Strict Standards: Declaration of JParameter::loadSetupFile() should be compatible with JRegistry::loadSetupFile() in /home/user2805/public_html/libraries/joomla/html/parameter.php on line 0 2012 - Искусство кино"Искусство кино" издается с января 1931 года. Сегодня это единственный в России ежемесячный искусствоведческий аналитический журнал. В каждом номере "Искусства кино" печатаются от 25 до 30 публикаций по актуальным проблемам теории и истории российского и мирового кинематографа, телевидения, анализ художественной практики всех видов искусства, философские работы, редкие архивные материалы, обзоры крупнейших фестивалей, мемуары выдающихся деятелей культуры, русская и зарубежная кинопроза.http://old.kinoart.ru/archive/2012/112024-11-24T08:09:52+03:00Joomla! - Open Source Content ManagementСборник пролетарской поэзии. Сарапул, 19242012-12-17T23:00:41+04:002012-12-17T23:00:41+04:00http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/sbornik-proletarskoj-poezii-sarapul-1924Денис Осокин<div class="feed-description"><p>1</p>
<p>старая россия<br />развалилась пополам<br />новую россию<br />мы не отдадим врагам<br />мы-то знаем правду<br />как жилося при царях<br />а теперь советы<br />прискакали на конях<br />привезли советы<br />власть советскую с собой<br />ангелов прогнали<br />протрубили им отбой<br />сами мы с усами<br />и на правильном пути<br />будем всех буржуев<br />через задницы ети.</p>
<p><br />2</p>
<p>догорает моя папироса<br />и твоя догорает<br />ничего, дорогой товарищ,<br />твоя катя не знает<br />катя дома волосы чешет<br />на кровати<br />дорогого желанного мужа<br />нет при кате<br />оттого что юденич-курва<br />н а с т у п а е т<br />оттого что красные части<br />о т с т у п а ю т<br />оттого-то и бьется, катя,<br />муж твой паша<br />оттого что в горячем кольце<br />революция наша<br />понимаешь сестренка надо<br />все нам драться<br />чтоб и вы смогли поскорее<br />к нам прижаться<br />вот когда всем проклятым гадам<br />насмерть врежем<br />мы вернемся домой и вкусный<br />хлеб порежем<br />догорает моя папироса<br />и твоя догорает<br />ну пора, дорогой товарищ,<br />н а с т у п а ю т<br />3</p>
<p>я видел такую картину:<br />было утро хмуро<br />беременную еврейку<br />убил петлюра<br />и ничего что сам он<br />сейчас в киёве<br />все это здесь творится<br />по его воле<br />кого же она ожидала<br />дочь или сына<br />и не позвать к бедняжке<br />даже раввина<br />потому что раввин кудрявый<br />арон герзон<br />петлюровцами лихими<br />тоже зарезан<br />вздрогни красноармеец<br />при этой картине<br />и утопи петлюру<br />как вошь в керосине</p>
<p>4</p>
<p>песня замученной девушки</p>
<p>офицер – ты меня пытая<br />на мою же заришься грудь<br />пока ты меня вел в контрразведку<br />восемь раз успел ущипнуть.</p>
<p>ты учился в университете<br />ты зовешься военный врач<br />но в народе тебя называют<br />белый палач</p>
<p>ты нанюхался кокаину<br />ах ты скот<br />что ты сделал со мной<br />ведь шел мне<br />девятнадцатый год</p>
<p>ты велел казакам меня мучить<br />сам же сел за рояль<br />ты жалел что оглох бетховен<br />а меня тебе было не жаль</p>
<p>а когда военную тайну<br />я не стала тебе выдавать<br />ты меня застрелил как собаку<br />и отправился спать</p>
<p>5</p>
<p>красная армия всех сильней<br />красная армия сволочь бей<br />красная армия песню пой<br />красным флагом маши<br />и звездой!</p>
<p>богачи угнетали людей<br />из-за них не ешь и не пей<br />а попы говорили: да<br />бог придумал так навсегда</p>
<p>это как же нам понимать?<br />людям тоже охота жрать<br />а не превращаясь в свиней<br />избивать жену и детей</p>
<p><br />6</p>
<p>вилочный мятеж 1920 года</p>
<p>ой в мензелинском уезде<br />случился грех<br />крестьяне новой елани убили<br />тридцать пять человек</p>
<p>крестьяне подняли на вилы<br />весь продотряд<br />тридцать пять преданных<br />революции ребят</p>
<p>есть в троицкой волости<br />деревня новая елань<br />крестьяне ее поступили<br />как последняя дрянь</p>
<p>их кулаки науськали<br />на продотряд<br />4 февраля не стало<br />наших ребят</p>
<p>из мензелинска приехал<br />товарищ головин<br />но и у него с продотрядом<br />конец стал один</p>
<p>а после того как убили<br />председателя мензелинской чк<br />они еще и убили<br />начальника милиции заинска</p>
<p>как грустно становится жить<br />на охваченной ветром земле<br />но надо победить в борьбе за хлеб <br />и в другой борьбе<br />7</p>
<p>золотой запас республики</p>
<p>в казани был золотой запас<br />его белочехи украли у нас<br />двадцать вагонов угнали в уфу<br />там передали колчаку</p>
<p>надо скорее запас отобрать<br />чтобы враги не могли пировать<br />тратить на блядь народные деньги<br />и оружие закупать</p>
<p>они уж истратили сотни пудов<br />золотых ящиков и мешков<br />гоняют запас по сибири<br />и из него деньги тырят</p>
<p>8</p>
<p>мулланур вахитов</p>
<p>мулланур вахитов выпил чаю<br />и узнал что белые идут<br />он сказал жене: я точно знаю<br />что меня конечно же убьют</p>
<p>белые сказали муллануру:<br />выходи советский комиссар<br />на него направили три дула<br />да свели в тюремный каземат</p>
<p>на заре у белых стен кремлевских<br />рано утром жизнь оборвалась<br />расстреляли расстреляли мулланура – <br />главного большевика татар</p>
<p>расстреляли шейнкмана, гассара,<br />комлева и многих остальных<br />а потом казань освободили<br />и перестреляли их самих</p>
<p>9</p>
<p>баржа смерти</p>
<p>вниз по каме мимо сарапула<br />проплывает речная баржа<br />вместо соли с песком там люди<br />революции и труда</p>
<p>все сидят – и не шевельнутся<br />не сходить например в туалет<br />так плывут они медленно-медленно<br />никакого спасения нет</p>
<p>поплывут – а потом взорвутся<br />так придумали палачи<br />и погибнут и дети и женщины<br />хоть кричи или не кричи</p>
<p>а вокруг берега так близко<br />и высокий сосновый лес<br />наша кама очень красива<br />и красива речка кильмезь</p>
<p>с этой баржи не спрыгнуть в воду<br />не достичь родных берегов<br />потому что все очень ослабли<br />и на крышках ржавый засов</p>
<p>кто-то умер уже задохнулся<br />кто-то воет сойдя с ума<br />кто-то молча спокойно слушает<br />плеск воды и ждет конца</p>
<p>много барж враги потопили<br />много барж не успели поймать<br />а которых освободили –<br />будут баржу всю жизнь вспоминать</p>
<p><br />10</p>
<p>командир бронепоезда №3<br />'власть советам'</p>
<p>мокиевская люда – ей 22<br />защищает красные города</p>
<p>вверен ей бронепоезд<br />люда дерется на совесть</p>
<p>под царицыном и на дону<br />бронепоезд люды в бою</p>
<p>но вот голова непокрыта –<br />люда в бою убита</p>
<p>11</p>
<p>вотская автономия</p>
<p>дали автономию удмуртам<br />чтобы возрождать народный быт<br />нету притеснителей народа<br />запрещающих удмуртам быть</p>
<p>дали автономию чувашам<br />и пермякам и татарам и мари<br />автономия есть каждому народу<br />и они горят как фонари</p>
<p><br />12</p>
<p>освобождение ижевска</p>
<p>это было так:<br />мы врага разбили.<br />с вятских полян до агрыза<br />первый бросок совершили</p>
<p>это было так:<br />волжская флотилия<br />с камы колотила<br />заняли сарапул<br />заняли агрыз<br />разбивая белых вдрызг</p>
<p>это было так:<br />подошли к ижевску<br />твою мать!<br />нас белогвардейцы<br />вздумали пугать –<br />подняли знамена<br />в барабаны бьют<br />но не нападают<br />а ждут когда же<br />красные побегут</p>
<p>это было так:<br />зря мечтали<br />зря психической атакой<br />нас пугали<br />их же жопы засверкали<br />мы вошли в ижевск</p>
<p>это было так:<br />а потом и в воткинск<br />и сомкнулось кольцо<br />лишь немногим удалось<br />вырваться на каму</p>
<p>это было так</p>
<p>13</p>
<p>л а т ы ш и</p>
<p>пришли латыши в революцию<br />и в ней остались навек<br />латыш – особенно преданный<br />революции человек</p>
<p>ведь их обижали бароны<br />и прочие богачи<br />теперь вот на всех<br />красных фронтах<br />воюют латыши</p>
<p>товарищи петерс и думинь<br />и заринь и азин-латыш<br />и вацетис и калниньш<br />и братья межлауки</p>
<p>и лацис и янель и крустынь<br />и апынь – да всех не счесть!<br /> <br /> они и в чк<br />и в рвср<br />в е з д е<br />л а т ы ш и<br />е с т ь!</p>
<p><br />14</p>
<p>китайские интернационалисты</p>
<p>са фуян и шен ченхо –<br />красные китайцы!<br />белые от них бегут<br />как лесные зайцы</p>
<p>пау тисан и жен фучен<br />здорово воюют<br />скачут скачут на конях –<br />все враги горюют</p>
<p>син диу и ку мачен<br />это партизаны<br />на амуре интервентам<br />наносили раны</p>
<p>молодцы, товарищи,<br />китайские товарищи!</p>
<p>15</p>
<p>волжская военная флотилия</p>
<p>волжская военная флотилия –<br />как нельзя придумана верней<br />состоит из канонерских лодок<br />пароходов и плавбатарей</p>
<p>есть дивизион из самолетов<br />значит его летчики не спят<br />с кораблей флотилии на берег<br />можно высадить большой десант</p>
<p>кто не знает 'вани-коммуниста'<br />или 'добровольца-волгаря'?<br />эти наши чудо-канонерки<br />устрашали залпами врага</p>
<p>города по вятке и по волге<br />и по каме и на белой на реке<br />при участии волжской флотилии<br />были взяты все</p>
<p><br />а в т о р ы:</p>
<p>бойцы 2-й дивизии азина</p>
<p>все стихотворения читались<br />на фронтах в 1918–1922 годах.</p></div><div class="feed-description"><p>1</p>
<p>старая россия<br />развалилась пополам<br />новую россию<br />мы не отдадим врагам<br />мы-то знаем правду<br />как жилося при царях<br />а теперь советы<br />прискакали на конях<br />привезли советы<br />власть советскую с собой<br />ангелов прогнали<br />протрубили им отбой<br />сами мы с усами<br />и на правильном пути<br />будем всех буржуев<br />через задницы ети.</p>
<p><br />2</p>
<p>догорает моя папироса<br />и твоя догорает<br />ничего, дорогой товарищ,<br />твоя катя не знает<br />катя дома волосы чешет<br />на кровати<br />дорогого желанного мужа<br />нет при кате<br />оттого что юденич-курва<br />н а с т у п а е т<br />оттого что красные части<br />о т с т у п а ю т<br />оттого-то и бьется, катя,<br />муж твой паша<br />оттого что в горячем кольце<br />революция наша<br />понимаешь сестренка надо<br />все нам драться<br />чтоб и вы смогли поскорее<br />к нам прижаться<br />вот когда всем проклятым гадам<br />насмерть врежем<br />мы вернемся домой и вкусный<br />хлеб порежем<br />догорает моя папироса<br />и твоя догорает<br />ну пора, дорогой товарищ,<br />н а с т у п а ю т<br />3</p>
<p>я видел такую картину:<br />было утро хмуро<br />беременную еврейку<br />убил петлюра<br />и ничего что сам он<br />сейчас в киёве<br />все это здесь творится<br />по его воле<br />кого же она ожидала<br />дочь или сына<br />и не позвать к бедняжке<br />даже раввина<br />потому что раввин кудрявый<br />арон герзон<br />петлюровцами лихими<br />тоже зарезан<br />вздрогни красноармеец<br />при этой картине<br />и утопи петлюру<br />как вошь в керосине</p>
<p>4</p>
<p>песня замученной девушки</p>
<p>офицер – ты меня пытая<br />на мою же заришься грудь<br />пока ты меня вел в контрразведку<br />восемь раз успел ущипнуть.</p>
<p>ты учился в университете<br />ты зовешься военный врач<br />но в народе тебя называют<br />белый палач</p>
<p>ты нанюхался кокаину<br />ах ты скот<br />что ты сделал со мной<br />ведь шел мне<br />девятнадцатый год</p>
<p>ты велел казакам меня мучить<br />сам же сел за рояль<br />ты жалел что оглох бетховен<br />а меня тебе было не жаль</p>
<p>а когда военную тайну<br />я не стала тебе выдавать<br />ты меня застрелил как собаку<br />и отправился спать</p>
<p>5</p>
<p>красная армия всех сильней<br />красная армия сволочь бей<br />красная армия песню пой<br />красным флагом маши<br />и звездой!</p>
<p>богачи угнетали людей<br />из-за них не ешь и не пей<br />а попы говорили: да<br />бог придумал так навсегда</p>
<p>это как же нам понимать?<br />людям тоже охота жрать<br />а не превращаясь в свиней<br />избивать жену и детей</p>
<p><br />6</p>
<p>вилочный мятеж 1920 года</p>
<p>ой в мензелинском уезде<br />случился грех<br />крестьяне новой елани убили<br />тридцать пять человек</p>
<p>крестьяне подняли на вилы<br />весь продотряд<br />тридцать пять преданных<br />революции ребят</p>
<p>есть в троицкой волости<br />деревня новая елань<br />крестьяне ее поступили<br />как последняя дрянь</p>
<p>их кулаки науськали<br />на продотряд<br />4 февраля не стало<br />наших ребят</p>
<p>из мензелинска приехал<br />товарищ головин<br />но и у него с продотрядом<br />конец стал один</p>
<p>а после того как убили<br />председателя мензелинской чк<br />они еще и убили<br />начальника милиции заинска</p>
<p>как грустно становится жить<br />на охваченной ветром земле<br />но надо победить в борьбе за хлеб <br />и в другой борьбе<br />7</p>
<p>золотой запас республики</p>
<p>в казани был золотой запас<br />его белочехи украли у нас<br />двадцать вагонов угнали в уфу<br />там передали колчаку</p>
<p>надо скорее запас отобрать<br />чтобы враги не могли пировать<br />тратить на блядь народные деньги<br />и оружие закупать</p>
<p>они уж истратили сотни пудов<br />золотых ящиков и мешков<br />гоняют запас по сибири<br />и из него деньги тырят</p>
<p>8</p>
<p>мулланур вахитов</p>
<p>мулланур вахитов выпил чаю<br />и узнал что белые идут<br />он сказал жене: я точно знаю<br />что меня конечно же убьют</p>
<p>белые сказали муллануру:<br />выходи советский комиссар<br />на него направили три дула<br />да свели в тюремный каземат</p>
<p>на заре у белых стен кремлевских<br />рано утром жизнь оборвалась<br />расстреляли расстреляли мулланура – <br />главного большевика татар</p>
<p>расстреляли шейнкмана, гассара,<br />комлева и многих остальных<br />а потом казань освободили<br />и перестреляли их самих</p>
<p>9</p>
<p>баржа смерти</p>
<p>вниз по каме мимо сарапула<br />проплывает речная баржа<br />вместо соли с песком там люди<br />революции и труда</p>
<p>все сидят – и не шевельнутся<br />не сходить например в туалет<br />так плывут они медленно-медленно<br />никакого спасения нет</p>
<p>поплывут – а потом взорвутся<br />так придумали палачи<br />и погибнут и дети и женщины<br />хоть кричи или не кричи</p>
<p>а вокруг берега так близко<br />и высокий сосновый лес<br />наша кама очень красива<br />и красива речка кильмезь</p>
<p>с этой баржи не спрыгнуть в воду<br />не достичь родных берегов<br />потому что все очень ослабли<br />и на крышках ржавый засов</p>
<p>кто-то умер уже задохнулся<br />кто-то воет сойдя с ума<br />кто-то молча спокойно слушает<br />плеск воды и ждет конца</p>
<p>много барж враги потопили<br />много барж не успели поймать<br />а которых освободили –<br />будут баржу всю жизнь вспоминать</p>
<p><br />10</p>
<p>командир бронепоезда №3<br />'власть советам'</p>
<p>мокиевская люда – ей 22<br />защищает красные города</p>
<p>вверен ей бронепоезд<br />люда дерется на совесть</p>
<p>под царицыном и на дону<br />бронепоезд люды в бою</p>
<p>но вот голова непокрыта –<br />люда в бою убита</p>
<p>11</p>
<p>вотская автономия</p>
<p>дали автономию удмуртам<br />чтобы возрождать народный быт<br />нету притеснителей народа<br />запрещающих удмуртам быть</p>
<p>дали автономию чувашам<br />и пермякам и татарам и мари<br />автономия есть каждому народу<br />и они горят как фонари</p>
<p><br />12</p>
<p>освобождение ижевска</p>
