Уже не помню, когда точно мы встретились в Ильей Цофиным в Берлине. Собственно, это было второе знакомство: первый раз мы коротко пересеклись в Москве в Доме кино еще в разгар перестройки. Цофин учился во ВГИКе на сценарном курсе у Сергея Бодрова. Вскоре великая киноиндустрия нашей страны стала превращаться в бесконечно малую величину. Оказавшись в Германии, сценарист переквалифицировался в более прибыльную профессию.

Прошло много лет, но привитый вкус к писанию кинопрозы (а именно кинопрозаиком, кинодраматургом, литератором, а вовсе не техническим «сценаристом» завещала быть советская вгиковская профессиональная школа) все равно дал о себе знать — и в один прекрасный момент Илья Цофин вернулся в кино.

Войти второй раз в ту же воду удавалось не многим. Ему удалось, хотя и не без мытарств, которые обычно выпадают на долю юного сценариста, а тут свалились на благополучную жизнь солидного человека. Это имя все чаще появляется в титрах фильмов и сериалов (даже таких кассовых, как «Елки»), но на самом деле лучшие работы Ильи Цофина или подпорчены постановщиками, или еще не дождались своего часа.

«Джо» — одна из таких работ. Это еще не сценарий, но цельный кусок прозы, кинематографичность которого очевидна сразу, без изучения на просвет. Это культурная фантазия на темы литературы и кино одной великой страны, которая для русских всегда была недостижимой ролевой контрмоделью и которая так много значила в нашей жизни. И продолжает значить даже теперь. Можно представить, что подобный американский анекдот, отдающий американской же трагедией, но уже поставленный в постмодернистский контекст, вошел в художественный мир братьев Коэн. А можно вообразить его вполне русскую интерпретацию, только где оно, новое поколение режиссеров, с молоком матери впитавшее далекую, но близкую культуру?

Или вправду: гудбай, Америка, о?

Андрей Плахов

РОБЕРТ СМИТ, ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ИГРОК В ПОКЕР

Это у меня он выиграл пятьдесят штук в покер в Лас-Вегасе. Только не представляйте себе сразу шикарный отель, роскошный покерный стол и официантов с шампанским. Отель был самый задрипанный где-то на окраине города, турнир под стать отелю, призовой фонд пятьдесят тысяч, входной взнос две штуки, ну и сами понимаете, что публика была еще та. То есть Лас-Вегас у каждого тоже свой. На этом турнире настоящих покерных игроков кроме меня было еще двое, все остальные шушера или случайные люди. Один из профи попал ко мне за стол, другой играл за соседним, вместе с этим Джо. Кстати, играть в покер Джо не умел, он не был игроком. Это была случайность, что он сел играть. Я думаю, что он и его дружки решили сорвать куш с помощью покера. Трое его приятелей топтались у него за спиной, и по их рожам было видно, что если он «пролетит», то им нечем будет расплатиться за номер в мотеле. Кстати, он мог вылететь уже при первой раздаче. Какой-то мексиканский идиот на двух десятках бросил все свои бабки на центр стола, Джо поддержал, а единственный профессиональный игрок вскрыл их обоих и показал двух тузов. У Джо оказалось два короля, и если бы крупье на последней улице не положил на стол еще одного короля, то эта история закончилась бы, не успев начаться. Но Джо повезло, он поймал третьего короля и у него сразу стало шесть штук баксов, а самое главное, за столом у него не осталось серьезных противников. Через пару часов он ободрал всех у себя за столом, а я сделал то же самое со своими соперниками. Так мы оказались с ним с глазу на глаз. У каждого из нас было по двадцать пять тысяч, и вечер должен был закончиться лишь тогда, когда все деньги одного окажутся в руках у другого. Я человек выносливый, могу играть хоть до утра, у меня профессиональная закалка, а новички, наоборот, быстро раскисают и теряют терпение. Поэтому я был уверен, что с деньгами из-за стола встану я, а вот Джо и его друзья будут подрабатывать грузчиками, чтобы набрать деньжат на билет домой.

Крупье сдал карты, Джо сразу двинул все свои деньги на середину и сказал: «Олл-ин!»

Я выбросил свои карты, между прочим, пиковых даму и валета, и внимательно на него посмотрел. Он сидел с абсолютно равнодушным лицом и спокойно смотрел на меня. Крупье сдал еще раз, и Джо опять швырнул все деньги на середину стола: «Олл-ин».

«Ты что, мальчиками увлекаешься?» – спросил я. Это я к тому, что есть такая примета, будто пидорам всегда везет в игре.

Он засмеялся: «Кто раз даст, другой раз даст – тот еще не пидораст».

Этот Джо оказался очень прытким парнем, ему явно не хотелось сидеть со мной всю ночь. Он еще двенадцать раз подряд двигал всю свою зелень на центр с таким видом, будто у него в руке как минимум два короля. На тринадцатый раз у меня оказались бубновые туз и король, и я ответил ему, когда он бросил карты на стол, и я на самом деле увидел двух королей, мне стало очень грустно, я же еще не забыл, с чего начался этот вечер. Крупье с первой карты открыл еще одного короля, и я понял, что все кончено, я с надеждой смотрел на следующие карты, но крупье больше не открыл ни одной картинки. Через минуту все было кончено, когда крупье подвинул Джо все мои деньги и его друзья бросились на него с объятиями, я тихонько встал и вышел из комнаты. Терпеть не могу поздравлять победителей, как будто не достаточно тех денег, которые они у вас выиграли, так им еще непременно нужно потрепать тебя по плечу и полюбоваться твоей вымученной улыбкой. Нет, это точно не для меня.

ПИТ ФИШЕР, БИЗНЕСМЕН

Честно говоря, я и представить себе не мог всего того, что случится со мной, я всегда был самый обычный парень, и, если бы кто-нибудь сказал, что я когда-нибудь буду называться бизнесменом, не в шутку, а серьезно, я бы первым рассмеялся. Моя мать всегда твердила: «У тебя в голове нет ничего, ты можешь только повторять за своими дружками».

Самое смешное, что она была права, я не лидер, у меня нет идей, я не могу заставить кого-то подчиняться себе, зато сам я умею очень хорошо подчиняться и выполнять приказы, я типичный второй номер и, честно говоря, не вижу в этом ничего плохого. Поэтому, когда Джо появился у нас в городке, я сразу стал его лучшим другом. Знаете, в нем было что-то такое, чего не было у меня. Он был очень уверенный в себе человек, когда он смотрел на тебя со своей полуулыбкой, то всегда казалось, что он знает больше, чем все остальные, и самое смешное заключалось в том, что это не раздражало. Это Джо принадлежала идея поехать в Вегас и поучаствовать в небольшом покерном турнире.

Он сам нашел этот турнир, уговорил еще двух парней, Билли Райта и Майка Бергера. Мы все скинулись по 650 долларов, на взнос и на дорогу, и отправились в Вегас. Я не сомневался, что он выиграет этот турнир, но, когда в финале Джо сидел напротив этого плешивого толстяка и раз за разом двигал все деньги на середину стола, я думал, что он сошел с ума. У меня внутри все сжалось, я просто не мог смотреть в его сторону. Я молился и изредка поглядывал на Майка, пытаясь понять по его реакции, что происходит, и когда Майк с громким воплем побежал в сторону стола, я понял, что мы победили. Я тоже бросился обнимать Джо, а он сидел с таким видом, словно каждый день выигрывает в покер по пятьдесят тысяч. Мы орали что-то, а Джо улыбался своей кривой улыбкой, а потом сказал: «Надо пойти чего-нибудь выпить».

По стеклянному переходу мы перешли из отеля в ресторан, честно говоря, это было еще то заведение. Помещение было небольшое, с барной стойкой и десятком столиков, покрытых бумажными скатертями. В углу зала была лестница, она вела в подвал, где располагалась бильярдная. Оттуда доносился грохот шаров и были слышны пьяные голоса. Мы заказали бутылку самого дорогого виски, выпили за успех и принялись мечтать, что будем делать с деньгами. Естественно, каждый хотел превратить эти пятьдесят тысяч в пятьсот, а еще лучше в пять миллионов и как можно быстрее.

