Джон Сэвидж: «Дети взрыва» и «дети спада»

Своеобразная машина времени с музыкой и самоанализом — таковы фильмы о подростках, начиная с «Американских граффити» и кончая картиной «Реальность кусается».

«Те, кому сегодня от пятнадцати до двадцати четырех лет, были рождены между 1965 и 1974 годами, в период снижения рождаемости, а посему эти 37 миллионов человек были названы «детьми демографического спада». И напротив, в связи с высоким уровнем рождаемости в период между окончанием второй мировой войны и 1964 годом 75 миллионов появившихся на свет за это время именуются «детьми демографического взрыва». Кардинальные различия между этими двумя поколениями обусловлены уже одной только голой статистикой. «Дети спада» выросли в тени «детей взрыва». Мы, «взрывники», брали численностью, да и экономика пережила целый ряд тяжелых кризисов. Безработица росла. Увеличилось количество разводов, разрушилась патриархальная структура традиционной для Америки нуклеарной (оба родителя + дети) семьи. Подростки 80-х чувствуют себя гнусно обобранными — им кажется, что нас и родители любили больше, и школы при нас были лучше, и жизнь легче».

Донна Гейнс. «Пустыня отрочества», 1990

«За очень короткий срок я перешел от старательно навязанного мне мнения, что моему поколению нечего сказать, к мнению, что оно имеет сказать очень много, причем на абсолютно новом языке».

Ричард Линклейтер, вступительное слово
на просмотре фильма «Сачок» («Бездельник»), 1992

Юный возраст сам по себе еще не делает человека юным. Этот закон существует со времен второй мировой войны, когда распространение культа потребления в американском стиле, взлет новоиспеченной академической дисциплины — социологии, расцвет маркетинговых исследований, этой самоокупающейся теории пророчеств, а также голая демографическая статистика превратили недорослей в подростков. Из промежуточного состояния юность стала автономным феноменом — и прямиком угодила в сеть чужих проектов и расчетов.

За концепцией «молодежи как потребителя» стоят самые разнообразные тайные надежды и опасения. Хотя подростки вполне могли претендовать на роль ключа к этому дивному новому послевоенному миру, их неукротимую энергию следовало приручить. В классическом пуританстве отношение к юности было дихотомическим: эта пора жизни одновременно восхвалялась и презиралась, ее беспардонно эксплуатировали и наказывали всеми карами. Лексика криминологии и социологии — например, такие красноречивые клише, как «молодежная преступность», — присутствует уже у самых истоков великой отроческой мечты, маячит черной тенью за всей восторженной болтовней асов скрытой рекламы.

Эта тень по-прежнему довлеет над традиционными воззрениями на юность. Юность не может существовать просто ради самой себя — она обязана быть эмблемой, аллегорией. Пароль тут — «Поколение». В фильме Бена Стиллера «Реальность кусается» его героиня Викки заявляет, что анализ крови на СПИД — это ритуал инициации для ее поколения; в «Смущенных и растерянных» Ричарда Линклейтера компания подвыпивших подростков принимается толковать о «теории десятизма»: «Ну знаешь, это вроде всех этих теорий насчет десятилетий. 50-е — это была занудь, 60-е — рок, 70-е, блин, сразу ясно — вонь дерьмовая. Ну ладно, я, в принципе, вот о чем… Может, 80-е будут радикальными, знаешь».

И «Реальность кусается», и «Смущенные и растерянные» продолжают традицию самоанализа, которая присутствует в юношеском кино еще с 50-х годов. «Реальность кусается» — интеллектуальная комедия, действие которой происходит в 1994 году, с Вайноной Райдер в роли Лилейны1, студентки-отличницы, пытающейся пробить себе дорогу в журналистике. Что она выберет — конформизм или этическую самостоятельность, соответственно олицетворяемые двумя мужчинами, с которыми она образует любовный треугольник? «Смущенные и растерянные» — исторический фильм чистой воды: «картина-инициация», повествующая о Дне последнего звонка в мае 1976 года, этакая лирическая симфония с множеством сюжетных линий.