<p>это было так:<br />мы врага разбили.<br />с вятских полян до агрыза<br />первый бросок совершили</p>
<p>это было так:<br />волжская флотилия<br />с камы колотила<br />заняли сарапул<br />заняли агрыз<br />разбивая белых вдрызг</p>
<p>это было так:<br />подошли к ижевску<br />твою мать!<br />нас белогвардейцы<br />вздумали пугать –<br />подняли знамена<br />в барабаны бьют<br />но не нападают<br />а ждут когда же<br />красные побегут</p>
<p>это было так:<br />зря мечтали<br />зря психической атакой<br />нас пугали<br />их же жопы засверкали<br />мы вошли в ижевск</p>
<p>это было так:<br />а потом и в воткинск<br />и сомкнулось кольцо<br />лишь немногим удалось<br />вырваться на каму</p>
<p>это было так</p>
<p>13</p>
<p>л а т ы ш и</p>
<p>пришли латыши в революцию<br />и в ней остались навек<br />латыш – особенно преданный<br />революции человек</p>
<p>ведь их обижали бароны<br />и прочие богачи<br />теперь вот на всех<br />красных фронтах<br />воюют латыши</p>
<p>товарищи петерс и думинь<br />и заринь и азин-латыш<br />и вацетис и калниньш<br />и братья межлауки</p>
<p>и лацис и янель и крустынь<br />и апынь – да всех не счесть!<br /> <br /> они и в чк<br />и в рвср<br />в е з д е<br />л а т ы ш и<br />е с т ь!</p>
<p><br />14</p>
<p>китайские интернационалисты</p>
<p>са фуян и шен ченхо –<br />красные китайцы!<br />белые от них бегут<br />как лесные зайцы</p>
<p>пау тисан и жен фучен<br />здорово воюют<br />скачут скачут на конях –<br />все враги горюют</p>
<p>син диу и ку мачен<br />это партизаны<br />на амуре интервентам<br />наносили раны</p>
<p>молодцы, товарищи,<br />китайские товарищи!</p>
<p>15</p>
<p>волжская военная флотилия</p>
<p>волжская военная флотилия –<br />как нельзя придумана верней<br />состоит из канонерских лодок<br />пароходов и плавбатарей</p>
<p>есть дивизион из самолетов<br />значит его летчики не спят<br />с кораблей флотилии на берег<br />можно высадить большой десант</p>
<p>кто не знает 'вани-коммуниста'<br />или 'добровольца-волгаря'?<br />эти наши чудо-канонерки<br />устрашали залпами врага</p>
<p>города по вятке и по волге<br />и по каме и на белой на реке<br />при участии волжской флотилии<br />были взяты все</p>
<p><br />а в т о р ы:</p>
<p>бойцы 2-й дивизии азина</p>
<p>все стихотворения читались<br />на фронтах в 1918–1922 годах.</p></div>Наркоматы. Вятка, 19182012-12-17T22:57:36+04:002012-12-17T22:57:36+04:00http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/narkomaty-vyatka-1918Денис Осокин<div class="feed-description"><p>н а р к о м в н у д е л<br />н а р к о м н а ц<br />н а р к о м п у т ь<br />н а р к о м з д р а в<br />н а р к о м з е м<br />н а р к о м ф и н<br />н а р к о м п о ч т е л ь<br />н а р к о м в о е н<br />н а р к о м к о н т р о л ь<br />н а р к о м и н д е л<br />н а р к о м м о р д е л<br />н а р к о м т р у д<br />н а р к о м ю с т<br />н а р к о м т о р г<br />н а р к о м п р о д<br />н а р к о м с о б е с<br />н а р к о м п р о с<br />в с н х</p>
<p>НАРКОМВНУДЕЛ</p>
<p>народный комиссариат внутренних дел – тихая спальня: в коридорах стоят раскладушки – в кабинетах на полу матрацы – плетеные кресла, многие из которых сломаны; все спят – а двери на улицу скрипя навевают сон. заходите – всем хватит места – только не надо шуметь и жаловаться на судьбу. в самой дальней комнате можно позвонить по телефону и приготовить чай, на балконе можно курить, хотя все обычно делают это лежа – где кто улегся. всё в наркомате ломано-переломано, чинено-недочинено. но как приятно. лежать и слушать как по стеклам и лужам барабанит дождь. можно хоть догола раздеться. все устали – и приходят сюда отдохнуть. можно искать глазами знакомых и здороваться краешками губ. потолки высокие – пахнут сырым мелом – а зимой здесь топят.</p>
<p><br />НАРКОМНАЦ</p>
<p>на стенах наркомнаца – хантыйские платки и марийские полотенца, бурят-монгольские онгоны развешаны на нитках; желтые бубны эвенков, алеутские маски, очажные демоны луораветлан. и многое многое другое. полы в наркомнаце усыпаны хвоей; запахи пихты, лиственницы, можжевельника. на входе в под’езд со стороны улицы чуваши с винтовками играют на пузыре, сидят на обрубках дерева – с внутренней же стороны неизвестные с тестяными лицами дуют в берестяные трубы и угощают вас пирогами с калиной. вот так учреждение. ноги сами несут вас по коридорам и вы видите рябиновые деревья поставленные корнями вверх. что за причуда – слева и справа из полуоткрытых комнат до вас доносится горловое пение, топот десятков ног, крики ворона, звуки перьевых жужжалок. над головами летают птицы – кукушки и сойки, под ногами извиваются веретеницы, ходят люди, бегает цапля, бегает выпь. в наркомнаце все возможно – любая встреча и поворот судьбы. вы решаетесь следовать за выпью и она приводит вас в комнату где стопкой по четыре человека друг на друге лежат натуральные мертвецы. ей-богу их штук сорок – и никакого гнилого запаха – живые вокруг едят большого налима. выпь оглушительно ревет – приглашает дальше. в соседнюю комнату осторожно засовывает клюв и делает знаки войти. в комнате насторожен самострел; ‘на медведя’ – успеваете подумать – и огромная стрела–рогулька со свистом пробивает вам грудь. вы приходите в себя в кабинете наркома среди шкур и китовых костей. у наркома медные рога на грубо спаянном обруче – под ними стриженая голова. ну–ну. – улыбается он. – не бойтесь умереть в наркомнаце. действительно – бояться нечего. в народном комиссариате по делам национальностей лучший в россии фиторазлив. чего вам только не нальют в граненые мутные стаканы. нарком лично поил нас чагой и угощал сладковатым очищенным корнем. у наркома на рукаве советская звезда – а еще нету брюк и половой орган всегда на взводе. кстати о последнем – в наркомнаце все сотрудники либо голые либо в традиционных костюмах. костюмы редко бывают полными – чаще одет лишь какой–нибудь элемент. например пояс из липового мочала на совершенно голой коми–пермяцкой женщине. сколько жизни, сколько любви, сколько разносится звуков! это наш любимый наркомат. перед уходом мы целовались до умопомрачения сначала с китайскими – а потом с корейскими девушками.</p>
<p><br />НАРКОМПУТЬ</p>
<p>народный комиссариат путей сообщения – японский веселый дом. вся основная жизнь здесь происходит на крыше. два раза в день – до обеда и после – с крыши наркомпути отправляют аэростат с желающими любить и бражничать в небе. в первой половине дня поднимают живых, во второй половине – мертвых. наркомпуть украшен дешевыми бумажными гирляндами, транспарантами ‘рады вас приветствовать’ и ‘счастливого пути’. на крыше кто–то свистит в свисток. ходят пьяные машинисты, капитаны пароходов и летчики. у машинистов грязные рожи – все называют их пьянь паровозная. они матерятся и лезут в драку – кидают в голову обидчику увесистый рельс. капитаны все венерические но красавцы: девушки с искренним сожалением дают им себя лишь ощупывать. летчики много шутят – каждый грохался о землю – и некоторые разбивались насмерть. насмерть так насмерть. – говорят такие. – теперь хоть двести раз насмерть – лишь бы не сгореть. есть еще водители автомобилей – от’явленные пижоны и главные обидчики здешнего женского пола. бензиновые задницы! – кричат девицы и убегают на крышу. на крыше у шоферов кружатся головы – туда они не идут. ах наркомпуть! ты отправишь нас хоть в нижний мир, выдашь напрокат батискаф, женщин и фляжку со спиртом. мы вернемся на твою крышу и оставим на ней ракушку, бивень мамонта или другой сувенир.</p>
<p><br />НАРКОМЗДРАВ</p>
<p>народный комиссариат здравоохранения – черная коробка, внутри которой так же темно. кто не знает здание наркомздрава красного кирпича? вечерами и ночами там никогда не зажигают свет, днем на окнах черное сукно. темень кромешная, все передвигаются на ощупь. нарком семашко – истинный демон в костюме–троечке – всё видит как воробьиный сыч. уж он–то точно никого никогда не лечит, а только режет бритвой если натолкнется. он давно перерезал всех своих сотрудников – а себе распорол живот. смерть и семашко – университетские приятели, вместе учились на медицинском в казанском императорском университете и получили дипломы в 1901 году – они дико хохочут на этажах, так что слышно на улице. в темноте наркомздрава звонят телефоны, стучат молотки: плотники собирают ящики для похорон, ремонтируют носилки. гробов здесь полным–полно и есть отличный крематорий. из трубы наркомздрава валит желтый дым. чем они там топят? – думает обыватель. но в наркомздрав все равно идут посетители. если кто зайдет вовнутрь – вряд ли оттуда выберется – либо выйдет психически больным. он побежит по трамвайной линии, его отправят в больницу, а оттуда в наркомздрав – и семашко его зарежет. демонариум – вот что это такое; резиденция смерти на территории р.с.ф.с.р. нас самих там когда–то убили – знаем не понаслышке.</p>
<p><br />НАРКОМЗЕМ</p>
<p>семь кусков земли вырезанные семью лопатами подняты нами за волосы положены на телегу э–э–э–э теперь поедем э–э э–э теперь помолчим–ка поедем и помолчим. сорок горстей земли подняты на дороге двадцать горстей земли подняты с десяти могил э–э–э–э теперь поя поедем э–э э–э теперь поём едем и поём. красивого мужчину закопаем по пояс красивого мужчину с большим х.. на вершине холма, высокого мужчину закапываем по шею на спуске холма э–э на спуске одна голова торчит и земля во рту. мальчика с девочкой приведем в овраг закопаем вниз головами только ноги торчат э–э помогай земля. всю ночь будем ездить всю ночь хлебом тебя кормить пивом поить людей оставлять всю ночь по кривым дорогам э–э помогай земля помогай. целовать будем черную грудь пока губы не изотрем целовать будем до самого села. э–э–э–э теперь приехали. семь кусков земли–поля за волосы во дворах обтрясем, сорок горстей земли–дороги под большую березу высыпем, двадцать горстей земли–могилы разделим промеж собой положим за иконы русскому богу. с этой молитвы начинается рабочий день в народном комиссариате земледелия.</p>
<p><br />НАРКОМФИН</p>
<p>это тир – друзья. приходите – здесь весело. можно с девушкой или с двумя – посмеяться, отдохнуть, заработать денег. и поесть мороженое. и купить канарейку. там стоит пугало с погонами белогвардейца – стреляйте в него и получайте свои деньги: всё зависит от вашей меткости. красным командирам сюда вход закрыт. ведь они свалят пугало с шеста при первых же выстрелах. что же им всем давать миллион? у красных командиров и так хватает денег. в наркомате финансов больше любят молодежь. и музыка там играет. а влюбленным парочкам дарят котят.</p>
<p><br />НАРКОМПОЧТЕЛЬ</p>
<p>народный комиссариат почт и телеграфа соединяет старушку и сына, кокшайск и киргизию, молоко и землю, белоголового ванюшку с его престарелыми сестрами, егора–утопленника и юлию–дочь, березу – божью ногу и луну – ночной глаз, пчелу и мальчика, цветы и красноармейцев, коня с деревом. ангелы проявляют повышенный интерес к наркомпочтелю. барышни наркомпочтеля звонящие серафимам вызывают у ангелов искреннюю зависть. 'серафимы так немногословны. у этих барышень красивые юбки, они думают о мужчинах.’ – говорят ангелы. да они правы – эти барышни думают только об одном, любят только одно неприличное слово и твердят его про себя постоянно в рабочее время допуская от этого досадные ошибки в срочных сообщениях, а звонят куда попросят – им не трудно. у ангелов к барышням всегда много маленьких просьб личного характера. иные же бестелесные – дети тополя – очистившиеся от земли – хотят еще большего от наркомпочтеля и осаждают его учреждения всецело в рабочие дни и даже ночью: когда никого нет – а сами они не в силах что–либо сделать.</p>
<p><br />НАРКОМВОЕН</p>
<p>1</p>
<p>в народном комиссариате по военным делам вас – естественно – сразу застрелят. подниметесь по крыльцу, переступите через порог, скажете ‘здравствуйте’ и получите пулю в лоб. а что – все правильно – чего вы еще хотели? сюда идут одни самоубийцы оставляя в домах записки ‘пошел в наркомвоен. никого не виню’ или наоборот ‘это вы виноваты катенька – будьте прокляты сука.’</p>
<p>2</p>
<p>главные приметы народного комиссариата по военным делам – живые цветы растущие и разбросанные повсюду и чудесный оркестр играющий балканскую музыку где–то наверху. оркестра никто не видел но слышали все – в любом из углов–кабинетов в любое время дня и ночи. и кто–то поет под него – хор не хор но как хорошо – боже мой, давайте подпрыгнем. танцевать – вот главное слово, танцевать опьяненным цветами и румынскими дойнами, с красным бантом на рукаве, песнями о вещих снах стояна – красавца из сливена, плачами македонцев. что такое красная армия? – это медная труба и сломанный органиструм, под ногами синие холмы, смерть любуется и глядит в бинокль – гарантирует нашу победу, она просто чудо – и никого не обидит, у нее за поясом свежие бинты. мы еще напишем о красной армии мистический трактат, мы еще сочтем всех ее бойцов имеющих небесное происхождение. они идут сюда толпами, принимают присягу, разбирают оружие – потому что наркомвоендел сделал эту войну черногорской уличной свадьбой где поют о невесте–анне полетевшей над городом подглядеть как моется жених; где мужчины снимают штаны и стреляют из ружей для устрашения демонов залезая при этом на столы; жены визгами встречают выстрелы. наши командиры оборачиваются птицами, наши лошади говорят; когда мы уходили от здания наркомвоена нам играли и пели о боснии.</p>
<p><br />НАРКОМКОНТРОЛЬ</p>
<p>народный комиссариат государственного контроля – оптический центр республики. два мощных телескопа установлены в главном здании в москве – а в загородной местности имеется обсерватория принадлежащая наркомконтролю. у каждого работника на ремне в футляре – подзорная труба. гигантское количество окон позволяет им глядеть с утра до вечера во все стороны света. перископы, микроскопы, лупы, бинокли, даже закопченные стекла – на каждом столе и подоконнике. стекла–то зачем? – а вот любят здесь просто так поглядеть на солнце – нарком ругается и топчет стекла ногами, грозит увольнением но по ночам улыбаясь рассказывает жене о странностях своего коллектива. сеть магазинов ‘оптика’ курируемых наркомконтролем разбросана по стране от кронштадта до николаевска–на–амуре – кроме приборов названных выше здесь продаются очки (пенсне и монокли – хлам для буржуев – их разумеется нет). штат окулистов – лучших на материке – трудится что есть сил. они поправят вам зрение, вставят глаза если вместо них – бордовые впадины. во дворе наркомконтроля – железная труба: ржавая но работает – диаметром в метр – уходит в землю на большую глубину. труба называется ‘уховертка’. дежурный по ней прикладывает ухо к отверстию чтобы слышать что происходит внизу. вечером докладывает наркому: карлики веселятся, земляной олень трубит, крот заблудился и плачет.</p>
<p><br />НАРКОМИНДЕЛ</p>
<p>народный комиссариат иностранных дел – место где люди прощаются друг с другом. только расставания. пахнет перронами, паровозным маслом, утренней гарью чугунных путей: это специально в наркоминдел натащили старые шпалы и расставили по углам. боже – мы не романтики – но что за комок вырастает в горле как только мы сюда заходим? тоска – дорогие – тоска. головная боль. курение – как ижорская песня – бесконечная и печальная. тот кто уезжает – не обязательно едет за границу. бывает что и туда, так уж назвали – наркоминдел. это не вокзал – это дом свиданий: все стоят, обнимаются, шепчутся. вот студент провожает друга: тот уезжает в ургу – в руках держит два сачка и чемоданчик – в нем всё для распяливания бабочек. вот обворожительные близняшки с открытыми грудками провожают брата. зачем они обнажили грудь? наверно это какой–то обряд. вот аничка провожает валю – держит в зубах капсулу с атропином: как только валя выйдет из наркомата – аничка стиснет зубы: а валя всего–то едет из москвы в казань. вот полина провожает ангела. ангел кусает полине ухо – и видно как у него оттопыриваются штаны.</p>