Все, кроме Джо, считали, что нужно ехать в солидное казино и попытаться сыграть в рулетку или «Блэк Джек». Джо молчал, он медленно тянул свой виски, улыбался и молчал, а потом сказал: «Нет, в карты мы играть больше не будем». «А что же ты предлагаешь сделать?» – спросил Майк. «Нужно придумать бизнес, – сказал Джо, – какой-нибудь охрененный бизнес».

Все посмотрели на него с уважением, но вдруг из подвала раздался такой женский вопль, словно там кого-то убивали. У меня кровь застыла в жилах, от ужаса я не мог пошевелиться, а Джо поднялся и быстро пошел в сторону лестницы. Он всегда был очень смелым парнем.

МЭРИ, ЗАБЛУДШАЯ ДЕВУШКА

Не люблю рассказывать, как я стала проституткой. Честное слово, это так скучно, все время слышишь одно и то же, влюбилась в парня, сбежала с ним из дому, потом кончились деньги, он сказал, что это все роли не играет, что он все равно всегда будет меня любить, просто сейчас нам тяжело, и я согласилась и пошла. Чушь, короче говоря! Меня, например, родная тетка на это сподвигнула, так что я лучше ничего рассказывать не буду. Занималась я этим уже несколько месяцев, могу сказать, что дела у меня шли неплохо. Наверное, поэтому я и расслабилась, иначе почему бы я поперлась в этот гребаный ресторан и согласилась спуститься в бильярдную, где было десять пьяных мужиков. Да, этот урод с косичкой спрашивал меня, что я делаю, а я ему сказала все, но это нормально, все девчонки так говорят, а потом находят способ отвертеться от того, что им не нравится. Но я не думала, что он захочет заниматься этим прямо на глазах у своих дружков, а он как раз этого и захотел. Короче говоря, он хотел трахнуть меня в зад, причем на глазах у десяти своих пьяных друзей. Я сразу поняла, что они со мной тут сделают, и до смерти испугалась, от страха я разревелась и начала лепетать, что я боюсь и что так я еще никогда не пробовала. Тот, который был с косичкой, от моих слез завелся еще больше, он расстегнул штаны и вывалил свой прибор, который оказался таким огромным, что я рванулась к лестнице, но куда там. Они меня поймали и с радостным гоготом прижали к столу. Урод с косичкой задрал мне юбку принялся стаскивать с меня трусы.

«Я боюсь, он у тебя очень большой!» – закричала я. «Большой? Ладно, тогда мы сначала разомнем тебе попку», – сказал урод. Он повернулся к своим дружкам, сказал: «Парни, дайте мне кий».

Кто-то протянул ему кий, он развернул его тупым концом и с ухмылкой посмотрел на меня. Тогда я закричала от ужаса. Я сама не знала, что могу так кричать. Урод зажал уши, а остальные принялись радостно ржать, и тут на лестнице появился Джо. Честное слово, когда я его увидела, я поняла, что теперь со мной ничего плохого не будет, а может быть, это мне теперь так кажется, я уже не помню.

Джо спустился по лестнице и спросил у урода с косичкой: «Парни, что здесь происходит?» Урод рассмеялся: «Эта шлюха слишком много на себя брала, и мы решили ее проучить».

Джо улыбался так, как будто услышал что-то невероятно веселое. «А можно проучить ее как-нибудь в другой раз?» – спросил он.

Этим пьяным ублюдкам явно не хотелось меня отпускать, и они глухо заворчали. Урод с косичкой, чувствуя поддержку, глумливо поинтересовался у Джо, с какой стати он должен меня пощадить. Джо развел руками и сказал: «Парни, это подруга моей сестры, я просто не могу ее здесь оставить». «Твоя сестра тоже шлюха?» – спросил кто-то из толпы.

«Ты гонишь, – сказал урод. – Если она подруга твоей сестры, скажи, как ее зовут». «Мэри», – ответил Джо. Урод рассмеялся: «Нет, ее зовут Сюзанна». Джо тоже рассмеялся: «Кто тебе скажет свое настоящее имя? Ее зовут Мэри».

Все уставились на меня, а я трясущимися руками достала из кармана куртки свое водительское удостоверение. Меня на самом деле зовут Мэри. Когда все увидели, как меня зовут, урод с косичкой понял, что добыча ускользает, и завопил: «Я заплатил ей триста баксов!» «Пойдем наверх, – сказал Джо. – Я дам тебе тысячу триста и еще ребятам поставлю выпивку».

Тут все сразу и заткнулись. Мы поднялись наверх, Джо отсчитал уроду деньги, заказал его дружкам выпивку, и мы вышли на улицу. Друзья Джо были слегка испуганы, но старались виду не подавать.

«Иди, – сказал мне Джо, – и больше так не делай, завязывай лучше с этим ремеслом». Я была так напугана, что боялась оставаться одна. «А можно я с тобой останусь?» – спросила я его. «Можно», – ответил он.

МАЙК БЕРГЕР, ВЛАДЕЛЕЦ РЕСТОРАНА

Утром мы собрались в кафе, чтобы обсудить, что будем делать дальше. Эта девица, которую Джо спас вечером, осталась ночевать у него в номере и к завтраку вышла с такой сытой физиономией, что всем стало ясно, чем они занимались ночью. Вообще-то, Джо всегда нравился женщинам, знаете, такой уверенный в себе тип, который много не говорит, только сидит и лыбится.

Мы ели омлет с беконом, оладьи с черникой и пили кофе. Мэри смотрела на Джо такими глазами, как будто он астронавт, который только что вернулся с Луны. Я бы отдал сотню баксов, чтобы посмотреть на то, что он с ней делал сегодня ночью, и уже собирался спросить об этом у Мэри, но тут Джо опять завел разговор о том, что мы будем делать с деньгами.

Все начали сыпать идиотскими предложениями, а я сказал: «Если бы придумать что-то такое, что можно было бы впарить тысяче человек по тысяче баксов, то у нас был бы миллион».

Мои слова неожиданно понравились Джо, он страшно оживился и сказал: «Ты прав, только нужно придумать что-то не по тысяче, а по сто баксов и впарить десяти тысячам лохов».

Все опять принялись нести разнообразную чушь. Особенно отстойные идеи были у Пита, но он старался изо всех сил, чтобы понравиться Джо. Когда все устали, я вспомнил о соляной шахте своего отца. Она ему досталась от деда, а деду от прадеда. Шахта была заброшенная, соль там давно не добывали, и отец все время ныл, что он тратит деньги на ее охрану и содержание, а взамен ничего не получает. Я подумал, а что если продать эту шахту моим друзьям, такой человек, как Джо, наверняка нашел бы ей применение. А я бы заработал денег, потому что отец отдал бы эту шахту даром, просто он никак не мог найти подходящего дурака. Я рассказал парням о шахте, сказал, что в ней всегда одинаковая температура и влажность и что в ней можно хранить всякие вещи наподобие того, как хранят фильмы в Хатчинсоне.

Эта моя идея никому не понравилась, все начали говорить, что нужно еще найти желающих хранить у нас свое барахло, а все желающие давно хранят свое барахло в том самом Хатчинсоне. И тут Джо спросил: «А за что любой человек не задумываясь отдаст свои деньги?»

Тут вступил Билли, он был самый образованный из нас и даже учился в медицинском колледже, пока его оттуда не вышибли за фантастическую лень и раздолбайство.

Билли погнал насчет того, что самое главное у человека – это здоровье и что за свое здоровье любой отдаст все, что имеет.

«Что ты имеешь в виду?» – спросил Джо. «Ну, например, китайские таблетки от рака», – ухмыляясь, ответил Билли. «Их же не существует», – сказал Джо. Билли рассмеялся: «Мы их придумаем, закажем красивые коробочки с иероглифами, напишем, что таблетки сделаны по забытым китайским рецептам, и вперед. За пару месяцев продадим десять тысяч штук, и будет у нас первый «лимон».

