Канн-2004: оружие пролетариата
- №8, август
- Стас Тыркин
…Суббота. Набережная Круазетт. Я опаздываю на интервью с Софи Марсо. По набережной ни пройти, ни проехать. Члены актерского профсоюза развернули очередную манифестацию. Вышли на улицу и недовольные жизнью работники отеля «Карлтон». Толпы туристов, поедая гамбургеры, перекрыли дорогу к Дворцу фестивалей: ждут появления лимузинов звезд. Сегодня дают «Шрека-2». Навстречу мне, как «медуза» из мюзиклов Боба Фосса, грациозно движется огромная толпа камер, зевак, репортеров. Внутри толпы явно какая-то знаменитость. Нет, это не дневная красавица Кэмерон Диас и не прекрасный принц Руперт Эверетт, а священное чудовище Майкл Мур. Присмотревшись, я замечаю его огромную рыхлую фигуру, помятые штаны, шаркающую походку. Разумеется, он не мог отказать себе в удовольствии посетить митинг бастующих актеров.
Майкл Мур |
Мур стал cуперзвездой политейнмента (так именуется индустрия политического развлечения — все эти ток-шоу, интернет-сайты, новостные каналы и прочее, откуда публика, она же электорат, давно черпает уже не только новости, но и «собственные» суждения) два года назад благодаря фильму «Боулинг для Колумбины» и выступлению на оскаровской церемонии. Тогда, потрясая полученной статуэткой, он прокричал в микрофон буквально следующее: «Мы живем в фиктивные времена! Во времена фиктивных выборов и фиктивного президента, посылающего нас на войну по фиктивным причинам. Позор вам, мистер Буш! Позор вам!» К этому же программному заявлению в общем и целом сводится праведный пафос, а также, с позволения сказать, художественная структура нового фильма Мура «Фаренгейт 9/11», ставшего самым скандальным в каннском конкурсе и, несомненно, вехой в современной истории «важнейшего из искусств» (когда Ленин именовал таковым кино, слова «политейнмент» еще не было, но подразумевал Ильич, разумеется, именно это).
О фиктивности выборов Буша — еще до титров. «Неужели все это было только сном?» — риторически вопрошает Мур, пускаясь в ностальгию по временам, полным демократических надежд, связанных с кандидатом Гором. Спайк Ли пару лет назад уже подвел черту: «Нас обокрали» — так называлась его новелла в коллективном проекте «На 10 минут старше. Труба». Да, мягкотелые демократы профукали выборы. Белый дом не по праву занял «самый тупой человек, который когда-либо участвовал в президентских выборах» (так Мур назовет Буша на каннской пресс-конференции: чем размашистее и бездоказательнее суждение, тем больше резонанс — таков негласный принцип политейнмента, ибо кто может проверить, является ли Буш самым тупым президентом США или были еще тупее). Волна протеста прокатилась по стране. Опасаясь получить тухлым яйцом по морде, только что избранный (?) президент не смог выбраться из машины, впервые подкатив к Капитолию. Такого позора Штаты еще не знали. Почти половину первых восьми месяцев своего президентства Джордж Буш провел в отпуске. «Удивительно, что можно сделать при помощи факса и телефона», — признается он. А потом наступило 11 сентября…
Сообщение о врезавшемся во Всемирный торговый центр самолете застает Буша во Флориде во время посещения урока в начальной школе. Целых семь минут просидел он, держа в руках детскую книжку «Мой домашний козел», не зная, что предпринять, с бегающими в отчаянии глазками. Эти удивительные кадры, как и большая часть из вошедших в фильм, не принадлежат камере Мура. Но он их каким-то образом заполучил, при помощи войс-овера нагрузил нужными смыслами и добился феноменального результата. Одно дело знать или догадываться о том, что твой президент — чистая фикция, другое — убедиться в этом собственными глазами.