<p>НАРКОММОРДЕЛ</p>
<p>1</p>
<p>н–да хорошо придумано – и народный и комисссариат да еще по морским делам. а на деле – оплот педерастии похлеще всех лондонских и берлинских заведений для мужчин вместе взятых. сюда приходят матросы с покатившимися глазами чтобы совокупляться друг с другом. они поют ‘яблочко’ и раздеваются в танце – целуются – бьют бутылки. они бреют друг другу ноги – бросаются в лестничные пролеты – интрига на интриге – слезы текут рекой. иные кричат от боли, иные аплодируют. не будем перечислять всего что здесь творится. лучше с улицы грохнем им камень в окно.</p>
<p>2</p>
<p>посередине озера воже в двухстах километрах на север от вологды на якорях стоит дебаркадер – здравствуй нкмд. наш деревянный челн наконец–то доплыл – мы лезем наверх по веревочной лестнице. до чего же флотские рады гостю. нам тоже отлично знакома эта прокуренная зала со столиками и пианино, внутри которой мы оказались. и кельнерши нам знакомы – и сами они улыбаются – знают что нужно нести. несите подруги несите – водку и вяленого сига, салат из водорослей и кофе. кельнерши все в тельняшках на голое тело и босиком, ноги у них очень полные. электричество мигает, руки устали грести и теперь гудят, мы качаемся на волнах огромного озера. щурим глаза, в углу видим столик наркома – его приказов ждут корабли, голос этого человека – колыбельная для утопленников, в воде живет много тварей – и наш морской комиссар посылает их проглатывать миноносцы и крейсеры антанты, он мало спит, он женат на рыбе, и сам хотел бы быть рыбой – просил об этом председателя рвср, сонный сидит, шевелит губами. мы думаем о своем уважении к этому новому ахто – царю потоков без зеленой бороды; кельнерши доступны – но сейчас нам хочется спать; мы тянем улыбку представляя как наверху по периметру дебаркадера мочатся в воду нетрезвые краснофлотцы; рука упала – мы спим. ночь кончается – с утра будет пасмурно будет тихо – утром нам возвращаться на берег – и серебристая жена наркома поплывет впереди.</p>
<p><br />НАРКОМТРУД</p>
<p>женщины наркомтруда в августе раздеваются перед сойками. в сентябре открывают рты с козодоями. в октябре ходят к цаплям в гости. в ноябре рожают сойчат. в декабре сыплют яд снегирям в кормушки. в январе доверяются пустельге. в феврале вырезают бумажных вальдшнепов. в марте платят кукушкам советскими ассигнациями. апрель проводят в лугах в компании пастушка и погоныша расстелив на земле одеяла. в мае влюбляются в веретенника и сотнями тонут в болотах. в июне кричат пить–полоть. в июле превращаются в водомерок и становятся пищей чирка–свистунка. мужчин нигде нет. нарком–крапивник сидит на столе нахохлившись.</p>
<p><br />НАРКОМЮСТ</p>
<p>народный комиссариат юстиции разместился в городе хем–белдыр – в сердце танну–тувы: о саяны. почему не москва, почему урянхайский край? а бог его знает – говорят кидали жребий. он достался юристам – и верно: они ведь все как цыгане или китайские фокусники – гадать, играть, тянуть за удачу умеют лучше других. все хотят в хем–белдыр – такое небо, такие живые цвета, разнотравье. шулеры пройдохи. – клянут юристов завистники. – заняли самое лучшее. лучшее – да. и что же после того как наркомюст обосновался на верхнем енисее среди кедровников, кожээ и священных гор, среди тысячи тысяч овечьих носов в желто–зеленых долинах? а то что все наши судьи отрастили длинные косы, научились по–тувински и по–монгольски, а самые способные – маньчжурской, тибетской и китайской речи, завели себе тушечницы и тонко струганные палочки – гуляют и пишут на бланках со звездами трактаты о пустоте, песни о седлах и потниках, о гриве мышастого, ветре и камне. отправляют всё в наркомпрос где выходят книга за книгой под одним и тем же названием – ‘пейзажная лирика наркомюста’.</p>
<p><br />НАРКОМТОРГ</p>
<p>народный комиссариат торговли – магазин на самокатной где торгуют швейными машинами с ангелом внутри и берут в оплату живых улиток.</p>
<p><br />НАРКОМПРОД</p>
<p>враги революции ругают наркомат продовольствия: он–де ведает продразверсткой и ко всем направляет чк. с врагами мы долго говорить не станем, только спросим: а что жрать рабочим в облупленных городах, где вместо земли – булыжники мостовых и деревянный настил? а армия – что? а беспризорники? и разве наркомпрод – одна продразверстка? кто знает что с самого первого дня на должности комиссара здесь состоит мордовская полевая богиня паксь–ава – соломенная мать поля размером с большую детскую куколку? она заказала себе гимнастерку и пистолет в кобуре и так ходит и морщит широкий нос в веснушках. вся белесая, округлая, и глаза бело–голубые. она говорит на смеси мордовского–мокша и исконных демонических языков – таких как свист, молчание, крик, невнятное пение и невнятное бормотание. она любит трудовой народ и беспощадна к лентяям и пьяницам. это она – главный продовольственный диктатор, это ей подчиняется 30–тысячная продармия, это паксь–ава велела стрелять самогонщиков и поджигать их дома. она – такая душевная; все зовут ее пакся; на митингах она говорит убедительно, а когда говорят другие – стоит задумчива – вспоминает как на межах в разгар полевых работ для нее оставляли картофельные оладьи, ягодники и творожники; вспоминает как играла с перепелками и подглядывала за людьми упавшими в траву. вспоминает обмелевшую мокшу – как купалась и знала что парни на том берегу разглядывают ее крошечное тело и трут свои глупости–радости и капают на землю. эй ребята! – кричала им пакся. – земле будет приятно. она и вышла бы к этим парням и дала бы каждому – но ведь то что они сейчас жмут в кулаках составляет половину роста матери полей. пакся однажды вышла к мужчинам, стояла в кругу, отжимала волосы, предложила целоваться. они подносили ее ко ртам и языками доводили до смерти; пакся так умирала что ее медовые крики услышал пурьгине–паз – толстый дурак который грохочет в небе. услышал и ударил сверху по всей компании – и пакся стукнулась головой о камень – а ее друзья погибли. пакся тогда погубила весь урожай – просто забыла о нем от печали – и матери умерших от голода детей проклинали ее и искали в полях чтобы бросить в глаза могильную землю. всё это в мыслях паксь–авы – а перед глазами ветер столицы, тысячи лиц продармейцев идущих на обиду и смерть. они и сами обидят кого захочешь – вон у них какие винтовки. как все закрутилось. – думает пакся. – свистом по ночам она предсказывала урожай, а теперь ее свист означает освобождение от расстрела.</p>
<p><br />НАРКОМСОБЕС</p>
<p>лодка треснула и идет ко дну – мы отправляемся в народный комиссариат социального обеспечения. при входе на мокрую обувь повязываем бахилы. так мол и так. – говорим в окошечко. – все пропало и ноги мокрые. заполните анкету. – предлагают нам изнутри. мы вертим ее в руках, наверху видим буквы – р.с.ф.с.р. – под ними во весь лист пятиконечная звезда, в каждом углу которой написано по вопросу. в середине звезды – пять линеечек для ответов. любите ли вы сурепку? любите ли вы анну? любите ли вы керосин? любите ли вы можжевеловый квас? любите ли вы воблу? – спрашивает нас звезда. пишем пять искренних ‘да’ здешними красными чернилами. через полчаса со склада наркомсобеса нам выдают все необходимое для того чтобы продолжать остаться на плаву.</p>
<p><br />НАРКОМПРОС</p>
<p>программа наркомпроса для единой трудовой школы от 30.04.18 – подтвержденная декретом снк от 18.06.18 – реализуемая с 02.09.18 – расчитанная на весь период обучения (I – II ступени):</p>
<p>я з ы к и:</p>
<p>к о м и р у с с к и й<br />р у м ы н с к и й р о д н о й<br />луговой марийский <br />л а т ы ш с к и й<br />старо–монгольский<br />ф и н с к и й<br />с е р б с к и й</p>
<p><br />п р е д м е т ы:</p>
<p>р о с о м а х а<br />т р а в ы<br />д е м о н ы<br />в е т е р<br />м о л ч а н и е<br />м е д и ц и н а<br />т е к с т и л ь<br />китайские чудеса<br />б и о л о г и я<br />народная кухня</p>
<p>ВСНХ</p>
<p>высший совет народного хозяйства – имеющий статус наркомата – последний, восемнадцатый наркомат. нам он особенно дорог. мы закрываем глаза. мы плачем. сидим закусив кулак. вот говорят вснх – чудовище бюрократии. не идиоты ли? грубияны, сукины дети. наша нежность, наш философский факультет, где вместо скуки – поэзия поэзия, наши два стакана вина поутру перед выходом из дома, бабочка–перперуда на твоих печатях – все это о вснх. вснх соткался из воздуха – на наших глазах. как такое вообще возможно? комбинат чудес, фабрика удивлений и совпадений, каждое здание вснх – воздушный корабль: и мы летим все вместе. мы научены волшебству, мы наполним чабрецовым медом барабаны наших револьверов, мы разрядим их в наши рты за наркоматы, за вснх. мы ляжем на улицах животами вниз: мы улыбнемся – мы мертвые. мы не в силах глотать тот мед, укройте нас красными флагами. о вснх – мы лежим и шепчем имена твоих главков и центров. нет – не надо нас поднимать, нам ни капельки не стыдно, наши слезы – любовь любовь: главгвоздь главконсерв главкрахмал главшвеймашина центрочай главспичка главтабак – мы там пару раз ночевали главрезина главторф главкость центроспирт главмука главбум главкоавиа – где директор из третьей триады центротук центролак главзолото главупркож главточмех главсоль главкустпром главбензол главлеском главтекстиль главодежда главстекло главрасмасло главтоп главфармзав главанил главмех главсахар главсланец главуголь главводхоз главкондитер. главгвоздь, мы рассчитываем на твои гвозди; мы возьмем с собой пару твоих пирожных, главкондитер; пока горит папироса – мы гуляем на свадьбе главтабака и главспички. в главспичке работает степанова люба – мы ее любим и дарим ей этот стих:</p>
<p><br />(л е т н и е)<br />желтые сны<br />адрес–календари<br />скрип уключин<br />бутыль собака<br />п о п р о щ а е м с я</p></div><div class="feed-description"><p>н а р к о м в н у д е л<br />н а р к о м н а ц<br />н а р к о м п у т ь<br />н а р к о м з д р а в<br />н а р к о м з е м<br />н а р к о м ф и н<br />н а р к о м п о ч т е л ь<br />н а р к о м в о е н<br />н а р к о м к о н т р о л ь<br />н а р к о м и н д е л<br />н а р к о м м о р д е л<br />н а р к о м т р у д<br />н а р к о м ю с т<br />н а р к о м т о р г<br />н а р к о м п р о д<br />н а р к о м с о б е с<br />н а р к о м п р о с<br />в с н х</p>
<p>НАРКОМВНУДЕЛ</p>
<p>народный комиссариат внутренних дел – тихая спальня: в коридорах стоят раскладушки – в кабинетах на полу матрацы – плетеные кресла, многие из которых сломаны; все спят – а двери на улицу скрипя навевают сон. заходите – всем хватит места – только не надо шуметь и жаловаться на судьбу. в самой дальней комнате можно позвонить по телефону и приготовить чай, на балконе можно курить, хотя все обычно делают это лежа – где кто улегся. всё в наркомате ломано-переломано, чинено-недочинено. но как приятно. лежать и слушать как по стеклам и лужам барабанит дождь. можно хоть догола раздеться. все устали – и приходят сюда отдохнуть. можно искать глазами знакомых и здороваться краешками губ. потолки высокие – пахнут сырым мелом – а зимой здесь топят.</p>
<p><br />НАРКОМНАЦ</p>
<p>на стенах наркомнаца – хантыйские платки и марийские полотенца, бурят-монгольские онгоны развешаны на нитках; желтые бубны эвенков, алеутские маски, очажные демоны луораветлан. и многое многое другое. полы в наркомнаце усыпаны хвоей; запахи пихты, лиственницы, можжевельника. на входе в под’езд со стороны улицы чуваши с винтовками играют на пузыре, сидят на обрубках дерева – с внутренней же стороны неизвестные с тестяными лицами дуют в берестяные трубы и угощают вас пирогами с калиной. вот так учреждение. ноги сами несут вас по коридорам и вы видите рябиновые деревья поставленные корнями вверх. что за причуда – слева и справа из полуоткрытых комнат до вас доносится горловое пение, топот десятков ног, крики ворона, звуки перьевых жужжалок. над головами летают птицы – кукушки и сойки, под ногами извиваются веретеницы, ходят люди, бегает цапля, бегает выпь. в наркомнаце все возможно – любая встреча и поворот судьбы. вы решаетесь следовать за выпью и она приводит вас в комнату где стопкой по четыре человека друг на друге лежат натуральные мертвецы. ей-богу их штук сорок – и никакого гнилого запаха – живые вокруг едят большого налима. выпь оглушительно ревет – приглашает дальше. в соседнюю комнату осторожно засовывает клюв и делает знаки войти. в комнате насторожен самострел; ‘на медведя’ – успеваете подумать – и огромная стрела–рогулька со свистом пробивает вам грудь. вы приходите в себя в кабинете наркома среди шкур и китовых костей. у наркома медные рога на грубо спаянном обруче – под ними стриженая голова. ну–ну. – улыбается он. – не бойтесь умереть в наркомнаце. действительно – бояться нечего. в народном комиссариате по делам национальностей лучший в россии фиторазлив. чего вам только не нальют в граненые мутные стаканы. нарком лично поил нас чагой и угощал сладковатым очищенным корнем. у наркома на рукаве советская звезда – а еще нету брюк и половой орган всегда на взводе. кстати о последнем – в наркомнаце все сотрудники либо голые либо в традиционных костюмах. костюмы редко бывают полными – чаще одет лишь какой–нибудь элемент. например пояс из липового мочала на совершенно голой коми–пермяцкой женщине. сколько жизни, сколько любви, сколько разносится звуков! это наш любимый наркомат. перед уходом мы целовались до умопомрачения сначала с китайскими – а потом с корейскими девушками.</p>
<p><br />НАРКОМПУТЬ</p>
<p>народный комиссариат путей сообщения – японский веселый дом. вся основная жизнь здесь происходит на крыше. два раза в день – до обеда и после – с крыши наркомпути отправляют аэростат с желающими любить и бражничать в небе. в первой половине дня поднимают живых, во второй половине – мертвых. наркомпуть украшен дешевыми бумажными гирляндами, транспарантами ‘рады вас приветствовать’ и ‘счастливого пути’. на крыше кто–то свистит в свисток. ходят пьяные машинисты, капитаны пароходов и летчики. у машинистов грязные рожи – все называют их пьянь паровозная. они матерятся и лезут в драку – кидают в голову обидчику увесистый рельс. капитаны все венерические но красавцы: девушки с искренним сожалением дают им себя лишь ощупывать. летчики много шутят – каждый грохался о землю – и некоторые разбивались насмерть. насмерть так насмерть. – говорят такие. – теперь хоть двести раз насмерть – лишь бы не сгореть. есть еще водители автомобилей – от’явленные пижоны и главные обидчики здешнего женского пола. бензиновые задницы! – кричат девицы и убегают на крышу. на крыше у шоферов кружатся головы – туда они не идут. ах наркомпуть! ты отправишь нас хоть в нижний мир, выдашь напрокат батискаф, женщин и фляжку со спиртом. мы вернемся на твою крышу и оставим на ней ракушку, бивень мамонта или другой сувенир.</p>
<p><br />НАРКОМЗДРАВ</p>
