождя. (Пауза.) А вот эта записка, клочок которой я нашел, была написана третьего дня, когда ты появился в городе. Смотри… Бумага от воды не испортилась. Иероглифы не растеклись.

З а г о в о р щ и к М и н У. Мало ли было написано записок за это время?

С л е д о в а т е л ь И. Значит, не ты ее написал?

З а г о в о р щ и к М и н У. Нет.

С л е д о в а т е л ь И. А почему так похожи твои иероглифы и иероглифы с этого клочка? Особенно иероглиф «действуйте скрытно».

З а г о в о р щ и к М и н У. Вы же сами хотели, чтобы вышло красиво.

Молчание.

С л е д о в а т е л ь И. Ты был на Улице Роз у старьевщика Пака?

З а г о в о р щ и к М и н У. Да.

С л е д о в а т е л ь И. Ты брал у него штаны?

Молчание.

С л е д о в а т е л ь И. Ты вошел к старьевщику в одних штанах, а вышел в других.

З а г о в о р щ и к М и н У. Брал.

С л е д о в а т е л ь И. Что написано на подкладке? Красивый шифр… Поначалу кажется, что это просто рисунок.

З а г о в о р щ и к М и н У. Просто красивый рисунок. Сейчас так носят.

С л е д о в а т е л ь И. Я задержал тебя неподалеку от цирка. Это случайность?

Молчание.

З а г о в о р щ и к М и н У. Штаны верните. Коленки мерзнут.

Следователь И. «Избранные протоколы допросов»

Самый древний шифрованный текст, написанный на подкладке, видимо, содержит часть конспиративной инструкции: «Снимай штаны лишь перед тем, кому доверяешь…»

Традиция писать шифрованные тексты на подкладках штанов возникла во времена, предшествующие Восстанию Муравьев.

Учитель Сё. «История Хун-Тонга и…

Восстание Муравьев под предводительством Невесты Лянь было жестоко подавлено, а Невеста Лянь пленена.

Она сбежала из тюремной башни, спустившись по веревке, сплетенной из собственных волос.

Эта веревка до сих пор хранится в храме Малого Бога. Во время праздников в ней прячут его фигурку.

Учитель Сё. «История Хун-Тонга и…»

Клоун Дэн Ду Мин вместо козьего помета попытался съесть на публике сухую коровью лепешку.

Больше всего не повезло носу Дэн Ду Мина.

У сидевшего на первом ряду торговца цукатами в кармане случайно оказалась небольшая чугунная гирька в двести сяней.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Хорошо, что только один сумасшедший встретил нас в Ти-Тунге лепестками шиповника и цветными пончиками.

Я не верю крикам радости, когда дым над городом еще темен.

Я люблю Ти-Тунг — его тронутые пожаром аллеи с гнездами пулеметных точек, черные от копоти древние камни Театра Лучей. Я был в нем ребенком.

Помню Женщину-зеркало. В ней отражался весь зал. И я видел себя внутри нее — совсем маленького и удивленного. Будто я еще не родился, но уже живу.

На Площади Невесты Лянь мне разбили палатку.

Я никогда не ночую в домах завоеванного города.

Город завоевать легче, чем дом. Чужой дом — всегда враг.

Генерал Хо. «Беседы перед проигранной битвой»

После представления я беру метлу, скребок и убираю между рядами. Крошки от печенья. Недоеденные лепешки. Рассыпанные цукаты. Грязь с соседней улицы.

Деньги в цирке теряют редко.

Однажды я нашел крохотное, как песчинка, яйцо священной птицы Ки. Три дня грел яйцо в ухе. Но из него так никто и не появился.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Восставшие Муравьи захватили Ти-Тунг, и Невеста Лянь правила им половину ночи. С тех пор главная площадь города носит ее имя.

Учитель Сё. «История Хун-Тонга и…»

Клоун Дэн Ду Мин сказал, что танцовщица Ли — кукла. Что все движения

и все знания вложены в нее мастером Ти.

Клоун Дэн Ду Мин сказал, что если приложить ухо к груди танцовщицы Ли, то можно услышать, как в ней шуршат механические жилы.

Сам Дэн Ду Мин ухо к груди танцовщицы Ли не прикладывал, но знал об этом от верных людей.

— Я видел, как Танцовщица Ли ест, — сказал барабанщик Сон.

— А я видел… — укротитель пиявок Фу запнулся и покраснел.

Дэн Ду Мин не ответил. Он хотел, чтобы ему поверили. Он поднял одну бровь и надул щеки.

Лицо его после меткого броска торговца цукатами теперь напоминало лицо кулачного бойца Чена. И наклеенный клоунский нос все время съезжал под правый глаз.

— Дэн Ду Мин, нос у тебя криво сидит, — вдруг тихо сказал укротитель пиявок Фу.

Сказал нехорошо. Так, что в глазах Дэн Ду Мина сразу поселилось беспокойство.

— Я сейчас, — с готовностью подхватил барабанщик Сон, — только барабан подальше отнесу.

— Где живет мастер Ти? — спросил я.

Но Дэн Ду Мин ответить не успел.

Укротитель пиявок Фу уже замахнулся на него палкой.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Движения кукол могут оказывать сильное воздействие на человека. Особенно важны кисти рук, бедра, походка, разрез глаз, выражение лица, повороты и наклоны головы.

Узнав от начальника тюрьмы о кукле, похожей на Невесту Лянь, наместник Тан приказал привести ее к себе.

Кукла так понравилась наместнику, что он одел ее в богатое платье и даже хотел заплатить мастеру Ляню, чтобы тот отучил ее плеваться.

Мастер Лянь исправил куклу и денег не взял.

Наместник Тан заказал для нее нефритовую кушетку, к которой куклу можно было пристегивать, чтобы она не убежала, и повелел найти саму Невесту Лянь.

Сотни воинов искали ее. Заходили в каждый дом. Всё переворачивали вверх дном.

О Невесте Лянь узнали многие.

Многие были злы.

Так началось Восстание Муравьев.

Мастер Ти. «Сборник механических чудес»

Причин, по которым произошло Восстание Муравьев, в литературе Хун-Тонга описано предостаточно. И ни одна из них не выглядит достоверно.

Учитель Сё. «История Хун-Тонга и…»

— Ты же можешь ответить на все мои вопросы, — сказал я гадалке Цай. — Про танцовщицу Ли… Про меня…

— Смысл гадания — не пересказывать людям то, что увидишь, а постараться утешить их перед тем, что увидят они, — ответила она.

Гадалка Цай замолчала, обдумывая ход.

Я пил чай в ее палатке.

Она играла в шахматы сама с собой.

— К тебе приходила Женщина-пальма? — спросил я.

— Ей снится слепой борец Мо, — сказала гадалка Цай. — Он сидит в яме. Она не хочет его видеть. А он приходит к ней со своей ямой каждую ночь.