Видимо, искать в обоих фильмах аутентичные сведения о молодежном мировосприятии — пустая трата времени; если вам нужны правдивые новости о подростках, слушайте их музыку. Уже много лет кино тащится у музыки — вечного мотора молодежной культуры — в хвосте. Причины ясны: в кино бюджеты выше, контроль строже, время производства дольше. И все же, благодаря интеграции шоубизнеса, кино и музыка ныне, как никогда, переплелись: и «Реальность кусается», и «Смущенные и растерянные» снабжены тщательно подготовленными саундтреками, которые выпускаются отдельно на компакт-дисках и кассетах. Связь кино и музыки еще глубже, чем кажется. За прошедшие пятнадцать лет поп-музыка² вобрала в самую свою ткань такие кинематографические приемы, как монтаж, обратный кадр и перемещения из одного временного пласта в другой. Одно прослушивание диска 1981 года Grandmaster Flash on the Wheels of Steel — альбома в стиле хип-хоп³ начала 80-х, склеенного из фрагментов шести альбомов (групп Shic, Queen, Blondy), — это экскурсия по последнему десятилетию белой и черной музыки, где с появлением сэмплеров прошлое и настоящее слились воедино, образуя бескрайнюю базу, чтобы одним щелчком «мыши» вы могли соорудить из старенького что-нибудь новенькое.

Но юношеское кино можно рассмотреть и под другим углом. Юность — это символ эксперимента и развития, если же при этом юным удается придумать что-то толковое, они получают разрешение войти в реальную жизнь. Кино, телевидение, музыка — все эти индустрии имеют дело с органами чувств, с тем, как люди видят и ощущают мир. Поэтому если мы ждем от юношеского кино новой информации, давайте рассмотрим фильмы «Реальность кусается» и «Смущенные и растерянные» в их собственном контексте и спросим: о чем они нам рассказывают? Что нового сообщают?

Лежащий на поверхности ключ к обоим фильмам — ретро 70-х (озадачивающее нынешних представителей «поколения взрыва» не меньше, чем их собственная одержимость ретро 50-х удивляла их родителей). В «Реальности…», как и следует ожидать от сознательно облегченного фильма с романтическим любовным треугольником, ностальгия по 70-м проявляется через визуальный ряд. Камера панорамирует по комнате стильной девушки Викки, менеджера фирмы Gap4, останавливаясь то на плакатах группы Kiss, то на прибитых к стенам виниловых (!) дисках. Лилейна целуется с «ботаном» Майклом (Бен Стиллер), служащим МТV-образной компании, под звуки шлягера 1976 года — Baby, I love your way Питера Фрэмптона⁵.

Еще один косячок на дорожку?

Тут мы имеем дело с языком символов. Тот факт, что Майкл, каким он показан в фильме, знает ретро 70-х крайне поверхностно, — еще один знак его «неврубаемости»; напротив, когда Лилейна обнимается с архетипическим сачком Троем (Этан Хоук) — «Он из этой квартиры сачковское логово сделает», — звучит так называемая «корневая» акустическая гитарная музыка. Ретро 70-х — вещь первой необходимости для бессильных «детей спада», чья «мечта 90-х», до осуществления которой «придется ждать не один год», — это найти работу и отдельное от родителей жилье. И в музыке, и в одежде этот стиль вдохновляет развитие нового американского рока: грандж, фланелевые рубашки, нилянговские гитары («Нирвана», разумеется, в фильме все-таки не фигурирует). В «Реальности…» играют в эпизодах второстепенные грандж-музыканты — Дэйв Пирнер (Soul Asylum) и Юэн Дэндо (The Lemonheads). У Троя своя группа: его расчесанные на прямой пробор волосы, саунд (смесь Вуди Гатри6 с хип-хопом и панк-хард-роком), а также хит «Я — ноль без палочки (I’m Nuthin) позаимствованы у Бека, суперзвезды постгранджа. Правда, в хите Бека «Я неудачник» («…так что ж ты меня еще не убила, бэби?») беда всего поколения — ощущение бессилия — вышучивается с сарказмом, которого явно недостает в рассматриваемом нами фильме с его «телеграфным стилем».

