Марен Аде родом из южной Германии, изучала режиссуру и основы кинопроизводства в Академии кино и телевидения в Мюнхене. Затем переехала в Берлин, где вместе с коллегами основала продюсерскую компанию Komplizen Film. Ее дипломная работа «Лес для деревьев» (2003) получила специальный приз жюри на фестивале «Санденс». Следующая картина, «Все остальные»[1] (Alle Anderen, 2009), была удостоена «Серебряного медведя» Берлинале. «Тони Эрдманн» (2016), ее третий фильм, участвовал в основном конкурсе Каннского фестиваля и награжден призом ФИПРЕССИ.

— Вы первый с 2008 года немецкий режиссер, представляющий свою картину в каннском конкурсе, после Вима Вендерса, чьи «Съемки в Палермо» были показаны здесь восемь лет назад. Беспокоились ли вы насчет зрительских ожиданий?

МАРЕН АДЕ. У меня не было времени как следует подумать об этом. Я закончила работу над фильмом незадолго до открытия фестиваля. Никому не советую так делать. За пять дней до премьеры я все еще работала над звуком. Во вторник посмотрела финальный вариант картины. В среду купила наряды для фестиваля. Чтобы не слишком волноваться, я представила, что премьера здесь – просто пробный показ для большой аудитории.

Изначально мы позиционировали сценарий как комедийный. Иногда во время съемок я говорила продюсеру: «Черт, получается невероятно печальный фильм». Она отвечала, что это не важно: картина выйдет отличная и это будет хорошим оправданием. Весь юмор в фильме рождается из отчаяния, всегда ощущается ­серьезная проблемная основа. Честно говоря, я была удивлена, что зрители в зале часто смеялись.

— Как бы то ни было, «Тони Эрдманн» получил восторженные отзывы критиков. Что вы почувствовали, когда вас пригласили в Канн?

МАРЕН АДЕ. Не могу внятно объяснить. Разумеется, как любой режиссер, я мечтала представить свою картину на фестивале. Это давало мне силы, особенно когда съемки буксовали и постоянно шел дождь, а я думала, удастся ли мне вообще снять сцену. Каннский фестиваль – особенный. Многие мои любимые фильмы были показаны здесь, так что я, конечно, очень рада.

— Как родилась идея «Тони Эрдманна»?

МАРЕН АДЕ. Об этой истории я размышляла на протяжении почти пяти лет. Я уже давно хотела снять картину о родственных связях, о том, какую роль играет каждый член семьи, исследовать проблемы, неизменно возникающие в этой среде. В какие-то моменты мы страстно хотим освободиться от своей семьи, ее влияния, начать абсолютно новую жизнь. Герой фильма, отец семейства, большой шутник, придумал себе образ Тони, и это позволило мне иначе взглянуть на семейные отношения.

Я знала, что мне предстоит длинный путь. Над картиной «Все остальные» тоже пришлось работать довольно долго. В «Тони Эрдманне» отражено все, о чем я думала в последние годы. Центральная идея там одна, но я затронула и другие интересовавшие меня темы: экономику, женскую сущность, семейные проблемы, секс.

«Тони Эрдманн»

— Как вы разрабатывали историю отношений отца и дочери, лежащую в основе фильма?

МАРЕН АДЕ. Работая над сценарием, я осознала, что между отцом и до­черью существует очень тесная связь, их отношения сложны, многогранны, часто насыщены в разной степени скрываемыми эмоциями. Есть и довольно мощный мотив тайной любви. Я хотела изучить нюансы и хитросплетения этих отношений, старалась убедительно показать характеры и события, быть верной своим персонажам, ставила себя на их место. Хотя некоторые вещи выглядят не слишком правдоподобно, я хотела, чтобы в целом все представлялось логичным, чтобы в чувствах не было фальши. Определенный реализм нужен, иначе невозможно проникнуться историей. Мы много работали над эмоциями героев. Их внутренние споры и конфликты надо было выразить, донести до зрителя, при этом сохранив целостность и фактуру сюжета.

— Расскажите про Тони Эрдманна, в которого перевоплощается отец героини.

МАРЕН АДЕ. Внезапное преображение Винфрида – смелая попытка сломать шаблон, освободиться от стереотипов в отношениях. Тони Эрдманн рождается из отчаяния.