Джо покачал головой: «Плохая идея. Нас прихватят ровно через две недели, и получим мы лет по десять, это минимум».

Билли очень нравилась его идея, и поэтому он начал спорить и говорить, что люди все отдадут, чтобы жить дольше, он начал сыпать различными примерами и даже рассказал о каком-то миллионере, который велел заморозить свой труп в жидком азоте, для того чтобы его в будущем оживили.

«Ты в это веришь?» – спросил Пит и начал ржать. «Конечно, верю! – закричал Билли. – Если бы ты умел читать, то знал бы, что ученые уже клонировали овцу, взяли у нее мышечные ткани и вырастили из них новую живую овцу – точную копию первой. А лет через сто таким способом будут выращивать и людей. Понял, придурок?!»

«То есть из клетки можно будет вырастить человека? Это похоже на сказку», – сказал Джо.

Пит, ощутив поддержку, снова принялся ржать. Тогда Билли окончательно вышел из себя и заорал: «Информация о человеке дублируется в каждой его клетке в тканях, костях, ногтях – везде, в любом биоматериале. Через сто лет людей будут клонировать так же просто, как эту овцу, жаль, что мы с вами этого не увидим».

Джо повернулся ко мне и спросил: «За сколько твой старик продаст свою шахту?» «Тысяч за двадцать», – говорю. А он мне: «За десять договоришься?»

У меня от радости внутри все сжалось, но виду я не подал и говорю: «Думаю, да!»

Тогда Джо поворачивается ко всей гоп-компании и говорит: «Значит, так: мы будем собирать у людей биоматериал, ногти например, и будем им гарантировать, что их воскресят через сто или двести лет. Думаю, за такое любой отдаст сто баксов. Через год у нас будет десять миллионов».

«А шахта нам зачем?» – спрашиваю. А он мне отвечает: «Мы там биоматериалы хранить будем».

Сказал, отвернулся и начал есть оладьи с черникой как ни в чем не бывало. Все на него выпятились и молчат, а он прожевал и говорит: «Фирму назовем «Возрождение», мне сорок процентов, а вам троим по двадцать».

Я ему говорю: «А не жирно будет?» Он рассмеялся, наклонился ко мне и сказал на ухо: «Я же могу шахту и в другом месте купить, правда, Майк?»

Тут я понял, что с этим парнем нужно ухо востро держать, и заткнулся.

БИЛЛ РАЙТ, МИЛЛИОНЕР

Джо оказался очень толковым организатором. Он был всего на пару лет старше нас, ну сколько ему было, лет двадцать шесть – двадцать семь, ну уж точно не больше тридцати. Но мы еще были бестолковыми пацанами, а он нет. Я думаю, что каждый человек созревает в свой срок, одни уже в двадцать всё понимают, а другие только в сорок начинают соображать, что к чему. Джо был точно из молодых, да ранних. В общем, ровно через неделю после того, как мы договорились о том, что открываем фирму, «Возрождение» приступило к работе. За это время Джо успел зарегистрировать фирму, выкупить у папаши Майка шахту, перевезти нас всех в небольшой городишко, который находился неподалеку от шахты, найти и отремонтировать офис и напечатать рекламные брошюры и листовки. Правда, ремонтировать офис он заставил нас, но я всегда признавал, что он обладает даром убеждения. В отличие от Пита, мы с Майком очень сильно сомневались в успехе нашего предприятия. Нет, я знаю, что этим миром правят маркетологи и продать можно все что угодно, но для этого нужны реклама, соответствующая упаковка и везение, потому что без везения вообще ничего не бывает. А у нас, кроме удачливого Джо и его умения складно рассказывать, ничего за душой не было, но Джо заливался соловьем и обещал нам, что через год мы не будем знать, куда девать деньги. Более того, он сказал, что, если мы захотим, он выкупит долю любого из нас либо по первоначальной цене, либо по большей, если стоимость нашей фирмы за год возрастет. Я решил подождать, мне было некуда торопиться. Тем более что не нужно было особо напрягаться. Я написал для фирмы рекламную брошюрку и листовки, в которых расписал, какие мы замечательные сукины дети и как клиенты будут нам благодарны через сто лет, когда потомки их клонируют. Кроме того, по приказу Джо я особо напирал на тот факт, что сто долларов, которые мы берем с каждого желающего воскреснуть, уйдут на хранение его биологического материала, то есть мы обязуемся тратить по доллару в год. Когда я писал это, я смеялся. Типография за два дня напечатала наши листовки, и мы разбросали их по городу.

В первый же день работы Джо принес триста баксов и три коробочки с ногтями. Честно говоря, все примлели от его прыти. Я быстро прикинул, что такими темпами мы соберем за год тысяч двести–триста, что, в общем, неплохо, но на миллионы никак не тянет. Все остальные были настроены гораздо более оптимистически. Пит тряс руку Джо, Мэри закатывала глаза и шептала что-то вроде: «Ахджоявсегдаверилавтебя!» Даже у Майка глазенки заблестели. Когда я спросил, что делать с ногтями, честно говоря, я собирался их выбросить, Джо уставился на меня, как на слабоумного, и заявил, что биоматериал нужно оформить надлежащим образом и приготовить к депонированию в шахту. То есть Джо с первого дня начал строить из себя серьезного бизнесмена и уверял всех нас, что мы стоим на пороге грандиозного успеха. Я в это не верил: ну сколько можно было найти глупых старух и стариков в этом городке? Триста, четыреста, пятьсот? Спорить с Джо я не стал, но время показало, что прав был я, а не он, через два месяца мы набрали ногтей на семьдесят восемь тысяч пятьсот долларов, и в это время стала явно прослеживаться тенденция к снижению желающих воскреснуть. Поэтому нам нужно было либо отправляться вместе с нашей шахтой в турне по Америке, либо потихоньку закрывать лавочку.

САРА ФОКС, ПЕНСИОНЕРКА

Я стала первым клиентом «Возрождения», мне об этом сказал сам Джо. Еще он сказал: «Вы будете гордиться тем, что стали нашим первым клиентом». Он все так замечательно мне рассказал о том, как нас оживят через сто лет, что я ему сразу поверила. Только не подумайте, что я простодушная, вовсе нет. Я, между прочим, работала заместителем управляющего филиалом банка и уж мошенника от честного человека отличить могу. То, что Джо человек честный, я увидела с первого взгляда, он сам верил в то, что говорил, а это самое главное. Я рассказала о «Возрождении» всем своим подружкам, и, представляете, восемь из десяти тоже стали клиентами «Возрождения». Мы так радовались, что через сто или двести лет опять встретимся и будем вместе.

