Strict Standards: Declaration of JParameter::loadSetupFile() should be compatible with JRegistry::loadSetupFile() in /home/user2805/public_html/libraries/joomla/html/parameter.php on line 0
Повесть о несостоявшейся катастрофе. «Отец и сын», режиссер Павел Лозиньский - Искусство кино
Logo

Повесть о несостоявшейся катастрофе. «Отец и сын», режиссер Павел Лозиньский

Исходный пункт — Варшава, конечный — Париж. Два документалиста, отец и сын, Марцель и Павел Лозиньские, садятся в машину. Начинается фильм «Отец и сын».

Едва ли не постоянный ракурс — двое в автомобиле, фронтальный план с камеры, зафиксированной на приборной доске. Они смотрят в одном направлении, смеются над воспоминаниями и шутками друг друга, но намерения у них разные. Отца влекут воспоминания молодости: в Париже он родился и похоронил часть праха первой жены. 

Сын после двадцати лет работы в документальном кино решил обратить объектив на себя и выяснить наконец отношения с отцом, при этом надеясь «вернуться в том же состоянии, в котором выехал».

У Беньямина есть два противостоящих образа времени: поток (Flussbett) и вихрь (Strudel). Первому соответствует традиционный хронотоп той истории, которую пытается рассказать Лозиньский-младший. Отправная точка — подернутый умилением семейный архив, с которым согласуются и настоящее, и прошедшее, и смерть. Маленькие интимные катастрофы повторяются из поколения в поколение, отец рассказывает сыну, как он в детстве требовал обогнать «вон тот грузовик», навязчиво звучит музыка стариков — подслащенный европейский шлягер 1950 года «Домино» в исполнении полузабытой Люсьенн Делиль, мелькают пожелтевшие фото: Марцель с маленьким Павлом на коленях, в руках кинокамера; Марцель стоит на голове на пляже, а Павел не дает ему упасть.

otec-i-syn-2
«Отец и сын»

В этом прошлом-настоящем Лозиньские ссорятся и мирятся, преодолевают версты и дни, недовольны скудными удобствами немецкого кэмпинга. Павел все время пытается вызвать отца на откровенность и получает ее опосредованной — через жест раздражения: старик явно не готов признавать свои ошибки, но впоследствии делает, перемонтируя материал, свою версию этого же фильма — примирительную и извиняющуюся «Отец и сын на дороге».

Есть — должно быть — другое время. В нем то, что на самом деле происходит между отцом и сыном, то, что мучает их неотступно, прорывается не столько в словах, сколько в образах и жестах: в молчании старшего в камеру; в том, как Марцель описывает место упокоения жены много лет назад; в цветущей безмятежности Люксембургского сада, где под лавочкой погребен прах единственной женщины, которую он по-настоящему любил. И — в диалоге:

— Кто ты в Австрии?

— Тот же, кто и десять секунд назад. Твой папа.

— Польский папа или еврейский?

— Еврейский.

Вихрь ушел по касательной, пронесся за ветровым стеклом, разрядился глухими отголосками большой драмы, откликнулся неочевидными перспективами, несостоявшейся возможностью. То, что должно было стать главным, прошить кадр постоянным смысловым напряжением, уступило частной хронике, границы которой Павел побоялся или не смог пересечь.

«Разве не касается нас самих дуновение воздуха, который овевал наших предшественников? разве не отзывается в голосах, к которым мы склоняем наше ухо, эхо голосов ныне умолкших?» (Вальтер Беньямин).
 



«Отец и сын»
Ojciec i syn
Автор сценария, режиссер Павел Лозиньский
Операторы Павел Лозиньский, Марцель Лозиньский
Paweł Łoziński Produkcja Filmów
Польша
2013

© журнал «ИСКУССТВО КИНО» 2012