— Наверное, не следовало пересказывать мне чужие сны? — сказал я.

Гадалка Цай рассмеялась. Она хлопала себя по бокам, задыхалась, кашляла. Так смеются школьницы над глупостью настоящих клоунов.

Шахматные фигурки упали на землю.

Я почему-то улыбнулся.

— Откуда ты знаешь, что следует? — спросила она, чуть успокоившись.

— Ты помогла ей?

— А! — Гадалка Цай махнула розовой ладошкой. — Я дала ей отвар проросшего ячменя.

— Он исцеляет от снов?

Гадалка Цай пожала плечами.

— Не знаю. Главное — не навредит.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

— О любви написаны тома… Тысячи… Миллионы… — сказал барабанщик Сон, уютно покачиваясь в своем барабане. — Но никто в ней ничего не понимает. И это важно.

Костер догорал.

Рисовая водка заканчивалась.

Лицо Сона покрылось яркими пятнами от выпитого.

Фу, как обычно, водил пальцем в банке с пиявками, что стояла у него на коленях.

Дэн Ду Мин клевал носом. Он еще не смыл грим после представления. Может быть, он никогда его и не смывал?

— Вот вы все, — барабанщик Сон показал пальцем на меня, на укротителя пиявок Фу и на клоуна Дэн Ду Мина, — все влюблены в танцовщицу Ли. Так?

— А ты будто бы нет? — возразил Фу.

— Я первый спросил, — быстро ответил барабанщик Сон.

Все молчали. Никто не хотел говорить.

— Я реалист, — сказал барабанщик Сон, — смотрю на вещи прямо. Во всем есть простой смысл. Я знаю танцовщицу Ли, а она знает меня. Я умом проник в тонкости ее ремесла, и она понимает это.

— Все ее любят, — ответил Фу.

— А что вы знаете о любви?! — Барабан Сона резко качнулся. — Вы просто ходите за ней стадом! А она приходит ко мне!.. И приносит еду мне!..

Для большей убедительности барабанщик Сон постучал о землю пустой чашкой и показал ее Фу.

— Еда не считается, — сказал Фу громче обычного. — Баранов тоже кормят.

— Ну, хорошо, — барабанщик Сон не хотел нарушать течение беседы привычной дракой. — Сейчас мы попытаемся поймать за хвост твою любовь… — Сон улыбнулся и спросил почти ласково: — Ты любишь ее? А как? Что именно ты делаешь?

Укротитель пиявок Фу задумался, почесал шею.

— Ничего.

— А что от этой любви внутри тебя? Вот сейчас…

Фу долго молчал.

— Вот сейчас… — громче повторил Сон

— Не знаю…

— Вот… — Барабан Сона заскрипел и закачался с новой силой. — Сейчас ты ее, может, и не любишь. Потому что ты не знаешь, что это такое… А надо знать! Я знаю…

— Так скажи…

— Я не влюблен, — вдруг проснулся Дэн Ду Мин. — Я хожу к женщинам, что живут недалеко от храма Малого Бога. Они добрые. У многих целы почти все зубы.

— Никогда не приведу такую домой, — сказал барабанщик Сон и закрыл барабан на ночь.

Клоун Дэн Ду Мин стал спорить, но его уже никто не слушал.

Угли костра погасли.

Я пошел спать.

Завтра нужно было разыскать мастера Ти.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Религия Малого Бога утверждает — божественная сила больше отражается в малом. И чем меньше земное существо, тем больше в нем Бога.

Бык больше слона. Человек больше быка. Птица больше человека. Жук больше птицы. Муравей больше жука.

Храм Малого Бога расположен в центре Хун-Тонга. Он выстроен около 520 поколений назад наместником Э.

В Летописи Теней рассказывается, как наместник Э был ранен в битве за Хун-Тонг и потерял память. Он забыл все, кроме муравейника, рядом с которым играл в детстве.

Вот почему храм Малого Бога так похож на муравейник.

Считается, чтобы понять его красоту, надо закрыть один глаз.

Посреди храма расположен небольшой темный зал. В нишах его стен хранятся фигурки малых богов и горят тусклые светильники Ом.

От зала в разные стороны прорыты ходы, которые опускаются все ниже и ниже под землю, переплетаются, ползут под Хун-Тонг. Никто не измерял их длину.

Построив храм, наместник Э вошел в него и исчез.

Возможно, он просто умер в одном из дальних переходов. Он был уже стар. Строительство храма заняло сорок три года.

Но говорят, что наместника Э можно встретить там до сих пор.

Учитель Сё. «История Хун-Тонга и…»

Во время исполнения номера аллигатор господина Хвана нечаянно сглотнул. И Маленький Тунь, сидевший в его пасти, провалился внутрь.

Пришлось вызывать слепого борца Мо, чтобы тот выдавил Туня обратно.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Ти-Тунг умиротворен.

В нас выстрелили только два раза.

Мы гуляем по Улице Пляшущего тигра с Женщиной-зеркалом.

От ее прежнего блеска не осталось и следа.

Она стара и почти слепа.

Я поддерживаю ее под руку.

— Знаете, генерал, у артистов очень маленькая продуктовая карточка. Риса не хватает ни на семью, ни на творчество… — говорит она. — Кто-то сказал, что художник должен быть голодным… Наверное, это сказал сытый художник.

— Если бы генерал Хо занимался сельским хозяйством… — отвечаю я. — У меня в избытке только порох и свинец.

Посреди улицы, около воронки она оступилась, пошатнулась.

Моя рука удержала ее от падения.

— Теперь я уже не так хороша, как в вашем детстве, — печально улыбнулась Женщина-зеркало. — Слишком много людей отразилось во мне.

Генерал Хо. «Беседы перед проигранной битвой»

Пью чай с танцовщицей Ли.

Она посматривает на меня через пар. Улыбается кончиками глаз.

Танцовщица Ли берет свою чашечку, поднимает, чуть наклоняет, делает маленький глоток.

Я вижу еле заметную родинку на ее шее.

Мне трудно преодолеть смущение. Я делаю крупный глоток. Горячо. Кашляю.

— Сколько тебе лет? — спрашивает она.

— Точно не знаю…

Танцовщица Ли задает вопросы не торопясь. Глоток за глотком.

— Где ты родился?

— В Хун-Тонге…

— А кто твои родители?

Я пожимаю плечами.

— Но что-то ты помнишь?

— Наверное…

— Хм… Может быть, ты помнишь муравейник? — улыбнулась танцовщица Ли.

Я рассмеялся.

Это была хорошая шутка. Я читал книгу учителя Сё.

Она снова берет свою чашечку, поднимает, чуть наклоняет, делает маленький глоток.

Как я ухитрился забыть часть своей жизни, разговаривая с танцовщицей Ли?