<p>народный комиссариат здравоохранения – черная коробка, внутри которой так же темно. кто не знает здание наркомздрава красного кирпича? вечерами и ночами там никогда не зажигают свет, днем на окнах черное сукно. темень кромешная, все передвигаются на ощупь. нарком семашко – истинный демон в костюме–троечке – всё видит как воробьиный сыч. уж он–то точно никого никогда не лечит, а только режет бритвой если натолкнется. он давно перерезал всех своих сотрудников – а себе распорол живот. смерть и семашко – университетские приятели, вместе учились на медицинском в казанском императорском университете и получили дипломы в 1901 году – они дико хохочут на этажах, так что слышно на улице. в темноте наркомздрава звонят телефоны, стучат молотки: плотники собирают ящики для похорон, ремонтируют носилки. гробов здесь полным–полно и есть отличный крематорий. из трубы наркомздрава валит желтый дым. чем они там топят? – думает обыватель. но в наркомздрав все равно идут посетители. если кто зайдет вовнутрь – вряд ли оттуда выберется – либо выйдет психически больным. он побежит по трамвайной линии, его отправят в больницу, а оттуда в наркомздрав – и семашко его зарежет. демонариум – вот что это такое; резиденция смерти на территории р.с.ф.с.р. нас самих там когда–то убили – знаем не понаслышке.</p>
<p><br />НАРКОМЗЕМ</p>
<p>семь кусков земли вырезанные семью лопатами подняты нами за волосы положены на телегу э–э–э–э теперь поедем э–э э–э теперь помолчим–ка поедем и помолчим. сорок горстей земли подняты на дороге двадцать горстей земли подняты с десяти могил э–э–э–э теперь поя поедем э–э э–э теперь поём едем и поём. красивого мужчину закопаем по пояс красивого мужчину с большим х.. на вершине холма, высокого мужчину закапываем по шею на спуске холма э–э на спуске одна голова торчит и земля во рту. мальчика с девочкой приведем в овраг закопаем вниз головами только ноги торчат э–э помогай земля. всю ночь будем ездить всю ночь хлебом тебя кормить пивом поить людей оставлять всю ночь по кривым дорогам э–э помогай земля помогай. целовать будем черную грудь пока губы не изотрем целовать будем до самого села. э–э–э–э теперь приехали. семь кусков земли–поля за волосы во дворах обтрясем, сорок горстей земли–дороги под большую березу высыпем, двадцать горстей земли–могилы разделим промеж собой положим за иконы русскому богу. с этой молитвы начинается рабочий день в народном комиссариате земледелия.</p>
<p><br />НАРКОМФИН</p>
<p>это тир – друзья. приходите – здесь весело. можно с девушкой или с двумя – посмеяться, отдохнуть, заработать денег. и поесть мороженое. и купить канарейку. там стоит пугало с погонами белогвардейца – стреляйте в него и получайте свои деньги: всё зависит от вашей меткости. красным командирам сюда вход закрыт. ведь они свалят пугало с шеста при первых же выстрелах. что же им всем давать миллион? у красных командиров и так хватает денег. в наркомате финансов больше любят молодежь. и музыка там играет. а влюбленным парочкам дарят котят.</p>
<p><br />НАРКОМПОЧТЕЛЬ</p>
<p>народный комиссариат почт и телеграфа соединяет старушку и сына, кокшайск и киргизию, молоко и землю, белоголового ванюшку с его престарелыми сестрами, егора–утопленника и юлию–дочь, березу – божью ногу и луну – ночной глаз, пчелу и мальчика, цветы и красноармейцев, коня с деревом. ангелы проявляют повышенный интерес к наркомпочтелю. барышни наркомпочтеля звонящие серафимам вызывают у ангелов искреннюю зависть. 'серафимы так немногословны. у этих барышень красивые юбки, они думают о мужчинах.’ – говорят ангелы. да они правы – эти барышни думают только об одном, любят только одно неприличное слово и твердят его про себя постоянно в рабочее время допуская от этого досадные ошибки в срочных сообщениях, а звонят куда попросят – им не трудно. у ангелов к барышням всегда много маленьких просьб личного характера. иные же бестелесные – дети тополя – очистившиеся от земли – хотят еще большего от наркомпочтеля и осаждают его учреждения всецело в рабочие дни и даже ночью: когда никого нет – а сами они не в силах что–либо сделать.</p>
<p><br />НАРКОМВОЕН</p>
<p>1</p>
<p>в народном комиссариате по военным делам вас – естественно – сразу застрелят. подниметесь по крыльцу, переступите через порог, скажете ‘здравствуйте’ и получите пулю в лоб. а что – все правильно – чего вы еще хотели? сюда идут одни самоубийцы оставляя в домах записки ‘пошел в наркомвоен. никого не виню’ или наоборот ‘это вы виноваты катенька – будьте прокляты сука.’</p>
<p>2</p>
<p>главные приметы народного комиссариата по военным делам – живые цветы растущие и разбросанные повсюду и чудесный оркестр играющий балканскую музыку где–то наверху. оркестра никто не видел но слышали все – в любом из углов–кабинетов в любое время дня и ночи. и кто–то поет под него – хор не хор но как хорошо – боже мой, давайте подпрыгнем. танцевать – вот главное слово, танцевать опьяненным цветами и румынскими дойнами, с красным бантом на рукаве, песнями о вещих снах стояна – красавца из сливена, плачами македонцев. что такое красная армия? – это медная труба и сломанный органиструм, под ногами синие холмы, смерть любуется и глядит в бинокль – гарантирует нашу победу, она просто чудо – и никого не обидит, у нее за поясом свежие бинты. мы еще напишем о красной армии мистический трактат, мы еще сочтем всех ее бойцов имеющих небесное происхождение. они идут сюда толпами, принимают присягу, разбирают оружие – потому что наркомвоендел сделал эту войну черногорской уличной свадьбой где поют о невесте–анне полетевшей над городом подглядеть как моется жених; где мужчины снимают штаны и стреляют из ружей для устрашения демонов залезая при этом на столы; жены визгами встречают выстрелы. наши командиры оборачиваются птицами, наши лошади говорят; когда мы уходили от здания наркомвоена нам играли и пели о боснии.</p>
<p><br />НАРКОМКОНТРОЛЬ</p>
<p>народный комиссариат государственного контроля – оптический центр республики. два мощных телескопа установлены в главном здании в москве – а в загородной местности имеется обсерватория принадлежащая наркомконтролю. у каждого работника на ремне в футляре – подзорная труба. гигантское количество окон позволяет им глядеть с утра до вечера во все стороны света. перископы, микроскопы, лупы, бинокли, даже закопченные стекла – на каждом столе и подоконнике. стекла–то зачем? – а вот любят здесь просто так поглядеть на солнце – нарком ругается и топчет стекла ногами, грозит увольнением но по ночам улыбаясь рассказывает жене о странностях своего коллектива. сеть магазинов ‘оптика’ курируемых наркомконтролем разбросана по стране от кронштадта до николаевска–на–амуре – кроме приборов названных выше здесь продаются очки (пенсне и монокли – хлам для буржуев – их разумеется нет). штат окулистов – лучших на материке – трудится что есть сил. они поправят вам зрение, вставят глаза если вместо них – бордовые впадины. во дворе наркомконтроля – железная труба: ржавая но работает – диаметром в метр – уходит в землю на большую глубину. труба называется ‘уховертка’. дежурный по ней прикладывает ухо к отверстию чтобы слышать что происходит внизу. вечером докладывает наркому: карлики веселятся, земляной олень трубит, крот заблудился и плачет.</p>
<p><br />НАРКОМИНДЕЛ</p>
<p>народный комиссариат иностранных дел – место где люди прощаются друг с другом. только расставания. пахнет перронами, паровозным маслом, утренней гарью чугунных путей: это специально в наркоминдел натащили старые шпалы и расставили по углам. боже – мы не романтики – но что за комок вырастает в горле как только мы сюда заходим? тоска – дорогие – тоска. головная боль. курение – как ижорская песня – бесконечная и печальная. тот кто уезжает – не обязательно едет за границу. бывает что и туда, так уж назвали – наркоминдел. это не вокзал – это дом свиданий: все стоят, обнимаются, шепчутся. вот студент провожает друга: тот уезжает в ургу – в руках держит два сачка и чемоданчик – в нем всё для распяливания бабочек. вот обворожительные близняшки с открытыми грудками провожают брата. зачем они обнажили грудь? наверно это какой–то обряд. вот аничка провожает валю – держит в зубах капсулу с атропином: как только валя выйдет из наркомата – аничка стиснет зубы: а валя всего–то едет из москвы в казань. вот полина провожает ангела. ангел кусает полине ухо – и видно как у него оттопыриваются штаны.</p>
<p>НАРКОММОРДЕЛ</p>
<p>1</p>
<p>н–да хорошо придумано – и народный и комисссариат да еще по морским делам. а на деле – оплот педерастии похлеще всех лондонских и берлинских заведений для мужчин вместе взятых. сюда приходят матросы с покатившимися глазами чтобы совокупляться друг с другом. они поют ‘яблочко’ и раздеваются в танце – целуются – бьют бутылки. они бреют друг другу ноги – бросаются в лестничные пролеты – интрига на интриге – слезы текут рекой. иные кричат от боли, иные аплодируют. не будем перечислять всего что здесь творится. лучше с улицы грохнем им камень в окно.</p>
<p>2</p>
<p>посередине озера воже в двухстах километрах на север от вологды на якорях стоит дебаркадер – здравствуй нкмд. наш деревянный челн наконец–то доплыл – мы лезем наверх по веревочной лестнице. до чего же флотские рады гостю. нам тоже отлично знакома эта прокуренная зала со столиками и пианино, внутри которой мы оказались. и кельнерши нам знакомы – и сами они улыбаются – знают что нужно нести. несите подруги несите – водку и вяленого сига, салат из водорослей и кофе. кельнерши все в тельняшках на голое тело и босиком, ноги у них очень полные. электричество мигает, руки устали грести и теперь гудят, мы качаемся на волнах огромного озера. щурим глаза, в углу видим столик наркома – его приказов ждут корабли, голос этого человека – колыбельная для утопленников, в воде живет много тварей – и наш морской комиссар посылает их проглатывать миноносцы и крейсеры антанты, он мало спит, он женат на рыбе, и сам хотел бы быть рыбой – просил об этом председателя рвср, сонный сидит, шевелит губами. мы думаем о своем уважении к этому новому ахто – царю потоков без зеленой бороды; кельнерши доступны – но сейчас нам хочется спать; мы тянем улыбку представляя как наверху по периметру дебаркадера мочатся в воду нетрезвые краснофлотцы; рука упала – мы спим. ночь кончается – с утра будет пасмурно будет тихо – утром нам возвращаться на берег – и серебристая жена наркома поплывет впереди.</p>
<p><br />НАРКОМТРУД</p>
<p>женщины наркомтруда в августе раздеваются перед сойками. в сентябре открывают рты с козодоями. в октябре ходят к цаплям в гости. в ноябре рожают сойчат. в декабре сыплют яд снегирям в кормушки. в январе доверяются пустельге. в феврале вырезают бумажных вальдшнепов. в марте платят кукушкам советскими ассигнациями. апрель проводят в лугах в компании пастушка и погоныша расстелив на земле одеяла. в мае влюбляются в веретенника и сотнями тонут в болотах. в июне кричат пить–полоть. в июле превращаются в водомерок и становятся пищей чирка–свистунка. мужчин нигде нет. нарком–крапивник сидит на столе нахохлившись.</p>
<p><br />НАРКОМЮСТ</p>
<p>народный комиссариат юстиции разместился в городе хем–белдыр – в сердце танну–тувы: о саяны. почему не москва, почему урянхайский край? а бог его знает – говорят кидали жребий. он достался юристам – и верно: они ведь все как цыгане или китайские фокусники – гадать, играть, тянуть за удачу умеют лучше других. все хотят в хем–белдыр – такое небо, такие живые цвета, разнотравье. шулеры пройдохи. – клянут юристов завистники. – заняли самое лучшее. лучшее – да. и что же после того как наркомюст обосновался на верхнем енисее среди кедровников, кожээ и священных гор, среди тысячи тысяч овечьих носов в желто–зеленых долинах? а то что все наши судьи отрастили длинные косы, научились по–тувински и по–монгольски, а самые способные – маньчжурской, тибетской и китайской речи, завели себе тушечницы и тонко струганные палочки – гуляют и пишут на бланках со звездами трактаты о пустоте, песни о седлах и потниках, о гриве мышастого, ветре и камне. отправляют всё в наркомпрос где выходят книга за книгой под одним и тем же названием – ‘пейзажная лирика наркомюста’.</p>
<p><br />НАРКОМТОРГ</p>
<p>народный комиссариат торговли – магазин на самокатной где торгуют швейными машинами с ангелом внутри и берут в оплату живых улиток.</p>
<p><br />НАРКОМПРОД</p>
<p>враги революции ругают наркомат продовольствия: он–де ведает продразверсткой и ко всем направляет чк. с врагами мы долго говорить не станем, только спросим: а что жрать рабочим в облупленных городах, где вместо земли – булыжники мостовых и деревянный настил? а армия – что? а беспризорники? и разве наркомпрод – одна продразверстка? кто знает что с самого первого дня на должности комиссара здесь состоит мордовская полевая богиня паксь–ава – соломенная мать поля размером с большую детскую куколку? она заказала себе гимнастерку и пистолет в кобуре и так ходит и морщит широкий нос в веснушках. вся белесая, округлая, и глаза бело–голубые. она говорит на смеси мордовского–мокша и исконных демонических языков – таких как свист, молчание, крик, невнятное пение и невнятное бормотание. она любит трудовой народ и беспощадна к лентяям и пьяницам. это она – главный продовольственный диктатор, это ей подчиняется 30–тысячная продармия, это паксь–ава велела стрелять самогонщиков и поджигать их дома. она – такая душевная; все зовут ее пакся; на митингах она говорит убедительно, а когда говорят другие – стоит задумчива – вспоминает как на межах в разгар полевых работ для нее оставляли картофельные оладьи, ягодники и творожники; вспоминает как играла с перепелками и подглядывала за людьми упавшими в траву. вспоминает обмелевшую мокшу – как купалась и знала что парни на том берегу разглядывают ее крошечное тело и трут свои глупости–радости и капают на землю. эй ребята! – кричала им пакся. – земле будет приятно. она и вышла бы к этим парням и дала бы каждому – но ведь то что они сейчас жмут в кулаках составляет половину роста матери полей. пакся однажды вышла к мужчинам, стояла в кругу, отжимала волосы, предложила целоваться. они подносили ее ко ртам и языками доводили до смерти; пакся так умирала что ее медовые крики услышал пурьгине–паз – толстый дурак который грохочет в небе. услышал и ударил сверху по всей компании – и пакся стукнулась головой о камень – а ее друзья погибли. пакся тогда погубила весь урожай – просто забыла о нем от печали – и матери умерших от голода детей проклинали ее и искали в полях чтобы бросить в глаза могильную землю. всё это в мыслях паксь–авы – а перед глазами ветер столицы, тысячи лиц продармейцев идущих на обиду и смерть. они и сами обидят кого захочешь – вон у них какие винтовки. как все закрутилось. – думает пакся. – свистом по ночам она предсказывала урожай, а теперь ее свист означает освобождение от расстрела.</p>
<p><br />НАРКОМСОБЕС</p>
<p>лодка треснула и идет ко дну – мы отправляемся в народный комиссариат социального обеспечения. при входе на мокрую обувь повязываем бахилы. так мол и так. – говорим в окошечко. – все пропало и ноги мокрые. заполните анкету. – предлагают нам изнутри. мы вертим ее в руках, наверху видим буквы – р.с.ф.с.р. – под ними во весь лист пятиконечная звезда, в каждом углу которой написано по вопросу. в середине звезды – пять линеечек для ответов. любите ли вы сурепку? любите ли вы анну? любите ли вы керосин? любите ли вы можжевеловый квас? любите ли вы воблу? – спрашивает нас звезда. пишем пять искренних ‘да’ здешними красными чернилами. через полчаса со склада наркомсобеса нам выдают все необходимое для того чтобы продолжать остаться на плаву.</p>