ТОМАС ТВИН, ТЕЛЕЖУРНАЛИСТ

Я познакомился с «Возрождением» по долгу службы. Однажды меня вызвал главный редактор и показал рекламный листочек, на котором какие-то мошенники за сто долларов обещали клонировать всех желающих через сто лет. Ты парень хваткий, сказал редактор, поезжай и выведи этих проходимцев на чистую воду. Я тебе дам прямой эфир, десятиминутное включение в воскресном выпуске, думаю, это будет интересно. Я сразу согласился, потому что люблю заковыристые дела, мне гораздо интереснее заниматься чем-то необычным, чем рассказывать, какие злоупотребления вскрылись в муниципалитете какого-нибудь занюханного Солана-Бич. Для страховки я позвонил в контору этим парням. Конечно, я боялся, что они навалят в штаны и не захотят со мной встречаться, но их главный оказался простаком, который сразу клюнул на лапшу, которую я ему навесил на уши. Типа эта передача сделает вам рекламу, и вы получите дополнительных клиентов, и денежки к вам сами потекут. Мы договорились встретиться в воскресенье. Я заранее пришел вместе с оператором в его контору. Мне она не понравилась, слишком маленькая, слишком скромная, слишком аккуратная. Зрителям подавай картинку: если ты показываешь злодея, то лучше ему иметь зверскую внешность и руки, густо поросшие волосами, а если мошенника, то надо, чтобы он был жирным, с бегающими глазами и раздувшимися карманами, из которых торчат пачки долларов. Снимать этого Джо Гудмана в его конторе было бы глупо. Он бы сидел за столом и выглядел бы, как заурядный клерк. По­этому я предложил устроить съемку на улице, прямо перед их конторой. Их вывеску, на нее они, кстати, не поскупились, я хотел использовать для начального кадра и в качестве перебивок. План у меня был простой: я хотел дать этому Джо рассказать о своей конторе, а потом ошарашить его прямым вопросом и «потрошить» перед зрителями в прямом эфире. Так я и поступил, сначала предоставил ему слово, а потом, когда он закончил распинаться, я спросил его: «Скажите, вам не стыдно наживаться на человеческой глупости и доверчивости?» У него на лице ни один мускул не дрогнул, он пожал плечами и сказал: «Мы не наживаемся и никого не обманываем». Я рассмеялся: «Бросьте, Джо, вы обещаете людям то, что заведомо никогда не выполните, и берете с них за это деньги». Он заулыбался и ответил: «Я могу предоставить вам бухгалтерскую отчетность, и вы увидите, что мы не потратили ни одного цента для каких-то других целей. Все наши расходы связаны только с обслуживанием наших клиентов». Тогда я ему сказал, что не собираюсь проверять его бухгалтерию, но что и без этого знаю, что он лжец, а его компания – это шайка мошенников, а он мне вдруг говорит: «Ну о чем нам тогда спорить, если вы изначально считаете меня и моих друзей преступниками. Вы же ни на йоту не сомневаетесь, что я лгун. И приехали вы сюда не для того, чтобы рассказать о нас правду, а для того, чтобы нас разоблачить».

Тут я понял, что мой репортаж может закончиться за три минуты вместо десяти и слегка ослабил нажим: «Ну зачем вы так, я могу допустить, что вы честные люди, но, согласитесь, ваша затея выглядит очень странно». А он мне: «То есть вы не верите, что науке будет по силам клонировать людей лет через сто или двести?» Я говорю: «Могу допустить с небольшим процентом вероятности». А он мне: «С каким именно?»

И тут я сглупил. Ну, говорю, не больше трех из ста. А он так улыбается и смотрит на меня, словно знает больше, чем я, и спрашивает: «А вы где живете?» Я ему говорю: «В Сан-Диего». А он мне: «Вот вы вернетесь сегодня домой, возьмете жену, поужинаете с ней в хорошем ресторане». Я говорю: «Допустим, какое это отношение имеет к делу?» А он спрашивает: «Сколько стоит ужин с бутылкой вина в хорошем ресторане?» Я ему отвечаю: «Долларов сто двадцать – сто пятьдесят». А он смотрит на меня с жалостью и говорит: «Неужели вы готовы променять три из ста шансов родиться вновь на ужин в хорошем ресторане?» Блин, я растерялся и не нашел, что ему ответить.

МАЙК БЕРГЕР, ВЛАДЕЛЕЦ РЕСТОРАНА

Если бы этой телепередачи не было, ее надо было бы выдумать, после нее наши дела резко пошли в гору. Мы заработали первый миллион за три дня, а второй за неделю. Я признаю, что это была полная заслуга Джо, лихо он разделал этого репортера, ну а прямой эфир сделал свое дело. На нас обрушился поток пробирок, коробочек, конвертиков, в которых, как вы понимаете, находились ногти, ну а вместе с ногтями к нам рекой потекли деньги. Именно в этот момент я понял, что Джо неадекватно воспринимает действительность. То есть у нас с ним обнаружились непреодолимые концептуальные противоречия. Знаете анекдот о двух мышах, которые прогрызают дырку в амбаре с зерном, одна в полу, а вторая в крыше. Первая мышь таскает через дырку по зернышку и счастлива, а вторая смотрит на огромную кучу зерна сверху и вопит: «Это все мое!» Так вот я – это первая мышь, а Джо – вторая. Я был уверен, что если мы срубим бабла с помощью «Возрождения», то потом непременно займемся каким-нибудь нормальным бизнесом, а Джо считал, что «Возрождение» и есть самый нормальный бизнес. Короче говоря, когда я ­узнал, что он собирается все вырученные деньги вложить в рекламу и в разработку микроконтейнеров для хранения этих гребаных ногтей, я начал протестовать. У нас с ним состоялся очень тяжелый разговор. Нет, не подумайте, он мне не угрожал и не запугивал и даже не пытался облапошить с деньгами, он меня просто уговаривал, а уговаривать он умеет. Но я уперся и твердо стоял на своем, никакие рассказы Джо о нашем будущем величии на меня не действовали. Я продолжал твердить, что считаю историю с «Возрождением» удачной аферой, а умение вовремя остановиться отношу к самым главным человеческим добродетелям. Тогда он спросил: «Чего ты хочешь, Майк?» «Хочу продать свою долю и выйти из бизнеса!» А он мне: «Сколько ты за нее хочешь выручить?»

Я внутренне сжался, так у меня всегда бывает, когда я торгуюсь, и сказал, что хочу миллион. В тот момент у нас на счете было два с половиной миллиона, и по-хорошему мне полагалось пятьсот тысяч, но Джо не стал со мной спорить, он кивнул и сказал: «Давай оформлять сделку».

Короче говоря, ровно через десять дней я получил свои деньги и за тем, что происходило с «Возрождением», наблюдал уже со стороны.

Я уехал в Нью-Йорк, купил шикарный французский ресторан и с тех пор на жизнь не жалуюсь. У меня теперь есть квартира в Манхэттене, дом на Лонг-Айленде – словом, мне не грех обижаться.

КРИШАН ЧАНДР, ИНЖЕНЕР-ТЕХНОЛОГ

С гордостью сообщаю, что именно нашей фирме удалось создать мик­роконтейнер для хранения биоматериалов по заказу мистера Гудмана. Мы воспользовались весьма оригинальной идеей, и я считаю, что наше изобретение сыграло важную роль в дальнейших успехах «Возрождения». Дело в том, что мы создали практически вечный контейнер из очень устойчивой к температурным перепадам пластмассы, которая способна сохранять свои свойства на протяжении сотен лет. Но не это самое главное в нашем изобретении. Наш контейнер выполнен в виде разрезного на две равные половинки шара. Шар имеет всего три сантиметра в диаметре. Края разреза снабжены резьбой. Если поместить внутрь шара биологический материал, а затем завинтить обе половинки по резьбе, то шар будет герметически закрыт, но это еще не все. Мы выполнили резьбу на обеих половинках шара из различных композитных материалов, которые при трении друг о друга вступают во взаимодействие и схватываются намертво, абсолютно предотвращая доступ кислорода в контейнер. Более того, сама реакция, протекающая внутри шара, поглощает весь кислород, находящийся в нем. Таким образом, биоматериал становится надежно защищен и может храниться практически вечно. Позже появилось большое количество желающих освоить нашу технологию, но никому из фальсификаторов не удалось даже приблизиться к тому качеству, которого достигли мы. Не стану отрицать, что успехи «Возрождения» предопределил целый ряд событий, но не стоит сбрасывать со счетов и ту роль, которую сыграло наше изобретение.