Дальше Мур выкладывает крупную карту: Буш — не просто комический персонаж, регулярно давящийся солеными кренделями и падающий с велосипеда, а фактически враг американского народа, предатель его интересов. Фильм подробно рассказывает о деловых связях Буша и его семьи с правителями Саудовской Аравии и самим Усамой бен Ладеном. Родственникам последнего после 11 сентября было разрешено специальным самолетом вылететь из США, минуя допрос ФБР (все остальные рейсы были отменены и даже Рикки Мартин не мог тронуться с места). Согласно Муру, война с решительно не повинным в событиях 11 сентября Ираком была развязана Бушем исключительно с целью отвлечь внимание общественности от истинной виновницы — Саудовской Аравии, вложившей в экономику США 860 миллиардов долларов (6-7 процентов экономики США принадлежат ей). В общем, позор вам, мистер Буш! Позор вам!
Излюбленный художественный прием Мура — резкий монтажный стык в лоб. Не особо изящный, зато всегда действенный. Вот иракская старуха, заламывая руки, призывает Аллаха на головы американцев. А следом дебелая и нахальная Бритни Спирс поддерживает и одобряет политику Джорджа Буша и в частности, и вообще. Вот Буш провозглашает победу над Ираком, а Мур контрапунктом пускает невиданные в телеэфире кадры сожженных тел американских солдат и искалеченных местных жителей. На вступительных титрах он демонстрирует напряженное ожидание политиков перед выходом в эфир к «дорогим согражданам». Буш, Пауэлл, Кондолиза Райс… Все напряжены и отчаянно желают нравиться. «Сделайте так, чтобы я выглядел юным». Ах, это так понятно, так по-человечески объяснимо. И вдруг — крушение «башен-близнецов».
Мур «демонстрирует» президента на черном фоне. С куда большей изощренностью это сделал до него Алехандро Гонсалес Иньярриту в той же «Трубе». Кинематографические открытия — вообще не по его части. Глубина и взвешенность мысли, как и облачение ее в непублицистическую форму — тоже. Сила Мура — в его плебейском темпераменте, активной жизненной позиции и решительном нежелании знать правила, по которым принято жить и играть в хорошем обществе. Он — персонификация голоса миллионов средних американцев, которые не были его лишены, но которых никто не слышал. Уроженец рабочего городка Флинт в штате Мичиган, не получивший высшего образования и до зрелого возраста не зарабатывавший больше 15 тысяч долларов в год, говорит со страной и миром на грубом и правдивом языке своего сословия. «Чувак, где моя страна?» — так, на манер тупой молодежной комедии, называлась его книга, немедленно ставшая бестселлером. На этот вопрос у Мура, безусловно, есть право. Именно средние американцы построили Америку. Именно они — самые ярые ее патриоты. И при этом, как подробно объясняется в фильме, именно они с трудом сводят концы с концами, страдают от безработицы и, являясь объектом бесконечных манипуляций бесстыжих политиков, вынуждены отправлять своих детей в армию гибнуть непонятно за что. Защитить этих простых тружеников некому. Гнилые демократы в лице своих сенаторов не только проголосовали за ввод войск в Ирак, но и до самых выборов не решались публично критиковать Буша! Что остается отчаявшемуся, разуверившемуся во всем рабочему человеку, как не взять в мозолистые руки дубину (читай: камеру — тоже орудие пролетариата) и треснуть ею по мозгам, чтобы услышали? Как всколыхнуть затхлое политическое болото? Можно, например, отправиться в Вашингтон и сагитировать американских конгрессменов послать на иракскую войну собственных сыновей. Или, кружа вокруг Капитолия на грузовичке для доставки мороженого, как истинному патриоту, продекламировать в мегафон «Патриотический акт» — нарочно для конгрессменов, которые приняли его не читая. Да мало ли еще чего!
"Фаренгейт 9/11" |
Сначала Мура не устроил факт закрытия в родном Флинте завода компании General motors (компания решила перенести производство в Мексику), и Мур припер к стенке ее президента Роджера Смита (его дебют «Роджер и я» заработал 7 миллионов долларов при бюджете в четверть миллиона). Затем его возмутила деятельность фирмы Nike, шьющей кроссовки в Индонезии (картина «Большой»), Национальной оружейной ассоциации и лично бывшей звезды Чарлтона Хестона на посту ее председателя («Боулинг для Колумбины»). А сейчас он обнаружил непреклонную донкихотскую решимость, чего бы это ему ни стоило, сопротивляться повторному избранию президента Буша.
