Strict Standards: Declaration of JParameter::loadSetupFile() should be compatible with JRegistry::loadSetupFile() in /home/user2805/public_html/libraries/joomla/html/parameter.php on line 0
Две дороги – та и эта - Искусство кино
Logo

Две дороги – та и эта

Продолжается прокат «Дороги на Берлин» режиссера Сергея Попова. Нюансы этой новой экранизации повести Эммануила Казакевича «Двое в степи» – или, если угодно, римейка одноименной (с повестью) экранизации Анатолия Эфроса – разбирает Нина Цыркун.


Эту вещь – «Двое в степи», которую называют то рассказом (по объему), то повестью (по емкости), Эммануил Казакевич называл своей лучшей. Она была опубликована в 1948 году в журнале «Знамя». Случись это раньше – неминуемо попала бы в «Постановление о журналах "Звезда" и "Ленинград"». Но ей все равно досталось. Досталось даже критику Ф. Левину, который взял под защиту «ошибочную повесть». Казакевич еще до публикации что-то переделывал, исправлял – не знаю, в каком варианте она вообще впервые увидела свет.

В 1962 году ее экранизировал Анатолий Эфрос. Ему тоже еще до выпуска на экран было сказано, что фильм слишком мрачен, и надо переделать финал. Выхода не было – финал был переснят в оптимистично-победительном духе. А дальше Эфрос тоже получил сполна за свою картину – уже от товарищей, которые ее хвалили, не забывая добавить ложку дегтя за фальшивый финал. После этого Эфрос надолго разлучился с кинокамерой. Финал новой экранизации под ура-патриотическим названием «Дорога на Берлин» в этом смысле превосходит эфросовский; остается только дивиться тому, как за время пути выросла скромная благодарность главному герою за образцово выполненное задание, устно вынесенная командиром в повести.

Doroga-na-Berlin-2«Дорога на Берлин»

Не знаю, кто подсказал режиссеру Сергею Попову эту инновацию – художественный ли руководитель постановки Карен Шахназаров или автор сценария Евгений Никишов, но этот штрих красноречиво характеризует исторический момент, а именно наше бравурное празднование 70-летия победы, когда произведение Казакевича вновь подверглось экранизации.

Фильм Эфроса, конечно, был поставлен на волне оттепельной «Баллады о солдате», вышедшей тремя годами раньше. Оба фильма снимались в те времена, когда термин «роуд-муви» у нас не знали, а сам жанр обозначался как, например, «фильм странствий». И в этих странствиях одного героя дорога ведет к дому (пусть ненадолго), а другого – почти наверняка к смерти. Направление в обоих случаях задает случай: дрожавшему от страха Алеше случайно попалось в окопе противотанковое ружье, которое спало ему жизнь и помогло подбить два танка. Огарков, случайно заплутав в хаосе отступления, не смог доставить приказ об отходе своей дивизии, и был приговорен военным трибуналом к расстрелу. Чухрай выходил в обобщенно-поэтический план, Эфрос – в обобщенно-психологический.

Doroga-na-Berlin-3«Дорога на Берлин»

«Дорогу на Берлин» сравнивать можно только с российскими фильмами самого последнего извода. На этом фоне эта картина ничуть не хуже других, лучше многих. Сделано все тщательно, текст повести вполне аккуратно транспонирован в современную разговорную практику. У Эфроса языковых вольностей было больше. Но это не нарушало внутренней связи фильма и повести. А общая тональность повести и фильма Попова разная. Например, у Казакевича Огарков, мечтая умереть не позорной смертью расстрелянного труса, а героической смертью бойца, думает про себя: «Какое счастье – быть убитым не своей, а вражеской пулей». Огарков у Попова с шапкозакидательским задором восклицает: «Не хватало, чтобы приговор советского трибунала привел в исполнение немец!». Огарков у Эфроса до самого конца, даже в финале погружен в себя, зациклен на осмысливании своей пусть нечаянной, но вины. Огарков у Попова растерян, он ведет себя как современный новобранец, попавший в «горячую точку». Здесь предпринимается попытка создания реалистического кино, и сюжет окраплен «мертвой водой», а на «живую» сил не хватило. Зато в фильм были введены некоторые акценты, подчеркивающие бездушность трибунала, без долгих рассуждений выносящего Огаркову смертный приговор. У Казакевича было другое объяснение, основанное на психологических деталях, толкавших судей к скоропалительному решению.

И еще. Фильм Эфроса был проникнут лиризмом, основанным на остром чувствовании войны, с окончания которой прошло всего семнадцать лет. Теперь по прошествии семидесяти лет энергия реалистичности ушла, и правдивый рассказ о войне становится возможным только как ее мифологизация – поэтому так удачен был фильм Шахназарова по роману Ильи Бояшова «Танкист, или "Белый Тигр"». Недостаток лиризма в сценарии «Дороги на Берлин» попытались восполнить материалом из военных дневников Константина Симонова. Не знаю, что конкретно было из них взято, но вместо лиризма появилась сентиментальность, не свойственная Казакевичу.

Doroga-na-Berlin-4«Дорога на Берлин»

Однако одна переакцентовка в «Дороге…» действительно передает запрос времени и оправдывает новую экранизацию. В повести конвоир Джурабаев, сопровождающий арестованного в штаб для утверждения приговора, – только «короткая тень» Огаркова, потому что главное там – суд, который Огарков вершит над собой, и то, как он искупает свою вину. Здесь же оба персонажа равноценны, и интереснее всего следить за тем, как они идут друг навстречу другу, то есть за сближением двух ментальностей. Актеры Юрий Борисов, у которого к 22-м годам составился длинный список ролей, и дебютант Амир Абдыкалыков достойно проделали этот путь.

© журнал «ИСКУССТВО КИНО» 2012