На экраны вышел «Ной» Даррена Аронофски с Расселом Кроу в главной роли. О дорогостоящем пеплуме, всемирном потопе и этической неоднозначности библейского праведника – Нина Цыркун.

Десять лет назад, когда готовились к прокату «Страсти Христовы» Мела Гибсона, град критических стрел обрушился на него задолго до того, как фильм кто-то успел увидеть. Ну и потом, когда «Страсти» вышли на экраны, разгорелась травля режиссера за то, что он будто бы извратил события, изложенные, заметим попутно, несколько по-разному в четырех евангелиях. Конец спорам положил папа Иоанн Павел II, резюмировавший: «Все так и было». Папа, конечно, безусловный авторитет, наместник св. Петра, свидетеля событий, реконструированных в фильме. А как быть с делами ветхозаветными, кто отвечает за соответствие двухчасового экранного действа Книге Бытия, где они описаны всего лишь несколькими строками? Пока что большинство мусульманских стран отказалось прокатывать «Ноя» Даррена Аронофски просто потому, что ислам запрещает какое бы то ни было изображение всего, имеющего душу, в том числе праотца Нуха, а кто нарушит этот запрет – тот уподобляет себя Всевышнему Аллаху и гореть ему в аду. А суд иудео-христиан практически уже прошел в противостоянии Аронофски с продюсерами, в результате которого были протестированы три черновых продюсерских варианта «Ноя», все раскритикованы соответствующими экспертами, и в итоге студия Paramount выбрала режиссерскую версию.

«Ной»

Художник вправе сказать вслед за Юрием Тыняновым: я начинаю там, где кончается факт. Факт, который можно считать доказанным – великий потоп, отголоски которого сохранились в преданиях разных народов. Этот факт – всего лишь предлог для того, чтобы сказать о чем-то своем. Даррен Аронофски думал о съемках «Ноя» 15 лет. Стало быть, снимая «Реквием по мечте», «Рестлера» или «Черного лебедя», он одновременно прорабатывал «Ноя». Трудно заподозрить его в том, что он мечтал поставить фильм-катастрофу. Потоп – только предлагаемые обстоятельства. Аронофски интересно подать человека крупно в экстремальных обстоятельствах – наркотической отключки, ринга или серпентария балетного мира, подмешивая сюда отношения с ближним – родителями и детьми. Поэтому он взял наикрупнейшего актера – Гладиатора-Робин Гуда Рассела Кроу на роль Главного по праведности. Подобно героям «Реквиема» Ной погружается в галлюциногенно-сновидческую реальность с видениями грядущего потопа, о котором узнает вовсе не по слову Божьему. Как Рэнди «Баран», Робинсон Ной неотступно ведет бой со старым соперником Туваль Каином, потомком братоубийцы и готов идти до конца, чтобы исполнить то, что считает своей миссией. Как Нина Сейерс, он одержим этой миссией, осознавая, как за спиной (символически) вырастают черные крылья, потому что назначенный праведником должен держать марку до полного помутнения разума.

«Ной», трейлер

Господь неслучайно избрал именно Ноя своим посредником (или орудием) в деле истребления всякой живой плоти, наполнившей землю злодеяниями. Надобно чуять за собой эти черные крылья, чтобы закрыть двери ковчега перед сонмом жаждущих спасения, даже зная, что среди них есть невинные. С современной точки зрения вопрос праведности главного героя становится дискуссионным. Прежде всего надо решить, совместима ли она с милосердием. Слово «милосердие» возникнет лишь в финале и будет означать, что жизнь на земле возродится снова, чтобы заново множились и злодеяния.

Поначалу Ной, извещенный о неизбежности потопа, строящий ковчег – это непризнанный пророк (какового нет, как известно, в отечестве своем); люди не верят ему и насмехаются над ним. Но в процессе исполнения миссии он превращается в радикального революционера, призванного уничтожить все до основанья, чтобы затем построился новый мир. В помощь Ною призваны исполины, коротко упоминаемые в Библии, – одетые камнем падшие ангелы, его реввоенсовет, самоотверженно помогающий отразить атаку «всякой плоти», чтобы самим за то получить прощение Создателя и вознестись на небо. А вот уже ни о чем таком в Книге Бытия не говорится, но модернизация Святого Писания в современной художественной обработке неизбежна и без нее не имеет смысла снимать кино.

«Ной»

Модернизация – это, конечно, не впечатляющий компьютерный ливень и не исполненные компьютером же умилительно чинные стада всякой твари по паре, мирно засыпающие на борту ковчега, а осмысление ветхозаветных апокалиптических событий с точки зрения сегодняшнего дня; в размышлениях о том, наполнилась ли уже в очередной раз чаша терпения Создателя, или он готов еще потерпеть, а свобода воли, дарованная человеку, еще имеет ресурс самореализации.