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Армия Невесты Лянь прошла от Ти-Тунга до Хун-Тонга за восемь дней. Шел третий год Восстания Муравьев, и войско Невесты Лянь было еще велико.

Повстанцы голодали. В Летописи Теней рассказывается, как на подступах к Хун-Тонгу они съели быков вместе с повозкой и несколько крестьянских хижин. После них не оставалось даже слоя плодородной почвы. «Мы съедим и Хун-Тонг», — говорили они.

Источники по-разному описывают Невесту Лянь.

В Летописи Теней она высока, тонка, зеленоглаза. В кольчуге, сплетенной из серебряных струн. Струны выли во время боя, наводя ужас на врагов.

В пятнадцатом тексте Книги Малого Бога — она маленького роста, сильна, с волосами до самой земли.

А в поэме «Восстание Муравьев», написанной приблизительно 320 поколений назад, Невеста Лянь — это все войско.

Существовал еще один источник, фрагмент которого я обнаружил в архиве Хун-Тонга в дни своей молодости. В нем наместник Тан, видимо, описывал куклу, которая была похожа на Невесту Лянь. К сожалению, фрагмент слишком мал.

Ты рядом сидишь и молчишь,

а я по всей земле ищу тебя.

Учитель Сё. «История Хун-Тонга и…»

— Я бы и сам выбрался! — громко сказал Маленький Тунь. — Но ты вытащил меня из аллигатора! И я твой должник!

Палатка слепого борца Мо находилась рядом с моей, и я слышал каждое слово.

— Что ты кричишь? Я слепой, а не глухой, — ответил слепой борец Мо.

— Да, да… — сказал Маленький Тунь. — Так вот, — сказал еще громче, — я решил отказаться от Женщины-пальмы! Уступаю ее тебе.

Маленький Тунь волновался.

Молчание длилось долго.

— А что у тебя с ней было? — наконец спросил слепой борец Мо.

— Ничего…

— Маленький Тунь, ты ей, наверное, по колено… — сказал Мо.

— Выше колена на два пальца… А ты ниже ее на три головы…

— Ну тогда, — слепой борец Мо продолжил не сразу, может быть, не сразу нашел нужное слово, — спасибо…

Наверное, не следует записывать подслушанные разговоры. Но откуда я знаю, что следует?

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Допрос № 18

С л е д о в а т е л ь И. Старьевщик Пак, что же это ты?.. А?.. Тоже заговорщик?

С т а р ь е в щ и к П а к. Нет…

С л е д о в а т е л ь И. Заговорщик Мин У все рассказал. И про тебя, и про твоих лишних жен, и про зашифрованные штаны…

С т а р ь е в щ и к П а к. Про каких лишних жен?

С л е д о в а т е л ь И. Сколько у тебя жен?

С т а р ь е в щ и к П а к. Одна…

С л е д о в а т е л ь И. Мин У говорит, что семь… Шесть лишних…

С т а р ь е в щ и к П а к. Вот предатель…

С л е д о в а т е л ь И. Зачем тебе столько?

С т а р ь е в щ и к П а к. Давайте лучше про зашифрованные штаны поговорим.

Следователь И. «Избранные протоколы допросов»

640 поколений назад была создана механическая нога. Она пиналась, бегала по городу, топала и мешала людям спать. Этой ногой в Хун-Тонге до сих пор пугают непослушных детей.

590 п.н. — создана кукла-наместник. Кукла умела сидеть и надувать щеки.

580 п.н. — кукла-повстанец. Она размахивала руками и издавала громкие звуки.

450 п.н. — кукла научилась подметать улицы.

430 п.н. — кукла обрела совершенство движений.

395 п.н. — кукла поет песни.

140 п.н. — гигантская кукла глотает людей и катает их в своем желудке. Люди жалуются, что из куклы потом неловко выбираться.

110 п.н. — кукла поднялась в небо.

90 п.н. — кукла-женщина умеет выворачиваться наизнанку и становится мужчиной.

5 п.н. — создана маленькая механическая нога.

Мастер Ти. «Сборник механических чудес»

Мастер Ти служил стряпчим в адвокатской конторе мсье Дюшлена, которая располагалась на другом конце города на Улице Спящего судьи. Мсье Дюшлен был одним из немногих иностранцев в Хун-Тонге. Язык Хун-Тонга он знал плохо, а законы не знал вовсе. Потому услуги его были очень дороги.

За один процесс он мог заработать пять, а то и семь яиц священной птицы Ки. Яйца птицы были так хороши, что их вставляли в оправу местные ювелиры.

Мастер Ти делал самую изысканную оправу для яиц птицы Ки.

Через месяц птенцы вылуплялись и, вылетая из украшений, разно-

цветным облаком кружили вокруг головы мсье Дюшлена, принимая ее за мать.

Они были так малы и так легки, что сразу умели летать, и это уже было чудом.

Мсье Дюшлен любил все яркое и чудесное.

Встречая на улице мсье Дюшлена, окутанного облаком священных птиц Ки, городские модницы улыбались. Ведь это было женское украшение.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Запах гари и дерьма.

Кто уберет за нами?

Сегодня прошелся по окрестностям Ти-Тунга.

Бои были жаркими.

Вызываю полковой оркестр. Пусть поработает.

Полковой оркестр на время боевых действий становится похоронной командой.

По уставу.

Играть у них все равно получается хуже, чем хоронить. Каждый старается взять ноту погромче.

Если бы я не сломил боевой дух Ти-Тунга, его бы добила эта музыка.

Генерал Хо.

«Беседы перед проигранной битвой»

С Улицы Повешенного ученика я вышел на Улицу Светлой ночи. В Хун-Тонге все дороги ведут к храму Малого Бога. Может быть, поэтому в центр попасть легче, чем на окраину.

Мне надо было пройти весь Хун-Тонг. Адвокатская контора мсье Дюшлена находилась на противоположной стороне города.

Вечер. Солнце жгло пятки.

Клоун Дэн Ду Мин взялся проводить меня почти до самого храма. Он шел к женщинам в Переулок Веселых фонарей.

Без грима лицо его казалось голым, незащищенным, смешным.

— Вот увидишь, я прав, — говорил Дэн Ду Мин. — Танцовщица Ли — кукла… Очень… Очень хорошая… Мастер Ти — это мастер Ти… — Дэн Ду Мин помолчал и добавил:- Если он, конечно, станет с тобой разговаривать…

— Танцовщица Ли слишком хороша для куклы…

— Чем же куклы отличаются от людей?

— Наверное… Кукла не чувствует пустоту внутри себя…

— А человек чувствует?

Клоун Дэн Ду Мин засмеялся.

Мне стало неловко. Наверное, сказал глупость.

Звон колокольчиков в булочных напоминал о свежевыпеченных лепешках. Торговцы рисом стучали чашками. Гремели детскими погремушками торговцы цукатами.

