Дмитрий Александрович Пригов. Быть звездой

Что имеем

Тут довелось прочитать в одном глянцевом журнале, как одна поп-звезда поведала сочувствующему журналисту, что вот, мол, лезут всякие в ее частную жизнь. Понятно. Понятно, что дело журналиста лезть во всяческие подробности — профессия такая. И понятно, что ей, звезде, это неприятно. Но и понятно, что ей непонятно, кто она и по какой причине за таковую поп-звезду слывет. Так сказать, числится таковой номенклатурной единицей. То есть как раз именно благодаря тому, на что и жалуется. Ну, может, не исключительно по названной причине, но именно этот настырный интерес прессы является непременной составляющей сути и качества ее бытия в обществе и известности как звезды.

Проще — поп-звезда это ведь не та, что поет, хуже или лучше нечто изображает (лучше, конечно, чтобы лучше). Это совсем не то, что, скажем, оперная дива или классный музыкант, — другая профессия. Как, к примеру, пре-красная актриса не всегда кинозвезда, и наоборот. Именно специфический дар стягивать на себя внимание толпы и есть дар поп-звезды. Дар (коли наличествует) неподдельный и, как всякий истинный дар, неимитируемый. А уж там — поет наша звезда про зайку или про айсберг в океане, — второе дело. Даже порой и совсем никакое — не важно. Тем более что нынче, при нынешних финансовых и технических средствах, столько умельцев, что уж найдется, кому нехитрую песенку написать да и спеть за тебя. А твой дар — иной! Он выше! Я говорю все это совсем не в уничижительном или ироническом смысле (ну, может, если только совсем немножко-немножко в ироническом), а именно в специфически профессиональном. Наиболее откровенно проявился этот механизм в наше время — в случае с героями-исполнителями многочисленных телесериалов.

Так вот, надо если не понимать, то хотя бы ощущать помянутую предельную и откровенную публичность пусть не как единственную, но как неотъемлемую и основную часть данного специфического занятия, профессии и служения. Ну, немножечко рефлексировать по поводу этого. Хотя бы в такой вот трогательно невинной и наивной форме, как, помню, это объявилось в достаточно давние времена в ответе на один из вопросов некоего интервьюера Алены Апиной: Ну, нас, суперзвезд-то, очень немного«. И вправду — немного. Взялась быть суперзвездой — неси повинность. Иди в люди и на люди. Ведь в поп-героев бедные доверчивые люди инвестируют столько своих надежд и несбывшихся желаний, что, естественно, не могут им позволить где-то там прятаться со своими тайнами и со своей шикарной жизнью.

Точно так же происходит и с политиками, ставшими ныне подобными же поп-фигурами. Так что уж, пожалуйста, — выставляй на люди всех своих Моник Левински. Мы выбирали тебя целиком и полностью, а не какой-то там частью, чтобы другие принадлежали другим, а наши душевные и жизненные инвестиции постоянно были под угрозой чьей-то коварной апроприации.

Ну, если хотите, такой вот вариант пожизненной программы «За стеклом». Или как в старом анекдоте про одну известную эстрадную певицу советских времен. Она выходит на сцену и объявляет, что у нее пропал голос. Из зала ей отвечают: «А не надо петь. Ты ходи, ходи!» (Особенно при нынешних-то фонограммах.)

Так вот, если ты поп-звезда, значит, и выстраивай систему игры и манков, изредка, почти по-шпионски, выпадая из внимания публики и снова с триумфом возвращаясь на страницы таблоидов. И эти игры — тоже составная часть таланта. А не нравится или не можешь — уходи. Вернее, тебя уйдут самого.

И очень даже быстро.

В отличие, скажем (вот недурной пример игры, но другой), от Пелевина, который ведет себя, как культовая (а не поп) фигура, обволакивая свою жизнь таинственностью и неподглядываемостью. Посмотрел бы я, как с такой манерой презентации своего имиджа он стал бы поп-звездой! Поп-звезда всегда должна быть на виду. Это ее тяжкий труд и одновременно блаженство. В общем, не верьте им, когда они говорят, что устали от домогательств поклонников. Вернее, верьте как уставшим людям, но не верьте как звездам.

Надо заметить, что подобные проблемы были и у поп-принцессы Дианы, не совсем понимавшей, какую роль она исполняет в этом мире, что в конечном итоге в немалой степени способствовало ее трагическому концу. Ну, представьте себе, скажем, Мадонну, на дикой скорости удирающую со своим любовником от злонамеренных папарацци в безумном автомобиле. Уж как-нибудь вывернулась бы, и только себе на пользу. На пущую пользу своему имиджу.

Вот и Киркоров. Понятно, что его — в его исключительности — донимают всякие мелкие шавки. Ясно дело, что артисты ранимы и неадекватно обидчивы. Но даже если и принять эту ситуацию в подобной трактовке, все равно остается проблема профессиональной этики, в пределах которой и скандал должен быть обставлен, как некое артистически богемное действо (иногда даже и с чертами отвратительности, но ни в коей мере пошлости и занудности, как в случае с нашим героем). А то получится, как в том анекдоте: «Хочется поиграть на рояле». — «Так вот он. Играй!» — «Да? А я его себе как-то по-другому представлял».