Юмор часто помогает справляться с трудностями, он всегда рождается через боль. Винфрид не может найти иных способов достучаться до дочери. Он пытался переосмыслить их отношения как отец, но безуспешно. Он в растерянности, мечется между желанием сблизиться с Инес и чувством обиды, раздражения. Равновесие сил между ними давно нарушено. Винфрид находит решение этой дилеммы, делает Инес дерзкое предложение, скрываясь под маской Тони. Юмор – его единственное оружие, и он начинает использовать его по максимуму. То есть вступает в гораздо более трудную и жесткую игру. А поскольку сама Инес – крепкий орешек, вдруг оказывается, что он говорит на понятном ей языке.

— Что общего у вас с Инес?

МАРЕН АДЕ. Все мои картины отчасти автобиографичны, я опираюсь на знакомые мне вещи. Когда снимаешь кино о семье, трудно не думать о своей собственной, ведь она у тебя единственная. Было интересно осознать, насколько тесно я связана с семьей. У моего отца прекрасное чувство юмора, я все время жила в этой особой атмосфере. Когда работала над сценарием, постоянно возвращалась к ней. Это самая знакомая и близкая мне среда.

Еще снимая фильм «Все остальные», я осознала, что семья – невероятно сложная тема. Ты не можешь полностью освободиться от влияния близких людей, не можешь изменить среду, из которой вышел. В новой картине это также очень острая, эмоционально насыщенная тема.

Инес считает, что семья, в которой она выросла, никак не связана с ее нынешней жизнью. Все герои ограничены рамками предписанных им ролей, их отношения строятся согласно жестким, почти ритуальным схемам, освободиться от которых они не могут.

Я узнаю себя во всех персонажах. У отца есть определенные ценности, ценности его поколения; у его дочери – совершенно иные. Она не может сказать, счастлива она или нет. Я ее понимаю. Она очень любит свою работу, настолько, что порой ставит ее выше своих личных потребностей, что очень характерно для представителей делового мира. В своей работе Инес стремится достичь идеала. Хоть наши профессии и не слишком схожи, я заметила, что между ними есть нечто общее. Например, в мире финансов работа ценится больше, чем конкретный человек. К сожалению, в кинопроизводстве так тоже бывает.

— Вы говорили, что, разрабатывая линию главной героини, не хотели акцентировать какие-то феминистские аспекты. Считаете, что нынешние споры по поводу роли мужчины и женщины слишком примитивные?

МАРЕН АДЕ. Многие говорили мне, что Инес довольно холодная, бесчувственная. Поскольку сейчас везде активно обсуждаются проблемы гендерного равенства, многим интересно узнать мое мнение. Но сам по себе факт, что я женщина, снимающая кино о женщине, не так уж важен. Не стоит увязать во всех этих гендерных вопросах. Многие мои персонажи, мужчины и женщины, очень близки мне. Как зритель я часто сильнее идентифицирую себя с героями-мужчинами. Например, когда смотрю кино о Джеймсе Бонде, отождествляю себя с ним, а не с женскими персонажами.

«Тони Эрдманн»

— Ваши героини постоянно пытаются сами разрешить свои внутренние конфликты. По-вашему, это характерно для современных женщин?

МАРЕН АДЕ. Инес работает в сфере, где доминируют мужчины, и она действительно переняла многие их черты. Может, она даже считает себя абсолютно своей в этой среде, выступая на равных с мужчинами. Однако если говорить серьезно, все же это воспринимается иначе. Я беседовала со многими женщинами на руководящих должностях, и большинство утверждают, что им все же нравится быть исключением из правил. Даже если порой из-за этого они чувствуют себя одинокими. Думаю, в этом смысле Инес действительно персонаж современной реальности. Она всегда была убеждена, что самостоятельность и равенство для женщин ее поколения – вполне естественные понятия, и нет нужды отстаивать свои права, становиться феминисткой. Она не шутит, когда говорит: «Я не феминистка, иначе я бы не стала терпеть таких типов, как вы». О «женском коллективе» и «сексуальном домогательстве на работе» она говорит с иронией и сарказмом. Но, честно говоря, я не стремилась критиковать сексизм в деловом мире. Просто хотела показать все как есть, а сексизм действительно существует, он – часть нашей реальности. На самом деле все эти разговоры о равенстве полов и прочем раздражают меня, особенно когда им придают такое большое значение. Думаю, не стоит заострять внимание на том, что Инес не слишком женственна. Может, лучше воспринимать ее просто как современного персонажа, вне гендерного контекста, как, скажем, и мужчину, который иногда плачет, переживает из-за своих детей, сталкивается с разными проблемами.

— События фильма разворачиваются главным образом в Румынии. Почему основным местом действия вы сделали Бухарест?