Сладкий гул над Хун-Тонгом.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Красота — совершенство глупости.

Наш бог настолько мал, что в него мало кто верит.

Что может быть важнее муравьев в голове?

Играть в куклы и писать книги — больше мы ничего не умеем.

Не все ли равно, беден ты или богат, когда хочешь невозможного?

Даже если желание сильнее тебя, никогда не показывай, что солнце жжет тебе пятки.

«Великий учитель № 3»

Допрос № 19

С л е д о в а т е л ь И. Это еще что за цирк? Что за книжечка?

З а г о в о р щ и к Н и. Афоризмы.

С л е д о в а т е л ь И. Афоризмы… Зачем тебе столько… афоризмов? Вся ж комната завалена…

З а г о в о р щ и к Н и. Хорошие афоризмы.

С л е д о в а т е л ь И. Ты читать-то умеешь?

Молчание.

С л е д о в а т е л ь И. Ну, давай я тебе почитаю… Так… Например… «Восстание Муравьев не закончено».

З а г о в о р щ и к Н и. Да?

С л е д о в а т е л ь И. Ты знаешь, когда было Восстание Муравьев?

З а г о в о р щ и к Н и (пожимая плечами). Ну-у…

С л е д о в а т е л ь И. Вот еще: «Каждый бедняк равен богачу, когда ему нечего делать».

З а г о в о р щ и к Н и. Хорошие афоризмы.

С л е д о в а т е л ь И. Ну, «Великий учитель» — ладно… Но почему № 3? Куда делись первые два, хм, учителя?

З а г о в о р щ и к Н и (пожимая плечами). Не знаю.

Следователь И. «Избранные протоколы допросов»

Дверь скрипнула и отворилась.

В доме мастера Ти было темно.

Из темноты на меня смотрело белое лицо.

— Ты кккто? — заикаясь, спросило оно.

Лицо висело на стене, словно маска.

— Я пришел к мастеру Ти… Сторож в конторе мсье Дюшлена назвал этот адрес.

— Тыыы хооочешь его обоооокрасть?

— Нет…

— Жаль… — лицо перешло на шепот. — Ммммммммне всегда хоттттелось пооосмотреть, что у него в дальних кккккккккк… — Последнее слово никак не удавалось выговорить. Лицо скорчило гримасу и наконец произнесло: — …Комнатах.

— Мастер Ти дома?

— В ппподвале… — Лицо показало глазами, куда надо идти. — Но я бы на твоем месте туда не ххххххходил. — И еще тише добавило: — Тттттут странные вещи творятся…

Ступеньки в подвал не скрипели.

Я не слышал собственных шагов.

Где-то в оконное стекло билась ночная бабочка.

На улице перекрикивались сторожа. Какой-то пьяный просил, чтобы его подняли с земли. Ему уже надоело смотреть на звезды.

За дверью горел свет.

Свет яркий. Я зажмурился и не сразу смог разглядеть лежащее на столе безголовое тело.

Испугаться не успел — от удара потерял сознание.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Каждый мастер в своей кукле совершенствует то, что ему не дается. Голос, движение, взгляд…

Настоящая удача, если за жизнь выйдет хотя бы одна настоящая кукла.

Хорошую куклу от человека можно отличить по сухому блеску в уголках глаз, по корням волос, луковицы которых имеют более гладкую форму, по иной форме зубов мудрости…

Мастер Ти. «Сборник механических чудес»

— Конечно, я видел танцовщицу Ли и даже разговаривал с ней… — Мастер Ти вздохнул. — Если она и кукла, то не моя…

В своем черном кожаном фартуке мастер Ти больше походил на мясника, чем на мастера. Широкое лицо, широкие плечи. Толстые пальцы.

На моем темени лежала холодная тряпка.

— Тогда чья же?

Мастер Ти внимательно посмотрел на меня.

— Значит, есть мастер получше…

Некоторое время мы молчали.

— Давайте-ка я еще раз погляжу вашу шишку… — Мастер Ти уверенно взял меня за голову, притянул к себе. — Хм… Крепкая голова… И удар неплох… Есть еще сила в руках. Надо было сразу громко меня позвать. Лицо у входной двери совсем отбилось от рук. А раньше, кто бы ни пришел, кричало — воры, воры…

— Тут было… тело? — спросил я.

— Тело? Где?

Мастер Ти оглянулся. Его руки крепче сжали мою голову.

— На столе…

Стол посреди подвала был пуст.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Даже если ты ничего не делаешь, все равно найдется тот, кто делает это лучше.

«Великий учитель № 3»

— Ннну что? Ккак ттам? — спросило меня лицо, когда я выходил из дома мастера Ти.

Я пожал плечами — не знал, что сказать.

— Сммотри!.. В следующий раз не ппущу!.. — крикнуло лицо мне вслед.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Многие мастера кукол в Хун-Тонге старались скрыть свое истинное занятие. Сапожник, торговец цукатами, охотник за яйцами священной птицы Ки, крысовод, даже наместник — каждый мог оказаться мастером кукол. Куклы должны быть незаметны. Неотличимы. А их создание и воспитание требует времени.

Одни мастера открываются, достигнув своего предела, другие так и остаются неизвестны. И это — лучшие.

Многие ученики спрашивают меня, почему мастер Лянь не взял денег наместника Тана за то, что отучил плеваться свою куклу, похожую на Невесту Лянь.

— А сколько стоит дело всей жизни? — отвечаю я вопросом на вопрос. — Сколько стоит понимание того, что лучшего тебе уже не создать?

Учитель Сё. «История Хун-Тонга и…»

Ночной Хун-Тонг прячется в свет бумажных фонариков.

Уже перестал звать на помощь пьяница, который не хотел смотреть на звезды. Он так и заснул посреди улицы. Кто-то заботливо перевернул его лицом к земле.

Угомонились сторожа.

Закрыты ставни.

Тишина.

Говорят, в такие ночи можно услышать скрип плывущего над Хун-Тонгом неба.

На Улице Бегущей черепахи меня остановила чья-то рука.

Фонарики здесь были потушены.

— Тссссс, — сказал кто-то шепотом из темноты.

Голос мне показался знакомым.

— Куда идешь? — спросил голос. — Домой. Я живу в цирке господина Хвана.

— Постой, постой… Циркач Пу?

Теперь я узнал говорившего и улыбнулся с облегчением. Мне не хотелось сегодня еще раз получить по голове.

Это был следователь И.

— Ты тут у стеночки подожди и не шуми… Хорошо? — сказал следователь И, доставая пистолет.

Рядом с ним стояли еще пять человек из полиции Хун-Тонга.

— Значит так, окружаем… — Следователь И обернулся к полицейским. — Окна… Дверь… Выход из подвала… Потом — по моей команде…

Фигуры полицейских будто провалились сквозь землю.