Фильм «Реальность кусается», изобилующий шифрованными отсылками к культовым фигурам современной поп-музыки, претендует на роль зеркала, отражающего сегодняшнее мировосприятие. Это определенно журналистский постмодернизм: интертекстуальность максимальная. «Прикол для своих номер один»: исполнитель эпизодической роли Дэйв Пирнер в жизни является бойфрендом Вайноны Райдер. «Прикол для своих номер два»: отвратный Майкл работает в телекомпании «Вам в лицо», точной копии молодежного канала МТV. На глазах зрителя телевизионщики кромсают снятый Лилейной серьезный документальный фильм о ее поколении, превращая его в уморительную, легко узнаваемую пародию на «жареную» продукцию МТV, из которой традиционно вымарывается половина звуковой дорожки. Длиннющая пародия — как и снятый любительской видеокамерой фильм Лилейны в его первозданном состоянии — включена в картину целиком.

Снятые на видео сцены ясно очерчивают круг волнующих «поколение спада» проблем: разведенные родители, «мактруд» (отупляющая, неквалифицированная работа в «Макдоналдсах» и т. п.), уход в поп-культуру иных времен. Фильм Лилейны кажется набором иллюстраций к знаменитым определениям на полях из романа Дугласа Копленда «Поколение Икс».

А сама форма фильма — компиляция, быстрые монтажные переходы, пестрый исходный материал — часто ассоциируется не с чем иным, как с музыкальным клипом, этой квинтэссенцией культуры 80-х.

«Смущенные и растерянные» гораздо серьезнее. Это доскональный анализ мира 70-х. Своим названием фильм обязан скандально известной песне группы Led Zeppelin7, а его саундтрек составлен из магических заклинаний, которые в то время слушали большинство американских мальчишек: Deep Purple, Ted Nugent, Aerosmith, Nazareth, Black Sabbath. Обкуренные ребята без тормозов, с длинными волосами и в джинсах-клеш: точно так же, как музыка того периода усвоила себе холодную фанковую интонацию, эти подростки, не задумываясь, подражают негритянской «фене». Как и недавних школьников «Реальности…», юных торчков из «Смущенных и растерянных» преследует призрак привилегированного «поколения взрыва», олицетворением которого были «политические» 60-е.

Вот вам, к примеру, разговор между двумя из трех персонажей-интеллектуалов:

«— Ну, знаешь, как я говорил в прошлом году, что поступлю на юридический, выучусь на юриста, чтобы реально помогать людям, которых с дерьмом едят, и все такое. А вчера стоял я в очереди на почте и смотрел по сторонам, и увидел, что все такие затраханные, и сопли у них, а один тип весь перегнулся так, что щель в заднице была видна. Фу-у-у, в общем. И тут до меня дошло, что звучит-то оно красиво, только я должен посмотреть правде в лицо: ну, не нравятся мне эти люди, которым я помогать собрался! По-моему, люди мне вообще не нравятся. И точка.

— И что же ты теперь хочешь делать, раз на юридический тебе расхотелось?

— Я хочу тан-це-вать».

Все правильно, и новое эпидемическое модное поветрие — диско — уже на носу.

