Книга Еноха

Почему главному герою дали такое чрезвычайно редкое имя – Енох? Не могу вспомнить ни одного киноперсонажа, которого бы так звали, и, кстати, литературного тоже. Знаю только библейского Еноха, от лица которого написана книга, не вошедшая в библейский компендиум. Енох замечателен своим чудесным переселением на небо; при том считается, что он должен возвратиться на землю, чтобы уплатить долг природе, то есть умереть.

Здесь можно увидеть аналогию с историей, рассказанной сценаристом Джейсоном Лью и Гасом Ван Сентом в фильме, вышедшем у нас под бодреньким названием «Не сдавайся». Вообще-то Restless в данном случае скорее «Неприкаянный», стало быть, тот, кто не может найти себе места. После гибели родителей в автокатастрофе Енох (Генри Хоппер – да-да, сын Денниса и дебютант) месяц пролежал в коме, то есть словно побывал по ту сторону земной жизни. Тогда-то и начал его навещать призрак японца-камикадзе Хироши (Райо Касэ), символически замещающий архангела Михаила – проводника ветхозаветного Еноха по полям небесного блаженства. Придя в себя, экранный Енох не может успокоиться, вернуться в привычное русло. И сама эта бытовая жизнь его будто выталкивает: одноклассник ляпнул какую-то чушь про его погибших родителей и Енох живого места на нем не оставил, за что был исключен из школы, потерял друзей. Странную отраду Енох находит на чужих похоронах, откуда его тоже начинают гнать, но в этот момент он знакомится со смертельно больной Аннабел (Миа Васиковска). Понятно, что имя тоже значащее; оно заимствовано у героини последней поэмы Эдгара Аллана По, которую ее герой (альтер эго самого По) любит так, что даже ангелы начинают завидовать, и любовь эта не умирает после ее смерти.

Соответственно сюжет приобретает до боли знакомые черты, без обиняков отправляющие зрителя к бессмертной Love Story Артура Хиллера, только что отпраздновавшей свое сорокалетие (можно заподозрить, что Гас Ван Сент приготовил оммаж, если бы не необходимость сильно удлинить список, включив в него «Гарольд и Мод», «Сладкий ноябрь» и проч). Понятное дело, просто так этот поворот оставить было нельзя; того и гляди он вызвал бы смех, а не слезы; потому сюжет разворачивается в постмодернистском ключе, когда (цитируя Умберто Эко) вместо «Я люблю тебя безумно» говорят «Как сказала бы Лиллиан Хеллман, я люблю тебя безумно». Для полной ясности даже вставляется эпизод, в котором герои инсценируют сцену смерти Аннабел, которая обоим, кстати, кажется фальшивой. Западное рациональное отношение к смерти, которому обучает Аннабел своего любимого друга, дополняется мистическим японским стоицизмом от Хироши, что, видимо, призвано исцелять тинейджеров, неизбежно озабоченных мировой скорбью. И все было бы хорошо, если бы не странно красивая, украшенная осенней прелестью картинка, на фоне которой так гламурненько выглядит стильная Аннабел, ничуть не изменившаяся под воздействием роковой болезни, уносящей ее в могилу, что и искренность всего фильма ставит под сомнение.