<p><br />НАРКОМПРОС</p>
<p>программа наркомпроса для единой трудовой школы от 30.04.18 – подтвержденная декретом снк от 18.06.18 – реализуемая с 02.09.18 – расчитанная на весь период обучения (I – II ступени):</p>
<p>я з ы к и:</p>
<p>к о м и р у с с к и й<br />р у м ы н с к и й р о д н о й<br />луговой марийский <br />л а т ы ш с к и й<br />старо–монгольский<br />ф и н с к и й<br />с е р б с к и й</p>
<p><br />п р е д м е т ы:</p>
<p>р о с о м а х а<br />т р а в ы<br />д е м о н ы<br />в е т е р<br />м о л ч а н и е<br />м е д и ц и н а<br />т е к с т и л ь<br />китайские чудеса<br />б и о л о г и я<br />народная кухня</p>
<p>ВСНХ</p>
<p>высший совет народного хозяйства – имеющий статус наркомата – последний, восемнадцатый наркомат. нам он особенно дорог. мы закрываем глаза. мы плачем. сидим закусив кулак. вот говорят вснх – чудовище бюрократии. не идиоты ли? грубияны, сукины дети. наша нежность, наш философский факультет, где вместо скуки – поэзия поэзия, наши два стакана вина поутру перед выходом из дома, бабочка–перперуда на твоих печатях – все это о вснх. вснх соткался из воздуха – на наших глазах. как такое вообще возможно? комбинат чудес, фабрика удивлений и совпадений, каждое здание вснх – воздушный корабль: и мы летим все вместе. мы научены волшебству, мы наполним чабрецовым медом барабаны наших револьверов, мы разрядим их в наши рты за наркоматы, за вснх. мы ляжем на улицах животами вниз: мы улыбнемся – мы мертвые. мы не в силах глотать тот мед, укройте нас красными флагами. о вснх – мы лежим и шепчем имена твоих главков и центров. нет – не надо нас поднимать, нам ни капельки не стыдно, наши слезы – любовь любовь: главгвоздь главконсерв главкрахмал главшвеймашина центрочай главспичка главтабак – мы там пару раз ночевали главрезина главторф главкость центроспирт главмука главбум главкоавиа – где директор из третьей триады центротук центролак главзолото главупркож главточмех главсоль главкустпром главбензол главлеском главтекстиль главодежда главстекло главрасмасло главтоп главфармзав главанил главмех главсахар главсланец главуголь главводхоз главкондитер. главгвоздь, мы рассчитываем на твои гвозди; мы возьмем с собой пару твоих пирожных, главкондитер; пока горит папироса – мы гуляем на свадьбе главтабака и главспички. в главспичке работает степанова люба – мы ее любим и дарим ей этот стих:</p>
<p><br />(л е т н и е)<br />желтые сны<br />адрес–календари<br />скрип уключин<br />бутыль собака<br />п о п р о щ а е м с я</p></div>Ангелы и революция2012-12-17T22:50:28+04:002012-12-17T22:50:28+04:00http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/angely-i-revolyutsiyaДенис Осокин<div class="feed-description"><p>Рассказы для города Вологды. Вятка, 1923<a href="#_ftn1" name="_ftnref1" title="">[1]</a></p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/angely-i-revolyutsiya">Подробнее...</a></p></div><div class="feed-description"><p>Рассказы для города Вологды. Вятка, 1923<a href="#_ftn1" name="_ftnref1" title="">[1]</a></p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/angely-i-revolyutsiya">Подробнее...</a></p></div>Третье измерение. Мастер-класс2012-12-17T22:27:37+04:002012-12-17T22:27:37+04:00http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/trete-izmerenie-master-klassБакур Бакурадзе<div class="feed-description"><p>Мастер-класс состоялся в рамках «Разбег-фест»-2011 — фестиваля, который представил документальные фильмы выпускников мастерской Марины Разбежкиной и Михаила Угарова.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/trete-izmerenie-master-klass">Подробнее...</a></p></div><div class="feed-description"><p>Мастер-класс состоялся в рамках «Разбег-фест»-2011 — фестиваля, который представил документальные фильмы выпускников мастерской Марины Разбежкиной и Михаила Угарова.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/trete-izmerenie-master-klass">Подробнее...</a></p></div>Антуан Каттин: «Что-то близкое к "Репетиции оркестра"»2012-12-17T22:12:24+04:002012-12-17T22:12:24+04:00http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/antuan-kattin-chto-to-blizkoe-k-repetitsii-orkestraСергей Сычев<div class="feed-description"><p>После премьеры документального фильма Антуана Каттина и Павла Костомарова «Трудно быть богом» в Карловых Варах, наблюдающего за работой Алексея Германа над его проектом по повести братьев Стругацких, Каттин перемонтировал его, добавив авторский закадровый текст. Новая версия под названием «Плэйбэк» стала фильмом открытия МКФ «Послание к человеку» и получила приз Гильдии киноведов и кинокритиков.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/antuan-kattin-chto-to-blizkoe-k-repetitsii-orkestra">Подробнее...</a></p></div><div class="feed-description"><p>После премьеры документального фильма Антуана Каттина и Павла Костомарова «Трудно быть богом» в Карловых Варах, наблюдающего за работой Алексея Германа над его проектом по повести братьев Стругацких, Каттин перемонтировал его, добавив авторский закадровый текст. Новая версия под названием «Плэйбэк» стала фильмом открытия МКФ «Послание к человеку» и получила приз Гильдии киноведов и кинокритиков.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/antuan-kattin-chto-to-blizkoe-k-repetitsii-orkestra">Подробнее...</a></p></div>Михаэль Главоггер. Способ жизни2012-12-17T21:57:04+04:002012-12-17T21:57:04+04:00http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/mikhael-glavogger-sposob-zhizniСергей Сычев<div class="feed-description"><p>Михаэль Главоггер приехал в Санкт-Петербург на МКФ «Послание к человеку» в качестве председателя жюри и сам представил зрителям свой знаменитый неигровой фильм «Слава блудницы». Картина снималась в Таиланде, Бангладеш и Мексике. Ее герои — проститутки, сутенеры и их клиенты. Скандальный фильм одного из самых известных документалистов современности стал темой этого интервью.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/mikhael-glavogger-sposob-zhizni">Подробнее...</a></p></div><div class="feed-description"><p>Михаэль Главоггер приехал в Санкт-Петербург на МКФ «Послание к человеку» в качестве председателя жюри и сам представил зрителям свой знаменитый неигровой фильм «Слава блудницы». Картина снималась в Таиланде, Бангладеш и Мексике. Ее герои — проститутки, сутенеры и их клиенты. Скандальный фильм одного из самых известных документалистов современности стал темой этого интервью.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/mikhael-glavogger-sposob-zhizni">Подробнее...</a></p></div>Про ностальгию и войну2012-12-17T14:30:52+04:002012-12-17T14:30:52+04:00http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/pro-nostalgiyu-i-vojnuЕлена Барабан<div class="feed-description"><p>Ритуал пустоты</p>
<p>Лето 2012-го... Несмотря на высокую цену входных билетов, музейный комплекс на Сапун-горе, легендарный штурм которой 7 мая 1944 года сыграл ключевую роль в освобождении Севастополя, привлекает много туристов. Цитируя известные по советской школьной программе стихи о войне, экскурсовод проникновенно рассказывает о героизме защитников и освободителей Севастополя.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/pro-nostalgiyu-i-vojnu">Подробнее...</a></p></div><div class="feed-description"><p>Ритуал пустоты</p>
<p>Лето 2012-го... Несмотря на высокую цену входных билетов, музейный комплекс на Сапун-горе, легендарный штурм которой 7 мая 1944 года сыграл ключевую роль в освобождении Севастополя, привлекает много туристов. Цитируя известные по советской школьной программе стихи о войне, экскурсовод проникновенно рассказывает о героизме защитников и освободителей Севастополя.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/pro-nostalgiyu-i-vojnu">Подробнее...</a></p></div>Социально близкие2012-12-17T13:56:27+04:002012-12-17T13:56:27+04:00http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/sotsialno-blizkieСергей Цыркун<div class="feed-description"><p>Инцидент произошел в ночь на понедельник 5 ноября. Ссора возникла в момент телефонного разговора между начальниками ГИБДД и штаба этого же УВД. Для разрешения конфликта полицейские руководители назначили встречу на одной из улиц города. Обе стороны прибыли на место с подмогой. Начальник ГИБДД явился вместе с тремя коллегами, с которыми отдыхал, а начальник штаба приехал со своим знакомым, не являющимся сотрудником полиции.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/sotsialno-blizkie">Подробнее...</a></p></div><div class="feed-description"><p>Инцидент произошел в ночь на понедельник 5 ноября. Ссора возникла в момент телефонного разговора между начальниками ГИБДД и штаба этого же УВД. Для разрешения конфликта полицейские руководители назначили встречу на одной из улиц города. Обе стороны прибыли на место с подмогой. Начальник ГИБДД явился вместе с тремя коллегами, с которыми отдыхал, а начальник штаба приехал со своим знакомым, не являющимся сотрудником полиции.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/sotsialno-blizkie">Подробнее...</a></p></div>Летняя история. «Крутая Колка», режиссер Юрис Пошкус2012-12-17T12:33:23+04:002012-12-17T12:33:23+04:00http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/letnyaya-istoriya-krutaya-kolka-rezhisser-yuris-poshkusНина Цыркун<div class="feed-description"><p>В Минске после окончания XIX Международного кинофестиваля «Листопад» состоялся «круглый стол» журналистов, членов жюри и гостей. И кто-то из коллег-критиков сказал, что «Листопад» выгодно отличается от многих других киносмотров, на которые отборщики собирают довольно немощные, неинтересные, тусклые картины — лишь бы были незасвеченными, лишь бы их можно было назвать открытием.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/letnyaya-istoriya-krutaya-kolka-rezhisser-yuris-poshkus">Подробнее...</a></p></div><div class="feed-description"><p>В Минске после окончания XIX Международного кинофестиваля «Листопад» состоялся «круглый стол» журналистов, членов жюри и гостей. И кто-то из коллег-критиков сказал, что «Листопад» выгодно отличается от многих других киносмотров, на которые отборщики собирают довольно немощные, неинтересные, тусклые картины — лишь бы были незасвеченными, лишь бы их можно было назвать открытием.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/letnyaya-istoriya-krutaya-kolka-rezhisser-yuris-poshkus">Подробнее...</a></p></div>Ален Рене: «Я скорее ремесленник-любитель»2012-12-13T13:39:23+04:002012-12-13T13:39:23+04:00http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/alen-rene-ya-skoree-remeslennik-lyubitelЕлена Паисова<div class="feed-description"><p>Во время беседы Ален Рене просчитывает, взвешивает каждое слово, при этом оставаясь неизменно ироничным. В свои девяносто лет старейшина французского кино пребывает в прекрасной интеллектуальной форме; лишь сколиоз мешает ему совершать длительные сложные поездки.</p>
<p>«Я похож на циркового монстра», — замечает он со столь характерной для него искренностью. После пятидесяти лет непрерывной работы автор картин «Хиросима, любовь моя», «Провидение», «Мелодрама» остается активным, обретая вторую (или третью?) молодость в своих фильмах, сюжеты которых он с жаром пересказывает, словно школьник, делящийся какой-нибудь забавной историей с приятелями.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/alen-rene-ya-skoree-remeslennik-lyubitel">Подробнее...</a></p></div><div class="feed-description"><p>Во время беседы Ален Рене просчитывает, взвешивает каждое слово, при этом оставаясь неизменно ироничным. В свои девяносто лет старейшина французского кино пребывает в прекрасной интеллектуальной форме; лишь сколиоз мешает ему совершать длительные сложные поездки.</p>
<p>«Я похож на циркового монстра», — замечает он со столь характерной для него искренностью. После пятидесяти лет непрерывной работы автор картин «Хиросима, любовь моя», «Провидение», «Мелодрама» остается активным, обретая вторую (или третью?) молодость в своих фильмах, сюжеты которых он с жаром пересказывает, словно школьник, делящийся какой-нибудь забавной историей с приятелями.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/alen-rene-ya-skoree-remeslennik-lyubitel">Подробнее...</a></p></div>Михаил Калик. Другое ощущение жизни2012-12-13T13:00:47+04:002012-12-13T13:00:47+04:00http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/mikhail-kalik-drugoe-oshchushchenie-zhizniСергей Урсуляк, Наталья Баландина<div class="feed-description"><p>Впервые, в детстве, наверное, с понятием «контрапункт» я познакомился, увидев фильм Михаила Калика «До свидания, мальчики!», и мне этот прием как способ рассказа очень понравился. Он произвел на меня огромное впечатление тогда и производит до сих пор. Изображение в какие-то моменты было противоположно музыке, звуковой образ не совпадал со зрительным. Потом, позже, когда я уже осознанно смотрел картины Калика, я понял, что «Человек идет за солнцем» был абсолютно новаторским фильмом — в монтаже, в ощущении мира, в попытке увидеть мир глазами ребенка — и вместе с тем выражал атмосферу начала 60-х.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/mikhail-kalik-drugoe-oshchushchenie-zhizni">Подробнее...</a></p></div><div class="feed-description"><p>Впервые, в детстве, наверное, с понятием «контрапункт» я познакомился, увидев фильм Михаила Калика «До свидания, мальчики!», и мне этот прием как способ рассказа очень понравился. Он произвел на меня огромное впечатление тогда и производит до сих пор. Изображение в какие-то моменты было противоположно музыке, звуковой образ не совпадал со зрительным. Потом, позже, когда я уже осознанно смотрел картины Калика, я понял, что «Человек идет за солнцем» был абсолютно новаторским фильмом — в монтаже, в ощущении мира, в попытке увидеть мир глазами ребенка — и вместе с тем выражал атмосферу начала 60-х.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/mikhail-kalik-drugoe-oshchushchenie-zhizni">Подробнее...</a></p></div>Географические фанфаронады2012-12-13T12:10:30+04:002012-12-13T12:10:30+04:00http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/geograficheskie-fanfaronadyСемен Экштут<div class="feed-description"><p>Если посмотреть на взаимодействие системы имперских ценностей и русской культуры сквозь призму интеллектуальной истории, то в большом времени истории можно увидеть любопытную закономерность. Ломоносов, Державин и их менее известные современники XVIII века воспевают победы русского оружия в торжественных одах. И эти похвальные оды становятся фактом не только русской поэзии, но и русской культуры. С написанной Михаилом Васильевичем Ломоносовым во время учебы в саксонском городе Фрейберге и посланной им в Петербург «Оды блаженныя памяти государыне императрице Анне Иоанновне на победу над турками и татарами и на взятие Хотина 1739 года» и приложенного к ней «Письма о правилах российского стихотворства» началась новая русская поэзия. Русская поэзия обязана своим рождением той экзальтации, которую испытал студент Михайло Ломоносов при получении известия о ратном подвиге россиян: «Восторг внезапный ум пленил». Так начинается его ода. Это состояние прилива душевных сил и творческого подъема привело Ломоносова на гору Парнас — именно победоносную войну следует принять за первотолчок — причину возникновения и источник последующего движения российской поэтической материи в пространстве и времени.</p>