Стало еще тише.

И вдруг — шум, крики, выстрелы, мятущийся сквозь щели в ставнях свет.

И опять тишина.

«Печатник Фан! — услышал я громкий голос. — Это же я — Следователь И!»

Тишина.

— Ты же ждал нас, печатник Фан?! Сколько ночей?!

Тишина.

— Вот ты будешь сейчас отстреливаться, бегать от окна к окну зайцем Цзю, опять отстреливаться… — спокойно и громко продолжал следователь И. —

И что? В лучшем случае — сопротивление при аресте. В худшем… Пожар в доме, сгорит твой «Великий учитель… № 3», да и тебе не выжить.

Тишина.

— Печатник Фан, ты слышишь меня?! Какой из афоризмов «Великого учителя № 3» заставит тебя вот так умереть?!

Тишина.

Скрип двери… Топот ног…

Мимо меня полицейский провел маленького толстого человечка в домашнем халате.

Остальные полицейские несли за ним забитые доверху мешки с маленькими книжицами.

Одна из них упала к моим ногам.

Книгу поднял следователь И.

— Сколько шума мы здесь устроили из-за книг, — улыбнулся он. — Ты уж нас извини.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Зрители опять были недовольны клоуном Дэн Ду Мином. Он прятался от них на заднем дворе.

— И почему они не смеются надо мной? — спросил Дэн Ду Мин, вынимая изо рта выбитый зуб. — Женщины в Переулке Веселых фонарей смеются… А зрители — нет…

— Может потому, что зрители едят? — сказал Маленький Тунь.

— А тут вдруг ты, да еще с дерьмом… — добавил барабанщик Сон.

— Так в этом и смех. Они едят, а тут вдруг я… Вам не смешно?

— Нет, — сказал Маленький Тунь.

— Нет, — сказал барабанщик Сон.

— Нет, — сказал слепой борец Мо.

— Два поколения назад жил клоун Чук Чук, — сказал Дэн Ду Мин. —

Он ел козий помет, и все смеялись… А козий помет все-таки вкуснее коровьих лепешек…

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Сегодня поймали повстанца, который был подослан меня убить. Он был в форме покойного майора Лоу. В этом мундире майора похоронили месяц назад. А мальчишка-повстанец даже дыру от пули не удосужился залатать.

У него отобрали нож и ядовитые курительные палочки.

p>— Сколько тебе лет?

Повстанец заплакал.

На вид ему было семнадцать.

Я приказал раздеть его донага и выгнать из Ти-Тунга.

Пусть думает об одежде и еде.

Нет смысла убивать тех, кто не умеет убивать.

Отослал ординарца со своим парадным мундиром к раскопанной могиле майора Лоу.

Вряд ли повстанцам понадобится форма генерала.

Генерал Хо. «Беседы перед проигранной битвой»

— Странно, — сказала гадалка Цай, — следователь И должен был задержать тебя той ночью. Я видела это…

Разговаривая со мной, гадалка Цай строила домик из Карт Семи змей.

— Почему? — спросил я.

— Ты оказался слишком близко к дому печатника Фана. Следователь

И должен понять, случайно ли это… Теперь он захочет поговорить с тобой о «Великом учителе № 3».

— О книге?

— Одни книги располагают читателя к мыслям и созерцанию, другие — к действию, рассказу о себе и своих близких… — Глядя на домик, гадалка Цай почесала нос. — Иногда…

— Значит, ты видишь не все и не всегда? — удивился я.

— Если видишь все, то уже нельзя увидеть ничего. Ничего нового. Никогда. Разве это жизнь? Дай руку…

У гадалки Цай были горячие ладошки.

И этот жар охватил меня.

Я увидел голую землю. Бредущих от горизонта до горизонта древних воинов. Их грязные злые лица и битые хитиновые доспехи.

Я увидел танцовщицу Ли, танцующую на языках пламени.

Увидел входящего в только что отстроенный храм, наместника Э. Он был стар, но в глазах его жила надежда.

Мастер Ти, вытирая красные ладони о черный кожаный фартук, склонился над безголовым телом. Я увидел досаду в его глазах.

Я увидел генерала Хо в старом поношенном мундире с опаленной дырой у самого сердца. Мундир был ему мал. Генерал Хо шел вдоль реки, путаясь в травах.

Слепой борец Мо сидел в тюремной яме и подставлял закрытые глаза падающим с неба каплям. Он был счастлив.

Я увидел двух кукол, которые прорастали одна в другую и кричали от боли и любви.

Я увидел, как цирк разлетелся в щепки, вместе с землей поднялся в небо, будто от резкого злого движения танцовщицы Ли.

Ее лицо приблизилось. Я испугался и открыл глаза.

Карточный домик рухнул.

— Что ты видел, я знаю… — сказала гадалка Цай. — Скажи мне, что ты понял?..

Я ответил не сразу:

— Ничего…

— Да…

Гадалка Цай устало кивнула. Она не ждала другого ответа.

Она встала на цыпочки и поцеловала меня в губы.

— Иди…

— Я не видел себя…

— Иди…

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Допрос № 20

П е ч а т н и к Ф а н. В детстве я мечтал продавать книжки, но печатать их интереснее.

С л е д о в а т е л ь И. Писать не пробовали?

П е ч а т н и к Ф а н. Пробовал… Ощущение, будто у тебя внутри библиотека из всего, что ты прочитал… А где-то там, на дальней полочке, стоит и твоя книга…

С л е д о в а т е л ь И. И вы ее видите?

П е ч а т н и к Ф а н. Почти…

С л е д о в а т е л ь И. Какая она?

П е ч а т н и к Ф а н. Я же на допросе… А вы про книги…

С л е д о в а т е л ь И. Зря иронизируете… Мне это действительно интересно…

П е ч а т н и к Ф а н. Чтобы утолить подобный интерес, меня не надо было сажать в тюрьму…

С л е д о в а т е л ь И. Поколение назад следователь Цой посадил в тюрьму собственную жену. Хотел узнать ее поближе.

П е ч а т н и к Ф а н. И как? Узнал?

С л е д о в а т е л ь И. Нет… Она убежала… С надзирателем.

П е ч а т н и к Ф а н (улыбается). Вы это сейчас придумали…

С л е д о в а т е л ь И. Придумывать у меня получается хуже, чем узнавать.

П е ч а т н и к Ф а н. Я вряд ли помогу вам…

С л е д о в а т е л ь И. Может, и так… Впрочем, всегда найдутся люди, которые расскажут всё… Обычно сразу видно, кто и чего боится, кто и когда начнет говорить…

П е ч а т н и к Ф а н. И что же видно сейчас?

С л е д о в а т е л ь И. Вы же на допросе… А не я.

Молчание.