МАРЕН АДЕ. Готовясь к работе, я встречалась со многими женщинами, работающими в сфере бизнеса, в том числе в Румынии, – так я узнала больше об этой стране. Я решила, что будет интересно показать Румынию, ведь у нее тесные экономические связи с Германией. После падения коммунизма многие немецкие и австрийские компании ­серьезно заинтересовались Румынией. Там есть международные корпорации, а следовательно, много проектов для бизнес-консультантов. Меня также интересовала особая иерархия стран Евросоюза, которая существует и в деловой сфере. Кроме того, у нас прекрасные отношения с румынским сопродюсером, и сама страна действительно меня привлекает. Я люблю румынское кино – например, фильмы Мунджу и Пуйю.

— Как вы предпочитаете работать? Даете ли актерам окончательный вариант сценария? Много ли репетируете?

МАРЕН АДЕ. Я не сразу записываю всю историю от начала до конца. Сначала возникают персонажи, я прописываю их характеры, наполняю их содержанием. Я долго разрабатывала персонаж Инес, искала ей профессию. Также исследовала Румынию. На написание сценария ушло почти два года. Параллельно я продюсировала несколько фильмов, было много работы. Еще я иногда преподаю. Мы отсняли сто часов материала, так что полтора года ушло на монтаж. Я успела родить двоих детей. Для меня самым страшным было расстаться с детьми на пять месяцев, когда мы снимали в Румынии. Было забавно писать историю о женщине, которая не разграничивает личную жизнь и работу; для меня самой этот баланс очень важен.

Я всегда долго работаю над сценарием, а когда он почти завершен, начинаю подбор актеров. Затем, опираясь на сценарий, мы напряженно работаем с артистами, подробно разбирая роли и сюжет. Сценарий «Тони Эрдманна» я сильно не правила, лишь вносила кое-какие изменения для конкретных актеров, в том числе уже во время съемок. И мы очень много репетировали.

Обычно я делаю много дублей. Поскольку весь фильм развивается благодаря персонажам, не торопилась поскорее все отснять. Если бы картина вышла неудачной, в этом была бы виновата я.

В моих картинах нет импровизации. Все диалоги более или менее четко прописываются заранее. Но потом мне важно почувствовать, что каждая сцена имеет свою атмосферу, свой характер, воспринимается так, словно каждый момент прожит естественно, спонтанно. Это невероятно трудно, артистам нужно много репетировать, чтобы добиться эмоциональной открытости и точности исполнения.

Я неторопливый режиссер. Это неплохо, если не успеваешь заскучать. Иногда я чувствую себя очень старой. Постпродакшн новой картины сильно утомил меня. Поскольку я работаю очень медленно, думаю, я могу уже сказать, сколько картин сниму за всю жизнь – еще четыре или пять, если мне повезет.

— Почему на главные роли вы взяли именно Сандру Хюллер и Петера Симонишека?

МАРЕН АДЕ. Мы долго выбирали артистов, для меня кастинг очень важен. Вообще, я знала, что Сандра и Петер – отличные актеры. Но мне было необходимо убедиться в этом лично, посмотреть, смогут ли они органично работать вместе. А это можно выяснить лишь в процессе кинопроб.

«Тони Эрдманн»

— Вы не только режиссер, но и продюсер, у вас своя компания. Вам важно самой контролировать все, что вы делаете?

МАРЕН АДЕ. Большую часть непосредственно продюсерской работы выполняют мои коллеги Янина Яковски и Йонас Дорнбах. Но мы постоянно все обсуждаем, обмениваемся идеями. Кроме того, создав компанию, я получила большую свободу – лишь при таком тесном сотрудничестве с другими продюсерами я могу осуществлять проекты так, как считаю необходимым. Это очень важно, если хочешь делать хорошее кино.

Как продюсер я стараюсь создать для режиссеров благоприятные условия. Мы не говорим авторам, как надо снимать кино. Просто смотрим, как человек выстраивает свою работу, думаем, эффективна ли она, принесет ли ожидаемый результат. Для меня невероятно важен период подготовки, я долго и тщательно работаю над сценарием. А кому-то, наоборот, важно иметь больше времени для съемок. У всех по-разному. Я часто приглашаю режиссеров, с которыми работаю, в мою монтажную, иногда мы вместе читаем и обсуждаем сценарии. Мы стараемся быть открытыми, искренними, поскольку только так можно помочь друг другу.

По материалам:

http://www.dw.com/

http://cineuropa.org/

http://emanuellevy.com/

http://www.indiewire.com/

 Перевод с английского Елены Паисовой

[1] Прокатное название в России – «Страсть не знает преград». – Прим. ред.