<p>Шумит с ручьями бор и дол:<br />Победа, росская победа!<br />Но враг, что от меча ушел,<br />Боится собственного следа.<br />Тогда, увидев бег своих,<br />Луна стыдилась сраму их […]</p>
<p>Не вся твоя тут, Порта, казнь,<br />Не так тебя смирять достойно,<br />Но большу нанести боязнь,<br />Что жить нам не дала спокойно.<br />Еще высоких мыслей страсть<br />Претит тебе пред Анной пасть?<br />Где можешь ты от ней укрыться?<br />Дамаск, Каир, Алепп сгорит,<br />Обставят росским флотом Крит;<br />Евфрат в твоей крови смутится.</p>
<p>Творческая фантазия гениального студента на несколько десятилетий опередила как свое время, так и самые дерзновенные геополитические планы российского Левиафана. Юная российская поэзия оказалась более проворной, чем перо дипломата или шпага воина. Ода произвела настоящий фурор в образованном обществе северной столицы, однако «географические фанфаронады» никому не известного автора показались в Петербурге слишком смелыми и помешали незамедлительной публикации его произведения: в 1739 году власть опасалась дипломатических осложнений. Европейские дворы легко могли принять поэтические метафоры Ломоносова за манифестацию стратегических замыслов Российской империи. Пройдет три десятилетия, и в царствование императрицы Екатерины II русский военно-морской флот отправится в дальний поход из Кронштадта в Средиземное море, блокирует Дарданеллы, прервет турецкие коммуникации с Марокко, Тунисом, Алжиром, Египтом, Сирией и в 1770 году блистательно выиграет Чесменское морское сражение и станет господствовать в Архипелаге.</p>
<p>А вот «Воспоминания в Царском Селе», сочиненные юным лицеистом Александром Пушкиным в 1814 году:<br /> <br />О громкий век военных споров,<br />Свидетель славы россиян!<br />Ты видел, как Орлов, Румянцев и Суворов,<br />Потомки грозные славян,<br />Перуном Зевсовым победу похищали;<br />Их смелым подвигам страшась, дивился мир;<br />Державин и Петров героям песнь бряцали<br />Струнами громозвучных лир.</p>
<p>Пушкинское стихотворение стало хрестоматийным, заняв почетное место рядом с державинской одой «Осень во время осады Очакова» (1788). Без этих стихотворений трудно представить себе русскую поэзию и русскую культуру. С восторгом русское образованное общество восприняло и «Певца во стане русских воинов» Василия Андреевича Жуковского — этот поэтический памятник героям Отечественной войны 1812 года. Однако прошло каких-нибудь полтора десятилетия, и уже генерал Иван Федорович Паскевич, победоносно завершивший войну с Персией и заключивший почетный и крайне выгодный для России Туркманчайский мирный договор, по которому к империи отошли ханства Ереванское и Нахичеванское, не смог сдержать своего разочарования. Он ожидал, что лира Жуковского увековечит для потомства его победы. В феврале 1828 года генерал написал Василию Андреевичу из деревни Туркманчай (близ Тебриза): «Все кончено. Поздравляю вас с миром. Жаль, что ваши струны замолкли; может быть, и мы в превосходных творениях ваших приютились бы к бессмертию если не громкими делами, то перенесением трудов неимоверных. Право, их можно, не краснея, передать если не потомству, то хотя современникам на память»<a href="#_ftn1" name="_ftnref1" title="">[1]</sup></sup></a>.</p>
<p>Жуковский не откликнулся на этот призыв. Прошел год. Удача не покидала Паскевича в новой войне, на сей раз с Турцией. Летом 1829 года Пушкин с разрешения главнокомандующего Отдельным кавказским корпусом Паскевича совершил поездку в Закавказье, более месяца сопровождал генерала во время кампании и стал свидетелем его новых побед. 19 июля Пушкин нанес Паскевичу прощальный визит и получил от него в подарок турецкую саблю с надписью на клинке: «Арзрум, 18 июля 1829». Это был более чем прозрачный намек на только что одержанную блестящую победу — взятие мощной турецкой крепости Арзрум (Эрзерум). Паскевич, получивший к тому времени титул графа Эриванского, надеялся, что первый поэт России своим пером прославит его победы. Полководец не был одинок в своих ожиданиях. 16 ноября 1829 года в официозной газете «Северная пчела», издаваемой Фаддеем Венедиктовичем Булгариным, был сформулирован социальный заказ: «А.С.Пушкин возвратился в здешнюю столицу из Арзрума. Он был на блистательном поприще побед и торжеств русского воинства, наслаждался зрелищем, любопытным для каждого, особенно для русского. Многие почитатели его музы надеются, что он обогатит нашу словесность каким-нибудь произведением, вдохновенным под тенью военных шатров в виду неприступных гор, на которых мощная рука Эриванского героя водрузила русские знамена»<a href="#_ftn2" name="_ftnref2" title="">[2]</a>. Первый поэт России проигнорировал и намек полководца, и навязчивое требование журналиста. И тогда Булгарин бросил поэту обвинение в отсутствии патриотизма: «Мы думали, что автор «Руслана и Людмилы» устремился на Кавказ, чтобы напитаться высокими чувствами поэзии; обогатиться новыми впечатлениями и в сладких песнях передать потомству подвиги русских современных героев. Мы думали, что великие события на Востоке, удивившие мир и стяжавшие России уважение всех просвещенных народов, возбудят гений наших поэтов: мы ошиблись. Лиры знаменитых остались безмолвными, и в пустыне нашей поэзии опять появился Онегин, бледный, слабый»<a href="#_ftn3" name="_ftnref3" title="">[3]</a>. Примечательно, что булгаринский выпад был нацелен не только в Пушкина, но и во всю русскую поэзию.</p>
<p>Минуло еще два года. Паскевич, уже получивший чин генерал-фельдмаршала и награжденный высшим военным орденом св. Георгия 1-й степени, заслужил новые победные лавры. Русская армия под его командованием подавила Польское восстание 1830—1831 годов, угрожавшее территориальной целостности Российской империи. Вооруженная борьба с польскими мятежниками продолжалась почти год и сопровождалась напряжением всех сил империи. Изгнание Наполеона из России потребовало вдвое меньше времени. 6 сентября 1831 года войска Паскевича в результате кровопролитного штурма овладели западным пригородом Варшавы — Волей, а в ночь с 7 на 8 сентября была подписана капитуляция столицы Царства Польского. Это событие произошло в девятнадцатую годовщину Бородинской битвы. На сей раз и Жуковский, и Пушкин откликнулись патриотическими стихами, которые за государственный счет были напечатаны большим тиражом в одной брошюре «На взятие Варшавы. Три стихотворения В.Жуковского и А.Пушкина», в которую вошли «Старая песня на новый лад» Жуковского и пушкинские стихотворения «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина». Фельдмаршал Паскевич, за взятие польской столицы получивший титул светлейшего князя Варшавского, был удовлетворен: первый поэт России посвятил ему две лестные строфы в оде «Бородинская годовщина», в них он сравнил Ивана Федоровича с прославленным Суворовым и назвал его продолжателем суворовской славы.</p>
<p>Победа! сердцу сладкий час!<br />Россия! встань и возвышайся!<br />Греми, восторгов общий глас!..<br />Но тише, тише раздавайся<br />Вокруг одра, где он лежит,<br />Могучий мститель злых обид,<br />Кто покорил вершины Тавра,<br />Пред кем смирилась Эривань,<br />Кому суворовского лавра <br />Венок сплела тройная брань.</p>
<p>Это были не самые искусные пушкинские строки, хотя и написанные в русле державинской традиции. Ода «Бородинская годовщина» фактически завершила собой эту поэтическую традицию. Отныне русские поэты уже не будут прославлять очередные военные победы империи. В 1837 году Лермонтов напишет свое гениальное «Бородино», в котором не только увековечит знаковое событие недавнего прошлого, но и сознательно противопоставит это прошлое настоящему: «Богатыри — не вы». Больше в русской поэзии так и не будет создано ни одного значительного произведения, воспевающего победы русского оружия в настоящем, которое одновременно стало бы и фактом поэзии, и фактом культуры. В будущем поэзия запечатлеет труды и дни рядового участника военных событий, солдата или офицера, но не станет славить ни выигранные сражения, ни полководцев и военачальников, разбивших неприятеля. Фельдмаршал Паскевич был последним русским военачальником, воспетым в оде. Иван Федорович хотя и остался доволен, но не смог скрыть давних обид на нерасторопность русских поэтов. Получив брошюру «На взятие Варшавы», он написал 2 октября 1831 года Жуковскому из Варшавы:</p>
<p>«Искренность поэта раскрыла для меня в живой, яркой картине всю великость и влияние настоящих событий и ту исполинскую славу, блеск коей столь неоспоримо принадлежит вновь оружию Российскому, вопреки завистливых толков и враждебного желания недругов наших.</p>
<p>Сладкозвучные лиры первостепенных поэтов наших долго отказывались бряцать во славу подвигов оружия. Так померкнула заря достопамятных событий Персидской и Турецкой войн, и голос выспреннего вдохновения едва-едва отозвался в Отечестве в честь тогдашних успехов наших»<a href="#_ftn4" name="_ftnref4" title="">[4]</a>.</p>
<p>Попросив Жуковского передать Пушкину свою благодарность, Паскевич, однако, не счел нужным лично написать поэту: так велика была его досада на упорное молчание пушкинской лиры в течение предшествующих нескольких лет, о чем сам Пушкин с иронией написал в черновом наброске к поэме «Домик в Коломне».</p>
<p>Пока сердито требуют журналы,<br />Чтоб я воспел победы россиян<br />И написал скорее мадригалы<br />На бой или на бегство персиян…</p>
<p>Князь Варшавский так и не понял, чем было продиктовано неуклонное нежелание поэта воспевать «поприще побед и торжеств русского воинства». Для Пушкина суть проблемы заключалась в том, что он более не хотел продолжать поэтическую традицию прошедшего века: расширение империи его уже не вдохновляло, а вот реальная угроза ее целостности беспокоила, порождая мучительные размышления о судьбах России.</p>
<p>Кто устоит в неравном споре:<br />Кичливый лях, иль верный росс?<br />Славянские ль ручьи сольются в русском море?<br />Оно ль иссякнет? вот вопрос.</p>
<p>14 сентября 1831 года, прочитав только вышедшую брошюру «На взятие Варшавы», князь Петр Андреевич Вяземский не мог скрыть негодования на своих близких друзей — Жуковского и Пушкина. «Шинельные стихи» — именно так он назвал эту брошюру на злобу дня, уподобив своих друзей-поэтов московским стихотворцам, которые ходили в шинели по домам первопрестольной столицы с поздравительными одами. «Зачем перекладывать в стихи то, что очень кстати в политической газете»<a href="#_ftn5" name="_ftnref5" title="">[5]</a>. Эту фразу он даже написал в письме к Пушкину, которое по зрелому размышлению так и не отправил. Свое возмущение князь зафиксировал в записной книжке: «Как можно в наше время видеть поэзию в бомбах, в палисадах. …Будь у нас гласность печати, никогда Жуковский не подумал бы, Пушкин не осмелился бы воспеть победы Паскевича: во-первых, потому что этот род восторга анахронизм, что ничего нет поэтического в моем кучере, которого я за пьянство и воровство отдал в солдаты и который, попав в железный фрунт, попал в махину, которая стоит или поддается вперед без воли, без мысли и без отчета, а что города берутся именно этими махинами, а не полководцем, которому стоит только расчесть, сколько он пожертвует этих махин, чтобы навязать на жену свою Екатерининскую ленту; во-вторых, потому что курам на смех быть вне себя от изумления, видя, что льву удалось, наконец, наложить лапу на мышь. В поляках было геройство отбиваться от нас так долго, но мы должны были окончательно перемочь их: следовательно, нравственная победа все на их стороне»<a href="#_ftn6" name="_ftnref6" title="">[6]</a>. (Цитата нуждается в комментариях. Бомба — это ядро, начиненное порохом, палисад — сплошной частокол вокруг укрепленного места, а Екатерининская лента — женский орден св. Екатерины 1-й степени.) Эта интимная запись Вяземского фактически стала манифестом той части русской интеллигенции, которая сознательно желала дистанцироваться от действий правительства. Под этими словами подписался бы всякий образованный человек, чье мировоззрение все больше и больше расходилось с системой имперских ценностей, чей образ мыслей никак не совпадал с видами правительства. «У нас ничего общего с правительством быть не может. У меня нет более ни песен для его славы, ни слез для его несчастий»<a href="#_ftn7" name="_ftnref7" title="">[7]</a>. Эти слова князь Петр Андреевич, ветеран Отечественной войны 1812 года, принимавший участие в Бородинской битве и удостоенный за это ордена св. Владимира 4-й степени с бантом, написал еще 18 марта 1828 года, в день четырнадцатой годовщины капитуляции Парижа! Поэт Вяземский дал четкое эстетическое объяснение причин, по которым, во-первых, русская поэзия перестала славословить войну, во-вторых, образованная публика отказала «шинельным стихам» в праве именоваться поэзией.</p>
<p>Минуло десять лет после капитуляции Варшавы. В 1841 году в апрельской книжке журнала «Отечественные записки» было напечатано программное стихотворение Михаила Юрьевича Лермонтова «Родина». Эстетические размышления Вяземского, независимо от того, был ли с ними знаком Лермонтов или нет, нашли гениальное поэтическое воплощение:</p>
<p>Люблю отчизну я, но странною любовью!<br />Не победит ее рассудок мой.<br />Ни слава, купленная кровью,<br />Ни полный гордого доверия покой,<br />Ни темной старины заветные преданья<br />Не шевелят во мне отрадного мечтанья.</p>
<p>То, о чем Вяземский писал в своих заветных записках, будет провозглашено публично и станет символом веры образованных людей. «Слава, купленная кровью» перестанет питать русскую поэзию, «темной старины заветные преданья» время от времени будут использоваться для созидания поэтических мифов, а у русского интеллигента действия властей перестанут вызывать «отрадные мечтанья».</p>
<p>Прошло четыре десятилетия. За это время Российская империя пережила Венгерский поход, Крымскую войну, окончание пятидесятилетней войны на Кавказе, Русско-турецкую войну, не говоря уже об экспедициях в Среднюю Азию… Ни одно из этих событий не стало значимым фактом русской поэзии. Немногочисленные стихи на случай не нашли отклика в читающей публике и не стали выразителями современных настроений, какими в свое время были державинские оды.</p>
<p>В 1822 году Пушкин, который был современником и очевидцем начала Кавказской войны, в эпилоге поэмы «Кавказский пленник» пообещал своим будущим читателям воспеть новейшие победы русской армии на Кавказе.</p>
<p>И воспою тот славный час,<br />Когда, почуя бой кровавый,<br />На негодующий Кавказ<br />Подъялся наш орел двуглавый…</p>
<p>Поэт не только обещал восславить «грохот русских барабанов», но и поднимал на пьедестал русских военачальников, своих современников, с именами которых было связано начало покорения Кавказа: Цицианова, Котляревского, Ермолова. Двадцатитрехлетний Пушкин считал их героями, достойными прославления. Пушкинские стихи вызвали возмущение князя Вяземского. В письме к Александру Ивановичу Тургеневу от 27 сентября 1822 года он написал: «Мне жаль, что Пушкин окровавил последние стихи своей повести. Что за герой Котляревский, Ермолов? Что тут хорошего, что он,</p>
<p>как черная зараза,<br />Губил, ничтожил племена?</p>