С л е д о в а т е л ь И. Скажите, знакомы ли вам некие Мин У, Ни, старьевщик Пак?..

П е ч а т н и к Ф а н. Нет.

С л е д о в а т е л ь И. Циркач Пу?

П е ч а т н и к Ф а н. Кто это?

С л е д о в а т е л ь И. Спасибо.

Следователь И. «Избранные протоколы допросов»

Ночью Маленький Тунь помог найти слепому борцу Мо спящую на заднем дворе Женщину-пальму.

— Да что ж это такое?!! — кричала Женщина-пальма. — Да что ж это такое?!!

Убегая от нее, слепой борец Мо натыкался на палатки, опрокидывал их, срывал с места, тянул за собой…

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Восставшие Муравьи вошли в Хун-Тонг и стали поедать его.

Хруст над городом становился все сильнее.

Но улицы Хун-Тонга дробили ряды повстанцев. И на каждой улице, в каждом переулке их встречали хорошо обученные воины наместника Тана.

То, с чем нельзя справится в поле, гибло в городе.

В Летописи Теней сказано, что мастер Лянь был убит во время этого сражения.

В пятнадцатой Книге Малого Бога сказано: «Невеста Лянь вернулась к отцу и закрыла его от мира своими волосами».

Учитель Сё. «История Хун-Тонга и…»

Наказание Восставших Муравьев состоялось на одной из площадей Хун-Тонга.

Муравьям отрубали обе ноги выше колен.

В Летописи Теней рассказывается про безымянного палача, который в тот день отрубил двадцать одну тысячу триста сорок шесть ног.

Некоторые Муравьи не выдержали боли. Некоторые истекли кровью. Многие остались живы.

Наместник Тан рассудил, что человек без ног не будет бунтовать. Становясь меньше, он обращается взором внутрь своей души, взращивая в себе философа или пьяницу.

«Философы бесполезны, — сказал наместник Тан. — Пьяницы приносят казне выгоду».

Среди прочих были обезножены и несколько кукол-повстанцев. Их механические ноги еще долго бегали по городу.

С тех пор лишение ног заменило в Хун-Тонге смертную казнь, а место наказания получило имя Площадь Лишних ног.

Я уже писал, что Невеста Лянь была пленена, но бежала из темницы. Наместник Тан не успел ни поговорить с ней, ни поглядеть на нее.

В шестнадцатой Книге Малого Бога сказано, что она, скрываясь под маской безымянного палача, сама отрубала ноги повстанцам, поддерживая их дух.

Учитель Сё. «История Хун-Тонга и…»

На следующий день после казни кто-то пробрался в покои наместника Тана и украл глаза куклы Невесты Лянь.

Учитель Сё. «История Хун-Тонга и…»

Армия генерала Хо непобедима.

Она замерла в ожидании моей команды. Ровные ряды. Идеальный строй.

Тысячелетия прошли, прежде чем люди научились выстраивать из себя ровные геометрические фигуры. Это цивилизация.

Я слышу, как отдаю приказ.

Я вижу, как солдаты чеканят первый шаг, как они держат равнение на меня.

Но это не я.

Может, это майор Лоу в моем мундире встал из могилы?

Я не сразу заметил свое отсутствие.

Все началось с губ подполковника Ту. Он все время облизывал губы, стоя рядом со мной во время штабных учений. Я запретил ему облизывать губы. Но он продолжал облизывать губы.

Ординарец Хинь никогда не смотрит мне в глаза.

Штабные офицеры никогда не занимают мое кресло. Оно всегда пусто.

Даже пуля ни разу не нашла меня.

Вот почему плакал повстанец. Он понял, что меня невозможно убить.

Я давно заметил, что армия не следует моему приказу. Что ей важна его сила, а не смысл.

«Раздайте слонам петарды!» И полки совершают нужный маневр.

Нет слонов, нет петард. Нет меня.

Мне кажется, что тогда в детстве я заблудился в отражениях Женщины-зеркала.

Генерал Хо. «Беседы перед проигранной битвой»

— Уюююююююююааа, — сладко, до скрипа в барабане, потянулся барабанщик Сон. — А в Хун-Тонге неспокойно.

— Торговцы цветными пончиками куда-то делись, — кивнул укротитель пиявок Фу.

— Торговцы цветными пончиками чувствуют неладное лучше кошек, — вставил Маленький Тунь.

— И женщин в Переулке Веселых фонарей стало меньше, — загрустил клоун Дэн Ду Мин.

— Люди чувствуют то, что будет и перестают радоваться тому, что есть… — сказал барабанщик Сон.

Он любил, когда из его слов рождалась тишина. Поэтому все помолчали из вежливости.

Ночь.

Господин Хван обходил цирк и тушил фонарики.

В своей палатке шумно вздыхал и ворочался слепой борец Мо.

Женщина-пальма прошла мимо, держа на плече сплетенные из травы циновки. Она показала Маленькому Туню кулак и отправилась спать в дальний конец двора.

— Как нахлынет… — сказал вдруг укротитель пиявок Фу. — И разнесетХун-Тонг в щепки…

— А ты, Пу, так ничего и не узнал у мастера Ти… — повернулся ко мне барабанщик Сон.

Все посмотрели на меня.

Во взглядах пряталось любопытство.

— Как ты вообще жив остался? — заморгал Маленький Тунь. — Говорят, мастер Ти убил своего хозяина, мсье Дюшлена. Голову ему цырик — и, того… отрезал…

— Всем иногда крови хочется, — вздохнул Фу и опустил руку в банку с пиявками.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Даже пиявки делятся на своих и чужих.

«Великий учитель № 3»

Допрос № 21

Л и ц о. Ззззря ттты меня ззззавернул.

С л е д о в а т е л ь И. А как мне тебя по Хун-Тонгу нести? Ты даже из свертка кричал. За палец меня укусил.

Л и ц о. Пппбумага в рот лезла. Ууулицу хххотел посмотреть.

С л е д о в а т е л ь И. Расскажи мне про тот вечер…

Л и ц о. Тттты меня глазами к окну поставь.

С л е д о в а т е л ь И. Потом.

Л и ц о. А праввввда, что повстанцы в кккгороде?

С л е д о в а т е л ь И. Я тебя сейчас в темный шкаф положу на всю жизнь.

Л и ц о. Ик… Ой…

С л е д о в а т е л ь И. Где тело?

Л и ц о. Уууу меня его и нннне было никогда…

С л е д о в а т е л ь И. Тело адвоката Дюшлена…

Л и ц о. Нне ззнаю… Мастер Ти ххходил с ним по дому туда-сюда…

На ппплееееече носил…

С л е д о в а т е л ь И. А голову ты видел?

Л и ц о. Видел… Она мне улыбнуллась… а вввокруг нее летали эти… Ккккак их?..

С л е д о в а т е л ь И. Птенцы священной птицы Ки?