ПИТ ФИШЕР, БИЗНЕСМЕН

Я не люблю, когда люди разбрасываются словами, знаете, у нас очень любят все преувеличивать. Намалюет какой-нибудь тип картину – и все в один голос начинают орать «гениально». Или еще кто-то, у кого и голоса нет и слух так себе, что-то там завоет на вечеринке – и все опять давай визжать от радости вот это вот «гениально, гениально». Но про Джо я смело могу сказать: все его идеи были гениальны. Кроме того, он не боялся воплощать их в жизнь. Взять хотя бы этот случай с телевизионным репортажем, на котором он красиво приделал глупого журналюгу. Другой человек порадовался бы, состриг купоны и забыл бы эту историю, но Джо поступил совсем по-другому. Он выкупил у телевидения в Сан-Диего этот репортаж, слегка перемонтировал его и на правах рекламы разместил еще на пятнадцати каналах, а кроме того, нанял двух борзописцев, и они расписали эту историю в центральных газетах штата. Конечно, за все это мы заплатили деньги, и немалые, но и результат был потрясающий. Каждый вложенный в рекламу доллар приносил десять долларов дохода. Мы уже задыхались от неимоверного количества пробирочек, баночек, коробочек, пакетиков и прочей ерунды, в которой наши клиенты присылали нам ногти. Нам пришлось нанять десяток рабочих, которые принимали, регистрировали и сортировали весь этот биоматериал. Ребята и девчонки трудились не покладая рук с утра до ночи, но все равно не справлялись с этим потоком. Мы ломали голову, пытаясь придумать, как нам быть. Билли предлагал открыть филиалы в других городах, с тем чтобы люди могли сдавать свои ногти прямо по месту жительства. Но Джо был категорически против этой идеи, он сам хотел все контролировать. Я не знаю, что мы делали бы, если бы не придумка Джо с этими самозаворачивающимися шарами. Когда мы получили первые образцы, наши работники пригорюнились, они поняли, что скоро им придется искать новую работу. Так и случилось. Джо заключил договор с почтой, и теперь в каждом уважающем себя городке на почте лежали эти замечательные контейнеры. Любой желающий мог прийти, взять контейнер, заплатить взнос и тут же сдать этот контейнер с биоматериалом. Я сам видел: в некоторых почтовых отделениях появились ножницы для стрижки ногтей, ножницы были прикреплены к стойке веревочкой, чтобы клиенты не утянули. Почта пересылала нам и контейнеры, и деньги, свой процент почтовики, конечно, отщипывали, но зато процесс приобрел индустриальный размах. Мы даже не заметили потери того миллиона, за который Джо выкупил долю у Майка, потому что к концу года у нас на счету было уже двадцать миллионов. Джо стал настоящей звездой, за ним охотились журналисты, или он сам их нанимал, я точно не знаю, но его лицо можно было обнаружить в любой газете и в любом журнале. С телевидением он тоже дружил, не проходило и недели, чтобы он не дал интервью или не выступил в каком-нибудь ток-шоу. Поэтому еще через полгода у нас на счету было сто миллионов долларов. Я когда услышал эту цифру, то просто ошалел, думаю, у меня есть двадцать миллионов, а год назад у меня не было и двух тысяч. Хожу и повторяю: двадцать миллионов, двадцать миллионов… Чуть с ума не сошел, сам не верю, думаю, проснусь и пойму, что это сон. Несколько дней я ходил, как пришибленный, пока Джо не заметил, что со мной не все в порядке. Он меня прямо спросил о том, что со мной происходит, а я ему все и рассказал. Он вдруг начал хохотать, да так, что минут пять успокоиться не мог. Я ему говорю, ты чего, мол, а он на меня посмотрел так серьезно и спрашивает: «А что ты будешь думать, когда у тебя будет миллиард?» Я думал, он шутит, но смотрю, нет, глаза у него серьезные стали, и смотрит он на меня очень внимательно, я стою и не знаю, что ему ответить, а он увидел, что я растерялся, и говорит: «Запомни, Пит, деньги – это не главное». А я его спрашиваю: «А что тогда главное?» Он засмеялся, но ничего мне не ответил.

БИЛЛ РАЙТ, МИЛЛИОНЕР

Через год мне стало окончательно ясно, что Джо опасный сумасшедший. Мы буквально купались в деньгах, но при этом жили скромно, как монахи. Спрашивается, зачем тогда нам нужны эти деньги? Мне абсолютно не хотелось ссориться с Джо, но на все вопросы о деньгах он отвечал одно и то же: «Мы продолжаем инвестировать, мы не можем тратить деньги на себя».

Я не просил у него миллионы, но и жить на пять тысяч в месяц мне тоже не хотелось.

Конечно, я мог продать свою долю, как это сделал Майк, и уйти на свободу, но я не хотел этого делать. Курочка продолжала нести золотые яйца, и было бы глупо с ней расставаться. Нужно было просто найти выход из положения, и я его нашел. Все оказалось до смешного просто. Я пошел в ближайшее отделение банка и в течение одного дня получил полмиллиона в кредит. Нужно было видеть, как прыгали вокруг меня эти банкиры. Их можно понять: не каждый день к ним приходят за кредитом люди, в собственности которых находится фирма стоимостью сто миллионов долларов. Вот тут-то я и расслабился. Под любым благовидным предлогом я уезжал в Сан-Диего или в Лос-Анджелес и развлекался там так, как моей душе было угодно. Хотя набор во все времена был и остается один и тот же: девочки, рестораны, выпивка и кокаин. На этом кокаине я и погорел. Меня взяли прямо с поличным на какой-то крутой вечеринке в Лос-Анджелесе. Газеты подняли страшный вой, намекая на то, что я кутил на деньги обманутых нами простаков, и все это сразу стало известно Джо. Когда я вернулся, у меня с ним состоялся очень неприятный разговор.

Джо был настроен решительно, он сказал мне без обиняков: «Ты подвел компанию, тебе нужно уходить».

Я пытался возражать, но он быстро разбил мои доводы. Он сказал: «Если ты уйдешь сам, то я помогу тебе выпутаться из этой истории. Если нет, то мне придется тебя посадить».

Я понял, что спорить бессмысленно, тем более что он управлял ситуацией, а я нет. Мы быстро договорились о цене, и я продал ему свою долю.

Поскольку я не люблю работать, все свои деньги я вложил в недвижимость, нанял управляющего и живу в свое удовольствие. Знаете, какое у меня самое большое развлечение? Когда я бываю в Нью-Йорке, я обязательно захожу в ресторан Майка, и, уверяю вас, более придирчивого посетителя, чем я, у него нет. Он лично выходит в зал и наблюдает за тем, чтобы я был доволен, а я ем фуа-гра или устрицы и наблюдаю за испуганным выражением лица этого идиота.

ЭДУАРДО НЕГРЕДО, СОЦИОЛОГ

Я исследовал феномен популярности «Возрождения» и хочу сказать следующее: несомненно, шанс получить второе рождение за символическую плату – это очень хороший товар, особенно в том обществе, где люди не думают о том, как снискать хлеб насущный, и уже научились дорожить человеческой жизнью. Но мало ли было шарлатанов и кудесников, изобретателей всевозможных средств от старения, эликсиров молодости и прочей чепухи, и никто из них не смог достичь и десятой части той популярности, которой достигло «Возрождение». Я внимательно следил за тем, как развивались события, и могу сказать, что точно знаю, в какой момент «Возрождение» перестало быть фирмой, торгующей весьма экзотическим товаром, и превратилось в нечто большее. Если вы забыли историю Деррика Джонса, то я вам ее напомню. Деррик Джонс, молодой афроамериканец, поссорился с двумя своими приятелями и застрелил обоих прямо у себя в квартире. Вопрос заключался в том, было хладнокровное убийство или он сделал это защищаясь, и если да, то не превысил ли он при этом пределы необходимой обороны. Оба его приятеля были белыми, поэтому дело приобрело еще и политическую окраску. От решения присяжных зависело, будет ли парень казнен или останется жить. Присяжные решили, что Деррик застрелил двух парней, защищая свою жизнь, и он получил три года за превышение пределов необходимой обороны. В день оглашения приговора президент «Возрождения» Джо Гудман принимал участие в очередном ток-шоу. Вокруг него сидели три журналиста, которые атаковали его острыми вопросами.

ПЕРВЫЙ ЖУРНАЛИСТ. Почему ваши клиенты должны верить вам на слово?

ДЖО ГУДМАН. А почему они должны мне не верить? Разве я обманул кого-нибудь?

ВТОРОЙ ЖУРНАЛИСТ. Нет, просто вы раздаете обещания, которые никто и никогда не сможет проверить.

ДЖО ГУДМАН. Сдайте биоматериал, и через сто лет я заставлю вас извиниться передо мной.

ТРЕТИЙ ЖУРНАЛИСТ. А вы сами сдали биоматериал?

ДЖО ГУДМАН. Конечно.