<p>От такой славы кровь стынет в жилах и волосы дыбом становятся. Если мы просвещали бы племена, то было бы что воспеть. Поэзия не союзница палачей; политике они могут быть нужны, и тогда суду истории решить, можно ли ее оправдывать или нет; но гимны поэта не должны быть никогда славословием резни. Мне досадно на Пушкина: такой восторг — настоящий анахронизм»<a href="#_ftn8" name="_ftnref8" title="">[8]</a>. Князь Петр Андреевич сделал очень точный этический разбор ситуации и верный эстетический прогноз, правильность которого доказало время. Если начало покорения Кавказа возбудило творческий подъем у самого Пушкина, то пленение имама Шамиля и окончание Кавказской войны не вызвало ни малейшего вдохновения у русских поэтов, не пленило их ум внезапным восторгом. Русская поэзия перестала славословить резню.</p>
<p>На долю Семена Яковлевича Надсона выпал жребий написать своеобразный эпилог в антологии русской классической поэзии под условным названием «Слава, купленная кровью».</p>
<p>12 января 1881 года отряд генерал-адъютанта Михаила Дмитриевича Скобелева взял штурмом крепость Геок-Тепе в Туркмении и присоединил к Российской империи Ахалтекинский оазис. Военная операция, запланированная на два года, завершилась за девять месяцев и стоила империи тринадцать миллионов рублей. Император Александр II был обрадован этой вестью и щедро наградил победоносного военачальника: тридцатисемилетний Скобелев, многие сверстники которого еще продолжали оставаться всего-навсего капитанами, был пожалован чином генерала от инфантерии и награжден высоким военным орденом св. Георгия 2-й степени. По случаю победы во дворце был назначен большой выход с благодарственным молебном. Позднее «белый генерал» в одном из писем изложил свой стратегический принцип: «спокойствие в Азии находится в прямом отношении к массе вырезанных там людей. Чем сильнее удар, тем дольше неприятель останется спокойным. Мы убили 2 тысячи туркменов при Геок-Тепе; оставшиеся в живых долго не забудут этого урока: рубили саблями все, что попадалось под руку»<a href="#_ftn9" name="_ftnref9" title="">[9]</a>. Когда весть о победе над текинцами облетела Петербург, «павлон», то есть юнкер Павловского военного училища, Семен Надсон написал стихотворение, посвященное генералу Скобелеву и первоначально называвшееся в рукописи «Лавр и терн».</p>
<p>Герою</p>
<p>Тебя венчает лавр… Дивясь тебе, толпится<br />Чернь за торжественной процессией твоей,<br />Как лучшим из сынов, страна тобой гордится,<br />Ты на устах у всех, ты — бог последних дней!<br />Вопросов тягостных и тягостных сомнений<br />Ты на пути своем безоблачном далек,<br />Ты слепо веруешь в свой благодатный гений<br />И в свой заслуженный и признанный венок.<br />Но что же ты свершил?.. За что перед тобою<br />Открыт бессмертия и славы светлый храм<br />И тысячи людей, гремя тебе хвалою,<br />Свой пламенный восторг несут к твоим ногам?<br />Ты бледен и суров… Не светится любовью<br />Холодный взор твоих сверкающих очей;<br />Твой меч, опущенный, еще дымится кровью,<br />И веет ужасом от гордости твоей!<br />О, я узнал тебя! Как ангел разрушенья,<br />Как смерч промчался ты над мирною страной,<br />Топтал хлеба ее, сжигал ее селенья,<br />Разил и убивал безжалостной рукой.<br />Как много жгучих слез и пламенных проклятий<br />Из-за клочка земли ты сеял за собой;<br />Как много погубил ты сыновей и братий<br />Своей корыстною, безумною враждой!<br />Твой путь — позорный путь! Твой лавр — насмешка злая!<br />Недолговечен он… Едва промчится мгла<br />И над землей заря забрезжит золотая —<br />Увядший, он спадет с бесславного чела!..</p>
<p>Если будущий офицер, воспитанник Павловского военного училища, которое славилось строгой дисциплиной и безукоризненной строевой подготовкой, сочиняет такие стихи, то это означает лишь одно: империя обречена. Ни генерал Скобелев, ни юнкер Надсон, ни их современники не знали, да и не могли знать того, что знаем мы: Ахалтекинская экспедиция и взятие Ашхабада вписали последнюю победоносную страницу в военную летопись Российской империи. Но русское образованное общество уже было равнодушно к победным имперским лаврам задолго до того, как эти лавры увяли.</p>
<p><a href="#_ftnref1" name="_ftn1" title="">[1]</a> Письма И.Ф.Паскевича — В.А.Жуковскому. — «Русский архив». 1875. Кн. III, № 11, с. 368.</p>
<p><a href="#_ftnref2" name="_ftn2" title="">[2]</a> «Жизнь Пушкина, рассказанная им самим и его современниками. Переписка. Воспоминания. Дневники». В 2-х т. Т. 2. М., 1987, с. 161.</p>
<p><a href="#_ftnref3" name="_ftn3" title="">[3]</a> Там же.</p>
<p><a href="#_ftnref4" name="_ftn4" title="">[4]</a> Письма И.Ф.Паскевича — В.А.Жуковскому. Цит. изд., с. 368—369.</p>
<p><a href="#_ftnref5" name="_ftn5" title="">[5]</a> Вяземский П.А. Записные книжки. М., 1992, с. 152.</p>
<p><a href="#_ftnref6" name="_ftn6" title="">[6]</a> Там же, с. 153, 154.</p>
<p><a href="#_ftnref7" name="_ftn7" title="">[7]</a> «Литературное наследство». Т. 60. Кн. 1. М., 1956, с. 489.</p>
<p><a href="#_ftnref8" name="_ftn8" title="">[8]</a> Вяземский П.А. Эстетика и литературная критика. М., 1984, с. 393.</p>
<p><a href="#_ftnref9" name="_ftn9" title="">[9]</a> Цит. по: Воронихин А.В. Исторический календарь царствования Александра III: Пособие к спецкурсу. Саратов, 2001, с. 11.</p></div><div class="feed-description"><p>Если посмотреть на взаимодействие системы имперских ценностей и русской культуры сквозь призму интеллектуальной истории, то в большом времени истории можно увидеть любопытную закономерность. Ломоносов, Державин и их менее известные современники XVIII века воспевают победы русского оружия в торжественных одах. И эти похвальные оды становятся фактом не только русской поэзии, но и русской культуры. С написанной Михаилом Васильевичем Ломоносовым во время учебы в саксонском городе Фрейберге и посланной им в Петербург «Оды блаженныя памяти государыне императрице Анне Иоанновне на победу над турками и татарами и на взятие Хотина 1739 года» и приложенного к ней «Письма о правилах российского стихотворства» началась новая русская поэзия. Русская поэзия обязана своим рождением той экзальтации, которую испытал студент Михайло Ломоносов при получении известия о ратном подвиге россиян: «Восторг внезапный ум пленил». Так начинается его ода. Это состояние прилива душевных сил и творческого подъема привело Ломоносова на гору Парнас — именно победоносную войну следует принять за первотолчок — причину возникновения и источник последующего движения российской поэтической материи в пространстве и времени.</p>
<p>Шумит с ручьями бор и дол:<br />Победа, росская победа!<br />Но враг, что от меча ушел,<br />Боится собственного следа.<br />Тогда, увидев бег своих,<br />Луна стыдилась сраму их […]</p>
<p>Не вся твоя тут, Порта, казнь,<br />Не так тебя смирять достойно,<br />Но большу нанести боязнь,<br />Что жить нам не дала спокойно.<br />Еще высоких мыслей страсть<br />Претит тебе пред Анной пасть?<br />Где можешь ты от ней укрыться?<br />Дамаск, Каир, Алепп сгорит,<br />Обставят росским флотом Крит;<br />Евфрат в твоей крови смутится.</p>
<p>Творческая фантазия гениального студента на несколько десятилетий опередила как свое время, так и самые дерзновенные геополитические планы российского Левиафана. Юная российская поэзия оказалась более проворной, чем перо дипломата или шпага воина. Ода произвела настоящий фурор в образованном обществе северной столицы, однако «географические фанфаронады» никому не известного автора показались в Петербурге слишком смелыми и помешали незамедлительной публикации его произведения: в 1739 году власть опасалась дипломатических осложнений. Европейские дворы легко могли принять поэтические метафоры Ломоносова за манифестацию стратегических замыслов Российской империи. Пройдет три десятилетия, и в царствование императрицы Екатерины II русский военно-морской флот отправится в дальний поход из Кронштадта в Средиземное море, блокирует Дарданеллы, прервет турецкие коммуникации с Марокко, Тунисом, Алжиром, Египтом, Сирией и в 1770 году блистательно выиграет Чесменское морское сражение и станет господствовать в Архипелаге.</p>
<p>А вот «Воспоминания в Царском Селе», сочиненные юным лицеистом Александром Пушкиным в 1814 году:<br /> <br />О громкий век военных споров,<br />Свидетель славы россиян!<br />Ты видел, как Орлов, Румянцев и Суворов,<br />Потомки грозные славян,<br />Перуном Зевсовым победу похищали;<br />Их смелым подвигам страшась, дивился мир;<br />Державин и Петров героям песнь бряцали<br />Струнами громозвучных лир.</p>
<p>Пушкинское стихотворение стало хрестоматийным, заняв почетное место рядом с державинской одой «Осень во время осады Очакова» (1788). Без этих стихотворений трудно представить себе русскую поэзию и русскую культуру. С восторгом русское образованное общество восприняло и «Певца во стане русских воинов» Василия Андреевича Жуковского — этот поэтический памятник героям Отечественной войны 1812 года. Однако прошло каких-нибудь полтора десятилетия, и уже генерал Иван Федорович Паскевич, победоносно завершивший войну с Персией и заключивший почетный и крайне выгодный для России Туркманчайский мирный договор, по которому к империи отошли ханства Ереванское и Нахичеванское, не смог сдержать своего разочарования. Он ожидал, что лира Жуковского увековечит для потомства его победы. В феврале 1828 года генерал написал Василию Андреевичу из деревни Туркманчай (близ Тебриза): «Все кончено. Поздравляю вас с миром. Жаль, что ваши струны замолкли; может быть, и мы в превосходных творениях ваших приютились бы к бессмертию если не громкими делами, то перенесением трудов неимоверных. Право, их можно, не краснея, передать если не потомству, то хотя современникам на память»<a href="#_ftn1" name="_ftnref1" title="">[1]</sup></sup></a>.</p>
<p>Жуковский не откликнулся на этот призыв. Прошел год. Удача не покидала Паскевича в новой войне, на сей раз с Турцией. Летом 1829 года Пушкин с разрешения главнокомандующего Отдельным кавказским корпусом Паскевича совершил поездку в Закавказье, более месяца сопровождал генерала во время кампании и стал свидетелем его новых побед. 19 июля Пушкин нанес Паскевичу прощальный визит и получил от него в подарок турецкую саблю с надписью на клинке: «Арзрум, 18 июля 1829». Это был более чем прозрачный намек на только что одержанную блестящую победу — взятие мощной турецкой крепости Арзрум (Эрзерум). Паскевич, получивший к тому времени титул графа Эриванского, надеялся, что первый поэт России своим пером прославит его победы. Полководец не был одинок в своих ожиданиях. 16 ноября 1829 года в официозной газете «Северная пчела», издаваемой Фаддеем Венедиктовичем Булгариным, был сформулирован социальный заказ: «А.С.Пушкин возвратился в здешнюю столицу из Арзрума. Он был на блистательном поприще побед и торжеств русского воинства, наслаждался зрелищем, любопытным для каждого, особенно для русского. Многие почитатели его музы надеются, что он обогатит нашу словесность каким-нибудь произведением, вдохновенным под тенью военных шатров в виду неприступных гор, на которых мощная рука Эриванского героя водрузила русские знамена»<a href="#_ftn2" name="_ftnref2" title="">[2]</a>. Первый поэт России проигнорировал и намек полководца, и навязчивое требование журналиста. И тогда Булгарин бросил поэту обвинение в отсутствии патриотизма: «Мы думали, что автор «Руслана и Людмилы» устремился на Кавказ, чтобы напитаться высокими чувствами поэзии; обогатиться новыми впечатлениями и в сладких песнях передать потомству подвиги русских современных героев. Мы думали, что великие события на Востоке, удивившие мир и стяжавшие России уважение всех просвещенных народов, возбудят гений наших поэтов: мы ошиблись. Лиры знаменитых остались безмолвными, и в пустыне нашей поэзии опять появился Онегин, бледный, слабый»<a href="#_ftn3" name="_ftnref3" title="">[3]</a>. Примечательно, что булгаринский выпад был нацелен не только в Пушкина, но и во всю русскую поэзию.</p>
<p>Минуло еще два года. Паскевич, уже получивший чин генерал-фельдмаршала и награжденный высшим военным орденом св. Георгия 1-й степени, заслужил новые победные лавры. Русская армия под его командованием подавила Польское восстание 1830—1831 годов, угрожавшее территориальной целостности Российской империи. Вооруженная борьба с польскими мятежниками продолжалась почти год и сопровождалась напряжением всех сил империи. Изгнание Наполеона из России потребовало вдвое меньше времени. 6 сентября 1831 года войска Паскевича в результате кровопролитного штурма овладели западным пригородом Варшавы — Волей, а в ночь с 7 на 8 сентября была подписана капитуляция столицы Царства Польского. Это событие произошло в девятнадцатую годовщину Бородинской битвы. На сей раз и Жуковский, и Пушкин откликнулись патриотическими стихами, которые за государственный счет были напечатаны большим тиражом в одной брошюре «На взятие Варшавы. Три стихотворения В.Жуковского и А.Пушкина», в которую вошли «Старая песня на новый лад» Жуковского и пушкинские стихотворения «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина». Фельдмаршал Паскевич, за взятие польской столицы получивший титул светлейшего князя Варшавского, был удовлетворен: первый поэт России посвятил ему две лестные строфы в оде «Бородинская годовщина», в них он сравнил Ивана Федоровича с прославленным Суворовым и назвал его продолжателем суворовской славы.</p>
<p>Победа! сердцу сладкий час!<br />Россия! встань и возвышайся!<br />Греми, восторгов общий глас!..<br />Но тише, тише раздавайся<br />Вокруг одра, где он лежит,<br />Могучий мститель злых обид,<br />Кто покорил вершины Тавра,<br />Пред кем смирилась Эривань,<br />Кому суворовского лавра <br />Венок сплела тройная брань.</p>
<p>Это были не самые искусные пушкинские строки, хотя и написанные в русле державинской традиции. Ода «Бородинская годовщина» фактически завершила собой эту поэтическую традицию. Отныне русские поэты уже не будут прославлять очередные военные победы империи. В 1837 году Лермонтов напишет свое гениальное «Бородино», в котором не только увековечит знаковое событие недавнего прошлого, но и сознательно противопоставит это прошлое настоящему: «Богатыри — не вы». Больше в русской поэзии так и не будет создано ни одного значительного произведения, воспевающего победы русского оружия в настоящем, которое одновременно стало бы и фактом поэзии, и фактом культуры. В будущем поэзия запечатлеет труды и дни рядового участника военных событий, солдата или офицера, но не станет славить ни выигранные сражения, ни полководцев и военачальников, разбивших неприятеля. Фельдмаршал Паскевич был последним русским военачальником, воспетым в оде. Иван Федорович хотя и остался доволен, но не смог скрыть давних обид на нерасторопность русских поэтов. Получив брошюру «На взятие Варшавы», он написал 2 октября 1831 года Жуковскому из Варшавы:</p>
<p>«Искренность поэта раскрыла для меня в живой, яркой картине всю великость и влияние настоящих событий и ту исполинскую славу, блеск коей столь неоспоримо принадлежит вновь оружию Российскому, вопреки завистливых толков и враждебного желания недругов наших.</p>
<p>Сладкозвучные лиры первостепенных поэтов наших долго отказывались бряцать во славу подвигов оружия. Так померкнула заря достопамятных событий Персидской и Турецкой войн, и голос выспреннего вдохновения едва-едва отозвался в Отечестве в честь тогдашних успехов наших»<a href="#_ftn4" name="_ftnref4" title="">[4]</a>.</p>
<p>Попросив Жуковского передать Пушкину свою благодарность, Паскевич, однако, не счел нужным лично написать поэту: так велика была его досада на упорное молчание пушкинской лиры в течение предшествующих нескольких лет, о чем сам Пушкин с иронией написал в черновом наброске к поэме «Домик в Коломне».</p>