Л и ц о. Да…

С л е д о в а т е л ь И. Она тебе что-нибудь сказала?

Л и ц о. Кккто? Кккголова? Гы… Как ооотрезанная голова ммможет говорить?

С л е д о в а т е л ь И. В доме адвоката Дюшлена я нашел несколько одинаковых книжечек… Ты видел такую?

Л и ц о. «Фффвеликий уччччитель нннномер тттри»? Нннет… Дддай почитать.

Молчание.

Л и ц о. Ккккговорят, в тюрьме Хун-Тонга те еще порядки… Ик…

С л е д о в а т е л ь И. Что ты можешь сказать о циркаче Пу?

Л и ц о. Эттто тттттттот, ккккоторый приходил к мастеру Ти? Ик… Ой… Оччччеень ссссскрытный молодой человек.

С л е д о в а т е л ь И. Еще кто-нибудь из цирка приходил к мастеру Ти?

Л и ц о. Ннет…

С л е д о в а т е л ь И. Все рассказал?

Л и ц о. Ик… Мееееееееее Меееееее Мммменння посааддддят?

С л е д о в а т е л ь И. На что?

Следователь И. «Избранные протоколы допросов»

Существует поверие, что нашедший глаза, похищенные у куклы Невесты Лянь, узнает ее тайну, излечит душу и обретет покой созерцания.

Я бы не стал верить всему, чему принято верить в Хун-Тонге.

Жители города хранят на счастье в своих домах останки старинных кукол. Кисти рук, носы, зубы, уши, волосы, даже ноги, хотя они в Хун-Тонге — символ шума и безобразия.

Мало в Хун-Тонге найдется домов, где нет глаз куклы Невесты Лянь, купленных на утреннем рынке за полся.

Во время Праздника похищенных глаз на Площади Лишних ног собираются жители и мастерят из принесенных частей подобие куклы в надежде, что она оживет. Варварский, но привычный обычай.

Думаю, глаза куклы Невесты Лянь со временем попали в руки одного из мастеров. Редкий алмаз всегда попадает в руки ювелира.

Что бы сделал я, если бы глаза куклы Невесты Лянь оказались у меня?

Я бы узнал ее тайну, излечил душу и обрел покой созерцания.

Мастер Ти. «Сборник механических чудес»

Двадцать пять дней солдаты обыскивали Хун-Тонг.

Глаза куклы Невесты Лянь так и не были найдены.

Кукла все так же сидела и вздыхала, прикованная золотой цепочкой к нефритовой кушетке. Но теперь веки ее были закрыты.

Наместник Тан распорядился выставить охрану вокруг ее покоев.

Все свое время он проводил рядом с ней.

Приносил ей украшения с птенцами священной птицы Ки.

Птенцы кружили вокруг головы куклы, закрывая ее лицо легким цветным облаком.

И тогда она грустно улыбалась.

На исходе двадцать шестого дня исчезла левая кисть куклы.

Учитель Сё. «История Хун-Тонга и…»

Наместник Тан считается первым, кто использовал птенцов священной птицы Ки как украшение.

Мастер Ти. «Сборник механических чудес»

Священные птицы Ки живут только в лабиринтах храма Малого Бога.

В Летописи Теней говорится, что облачка птенцов священной птицы Ки над входом в храм появились ровно через месяц после исчезновения его строителя — наместника Э. Считается, что это ожили потерянные им воспоминания.

Учителя Хун-Тонга находят оправдание строительству храма Малого Бога в беспамятстве наместника Э. Учитель Сэюмо в «Учебнике реальных сил Сэюмо» (320 п.н.) пишет: «Слушайте меня. Сэюмо верно говорит. Если наместник Э из всей жизни своей запомнил лишь муравейник, где бы он стал искать свою память? Построить муравейник, войти в него и обрести то, что потерял. Так хотел наместник Э».

Некоторые модницы Хун-Тонга говорят, что сквозь цветные облака птенцов видны осколки жизни других людей.

Доктор Джи полагает, что эти видения иногда вызывают глубокий обморок.

В книге писателя Лао «Цветные облака» собраны свидетельства этих видений. Но ее можно считать скорее литературным курьезом, нежели серьезным научным трудом.

Профессия охотника за яйцами священной птицы Ки самая опасная в Хун-Тонге. Многие охотники не возвращаются из лабиринтов храма. Иногда они собираются в толпы и обходят храм, крича и ругаясь. Они больше не хотят умирать. Но им никто не отвечает.

Птенцы священной птицы Ки покидают модниц и возвращаются в храм через пять дней. Взрослых священных птиц Ки не видели даже охотники.

Существует ли реальная польза от птенцов священной птицы Ки?

Танцовщица Ли научилась танцевать с разноцветными облаками и даже ступать по ним. Я видел этот танец. Один из просвещенных зрителей сказал мне, что вся история с наместником Э, его ожившей памятью и цветными облаками хороша лишь тогда, когда есть танцовщица Ли. И я не нашелся, что ответить.

Учитель Сё. «История Хун-Тонга и…»

Пижама душевнобольного не похожа на мундир генерала, но и ее надо носить с честью.

Мы с доктором Джи сидим на скамье в парке.

Это парк привилегированной лечебницы Ти-Тунга.

— У вас есть какие-нибудь просьбы, генерал?

— Верните мне мундир майора Лоу.

Солнечные зайчики Ю По от очков доктора Джи успокаивают.

— Вас все еще нет?- спрашивает доктор Джи.

— Есть.

Доктор Джи благосклонно улыбается. От улыбки его лицо теряет черты.

— Я есть… здесь… но там меня нет…

Доктор Джи мрачнеет. У меня никогда не было желания его радовать.

— Моя армия заняла Ти-Тунг… Кто ею командует? Скажите мне, доктор Джи…

В лечебнице я никогда не повышаю голос. Зачем?

— Давайте посмотрим, что вы написали сегодня.

Доктор Джи берет листки из моих рук. Он поднимает очки, щурит глаза.

Я улыбаюсь.

— Почему вы всегда улыбаетесь, когда я читаю вашу рукопись? — не поднимая головы, спрашивает доктор Джи.

— Вы мой читатель. Согласитесь, это забавно.

— У текстов есть одна странная особенность, они всегда представляют автора больным, — улыбнулся в ответ доктор Джи.

Генерал Хо. «Беседы перед проигранной битвой»

Человека интересует бесполезное. То, что кажется выше его понимания. И это он называет своими цветными облаками.

«Великий учитель № 3»

Ночь. Мы сидели над черной гладью пруда.

— Что ты хочешь узнать обо мне? — спросила танцовщица Ли.

Я отвел взгляд.

— Всё…

— Что можно узнать про руку, кроме того, что она рука?

Танцовщица Ли освободила руку из просторного рукава и провела ею по воздуху.

