Секреты секретарш

Настоящая история деловой женщины в Америке началась, конечно, со Скарлетт О’Хара, которую в кино сыграла англичанка Вивьен Ли. Наверно, ей, иностранке, со стороны было кое-что видней, да и особого трепета перед задачей изображения национального характера она не испытывала, поэтому показала в своей героине черты, которые американская актриса скорее всего притушила бы. У Скарлетт в «Унесенных ветром» не только практическая сметка и готовность в любой момент взяться за дело, не боясь испачкать ручки и нажить мозоли (хоть она и аристократка по рождению), но и жесткость, холодный цинизм и хищная хватка. А также способность ограничить свой горизонт, отложить неглавное на потом («Об этом я буду думать завтра»).

Но вообще-то деловые женщины появились на американском экране задолго до выхода в 1939 году фильма «Унесенные ветром». Поначалу американки стихийно руководствовались золотым правилом: женщины настолько умнее мужчин, что могут позволить себе скрывать свой ум. Иначе говоря, сила наша в нашей слабости. Актрисы, которые недооценивали действенность этого девиза, нередко оказывались в проигрыше: независимые Бетт Дэвис, Кэтрин Хепберн, Джин Артур, женщины с самостоятельными суждениями и ярко выраженной практической складкой, лишились многих ролей, которые могли бы сыграть. Продюсеры предпочитали актрис, не пытавшихся навязать им свои взгляды, приятных для мужского глаза, обольстительных, воплощавших мужские грезы об идеальной женщине.

Между прочим, американки только в 1920 году добились конституционного равноправия с мужчинами — до этого они даже не участвовали в выборах. Пьесы и романы тут же сконцентрировались на «новой женщине» — кто-то поощрял ее дерзкое соперничество с мужчинами, кто-то пытался выставить эти ее потуги в смешном свете. В кино же пока застоялся патриархальный викторианский дух, преобладали представления о женщине-девочке, наивном беспомощном существе с кудряшками, как у «возлюбленной всей Америки» Мэри Пикфорд.

В статье «Американки и американцы» (1918) Луи Деллюк, подчеркивая «кукольность» экранной маски Мэри Пикфорд, сравнивал ее с куклами Гофмана и замечал: «Идеальная женщина не имеет сердца. Где же ему взяться у улучшенной куклы?»

Пока мужчины чувствовали себя господами положения, они с легкостью позволяли слабому полу «заигрываться» и брать на себя некоторые мужские роли. В 30-е годы стала особенно популярной «перемена ролей». Марлен Дитрих обожала одеваться в смокинг с галстуком, Грета Гарбо рядилась в мужское платье («Королева Христина»), Кэтрин Хепберн носила брючные костюмы. Но в 40-е годы, когда многие мужчины ушли на фронт, а их рабочие места заняли женщины, игра перестала быть игрой, и мужчины встревожились. Рушилась целая культурная традиция аналитического фетишизма по отношению к женскому телу, представление о женщине как о загадочном сфинксе, связанном с идеей бесстрастной маски, идеально воплощенной на экране Гретой Гарбо, безусловным символом красоты. В фильмах зазвучали нотки беспокойства, и возникла стойкая тенденция указывать женщине ее место. Если по фильму женщина поступала на службу, то это происходило только под давлением обстоятельств и носило случайный, чаще всего временный характер. Например, в «Дневной жене» ревнивая бабенка устраивается секретаршей в контору лишь для того, чтобы держать мужа под присмотром. Вообще секретарша сделалась символом угрозы семье и браку. «Жена против секретарши», «Моя дорогая секретарша», «Больше, чем секретарша», «Личная секретарша Энди Харди», «Секреты секретарши», «Как она окрутила босса» — это только самые выразительные названия фильмов 40-х годов, повторявших одну и ту же коллизию: хозяин «западает» на смазливую хваткую девицу, бедная жена страдает, но в конце концов побеждает своей добродетелью нахальную секретаршу. Словом, восторжествовал другой девиз, прозвучавший в песенке из фильма «Гильда», которую исполнила знаменитая «вамп» американского экрана Рита Хейуорт: “Put all the blame on ma’am, boy” — «Во всем вини мадам, малыш…»

