Ватные люди. «Неадекватные люди», режиссер Роман Каримов

Устали от нормальности. От обычности, рутины, от телевизоров и магазинов, от работы и отдыха, от мыслей и безмыслия, от людей, говорящих одно и то же, от себя, вынужденных отвечать не то, что хочется, а то, чего требуют обстоятельства, от отсутствия свободы и непонимания, что это такое, от нежелания понимать и думать, от правил и рамок, от штампов и кавычек. Короче, устали от адекватности и от ее видимости. Вообще, забавно наблюдать, как в современном мире, воспевающем индивидуальность, непохожесть и уникальность каждого, все в итоге неизбежно сливается в однородную массу, где голоса уникумов и «лишних людей» превращаются в не очень приятный для слуха, но тем не менее привычный и вполне нормальный гул, сопровождающий каждое наше движение.

Фильм «Неадекватные люди» режиссера Романа Каримова своим названием невольно ласкает усталые уши зрителей, как бы обещая им временную передышку между просмотром ужасно смешных комедий и нудно тоскливых и заумных авторских картин. Ясно, что это какой-то необычный фильм, что-то не очень массовое, но и не слишком артовое, потому что мелодрама, даже вроде как молодежная и с элементами комедии.

И правда, начало вполне себе комическое: человек с туристским рюкзаком приходит к психологу Козлову (Евгений Цыганов), тот дает ему свою книгу «Жизнь с чистого листа», пачку визиток и ключи от квартиры. Такая вот терапия, от которой, по словам Козлова, «никто еще не умер». И главный герой, тридцатилетний Виталик (Илья Любимов), приехавший из Серпухова в славную Москву, начинает новую жизнь. Все как надо — диван, телек, макароны из сковороды, новая работа, правда, в женском журнале. Актер Любимов (голосом, интонациями и мимикой сильно напоминающий здесь Ивана Урганта) с искренней бесстрастностью и хладнокровием изображает человека, у которого уже полжизни за плечами (и в прошлом — страшная трагедия), уравновешенного, спокойного, «нормального». Ему верят. Затем, по законам жанра, Виталик встречает (ясное дело, в лифте) девушку Кристину (Ингрид Олеринская), свою новую соседку — неуравновешенную школьницу-бунтарку, которая шумит по ночам, курит и ругается с матерью.

Несмотря на очевидную сказочную конструкцию сюжета, выстроен он легко, почти без надуманных поворотов и дурацких «неожиданностей», прямо как в среднестатистических американских мелодрамах. Он и Она сначала недолюбливают друг друга, потом возникает взаимный интерес, далее — осторожное сближение, перерастающее в привязанность и доверие, в свою очередь, перерастающие во влюбленность (или в любовь). Может, кто-то скажет, что это упрощенное восприятие, замыленный взгляд усталого зрителя, не способного видеть в нашей жизни зарождение настоящего чуда. Возможно. С другой стороны, чудо — вещь относительная. Может, важнее для начала научиться видеть более прозаические вещи, чтобы уметь отличать мотивации вылепленных киноперсонажей от сложных и противоречивых внутренних импульсов живых людей? Но живые в этой картине больше напоминают сериальных марионеток. В этом смысле «Неадекватные люди» оказываются вполне адекватной «кинопродукцией». На первый взгляд ладно склеенный сюжет, различные неоднозначные ситуации и конфликты, пунктиром намечающие характеры персонажей, логика (или ее отсутствие) действий, в целом понятная современному среднестатистическому «уникальному» человеку.

К слову — о живых людях. По ходу развития сюжета практически у всех персонажей обнаруживается некое второе дно. В серии флэшбэков мы видим прошлую жизнь Виталика: гнев, истерики, пьянки, битье бутылок, ссоры с девушкой, ее трагическая гибель в автокатастрофе, депрессия. Несмотря на сеансы психотерапии, он не в силах справиться с утратой любимого человека. Живет как собственная тень, автоматически защищаясь от сильных эмоций обоих полюсов. На появление в его жизни Кристины он реагирует так же, как и на все остальное, — бесстрастно, холодно, «адекватно». В свою очередь неадекватность Кристины — двоечницы, всеми признанной беспринципной нахалки и вроде как циничной нигилистки — оборачивается защитной маской, за которой скрывается хрупкая ранимая натура, жаждущая ласки, любви и нежности. На сеансах у холеного доктора Козлова (который оказывается связующим звеном практически между всеми главными героями, остро нуждающимися в психологической помощи) Кристина рассуждает о возможности счастья, за которое не придется платить, на что получает ответ: «Может, счастье, как Вселенная, расширяется? Главное — сохранять оптимизм и ждать, что в свое время все придет». Доктор, автоматически выдающий стандартные философские сентенции, на деле оказывается садомазохистом, с наслаждением принимающим удары плети от начальницы Виталика, которая вне работы (где она сущий деспот) превращается в маньячку-нимфоманку.