Власть предержащие до какого-то момента считали Мура простым бузотером-бездельником («Веди себя прилично, — советует ему в фильме не назначенный еще президентом Джордж Буш. — Найди себе нормальную работу!»). Но и борющиеся за власть не спешат сливаться с ним в экстазе и принимать плебея-документалиста в свои стройные ряды, хотя фильмы его объективно работают на их правое дело (замечено, что интернет-пожертвования демократической партии после выхода «Фаренгейта» в прокат выросли чуть ли не вдвое). «Мое видение мира определили популистские взгляды, распространенные в центральных и западных штатах, и чувствительность, свойственная выходцам из рабочего класса, — читаем в одном из интервью режиссера, — и это то, что смущает добропорядочных либералов, которые склонны думать: «Ах, если бы на его месте был кто-то более культурный и образованный! Почему именно он?»
Впрочем, и консерваторы, и либералы вынуждены согласиться с тем, что этот увалень в бейсболке стал самостоятельной политической силой, с которой приходится считаться. Вне зависимости от результатов ноябрьских президентских выборов свои «выборы» Майкл Мур, без сомнения, уже выиграл. Народ, что называется, проголосовал долларом. На момент написания этих заметок «Фаренгейт 9/11» собрал в американском прокате уже больше 100 миллионов долларов, лишь за первый уик-энд заработав больше, чем «Боулинг для Колумбины» за все время проката (а ведь именно «Боулинг» считался самым прибыльным документальным фильмом за всю историю кино). Это означает, что в сотрудничестве с сочувствующими (особое спасибо Квентину Тарантино за помощь с промоушном) и в борьбе с сомневающимися (такими, как глава студии «Дисней» Майкл Айзнер, испугавшийся выпускать картину в прокат и запретивший это делать подразделению «Диснея» — «Мирамаксу») и откровенными ненавистниками (как консультанты Белого дома и Буш-старший, объявившие фильм «откровенной ложью») Муру удалось заманить в кинотеатры не только своих поклонников и сограждан близких политических взглядов. Ему удалось всколыхнуть инертную массу сомневающихся, любопытствующих, но по преимуществу безразличных к политике людей, тех самых средних американцев, от имени которых он делегировал себя в высшие сферы. Убедить их, что в данном случае дело касается всех. Даже люди из противоположного лагеря не смогли противостоять убийственному напору Мура: на некоторых сеансах видели даже плачущих республиканцев. И хотя пока неизвестно, заставит ли картина Мура американское население ломиться на избирательные участки с таким же энтузиазмом, что и в кинотеатры, ясно одно: «Фаренгейт» — это только первая ласточка. Обозреватель журнала «Тайм» Ричард Корлисс сравнил эффект, произведенный картиной Мура, и ее глобальный коммерческий успех с тем значением, которое имели в американской политической жизни предвыборные дебаты Джона Кеннеди с Ричардом Ник-соном, первые в истории телевидения. И то и другое события продемонстрировали силу массовой информации как орудия политической пропаганды. В ближайшем будущем, пишет Корлисс, следует ожидать появления нового поколения политтехнологов. В горячую предвыборную пору они уже не ограничатся традиционной политической рекламой на телевидении, но задействуют целую линейку политейнмента, которая может включать в себя «и термоядерную книгу, и фильм, и CD, и даже видеоигру», с единственной целью — раскачать политический баланс в нужную сторону.
Пропагандистский эффект «Фаренгейта» можно сравнить разве что с изобретением велосипеда. Порадуемся за американцев, которым удалось запатентовать это изобретение (после «Фаренгейта» политические документалки заполонили фестивали и рынки). А еще — позавидуем. Потому что только очень здоровое общество может избрать звездой такого персонажа, как Майкл Мур. И нам бы не помешал такой «кинопопулист», а уж материала для подобного фильма нашлось бы в избытке. Боюсь только, что его автор угодил бы не на Каннский фестиваль, а в Бутырки.