Новая картина Бориса Хлебникова, вдохновленная отчасти классическим вестерном «Ровно в полдень» Фреда Циннемана, — простая по форме, короткая сказка о нелегкой, полной конфликтов жизни обитателей сельской местности в современной России, хотя действие ее вполне могло бы разворачиваться и во времена Достоевского. Фильм снят сурово, даже резко, ручной цифровой камерой, при натуральном освещении — оператор Павел Костомаров ранее был награжден призом Берлинского фестиваля.

Стоит отметить замечательно последовательную «сырую» эстетику «Долгой счастливой жизни», которая оставляет сильное впечатление, хотя в целом показанная в картине тихая трагедия человека в итоге оказывается слишком хрупкой, слабой, а потому не способной породить бурю эмоций и вызвать сильные переживания у зрителя. Вполне возможно, фильм вызовет интерес у аудитории некоторых фестивалей, однако в зарубежном прокате он, скорее всего, сможет привлечь лишь истинных ценителей мрачноватого винтажного шика восточноевропейского кино.

Лаконичный и пропитанный горечью, откровенно отрицающий собственное ироничное название, фильм Хлебникова содержит все необходимые ингредиенты фаталистичной социальной драмы — в лучших традициях российского кино. Ткань сюжета буквально разрывается от насыщенности конфликтами, жесткий, аскетичный стиль дышит особой суровой поэзией, и натуралистичная манера игры актеров оказывается здесь вполне уместной. Но ритм и темп развития сюжета, психологические метаморфозы героя, процесс его превращения из человека твердых принципов в полубезумца, преступника кажутся надуманными и слепленными наспех, а потому неубедительны. Кульминационный вираж, превращающий картину в иллюстрацию крайней жестокости и насилия, выглядит немного натянутым, неестественным — словно режиссер внезапно решил вбрызнуть лошадиную дозу мелодрамы и вестерна в историю, совершенно неготовую к такому «допингу».

Стивен Долтон, The Hollywood Reporter

Несмотря на определенную предсказуемость, киноповесть Бориса Хлебникова о фермере, обреченно пытающемся поступать правильно и жить по законам совести, в итоге оказывается крепкой работой, мастерски сделанной, более цельной, внятной и доступной пониманию, чем предыдущая картина режиссера «Сумасшедшая помощь».

Хотя история эта технично и последовательно развивается в духе пассивного, статичного кино, режиссер местами все же ускоряет темп с помощью ряда насыщенных, динамичных эпизодов, внутри которых и зловещая сцена тушения пожара, демонстрирующая лидерские качества главного героя, и кульминационная сцена перестрелки, поражающая необычным, приглушенным звуковым сопровождением и небанальными ракурсами съемки. Работу оператора Павла Костомарова можно назвать по-настоящему выдающейся; особенно пленяют запечатленная им в почти живописной манере зловещая, изменчивая красота протекающей неподалеку реки и пестрые осенние пейзажи Мурманской области, где снималась картина. Намеренно рваный монтаж также нагнетает напряженную, нервную атмосферу, особенно в середине фильма, нарушая монотонность общего повествования, выстроенного вокруг рутинной, изматывающей каждодневной работы жителей деревни.

Лесли Фельперин, Variety

Борис Хлебников, один из авторов великолепной, почти совершенной картины «Коктебель» 2003 года, представил свою новую работу «Долгая счастливая жизнь», печальную, робкую экзистенциальную драму о борьбе человека против коррупции и социополитического беспредела в российской глубинке.

Сквозь призму природы Хлебников умело и успешно передает суть тех противоречий и конфликтов, того отчаяния, что часто сопровождают наши поиски долгой счастливой жизни. Герой этого современного российского вестерна отправляется на север в надежде обрести богатство и благополучие и в итоге осознает, что власть политической коррупции простирается гораздо дальше, чем он мог предположить. В конечном счете, «Долгая счастливая жизнь» — разбивающая последние иллюзии сказка о неодолимой инерции аморальности, о развращенности, пожирающей наш неизбежно вырождающийся мир. История рассказана холодно, словно отстраненно, неспешно; сознательно просчитанный и специфически русский подход к созданию экзистенциальной драмы наверняка отпугнет многих зрителей. И все же за фасадом этой на первый взгляд блеклой, апатичной истории проступает мощный моральный посыл, словно голос, отчаянно взывающий к нам, жаждущий быть услышанным.

Картина во многом выигрывает благодаря роскошным пейзажам, дышащим безмятежностью и умиротворенным уединением. Дикая природа в фильме прекрасна сама по себе, однако она также становится органичной метафорой политических трудностей и разного рода невзгод, с которыми сталкивается российский народ. Суровые, жесткие условия той местности, где обитают немногочисленные жители деревни, поразительным образом демонстрируют торжество политической алчности и несправедливости; теперь именно это, а не суровость природы и не трудности выживания в диких условиях, становится главной проблемой на пути человека к полноценному развитию и благополучию. В картине мы видим неутомимых, храбрых, трудолюбивых людей, полных энтузиазма, и тем не менее после просмотра создается стойкое впечатление, что над всеми нами властвует некая сила — будь то государство или вера, — постоянно и пристально наблюдающая за нами, определяющая все наши поступки.