ПЕРВЫЙ ЖУРНАЛИСТ. Но даже если в будущем наука сможет клонировать людей, ведь это будут только копии, лишенные нашей индивидуальности, нашего опыта… – короче говоря, другие люди.

ДЖО ГУДМАН. Я считаю, что мы несем в себе полную информацию – как генетическую, так и индивидуальную, включая весь накопленный за нашу жизнь опыт.

ТРЕТИЙ ЖУРНАЛИСТ. Абсолютно демагогическое высказывание.

ПЕРВЫЙ ЖУРНАЛИСТ. То есть вы собираетесь клонировать в будущем и преступников.

ДЖО ГУДМАН. Люди не могут судить людей, это божественная прерогатива, не нам решать, кто преступник, а кто нет.

Тут журналисты решили, что он попался, и набросились на него с провокационными вопросами, в конце концов речь зашла о Деррике Джонсе. Один из журналистов спросил: «Значит, мы не вправе судить и Деррика Джонса?» Джо Гудман пожал плечами: «Думаю, что только Господь и он сам могут это сделать». «Каким образом?» – насмешливо спросил первый журналист. Джо повернулся к камере и сказал: «Деррик, никто, кроме тебя, не знает, что случилось в твоем доме, я дам тебе шанс возродиться и прожить еще одну жизнь, которая будет намного лучше, чем твоя нынешняя, но только от тебя зависит, кем ты будешь в новой жизни – нераскаявшимся убийцей или честным человеком».

Журналисты принялись хохотать, а Гудман поднялся и вышел из студии. На следующий день во всех газетах появились сообщения, что Деррик Джонс покончил с собой у себя в камере. Это была настоящая сенсация. Джо явился на похороны Деррика и лично отрезал у него кончик ногтя, бережно упаковал его в контейнер, а потом поднял маленький шарик у себя над головой. Все родственники Деррика упали на колени, а мать несчастного парня пыталась поцеловать руку Джо. Похороны превратились в массовую истерику.

Эта история с невероятной скоростью разошлась по всему миру. Я не знаю, сознательно или интуитивно, но именно в этот момент Джо Гудман принял решение открыть филиалы «Возрождения» по всему миру. Что и было сделано с огромным успехом. С тех пор Джо Гудман перестал быть человеком, а превратился в культовую фигуру, какое-то высшее существо.

БЕН РОБЕРТС, ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ

Я бывший спецназовец, служил в «горячих точках», бывал в Венесуэле, Ираке, Афганистане и Пакистане. Что такое присяга на верность, знаю не понаслышке.

Меня нанял вице-президент «Возрождения» Пит Фишер. Он сказал, что если хоть один волос упадет с головы Джо Гудмана, то он меня убьет. Думаю, он не шутил. Я был не один, нас было много, человек пятьдесят, все надежные, проверенные ребята. Мы охраняли его круглосуточно. Наверное, это было правильно. Известные люди всегда находятся в опасности, а уж такие, как Джо, тем более. Мне доводилось охранять множество различных людей – от поп-звезд до крупных политиков, у каждого из них в голове водились свои тараканы. Джо был самым нормальным из всех известных мне знаменитостей. Он помнил всех нас по именам, со всеми здоровался за руку, не нюхал, не пил и не кололся. Он вообще был очень скромным человеком. Я думаю, ему даже деньги не нужны были, он их просто не тратил. В еде он был непривередлив, я сам видел, как однажды ему притащили пиццу из пиццерии, что была у нас за углом.

Женщин у него тоже не было, жила с ним вместе его помощница Мэри, но я не уверен, что у них были еще какие-то отношения кроме дружеских. Во всяком случае, внешне они смотрелись как брат с сестрой. Я получал очень приличную зарплату, но если быть честным, я бы согласился работать у Джо Гудмана и бесплатно. Я до сих пор горжусь, что я общался с таким великим человеком.

БРЭДЛИ СКОТТ, КОНГРЕССМЕН

Мы слишком поздно обратили внимание на то, что происходило с Джо Гудманом. В начале своей деятельности он сумел привлечь двадцать миллионов желающих воскреснуть в США, на этом он заработал два миллиарда долларов. С помощью этих денег Гудман провел агрессивную рекламную кампанию и, когда стал широко известен, открыл свои конторы во всех европейских странах, а также в Канаде, Австралии, Японии и Китае. Никто не мог предвидеть, какой успех его ожидает. Люди у его контор выстраивались в многокилометровые очереди. Энтузиазм был во много раз больше, чем при продаже новинок от Аррlе. Газеты пестрели сообщениями о количестве привлеченных клиентов, словно речь шла о новом голливудском блокбастере. Канада – 7 миллионов, Россия – 30 миллионов, Япония – 40 миллионов, Китай – 150 миллионов. Джо Гудман наступал на мир стремительнее, чем Фейсбук. Когда количество его клиентов достигло фантастической цифры один миллиард человек, Джо вывел свою фирму на биржу. Его акции за одну ночь подскочили на тысячу процентов, а в течение недели еще на тысячу. По нашим подсчетам, этот человек сумел заработать триллион долларов. Это были невероятные деньги, никогда прежде никому не удавалось сосредоточить такие деньги в одних руках. Этот человек стал настолько богат, что стал представлять реальную опасность. Но даже не деньги были в этой истории главным. Джо Гудман стал необычайно популярен, он превратился в наднационального гуру, к словам которого все очень внимательно прислушивались.

А поговорить Джо очень любил, причем вещал он в основном о будущем, но в сравнении с этим будущим настоящее выглядело весьма и весьма неприглядно. Он рассказывал об экологически чистой планете, о равенстве перед лицом смерти, особенно популярен был его тезис о том, что он хранит биоматериалы анонимно и что никто из богатых или знаменитых людей не получит преимущества при повторном рождении и все его клиенты будут воскрешены случайным образом. Именно из-за этого тезиса с ним искали встречи все – от президентов стран и арабских шейхов до голливудских кинозвезд и просто очень богатых людей. Причем у всех была одна и та же просьба. Все эти люди хотели, чтобы Джо сделал для них исключение и чтобы их биоматериал был включен в какой-нибудь особый список тех, кто будет воскрешен в первую очередь. Именно они жертвовали «Возрождению» гигантские суммы, о существовании которых мы узнали значительно позже. При этом Джо оставался любимцем бедняков и жителей стран «третьего мира». Для того чтобы иметь трибуну, он принялся инвестировать свалившиеся на него деньги в средства массовой информации и Интернет. Так он стал владельцем множества телевизионных каналов. Кроме того, он скупил доли во всех крупнейших американских брендах. Теперь ему принадлежали полностью или частично Apple, Google, Facebook, Microsoft и прочие лакомые кусочки. Причем стоило инвесторам только узнать, что Джо Гудман инвестировал свои деньги в очередную компанию, как цена акций этой компании сразу взлетала до небес. Когда специальная правительственная комиссия дала результаты своих исследований президенту, он схватился за голову. Было решено, что мы прижмем хвост Джо Гудману. Как вы, наверное, знаете, в США обычно это делают с помощью налоговой службы. Мы собрали команду из самых изощренных финансовых крючко­творов, кроме того, атаку на Джо Гудмана готовили лучшие специалисты по контрпропаганде. Справедливости ради хочу заметить, что раскопать какой-нибудь серьезный компромат нам не удалось. В личной жизни Джо Гудман был чрезвычайно скромен, но, как вы понимаете, это не играло никакой роли. Гитлер тоже был очень скромен в быту.

МЭРИ, ЗАБЛУДШАЯ ДЕВУШКА

Я была абсолютно счастлива. Я жила рядом с самым гениальным человеком на планете. Я не понимала, за что Бог так щедро наградил меня, я любила Джо больше всего на свете, и мне было не важно, любит он меня или нет, главное, что он позволял мне заботиться о нем и всегда находиться рядом. Я по утрам варила ему овсянку, запекала куриные грудки так, как он любит, следила за тем, чтобы он не курил слишком много. Всегда поправляла ему одеяло, когда он спал. Он ведь очень легко простужался. За то время, пока мы жили вместе, мы были близки всего несколько раз, в ту первую ночь, когда он меня спас, и потом еще три раза в самом начале наших отношений. Время от времени у Джо возникали отношения с женщинами, но это было нечасто и продолжалось недолго, хотя желающих переспать с самым богатым человеком на Земле было предостаточно.