В отличие от «детей спада» из «Реальности…» в «Смущенных и растерянных» все старшеклассники имеют собственные автомобили. Мобильность дается легко, что отразилось и на самой форме картины. Здесь режиссер Линклейтер ушел от суровой психогеографии своего фильма «Сачок» («Бездельник», 1991), где камера провожала взглядом каждого персонажа несколько секунд или даже минут, прежде чем переключиться на другого — такого же случайного прохожего. Есть фильмы «дорожные» — о путешествии героев на машине, а этот был «пешеходный». «Смущенные и растерянные», напротив, скорее напоминают вальяжные автомобильные прогулки из «Американских граффити», фильма, буквально перевернувшего кино в 1973 году. Тут есть даже открытая параллель к одному из взрослых персонажей того фильма, Джону Милнеру, — похотливый Вудерсон («За что люблю школьниц — они становятся все моложе, а я все такой же»). В обоих фильмах прошлое используется для того, чтобы рассказать нам о настоящем. В «Американских граффити» невинные, простые радости стоящей накануне великого перелома Америки 1962-го ( рок-н-ролл поставляет группа «Бич Бойз», 60-е только начинаются) омрачены Вьетнамом. В финале под нарастающий рокот самолета «Дуглас-6» зрителю предлагаются биографические справки: «Терри Филдс (»Лягух«) пропал без вести в бою в районе Ан Лока в декабре 1965 года. Керт — писатель — проживает в Канаде» (то есть скрывается за границей от мобилизации). Этот политический мотив подпитывается характерной для «взрывников» самоуверенностью: диск-жокей Джек Вулфмен (Волкочеловек), выполняющий в фильме роль шамана, декламирует: «Там, за окном, огромный великий прекрасный мир». Хотя к окраинам города подступает тьма, есть и надежда на лучшее (символизируемая визитом Керта на радиостанцию Джека Вулфмена). Оглядываясь на эпоху консерватизма, продюсер Фрэнсис Форд Коппола и режиссер Джордж Лукас запечатлели не темную сторону репрессивного общества, но почти светозарную имманентность: Америка еще богата и еще полна надежд.

По фильмам «Поколения Икс» («Сачок», «Реальность кусается») мы знаем, что надежды улетучились давным-давно. Составьте график развития юношеского кино во времени от «Американских граффити» до картин начала 90-х: вы обнаружите, что родителей в числе персонажей больше нет. Речь теперь идет о разводах, жизни в автоприцепах, бездомных подростках, а может, и жестоком обращении с детьми — психических травмах Розанны Барр8, Экселя Роуза, Эдди Веддера, Курта Кобейна. Как постоянно твердят в картине «Реальность кусается», — «психопатство».

Но среди персонажей «Смущенных и растерянных» психопатов нет. У них еще есть родители, которые живут вместе. Конечно, без насилия не обходится, и в душах кипит невидимая миру ярость, но все-таки это американская поп-культура в момент ее величайшего сибаритства — время, когда свобода 60-х выродилась в бездумный гедонизм. Как говорит один торчок, наряженный в майку с листком марихуаны и сутенерскую шляпу, о жене Джорджа Вашингтона: «Она была мудрая, мудрая чувиха. Когда он возвращался домой, она уже держала наготове свою большую жирную миску». Линклейтер слишком проницателен, чтобы оставить без комментариев это мальчишество, и в фильм включены изящные профеминистические детали. И все же «Смущенные и растерянные» так убеждают зрителя в аполитичности, даже асоциальности своих персонажей — против ритуальных зверских издевательств над младшеклассниками никто и слова не говорит, — что когда Пинк (Джейсон Лондон) оказывается на этическом распутье (можно ли подписать заявление, что не употребляешь наркотики, то есть солгать?), ты просто пожимаешь плечами и уходишь: «Что, ему больше беспокоиться не о чем? Хм, круто. Ну как, еще косячок на дорожку?»