Патрик Гэмбл, CineVue

«Долгая счастливая жизнь» — короткая, довольно мрачная и реалистичная история о том, сколь суровые времена настали для честного человека, живущего в современной России. Тематика и тон повествования вызывают в памяти картины Кена Лоуча, однако, в отличие от них, лента Хлебникова в финале практически полностью лишает зрителя надежды увидеть «свет в конце туннеля». Очевидными достоинствами фильма становятся простая, линейная манера повествования и вызывающая симпатию фигура обреченного главного героя.

В картине, безусловно, ощущается некий скрытый подтекст, но в итоге сжатость, строгая и почти скетчевая лаконичность начинают разрушать ее целостность, и потому становится трудно воспринимать фильм как нечто большее, чем набор эффектных фрагментов некоей мозаики.

Финал картины — резкий и жестокий — кажется неестественным и поверхностным, и лишь одна горько-радостная кода, позволяющая краем глаза увидеть иной вариант развития событий, привносит в историю элемент драматической тонкости и остроты.

В третьем фильме трилогии, созданной режиссером в сотрудничестве со сценаристом Александром Родионовым, авторы продолжают исследовать тему выбора. Отчасти «Долгая счастливая жизнь» — фильм-заявление, портрет новой России, где идеалы советской эпохи — солидарность, коллективный труд во имя построения светлого будущего — утратили былую убедительность и больше не способны кого-либо вдохновить. В этой России правят бюрократия, деньги и грубая физическая сила, здесь каждый сам за себя.

Что касается визуального решения, это неспешная реалистичная история, разворачивающаяся на фоне неприветливых сельских пейзажей с редкими вкраплениями динамичных эпизодов. Своеобразным лейтмотивом здесь служит образ вечно бурлящей реки, одним своим существованием словно доказывающей, что, несмотря на все политические перемены, кое-что в России остается неизменным.

Вполне удачным можно считать выбор на главную роль актера Александра Яценко. Его герой — хоть и крайне сдержанный, но по-своему обаятельный, — воплощает своего рода архетип, ныне полностью обесцененный идеал человека. Прямой, открытый взгляд, крупные черты — Яценко вполне мог бы быть ведущим актером драматического кино в эпоху соцреализма; тем не менее фильм недвусмысленно дает понять, что люди подобной «благородной породы» сегодня обречены повторить судьбу динозавров.

Джонатан Ромни, Screen Daily

Поначалу выбор актера на главную роль — миловидного юноши с детскими голубыми глазами — кажется странным и не совсем удачным. Однако по мере развития сюжета становится понятно, почему авторы решили взять артиста, способного воплотить почти по-детски невинный образ. Хотя формально он является хозяином фермы, кажется, этот человек полностью лишен каких-либо способностей к власти и не готов управлять чем или кем бы то ни было. Он легко поддается влиянию окружающих, будь то его сногсшибательная подружка, родственники или приятели.

Совершённый выбор вынуждает героя справляться с его последствиями. Режиссер сосредоточивается на теме невозвратности, неумолимой линейности времени. Его нельзя повернуть вспять, того, что сделано, не отменишь, о чем красноречиво свидетельствует река, пенящиеся волны которой то и дело возникают в кадре. Молчаливое присутствие вечно движущегося водного потока будто напоминает нам о том, что, несмотря на все старания, герой обречен следовать по пути, с которого он уже не может сойти и который не в силах изменить, пути, загроможденного препятствиями — порождениями российской бюрократической системы. Саша — честный, упорный и, в общем, добросердечный парень. Он вызывает одновременно легкое раздражение, недоумение, восхищение и в конечном итоге сочувствие; мы видим, как гаснет в его глазах надежда, уступая место отчаянию, а затем ярости, вызванной предательством тех, кому он доверял.

Несмотря на то что эту не слишком оригинальную историю вряд ли можно назвать захватывающей или интригующей, она отличается цельностью, фильм к финалу не распадается на части — финальный акт прочно сшивает воедино все элементы, разоблачая ответственных за произошедшее и оправдывая дальнейшие драматичные события. Авторы последовательно, смело и искусно исследуют волнующие их темы, создают противоречивые, интересные, живые характеры героев, и в целом «Долгую счастливую жизнь» можно назвать крепко сделанной, пусть и не выдающейся, но действительно любопытной работой, сдержанность и «закрытость» которой в итоге оказываются одними из ее главных достоинств.

Джозеф Уолш, Grolsch Film Works

Перевод с английского Елены Паисовой