Я не знаю, кем Джо считал меня. Любовницей, подругой, сестрой?.. Честно говоря, меня это не интересовало, он был для меня всем. Иногда мне казалось, что я его мать. Я на самом деле так боялась за него, что мне хотелось, чтобы он оказался у меня в животе, потому что там он был бы в безопасности. Я понимаю, что мои слова выглядят как бред сумасшедшей, но это было именно так. Счастье никогда не бывает бесконечным, я это хорошо знаю, поэтому я молила Бога, чтобы он оставил нас вместе с Джо как можно дольше. Больше всего на свете я боялась, что надоем Джо и он прогонит меня, но все вышло совсем по-другому.

ПИТ ФИШЕР, БИЗНЕСМЕН

Я думал о том, что когда-нибудь наша деятельность станет объектом внимания государства, но та атака, которой мы подверглись, превзо­шла все мои ожидания. В один день на нас вылили столько грязи, словно мы были самые закоренелые преступники, которые в течение двадцати лет скрывались от правосудия и вот наконец схвачены властями. Нам припомнили всё, включая мой привод в полицию за драку на дискотеке десять лет назад. Не оставили в покое и Билла с Майком, одного обозвали недоучившимся проходимцем, а второго недалеким пройдохой. Больше всех, конечно, досталось Мэри, там было что припомнить, ну а через нее, естественно, перешли к Джо. Теперь весь мир узнал, что он незаконнорожденный сын и что его мать родила его от неизвестного отца. О его связи с Мэри нафантазировали столько, что было странно, как еще небеса не обрушились на головы этих «распутников». Я с кипой газет бросился в кабинет к Джо.

Он стоял у окна и курил. Я протянул ему газеты. Он ухмыльнулся: «Есть новости и похуже». Я вопросительно уставился на него. «Китай и Россия запретили деятельность «Возрождения» на своих территориях», – сказал он. «Почему?» – спросил я. «Без объяснения причин. В интересах национальной безопасности». «Бред», – сказал я. «Но очень синхронный». – «Ты думаешь, что это не конец?»

Он рассмеялся и сказал, что атака спланирована в США, но другим странам будет труднее принять решение о запрете «Возрождения», потому что они будут оглядываться на общественное мнение, а в Китае и России все зависит от воли одного человека.

«А что же тогда они сделают?» – спросил я. «Нам предъявили иск по неуплаченным налогам на триста пятьдесят миллиардов долларов», – сказал он.

Несколько минут я стоял с разинутым ртом не в силах вымолвить ни слова.

«Что ты собираешься делать?» – спросил я, когда пришел в себя. Он развел руками: «Платить, Пит, что же еще!»

Он смотрел на меня и улыбался так, как будто знал намного больше меня, просто недоговаривал.

«А потом?» – спросил я. «А потом увидишь!»

ЛАРИ СМОЛ, ПОМОЩНИК ПРЕЗИДЕНТА США ПО НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

Мы надеялись, что господин Гудман правильно воспримет посланный ему сигнал. Мы даже были готовы вступить с ним в переговоры, найти какой-то консенсус. На самом деле он был нужен нам, его влияние могло сильно пригодиться, причем не только в Соединенных Штатах. Но, к сожалению, он оказался недоговороспособным, более того, он решил сыграть с правительством ва-банк. Честно говоря, мы ожидали, что он начнет торговаться, обратится в суд, например, что он проявит себя, как обычный человек, и тогда с него слетит маска гуру, но он поступил так, как не ожидал никто. Наши аналитики просто не учли такого варианта развития событий. Знаете, что он сделал? Он заплатил налог. Да, да, фирма «Возрождение» выплатила предъявленный ей налог. Этот чудовищный высосанный из пальца налог был выплачен без единого слова возражения. После чего все телеканалы, принадлежащие Гудману, сообщили об этом факте и довели до сведения широкой общественности, что фирма «Возрождение» прекращает свою коммерческую деятельность и становится некоммерческим фондом. Это означало, что теперь Джо Гудман собирается воскрешать желающих бесплатно. Кроме того, Гудман заявил, что идет на этот беспрецедентный шаг в связи с тем, что правительство чинит ему препятствия в его благородном деле. Не успел он закончить свое заявление, как на экранах телевизоров появились зафрахтованные им самолеты, которые развезли по всему свету эти дурацкие контейнеры для сбора ногтей. Четыреста миллионов было доставлено в Африку, триста в Азию, остальные раздали в Европе, даже в Соединенных Штатах он умудрился распространить около двадцати миллионов своих шариков. Это был удар невероятной силы. Джо Гудман абсолютно точно предвидел, что именно произойдет. В его поддержку прошли демонстрации во всех странах мира. Произошло нечто похожее на всемирное восстание. Я не следил, что именно происходило в других странах, мне было не до того, но в Штатах все было ужасно. В Нью-Йорке разгневанная толпа захватила Уолл-стрит, Национальный банк и Биржу. Демонстрантами были блокированы Пентагон и Белый дом. Президент был эвакуирован и скрывался в неизвестном месте. Я помню самую многочисленную демонстрацию против войны во Вьетнаме, так вот это была прогулка отряда бойскаутов в сравнении с тем, что творилось на улицах американских городов в эти дни. Я авторитетно заявляю: если бы Джо Гудман захотел взять власть в свои руки, он стал бы президентом Соединенных Штатов в течение двух дней. Все понимали, что промедление смерти подобно, нужно было действовать решительно. Республиканцы с демократами перед лицом угрозы проявили подлинное единодушие и наделили президента чрезвычайными полномочиями. Президент отдал официальный приказ об аресте Джо Гудмана, хотя я присутствовал и на закрытой части заседания, где было принято решение о его ликвидации. Всем было понятно, что оставлять его в живых – очень опасная затея. Официально Джо Гудман был объявлен сумасшедшим, который призывает народ к мятежу. Именно с такой формулировкой был выдан ордер на его арест. Для усмирения демонстрантов на улицы городов были выведены войска и части национальной гвардии.

ПИТ ФИШЕР, БИЗНЕСМЕН

Мы были прекрасно осведомлены о том, что происходит в мире и на улицах вокруг нас. Я ждал, что Джо предпримет что-нибудь, но он только наблюдал за тем, что происходит. Когда я прямо спросил его, не хочет ли он выйти к людям на улице, он отрицательно покачал головой.

«Почему?» – спросил я. «Я не хочу, чтобы из-за меня хоть кто-нибудь умер», – сказал он. «Что же теперь будет?» – спросил я. «Все будет в порядке, – сказал он и добавил: – Не бойся, это долго не продлится».

Я смотрел на него: он был отрешен и спокоен. Я был уверен, что он знает больше, чем я, и у него, как всегда, есть какой-то неведомый мне план. Насчет того, что все это долго не продлится, Джо оказался прав. На следующий день мы узнали, что отдан приказ о его аресте. Оказалось, что у него были друзья даже в администрации президента. Кто-то из них позвонил и предупредил его.

«Все, – сказал он, – надо прощаться». – «Почему?» – «Я улетаю».

«Я с тобой!» – закричал я. Мне действительно не хотелось расставаться с ним, и, кроме того, я боялся оставаться один.

«Нет, со мной полетит Мэри, а ты остаешься. Позаботься о себе, даже если для этого тебе придется предать меня», – спокойно сказал он.

Я знал его около трех лет, трудно представить, как может измениться человек за такой короткий срок. От отчаянного веселого парня не осталось и следа. Передо мной стоял человек, который был где-то далеко, там, где мне не было места. Я понимал, что больше мы никогда не увидимся, на глаза мне навернулись слезы, я обнял его и прошептал: «Я никогда тебя не предам».