<p>Пока сердито требуют журналы,<br />Чтоб я воспел победы россиян<br />И написал скорее мадригалы<br />На бой или на бегство персиян…</p>
<p>Князь Варшавский так и не понял, чем было продиктовано неуклонное нежелание поэта воспевать «поприще побед и торжеств русского воинства». Для Пушкина суть проблемы заключалась в том, что он более не хотел продолжать поэтическую традицию прошедшего века: расширение империи его уже не вдохновляло, а вот реальная угроза ее целостности беспокоила, порождая мучительные размышления о судьбах России.</p>
<p>Кто устоит в неравном споре:<br />Кичливый лях, иль верный росс?<br />Славянские ль ручьи сольются в русском море?<br />Оно ль иссякнет? вот вопрос.</p>
<p>14 сентября 1831 года, прочитав только вышедшую брошюру «На взятие Варшавы», князь Петр Андреевич Вяземский не мог скрыть негодования на своих близких друзей — Жуковского и Пушкина. «Шинельные стихи» — именно так он назвал эту брошюру на злобу дня, уподобив своих друзей-поэтов московским стихотворцам, которые ходили в шинели по домам первопрестольной столицы с поздравительными одами. «Зачем перекладывать в стихи то, что очень кстати в политической газете»<a href="#_ftn5" name="_ftnref5" title="">[5]</a>. Эту фразу он даже написал в письме к Пушкину, которое по зрелому размышлению так и не отправил. Свое возмущение князь зафиксировал в записной книжке: «Как можно в наше время видеть поэзию в бомбах, в палисадах. …Будь у нас гласность печати, никогда Жуковский не подумал бы, Пушкин не осмелился бы воспеть победы Паскевича: во-первых, потому что этот род восторга анахронизм, что ничего нет поэтического в моем кучере, которого я за пьянство и воровство отдал в солдаты и который, попав в железный фрунт, попал в махину, которая стоит или поддается вперед без воли, без мысли и без отчета, а что города берутся именно этими махинами, а не полководцем, которому стоит только расчесть, сколько он пожертвует этих махин, чтобы навязать на жену свою Екатерининскую ленту; во-вторых, потому что курам на смех быть вне себя от изумления, видя, что льву удалось, наконец, наложить лапу на мышь. В поляках было геройство отбиваться от нас так долго, но мы должны были окончательно перемочь их: следовательно, нравственная победа все на их стороне»<a href="#_ftn6" name="_ftnref6" title="">[6]</a>. (Цитата нуждается в комментариях. Бомба — это ядро, начиненное порохом, палисад — сплошной частокол вокруг укрепленного места, а Екатерининская лента — женский орден св. Екатерины 1-й степени.) Эта интимная запись Вяземского фактически стала манифестом той части русской интеллигенции, которая сознательно желала дистанцироваться от действий правительства. Под этими словами подписался бы всякий образованный человек, чье мировоззрение все больше и больше расходилось с системой имперских ценностей, чей образ мыслей никак не совпадал с видами правительства. «У нас ничего общего с правительством быть не может. У меня нет более ни песен для его славы, ни слез для его несчастий»<a href="#_ftn7" name="_ftnref7" title="">[7]</a>. Эти слова князь Петр Андреевич, ветеран Отечественной войны 1812 года, принимавший участие в Бородинской битве и удостоенный за это ордена св. Владимира 4-й степени с бантом, написал еще 18 марта 1828 года, в день четырнадцатой годовщины капитуляции Парижа! Поэт Вяземский дал четкое эстетическое объяснение причин, по которым, во-первых, русская поэзия перестала славословить войну, во-вторых, образованная публика отказала «шинельным стихам» в праве именоваться поэзией.</p>
<p>Минуло десять лет после капитуляции Варшавы. В 1841 году в апрельской книжке журнала «Отечественные записки» было напечатано программное стихотворение Михаила Юрьевича Лермонтова «Родина». Эстетические размышления Вяземского, независимо от того, был ли с ними знаком Лермонтов или нет, нашли гениальное поэтическое воплощение:</p>
<p>Люблю отчизну я, но странною любовью!<br />Не победит ее рассудок мой.<br />Ни слава, купленная кровью,<br />Ни полный гордого доверия покой,<br />Ни темной старины заветные преданья<br />Не шевелят во мне отрадного мечтанья.</p>
<p>То, о чем Вяземский писал в своих заветных записках, будет провозглашено публично и станет символом веры образованных людей. «Слава, купленная кровью» перестанет питать русскую поэзию, «темной старины заветные преданья» время от времени будут использоваться для созидания поэтических мифов, а у русского интеллигента действия властей перестанут вызывать «отрадные мечтанья».</p>
<p>Прошло четыре десятилетия. За это время Российская империя пережила Венгерский поход, Крымскую войну, окончание пятидесятилетней войны на Кавказе, Русско-турецкую войну, не говоря уже об экспедициях в Среднюю Азию… Ни одно из этих событий не стало значимым фактом русской поэзии. Немногочисленные стихи на случай не нашли отклика в читающей публике и не стали выразителями современных настроений, какими в свое время были державинские оды.</p>
<p>В 1822 году Пушкин, который был современником и очевидцем начала Кавказской войны, в эпилоге поэмы «Кавказский пленник» пообещал своим будущим читателям воспеть новейшие победы русской армии на Кавказе.</p>
<p>И воспою тот славный час,<br />Когда, почуя бой кровавый,<br />На негодующий Кавказ<br />Подъялся наш орел двуглавый…</p>
<p>Поэт не только обещал восславить «грохот русских барабанов», но и поднимал на пьедестал русских военачальников, своих современников, с именами которых было связано начало покорения Кавказа: Цицианова, Котляревского, Ермолова. Двадцатитрехлетний Пушкин считал их героями, достойными прославления. Пушкинские стихи вызвали возмущение князя Вяземского. В письме к Александру Ивановичу Тургеневу от 27 сентября 1822 года он написал: «Мне жаль, что Пушкин окровавил последние стихи своей повести. Что за герой Котляревский, Ермолов? Что тут хорошего, что он,</p>
<p>как черная зараза,<br />Губил, ничтожил племена?</p>
<p>От такой славы кровь стынет в жилах и волосы дыбом становятся. Если мы просвещали бы племена, то было бы что воспеть. Поэзия не союзница палачей; политике они могут быть нужны, и тогда суду истории решить, можно ли ее оправдывать или нет; но гимны поэта не должны быть никогда славословием резни. Мне досадно на Пушкина: такой восторг — настоящий анахронизм»<a href="#_ftn8" name="_ftnref8" title="">[8]</a>. Князь Петр Андреевич сделал очень точный этический разбор ситуации и верный эстетический прогноз, правильность которого доказало время. Если начало покорения Кавказа возбудило творческий подъем у самого Пушкина, то пленение имама Шамиля и окончание Кавказской войны не вызвало ни малейшего вдохновения у русских поэтов, не пленило их ум внезапным восторгом. Русская поэзия перестала славословить резню.</p>
<p>На долю Семена Яковлевича Надсона выпал жребий написать своеобразный эпилог в антологии русской классической поэзии под условным названием «Слава, купленная кровью».</p>
<p>12 января 1881 года отряд генерал-адъютанта Михаила Дмитриевича Скобелева взял штурмом крепость Геок-Тепе в Туркмении и присоединил к Российской империи Ахалтекинский оазис. Военная операция, запланированная на два года, завершилась за девять месяцев и стоила империи тринадцать миллионов рублей. Император Александр II был обрадован этой вестью и щедро наградил победоносного военачальника: тридцатисемилетний Скобелев, многие сверстники которого еще продолжали оставаться всего-навсего капитанами, был пожалован чином генерала от инфантерии и награжден высоким военным орденом св. Георгия 2-й степени. По случаю победы во дворце был назначен большой выход с благодарственным молебном. Позднее «белый генерал» в одном из писем изложил свой стратегический принцип: «спокойствие в Азии находится в прямом отношении к массе вырезанных там людей. Чем сильнее удар, тем дольше неприятель останется спокойным. Мы убили 2 тысячи туркменов при Геок-Тепе; оставшиеся в живых долго не забудут этого урока: рубили саблями все, что попадалось под руку»<a href="#_ftn9" name="_ftnref9" title="">[9]</a>. Когда весть о победе над текинцами облетела Петербург, «павлон», то есть юнкер Павловского военного училища, Семен Надсон написал стихотворение, посвященное генералу Скобелеву и первоначально называвшееся в рукописи «Лавр и терн».</p>
<p>Герою</p>
<p>Тебя венчает лавр… Дивясь тебе, толпится<br />Чернь за торжественной процессией твоей,<br />Как лучшим из сынов, страна тобой гордится,<br />Ты на устах у всех, ты — бог последних дней!<br />Вопросов тягостных и тягостных сомнений<br />Ты на пути своем безоблачном далек,<br />Ты слепо веруешь в свой благодатный гений<br />И в свой заслуженный и признанный венок.<br />Но что же ты свершил?.. За что перед тобою<br />Открыт бессмертия и славы светлый храм<br />И тысячи людей, гремя тебе хвалою,<br />Свой пламенный восторг несут к твоим ногам?<br />Ты бледен и суров… Не светится любовью<br />Холодный взор твоих сверкающих очей;<br />Твой меч, опущенный, еще дымится кровью,<br />И веет ужасом от гордости твоей!<br />О, я узнал тебя! Как ангел разрушенья,<br />Как смерч промчался ты над мирною страной,<br />Топтал хлеба ее, сжигал ее селенья,<br />Разил и убивал безжалостной рукой.<br />Как много жгучих слез и пламенных проклятий<br />Из-за клочка земли ты сеял за собой;<br />Как много погубил ты сыновей и братий<br />Своей корыстною, безумною враждой!<br />Твой путь — позорный путь! Твой лавр — насмешка злая!<br />Недолговечен он… Едва промчится мгла<br />И над землей заря забрезжит золотая —<br />Увядший, он спадет с бесславного чела!..</p>
<p>Если будущий офицер, воспитанник Павловского военного училища, которое славилось строгой дисциплиной и безукоризненной строевой подготовкой, сочиняет такие стихи, то это означает лишь одно: империя обречена. Ни генерал Скобелев, ни юнкер Надсон, ни их современники не знали, да и не могли знать того, что знаем мы: Ахалтекинская экспедиция и взятие Ашхабада вписали последнюю победоносную страницу в военную летопись Российской империи. Но русское образованное общество уже было равнодушно к победным имперским лаврам задолго до того, как эти лавры увяли.</p>
<p><a href="#_ftnref1" name="_ftn1" title="">[1]</a> Письма И.Ф.Паскевича — В.А.Жуковскому. — «Русский архив». 1875. Кн. III, № 11, с. 368.</p>
<p><a href="#_ftnref2" name="_ftn2" title="">[2]</a> «Жизнь Пушкина, рассказанная им самим и его современниками. Переписка. Воспоминания. Дневники». В 2-х т. Т. 2. М., 1987, с. 161.</p>
<p><a href="#_ftnref3" name="_ftn3" title="">[3]</a> Там же.</p>
<p><a href="#_ftnref4" name="_ftn4" title="">[4]</a> Письма И.Ф.Паскевича — В.А.Жуковскому. Цит. изд., с. 368—369.</p>
<p><a href="#_ftnref5" name="_ftn5" title="">[5]</a> Вяземский П.А. Записные книжки. М., 1992, с. 152.</p>
<p><a href="#_ftnref6" name="_ftn6" title="">[6]</a> Там же, с. 153, 154.</p>
<p><a href="#_ftnref7" name="_ftn7" title="">[7]</a> «Литературное наследство». Т. 60. Кн. 1. М., 1956, с. 489.</p>
<p><a href="#_ftnref8" name="_ftn8" title="">[8]</a> Вяземский П.А. Эстетика и литературная критика. М., 1984, с. 393.</p>
<p><a href="#_ftnref9" name="_ftn9" title="">[9]</a> Цит. по: Воронихин А.В. Исторический календарь царствования Александра III: Пособие к спецкурсу. Саратов, 2001, с. 11.</p></div>Дружить домами не получилось2012-12-13T11:45:41+04:002012-12-13T11:45:41+04:00http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/druzhit-domami-ne-poluchilosЕлена Стишова<div class="feed-description"><p>В последнюю неделю сентября в Санкт-Петербурге прошел III Международный кинофорум в формате «четыре в одном». Иными словами, традиционные для Питера и привычные зрителям фестивали («Послание к человеку», «Виват кино России!», «Начало») плюс Санкт-Петербургский международный кинофестиваль были объединены под шапкой кинофорума и проходили параллельно в разных и удаленных один от другого локусах.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/druzhit-domami-ne-poluchilos">Подробнее...</a></p></div><div class="feed-description"><p>В последнюю неделю сентября в Санкт-Петербурге прошел III Международный кинофорум в формате «четыре в одном». Иными словами, традиционные для Питера и привычные зрителям фестивали («Послание к человеку», «Виват кино России!», «Начало») плюс Санкт-Петербургский международный кинофестиваль были объединены под шапкой кинофорума и проходили параллельно в разных и удаленных один от другого локусах.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/druzhit-domami-ne-poluchilos">Подробнее...</a></p></div>Белка в колесе2012-12-13T11:57:07+04:002012-12-13T11:57:07+04:00http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/belka-v-koleseОльга Андреева<div class="feed-description"><p>Я столкнулась с этим странным явлением случайно. Мы набирали желающих заниматься на курсах литературного мастерства. В анкетах для поступающих было предложено написать краткую автобиографию в стиле романа Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена». Тут же приводился небольшой отрывок из романа — на случай, если абитуриент романа не читал. Включая в анкеты это задание, я интересовалась не столько перипетиями жизни моих будущих студентов, сколько их стилистическим слухом и умением строить длинную витиеватую фразу, сохраняя логику изложения.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/belka-v-kolese">Подробнее...</a></p></div><div class="feed-description"><p>Я столкнулась с этим странным явлением случайно. Мы набирали желающих заниматься на курсах литературного мастерства. В анкетах для поступающих было предложено написать краткую автобиографию в стиле романа Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена». Тут же приводился небольшой отрывок из романа — на случай, если абитуриент романа не читал. Включая в анкеты это задание, я интересовалась не столько перипетиями жизни моих будущих студентов, сколько их стилистическим слухом и умением строить длинную витиеватую фразу, сохраняя логику изложения.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/belka-v-kolese">Подробнее...</a></p></div>Рояль был весь раскрыт. «Без свидетелей», режиссеры Илья Малкин, Борис Хлебников2012-12-13T11:24:13+04:002012-12-13T11:24:13+04:00http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/royal-byl-ves-raskrytКатерина Тарханова<div class="feed-description"><p>Недавно на Фейсбуке мелькнула чья-то острота, что наше правительство представляет себе народонаселение лишь как людей богатых, здоровых, обученных за границей, ездящих на дорогих иномарках и живущих в загородных виллах. Если вглядеться в телепрограмму, можно добавить, что это ночное правительство. Днем оно спит, а ночью — точь-в-точь как товарищ Сталин.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/royal-byl-ves-raskryt">Подробнее...</a></p></div><div class="feed-description"><p>Недавно на Фейсбуке мелькнула чья-то острота, что наше правительство представляет себе народонаселение лишь как людей богатых, здоровых, обученных за границей, ездящих на дорогих иномарках и живущих в загородных виллах. Если вглядеться в телепрограмму, можно добавить, что это ночное правительство. Днем оно спит, а ночью — точь-в-точь как товарищ Сталин.</p>
<p class="feed-readmore"><a target="_blank" href ="http://old.kinoart.ru/archive/2012/11/royal-byl-ves-raskryt">Подробнее...</a></p></div>