В свою очередь, перевоплощаются и второстепенные персонажи: лучшая подруга Кристины оказывается порочной предательницей, ее назойливый мажор-ухажер — главным спасителем и, в общем-то, благородным молодым человеком, мать, хоть и беспрестанно ругается с дочерью, в глубине души желает ей только добра (что, конечно, для матери вполне нормально, и потому она в фильме — единственный по-своему цельный, хоть и тоже «нарисованный» персонаж). Эта всеобщая двойственность, однако, не раскрывает истинную суть героев, не способствует их развитию или деградации, а просто тычет зрителя носом в факты: люди не те, кем кажутся, и у каждого — свой «скелет в шкафу».

Подобные образы с как бы двойным дном населяют большинство американских сериалов и мелодрам средней руки, и, возможно, режиссер именно оттуда черпал зарисовки «из жизни простого человека»: сценки «в кабинете директора», «утро у ксерокса», «на сеансе психотерапии», «подготовка к Хэллоуину», «вечеринка у друзей», «разговор с матерью», «вечер в караоке-клубе» и так далее. В принципе, все эти штампованные сцены, тысячи раз виденные, уже хорошо отпечатались в коллективном зрительском сознании: он, зритель, без труда считывает расклеенные по сюжету метки «смешно», «трогательно», «грустно», «серьезно», «о любви», «зарождение глубокого чувства», «проникновенный взгляд», а также нехитрые «мудрости», заставляющие задуматься о жизни, но не слишком сложные и глубокие, не вгоняющие в депрессию и не оставляющие неприятного осадка после просмотра.

Структура сюжета также заимствована из американской классики жанра, историй из серии «boy meets girl» с их неизменным слоганом «мы такие разные, и все-таки мы вместе». В первые минуты на экране появляются главные герои, и нетрудно догадаться, что в конце они будут вместе. Но все же интересно посмотреть, что будет в середине, как они придут к финальному поцелую под торжественную/милую/грустную лирическую музыку. Такое кино — как сэндвич: два обязательных куска хлеба и начинка, которую интересно попробовать, даже если знаешь, из чего она состоит. В хорошем сэндвиче хлеб и начинка образуют единое целое, дают приятный вкус и насыщение, в плохом же — что-то не так. «Неадекватные люди» — очень средний сэндвич, потому что начинку тут, в общем, можно выкинуть, наесться хлебом, правда, чувства насыщения все равно не будет. Фильм воспринимается как клип на не слишком трогательную песню о любви. Или даже как полуторачасовой fade out от первых кадров к последнему и далее — к финальным титрам.

Возможно, это слишком строгий и рассудочный взгляд, придирки. Может быть, именно такого кино и не хватает российскому зрителю — легкого, забавного, но со смыслом, лирического, жизненного, но не слишком, с хэппи эндом, но не чересчур очевидным. Возможно, это и есть то самое недостающее звено между «Яйцами судьбы» и «Сказкой про темноту», которое все так долго ищут.

Но даже если и так, очевидно, что фильм-дебют требует доработки. Чего-то не хватает. Не хватает собственно кино. Срисованные с американских типажей герои выглядят уж больно картонными, им вроде и сопереживаешь, но как-то лениво, неискренне; диалоги, равномерно прослоенные остротами и шутками, местами звучат уж совсем деланно и глянцево, а временами создается впечатление, что актеры выучили реплики две минуты назад и теперь тренируются произносить их «как в кино». Если же все-таки принять «Неадекватных людей» за сказку, то можно не обращать внимания на мелочи — сказке почти все простительно. Но и это не совсем получается, поскольку замысел режиссера явно предполагает наличие в кадре «реальной жизни со всеми ее перипетиями».

Кроме всего прочего, после просмотра картины в голову лезут и другие, более страшные мысли. Вспоминаются реальные диалоги в офисе, подслушанные беседы в метро, в автобусах, на улице, в холлах кинотеатров и поликлиник, на скамейках в парках и в магазинах; вспоминаются люди, говорящие на сериальном языке и смеющиеся пустым чеканным смехом. Система образов, о которой столько рассуждают, похоже, сбита не столько в кино, сколько в жизни вообще. И в этом смысле «Неадекватные люди» — лишь забавная иллюстрация, правдивый пункт диагноза, чтение которого вначале может вызвать смех, тоску или ярость, но после неизменно вгоняет в сон.