Он потрепал меня по плечу и вышел. Через несколько минут я услышал стрекотание вертолета и увидел, как он полетел куда-то на восток. Я сел на стол и закурил. Под окнами с оглушительными хлопками разрывались гранаты со слезоточивым газом. Ветер медленно тянул тяжелый газ вдоль улиц; спасаясь от полиции, люди разбегались по переулкам.

Я не успел докурить сигарету, как в кабинет ворвался спецназ. Их было человек десять – огромных парней в камуфляже с короткими автоматами. Руководил ими офицер лет сорока с обветренным лицом. Один из солдат схватил меня за шиворот и приподнял меня так, что мои ноги едва касались пола. Офицер подошел ко мне, заглянул в глаза и спросил: «Где он?» «Я не знаю, его здесь нет», – прохрипел я. «Считаю до трех. Если не скажешь – ты труп, – сказал офицер и принялся загибать пальцы. – Раз, два…»

Один из солдат поднял автомат и навел его на меня. «Только не в голову стреляй, – сказал тот, который меня держал, – а то забрызгаешь меня мозгами».

«Он улетел на вертолете! – закричал я. – Я честно не знаю куда».

Офицер покачал головой и улыбнулся мне. Я заплакал, но не от страха, а от мысли, что я предал Джо. Офицер подвел меня к столу и положил передо мной на стол лист бумаги. Слезы мешали мне читать.

«Что это?» – спросил я. «Это твое признание в том, что Джо Гудман призвал людей к мятежу, – сказал офицер, подвинув листок ко мне и протянув ручку. – Подписывай, сынок. И лучше не зли меня, у меня сегодня очень плохое настроение!»

Я взял ручку и подписал эту бумагу не глядя. Я отлично понимал, что в течение пяти минут дважды предал своего лучшего друга. Но это было еще не все. Офицер взял мой телефон и протянул его мне. «Позвони своему дружку, спроси, где он», – сказал он.

Я набрал номер. Я надеялся, что Джо не ответит мне, но он тут же взял трубку.

«Привет! – сказал я. – У вас всё в порядке? Я волнуюсь!» «Да, – ответил Джо, – у нас все в полном порядке». «Куда вы полетели?» – спросил я. «На нашу шахту», – ответил Джо и повесил трубку.

Услышав эти слова, офицер и солдаты сразу потеряли ко мне интерес. Они отпустили меня и, грохоча сапогами, стремглав бросились прочь из комнаты. Я опустился на пол, зажмурил глаза и свернулся калачиком. Больше всего на свете мне хотелось умереть.

Прошло уже много лет, но я очень хорошо помню то чувство. Я на самом деле хотел умереть, потому что трижды предал своего лучшего друга, а петух не успел прокукарекать и двух раз.

МЭРИ, ЗАБЛУДШАЯ ДЕВУШКА

Он взял меня с собой, я понимала, что это добром не кончится, но была готова разделить с ним его участь. Он хорошо умел управлять вертолетом. Летели мы недолго, один раз позвонил Пит, они о чем-то поговорили. Я поняла, что мы летим к шахте, я даже представила себе, как мы спрячемся там и нас никто никогда не найдет. Джо посадил вертолет на небольшую, хорошо замаскированную площадку и выгнал из ангара пятнистый бронированный автомобиль. Я хотела сесть вместе с ним, но он не позволил мне этого сделать.

«Ты вернешься?» – спросила я. Он кивнул. – «Скоро?» – «Я не знаю».

Он обнял меня и крепко поцеловал в губы.

Потом он сел в автомобиль и поехал в сторону шахты. Когда он был у ее ворот, на дороге показалось несколько военных машин. Они начали стрелять в Джо. Но я видела, как он невредимым доехал до здания шахты и скрылся в нем. Потом загудел мотор, закрутилось колесо, опускающее клеть, и я поняла, что Джо спустился в шахту. К зданию побежали солдаты в пятнистой форме. Но вдруг они остановились, потому что из-под земли раздался голос Джо. Он звучал величественно и громко, как будто это был голос Бога. Но все же это говорил Джо (я ведь не перепутаю его голос ни с каким другим):

– Друзья, я вынужден покинуть вас, но это не значит, что я обманул или предал вас, нет, это неправда. Очевидно, я пришел к вам слишком рано, и поэтому все получилось не так, как я это задумал. Я не хочу быть причиной раздора, а тем более смерти ни в чем не повинных людей. Поэтому я ухожу. Я забираю с собой всех тех, кто доверился мне, и обещаю, что там, откуда я пришел, вы получите шанс прожить новую жизнь, которая будет гораздо лучше, чем та, которая была у вас здесь. А тем, кто по каким-то причинам не успел прийти ко мне, я обещаю, что скоро я вернусь к вам и ваша новая жизнь будет прекрасна, потому что вы все заслуживаете ее.

Под землей раздался рокот, а потом в небо ударил круглый столб голубого пламени.

«Я вернусь», – еще раз произнес его голос. Мне показалось, что он говорил с небес. Когда дым немного рассеялся, я увидела, что здание шахты исчезло без следа.

После взрыва солдаты разбежались в стороны, а я побежала к шахте. Я слабый человек, и поэтому я понимала, что не смогу его долго ждать. Мысль о том, что я больше никогда не увижу его, была так невыносима, что когда я увидела черный дымящийся кратер, то не задумываясь прыгнула туда.

ЭДУАРДО НЕГРЕДО, СОЦИОЛОГ

Вот так все и произошло: хотели, как лучше, а получилось, как всегда. Теперь Джо Гудмана никто не называет иначе, чем Джо, спустившийся со звезд. И всем абсолютно наплевать на выводы комиссии, которая доказала, что шахта была заминирована, что Джо произвел направленный газовый подрыв. Все эти разговоры в пользу бедных. Конечно, Джо весьма основательно подготовил свой уход. Теперь понятно, что он обо всем знал заранее. Он успел заминировать шахту и установил там мощный телевизионный передатчик. Ведь его прощальную речь услышали не только солдаты спецназа – он транслировал ее из шахты на спутник, а спутник ретранслировал ее по всему миру, и все видели, как Джо улетел к звездам, но обещал вернуться. Можно сколько угодно спорить о том, кем он был на самом деле – сумасшедшим или чудаком, который сам поверил в собственную сказку. Повторяю, это никого больше не интересует. Люди верят в него и ждут, когда он вернется. Кстати, уже ходят слухи, что его подружка, та самая Мэри, которая делась неизвестно куда, живой вознеслась на небо. И поделать с этими слухами ничего нельзя. Потому что идея возрождения – самая децентрализованная религия из всех доныне существовавших. Ее последователи есть везде, в каждом городе, в каждой деревне. Я подозреваю, что во второе пришествие Джо верит большая часть населения Земли. Кстати, теперь его чаще называют Джошуа. Чувствуете, куда дело идет? Правительство пытается бороться против новой религии, но это невозможно. Последователи Джо не собираются в церквах, не молятся, они просто закапывают связки контейнеров со своими ногтями в укромных местах, и, сколько бы полицейские ни собирали эти контейнеры, они появляются вновь и вновь. Вы спросите почему? Потому, что люди верят, что когда Джо вернется, он непременно отыщет хотя бы часть контейнеров, которые они оставляют для него.

Двое полицейских тщательно проверяли пустырь у заброшенного дома. Один из них обратил внимание на кусок рыхлой земли. Он позвал товарища, который начал крюком ворошить землю и вытащил наружу целую связку круглых шариков.

– Какая сегодня? – спросил первый полицейский.

– Восемнадцатая, – ответил второй.

Первый полицейский внимательно разглядывал висящие на веревке шарики.

– Смотри, – сказал он, – два пустых.

– Это они специально для таких, как мы, оставляют.

Полицейские оглянулись по сторонам, потом оба достали из карманов маленькие ножнички, отстригли у себя по кусочку ногтя, засунули их в свободные шарики, а потом вновь закопали гроздь контейнеров в землю. На пустыре было тихо. Они пошли прочь. Один полицейский спросил у другого:

– Как ты думаешь, когда он вернется?

– Не знаю, надеюсь, что лет через десять, – ответил другой.