Strict Standards: Declaration of JParameter::loadSetupFile() should be compatible with JRegistry::loadSetupFile() in /home/user2805/public_html/libraries/joomla/html/parameter.php on line 0
Знаки человека. «Человек разумный», режиссер Николаус Гейрхальтер - Искусство кино
Logo

Знаки человека. «Человек разумный», режиссер Николаус Гейрхальтер

Выдающийся археолог знания Мишель Фуко закрывает свою книгу «Слова и вещи» следующим пассажем: «Человек, как без труда показывает археология нашей мысли, – это изобретение недавнее. И конец его, быть может, недалек […] человек исчезнет, как исчезает лицо, начертанное на прибрежном песке». Тезис этот шокирует и даже настраивает против автора тех, кто полагал изучение человека своей профессией – если не призванием. Однако Фуко, высказавшись в почти ницшеанской манере, так и не смог понять, что именно привело в недоумение или ярость его оппонента.


«Человек разумный»
Homo sapiens
Автор сценария, режиссер, оператор Николаус Гейрхальтер
Filmfonds Wien, Nikolaus Geyrhalter Filmproduktion, ORF Film/Fernseh-Abkommen, ZDF / 3sat
Швейцария – Германия – Австрия
2016


Спустя ровно половину столетия австрийский документалист Николаус Гейрхальтер снимает иллюстрацию фукольтианского пассажа – фильм «Человек разумный», который утишает любую ярость и дарит понимание.

Фильм Гейрхальтера вписан в традицию структуралистского пейзажно-архитектурно-индустриального кинематографа, чья траектория проходит сквозь фильмы Майкла Сноу, Хайнца Эмигхольца, Джеймса Беннинга, Клеменса Клопфенштайна, Люсьена Кастен-Тейлора и Вирины Паравел и даже – зацепляя своими отростками – побочными темами Шанталь Акерман («Восточное», D’Est), Жан-Мари Штрауба с Даниель Юйе («Слишком рано, слишком поздно», «Из мрака к сопротивлению», «Маршрут Жана Брикара») и Николя Рея («Иначе, Молюссия»).

Если выстраивать географию этого кинематографа и разместить «Человека разумного» на экваторе, то он окажется между полюсами фильмов Эмигхольца и Беннинга. Это странные полюса, изучение которых, как и размышление над фильмом Гейрхальтера, позволяет написать краткую историю взгляда – пусть и очень субъективную. Взгляд в фильмах Эмигхольца, например в работах «Взлетно-посадочная полоса», «Дома Шиндлера» и «Банки Салливана» (да и вообще в работах серии «Архитектура как биография»), совершенно нейтрален: запечатлевая архитектуру и добиваясь построения удивительных кадров, Эмигхольц совершенно не вкладывает в них какого-либо авторского месседжа, который при желании можно этим кадрам приписать – «вчитать смысл».

homo sapiens 01«Человек разумный»

Взгляд же в фильмах Беннинга особенно узконаправлен, достаточно сложно считать с их поверхности определенное содержание, например политическое. Если Беннинг подробно снимает озера («13 озер»), Большую Спиральную дамбу Роберта Смитсона («Бросая взгляд») или даже промышленный центр («Рур»), то извлечение из этих кадров внефильмового содержания (относящегося соответственно к экологии, развитию ленд-арта или критике капитализма) представляется действием насильственным. Даже хижина Унабомбера у Беннинга не так призывает к размышлениям в области политического, как поле люцерны, на котором сожгли предательницу из второй, немифологической части «Из мрака к сопротивлению» Штрауба и Юйе.

И все же Штрауб и Юйе вместе с Николя Реем оказались в стороне от меридиана «Эмигхольц – Гейрхальтер – Беннинг» потому, что их фильмы являются аудиовизуальными пространствами; Гейрхальтеру, как Эмигхольцу и Беннингу, достаточно лишь визуального – в большинстве их фильмов совершенно отсутствует речь, что значительно осложняет процесс смотрения. К «Человеку разумному» Гейрхальтера ближе Шанталь Акерман и Клеменс Клопфенштайн («История ночи» и «Трансы, Всадник на мертвом коне»), и степень их близости определяется однозначностью замысла или, что точнее, однозначным направлением взгляда.

В «Человеке разумном» Гейрхальтер монтирует снятые статические кадры мест, где жил, но больше не живет человек, – и ничего другого. Пусть визуальное понимается и чувствуется сразу, но все же требуется значительная зрительская работа, чтобы «считать» знаки человека, а ведь именно в этом длящемся усилии зрителя заключается идея фильма: зритель должен смотреть, совершая труд взгляда. И зритель смотрит туда, куда нужно смотреть, определяя для себя однозначный спектр размышлений – от бренности сущего (пусть это и несколько старомодно) до нового понимания человека. Несомненно, найдутся и те, кто будет тупо (но недолго) смотреть на кадры Гейрхальтера, но такая «нулевая степень» взгляда вряд ли интересна для рефлексии.

Человек как знаковая система. Человек как наслоение знаков – жизни, труда, искусства, любви, войны, смерти. Вероятно, это именно тот человек, который, по словам Фуко, исчезнет. Гейрхальтер показывает удивительный процесс постепенного, но неумолимого истончения человека как знаковой системы. Человек как живое существо исчез, остались сотворенная им материальность и природа. И все же чувствуется что-то фантомное: это и есть та тонкая пленка знаков, которая окутывает материальное, даже когда человека уже нет.

homo sapiens 02«Человек разумный»

В фильме Гейрхальтера, красивом и безысходном, звучит еще и ироническая нота: во время просмотра неотвязно возвращается мысль, что в названии «Человек разумный» утерян еще один эпитет, который не относится к линнеевской таксономической системе, а определяет сущность человека: «человек разумный жадный», или «человек разумный алчный». А может быть, «человек разумный неразумный» – пусть это и звучит как каламбур, зато вполне точно описывает положение вещей. Пройдет время, мозаики осыплются, бетон выкрошится, рельсы зарастут травой, а от человека неразумного останутся лишь неуловимые знаки, но не будет археологов, которые еще могли бы их отыскать и прочесть.

© журнал «ИСКУССТВО КИНО» 2012