Постыдный оптимизм

«Смущенные и растерянные» больше созвучны духу времени, чем постыдно оптимистичная «Реальность…». Нет, я не забыл, что Лилейна бросает Майкла, но вы заметили, что в финале фильма Трой надевает приличный костюм? Как вы думаете, он что, собирается унаследовать состояние своего покойного отца? Подросткам 1976-го все по фигу, и пофигизм сходит им с рук — взрослые персонажи фильма, совсем как в «Американских граффити», люди либо благожелательные, либо легковерные. Излюбленный наркотик — марихуана, мелкое хулиганство — только для смеха. Это вам не «Кэрри»9. В финале, как и в «Сачке», Пинк и его друзья вырываются из места действия фильма — города Остин — и уносятся вдаль по шоссе. Вот вам классический, нестареющий символ свободы, «духовный прорыв», говоря словами Линклейтера. Это чувство, при всей его двусмысленности (нельзя не сознавать, что в наше время Пинка, видимо, следует искать либо на собраниях «Анонимных наркоманов», либо вовсе в списках умерших от СПИДа), несет в себе хрупкую надежду, которая вместе с соблазнительной прелестью картины подросткового рая (музыка кажется почти хорошей) демонстрирует, что форма может определять содержание, что прошлое может вливать кровь в вены настоящего.

Рассмотренные нами фильмы исследуют одну из главных для нас сегодня проблем: отсутствие ритуалов, которые послужили бы мостом из юности в зрелость. Под оболочкой из поп-культуры и трудностей подросткового возраста они скрывают два разных подхода к вечному мотиву инициации. «Реальность кусается» усваивает поведенческие модели 80-х, предлагая на выходе цинизм под девизом «Не рыпайся». «Смущенные и растерянные», напротив, кажутся негромкой победой: пусть эксперимент — это потворство своим капризам, но от экспериментов не умирают. Не покоряться хотя бы в мелочах — вот что важно.

Оба фильма отражают мировосприятие современных подростков. Прошлое здесь не линейно, но циклично — постоянно меняясь, оно оказывает влияние на настоящее. «Смущенные и растерянные» выражают эту идею, претворяя навязанное юношеству обществом бессилие конца 80-х в чувство освобождения, еще существовавшее в середине 70-х.

Sight and Sound, 1994, July
Перевод с английского С. Силаковой

¹ Малораспространенное имя Лилейна сразу вызывает ассоциации с культовым хитом 60-х — очень красивой песней Донована, — тем самым маркируя Лилейну как дитя «детей взрыва». — Здесь и далее прим. переводчика.
² «Популярная музыка», «легкая», как выражались советские музыковеды. Крайне широкий термин, применимый и к тому, что у нас именуется «попсой», и к року, и к рэпу, и к музыке прочих стилей — в общем, ко всему, что не классика (в жанровом понимании этого слова).
³ Хип-хоп — как правило, черная музыка 80-х (особенно рэп), а также связанный с ней стиль жизни (ди-джеи, брейк, кроссовки и спортивные костюмы, «электронный саунд», граффити…).
⁴ Gap специализируется на производстве ультрамодной обуви и одежды.
⁵ Название можно перевести примерно так: «Бэби, я люблю твои ухватки»; Питер Фрэмптон (род. в 1950 году) — гитарист из Великобритании. Рок-энциклопедия определяет эту песню и другие шлягеры Фрэмптона 70-х как «приятные акустические вещички с замысловатой партией лидирующей электрогитары».
⁶ Вуди Гатри (1912 — 1967) — прославленный американский певец и автор баллад в стиле «фолк», борец за права угнетенных и оскорбленных, «духовный отец» Боба Дилана и всего фолк-возрождения 60-х. В его текстах звучат отголоски стихов Уолта Уитмена и Карла Сэндберга.
⁷ Dazed and Confused (1968) — песня с первого диска группы. Обличительная речь «смущенного и растерянного» героя против подружки, которая его не ценит, и против женщин вообще.
⁸ Розанна Барр — популярная американская актриса, снимающаяся в комических телесериалах, продюсер. По собственным утверждениям, страдает раздвоением личности и была жертвой насилия со стороны родителей и мужа. Ее коронные темы — бедность, избыточный вес и предменструальный синдром.
⁹ «Кэрри» (1976) — триллер Брайана Де Пальмы по роману Стивена Кинга о затравленной девочке-подростке, которая мстит всем окружающим.