Иногда секретаршами притворялись, чтобы проверить чувства любимого: в фильме «Самая богатая» героиня нанимается в контору, чтобы внушить своему другу, будто у нее нет за душой ничего, кроме красоты и золотого сердца. И конечно, в кино никак не полагалось, чтобы женщина жертвовала ради карьеры любовью или, упаси Бог, семьей. Правда, бывало, что мужчина с удивлением убеждался в том, насколько эффективны деловые старания его помощницы. Так, в картине «Моя девушка Пятница» журналист вынужден в финале признать, что успехом своей карьеры обязан помощнице, но при всей своей беспомощности главным, Робинзоном, остается именно он, а она пребывает на незаметных вторых и третьих ролях.

А тем временем война кончилась, мужчины вернулись домой и опять потеснили женщин в деловом мире. В сравнении с послевоенной эпохой экранные героини канала 40-х поражают своей деловитостью и активностью. В 50-е они превращаются либо вновь в хорошеньких куколок, либо в откровенных стерв или шлюх. Иронично-отстраненно ситуация 50-х воспроизводится братьями Коэн в «И. о. Хадсакера» (1994): Дженнифер Джейсон Ли играет «запрофессионализировавшуюся» журналистку (напоминающую Джин Артур в комедии Джона Форда «Весь город говорит»), хитростью влезающую в доверие к подсадному зиц-председателю компании и вдруг превращающуюся в безоружную перед мужчиной сентиментальную викторианскую девушку Мэри Пикфорд. На каковых путях и находит свое счастье.

В 60 — 70-е годы женщины стали брать реванш за свое ограниченное рамками личной жизни блеклое существование. Но это — в жизни. А в кино все шло наоборот. В личной жизни актрисы, скажем, стали гораздо независимей: Миа Фэрроу и Ванесса Редгрейв отказывались выходить замуж за отцов своих детей, и это сходило им с рук, тогда как Ингрид Бергман в свое время десять лет подвергали за это остракизму. Тем не менее, в профессии актрисы всецело зависели от воли режиссера и продюсера. А те предлагали роли проституток, любовниц, алкоголичек, невротичек, старых дев. В общем, чем настоятельнее женщины заявляли о своих правах в реальной жизни, тем громче фильмы говорили о том, что этот мир принадлежит мужчинам. В самом деле, какое место занимают женщины в мужском мире «Крестного отца» или «Апокалипсиса сегодня», «Бешеного быка» или «Таксиста»? Да никакого.

Более того, и в мужских грехах по-прежнему «винили мадам». Профессиональное поле женщины было чрезвычайно узко — сотрудница женского журнала, секретарша, манекенщица. И всякий раз она умудрялась навредить мужчине. Женщина — прежде всего соблазнительница. В фильме «Губная помада» с Марго и Мюриел Хемингуэй (внучкой и племянницей писателя) все беды идут от яркой губной помады. Вызывающая, агрессивно-чувственная внешность модели, рекламирующей косметику, будит зверя в скромном учителе музыки, который насилует и саму модель, и ее малолетнюю сестренку. В довершении всего эта «стерва», которая сама спровоцировала изнасилование, его, бедного, и убивает.

Перелом в этой мрачной череде антиженских (мизогенических) лент наступил в 1978 году, когда Джил Клейберг — невидная, без всяких претензий на голливудский шик, снялась в фильме Пола Мазурски «Незамужняя женщина». Потерпев крах в семейной жизни и оставшись к сорока годам в полном одиночестве, ее Эрика начинает метаться в поисках выхода, стремится наладить привычный для нее комфортный образ жизни. И постепенно понимает, что уже не сможет быть счастливой в уютном, но замкнутом мирке. Когда ей приходится выбирать — сохранить ли семейный очаг, став вещью в собственном доме, или же делать карьеру, она предпочитает второе.