На мгновение замерли над прудом ночные бабочки Синь. Из глубины по-смотрели утонувшие звезды.

Танцовщица Ли улыбнулась.

Она позволила себе немного кокетства.

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

Допрос № 22

С л е д о в а т е л ь И. Вы знали адвоката Дюшлена?

П е ч а т н и к Ф а н. Да… За что его убили?

С л е д о в а т е л ь И. В этом я тоже пытаюсь разобраться… Вы дали ему «Великого учителя № 3»?

П е ч а т н и к Ф а н. Да…

С л е д о в а т е л ь И. Он был вашим распространителем?

П е ч а т н и к Ф а н. Нет…

С л е д о в а т е л ь И. Сколько всего у вас распространителей?

Молчание.

С л е д о в а т е л ь И. Почему у адвоката было обнаружено семь экземпляров?

П е ч а т н и к Ф а н. Он хотел читать несколько страниц сразу.

С л е д о в а т е л ь И. Зачем?

П е ч а т н и к Ф а н. Не знаю.

С л е д о в а т е л ь И. Вы обсуждали с ним книгу?

П е ч а т н и к Ф а н. В последнее время он больше задумывался, чем говорил. Он и раньше говорил с трудом. Хун-тонгское наречие ему не давалось.

С л е д о в а т е л ь И. Что вы можете сказать об издателе?

П е ч а т н и к Ф а н. О каком издателе?

С л е д о в а т е л ь И. О том, кто заказал вам печать «Великого учителя № 3».

П е ч а т н и к Ф а н. Никто не заказывал…

С л е д о в а т е л ь И. А писал кто?..

Молчание.

С л е д о в а т е л ь И. Стало быть, вы сами?..

П е ч а т н и к Ф а н. Да, сам…

С л е д о в а т е л ь И. Раньше вы утверждали, что не пишете…

Молчание.

С л е д о в а т е л ь И. Дорогой печатник Фан, есть вещи, разгадке которых можно посвятить жизнь. Мифы, тайны кукол, искусство танцовщицы Ли… В себе порой очень трудно разобраться… Но это не тот случай. В городе всего два издателя. И один из них — ваш друг.

Следователь И. «Избранные протоколы допросов»

Неделю никто не хотел бороться со слепым борцом Мо.

Хромой Лю исчез. Ушел, не сказав никому ни слова.

Слепой борец Мо пробовал вытаскивать из первых рядов любого, до кого дотянутся руки. Но пойманные зрители визжали, будто их режут, лягались, разбрасывали принесенное с собой печенье. Только одного зрителя слепой борец Мо смог бросить через арену. Это был старый судья Нунь.

Старый Судья Нунь обещал лично посадить Мо в тюрьму, как только поправится.

Маленький Тунь хотел помочь Мо, но, пролетев над публикой и пробив три стены, передумал.

— Борец, с которым никто не хочет бороться, клоун, который собрал по окрестностям уже все коровье дерьмо, упрямый Тунь и голодный аллигатор… — Господин Хван загибал пальцы; мокрые от рисовой водки бутафор-ские усы его повисли, обняв подбородок. — Скоро вы меня пустите по миру. Может быть, вы уже пустили меня по миру? А?

— Надо продавать зрителям больше еды, — посоветовал барабанщик Сон.

Господин Хван так посмотрел на барабанщика Сона, что тот спрятался поглубже в свой барабан.

— Тогда это будет уже не цирк, а Улица Сладких лепешек!

Долгое молчание повисло над господином Хваном.

— Некрасивые вы… — наконец, грустно сказал он, громко высморкался в рукав, устало махнул рукой. — Пойду фонарики тушить…

— Все наладится, — сказала гадалка Цай.

— И что для этого нужно? — спросил господин Хван.

Гадалка Цай пожала плечами.

— Ничего…

Циркач Пу. «Книга о танцовщице»

— Что вы скажете на это, писатель Лао? — спрашивает госпожа Нунь.

— Я восхищен, — отвечаю я. — Вы видели все очень подробно.

Госпожа Нунь — приветливая молодая женщина. Милая хохотушка. Говоря о странном, она прикрывает рот ладошкой, будто боится, что я увижу слетающие с ее губ слова.

Рассказ госпожи Нунь показался мне очень интересным.

— Мой муж старый судья Нунь не любит, когда меня долго нет дома. Поэтому я торопилась. Я шла к матери. Несла шкатулку с мазью Трех Трав. Она отбивает запах лишних желаний. И вдруг такое. Цветное облачко исчезло.

Я еще успела подумать, что ювелир подсунул мне ненастоящих птенцов священной птицы Ки. Тут я понимаю, что иду по улице, на которой никогда не была. Убогие дома. Кое-как залатанные дыры в стенах. Неряшливо одетые женщины. Я увидела пробитые во многих местах хитиновые доспехи воинов. Такие на урок приносил учитель Сё, когда рассказывал о Восстании Муравьев. Доспехи висели на торчащих из окон палках. Мимо меня проскакала грязная механическая нога. Голая… Мальчишки бежали за ней. Они кидали в нее сухими комочками глины. Все это выглядело очень… неприлично. Я шла к дому, который был велик и, может быть, поэтому, еще более уродлив и грязен. И я была… мужчиной… От моей одежды несло луком. Воин с мечом наголо открыл передо мной дверь. Высокий человек подошел ко мне. Его халат… По синему полю золотые муравьи. Эта была первая вещь, которая мне здесь понравилась. «Правая рука наместника Тана», — представился человек. Я, наверное, улыбнулась. В школе нам рассказывали, что в древности помощники наместника не имели своих имен. У меня всегда была золотая оценка по истории. Я поклонилась в ответ. «Ищейка Цу», — представилась… представился я. Меня провели по узким коридорам в большую светлую комнату. Обставлена она была плохо. Наспех. Так обставить комнату я бы себе никогда не позволила. Драпировки не соответствовали по цвету. Резная деревянная мебель совсем не гармонировала с кушеткой из нефрита. На кушетке сидела кукла Невесты Лянь. Я поняла это сразу… Такой куклы я не видела никогда. Ее голову почти скрывало цветное облако. Глаза ее были закрыты. Она улыбалась. «Посмотрите…» — сказал Правая рука наместника Тана. Я подошла… подошел ближе. Кукла услышала мои шаги. Она повернула голову, протянула ко мне левую руку, закутанную в легкую материю. Я смотрела с завистью на ее движения. Я красива, молода, нравлюсь мужчинам, но такого изящества мне не добиться. Материя развернулась. Руке не хватало кисти. «Сегодня исчезла и левая ступня», — сказал Правая рука наместника Тана. Наверное, мне стало страшно, и я пришла в себя.

Писатель Лао. «Цветные облака», часть 7. «Видение госпожи Нунь — супруги старого судьи Нуня»

Окончание следует