Ровно через десять лет, взяв за основу вечный сюжет о Золушке, Майк Николс переосмыслил его в фильме «Деловая женщина» применительно к новой эпохе «хай-тек» — высокоточной технологии. Тэсс (Мелани Гриффит) — ничем не похожая на корректных, в изящных блузках, с безупречно уложенными волосами конторских барышень 30-х или 40-х годов, одетая кое-как, вечно замотанная делами и обращающаяся со своим компьютером, как героиня сказки Перро с веником и совком для золы, поступает на работу секретаршей в посредническую фирму, которой руководит ослепительно элегантная, самоуверенная деловая дама Кэтрин Паркер (Сигурни Уивер). Определенная на скромную должность, Тэсс вдруг проявляет инициативу. Озадаченная ее деловой сметкой, Кэтрин уверяет девушку, что ее идея не прошла, а сама втихую продвигает ее как свою.

Озабоченная сохранением формы, Кэтрин как-то переусердствовала и на лыжной прогулке сломала ногу. Тэсс занимает место начальницы в офисе и поселяется в ее доме. А там начинает носить ее туалеты и, совсем освоившись в роли бизнесвумен, принимается ковать свое счастье, уводя любовника Кэтрин, надежного помощника по бизнесу и преданного возлюбленного. Так поменялись все роли: Пятница превратилась в Робинзона, Золушка сама выбирает принца и лихо разделывается с мачехой. Всего-то и требуется: ум, решительность, инициатива. Плюс женское очарование.

Нечто подобное происходит в комедии Герберта Росса «Секрет моего успеха». Юный провинциал, задумавший покорить Нью-Йорк, осуществляет мечту, но потому лишь, что им берутся руководить две умные деловые женщины — тетка Вера и гордость компании красавица и умница Кристи. Дело кончается тем, что Вера, обозлившись на неверного мужа, завладевает контрольным пакетом акций компании, выгоняет мужа из совета директоров и садится на его место, заручившись поддержкой Кристи.

Как видим, и здесь все перевернулось вверх дном. На месте робкой секретарши, которая если о чем и думает, так о том, чтобы угодить шефу и (предел мечтаний!) влюбить его в себя, — молодой человек, а роли его властных предприимчивых боссов, любви которых он добивается, принимают на себя женщины.

Эту картину можно дополнить фильмом «Зазубренное лезвие», где Гленн Клоуз играет роль прокурора — жесткую, напористую, независимую, но порой излишне эмоциональную, романтичную, поддающуюся чувствам женщину. Вспомним также адвокатессу (Сьюзен Сарандон) из «Клиента», которая не только по-матерински сердобольна к попавшему в беду мальчишке, но и неуступчива в поисках справедливости, и отважна до безрассудства. Не забудем и таких незаурядных новых американок, как детектив Вик Варшавски (Кэтлин Тернер) из одноименного фильма, которая если и теряет туфельку, так в очередной драке, или Джоди Фостер в «Молчании ягнят», или дознаватель (Энди Макдауэлл) из фильма «Несколько хороших парней», — красивых и энергичных женщин, которые ничем не уступают в этих исконно мужских профессиях своим коллегам.

Они добиваются своего, сочетая естественную женственность с отлично усвоенными деловыми качествами, оставаясь самими собой — прельстительными для мужчин и эффективными на службе.

Место божества в жизни американки все прочнее занимает карьера, за которую не жалко и умереть («Умереть за», хотя правильнее было бы перевести «Любой ценой», Гаса Ван Сэнта). Культивируя традиционную внешнюю «кукольность», беззастенчиво используя женские чары и сексуальную зависимость мужчин, героиня фильма Сьюзен Стоун (Николь Кидман) — заметьте, ее фамилия Стоун (камень), тут и каменность маски, и тяжелая грубость «каменной бабы» — с холодной расчетливостью прокладывает себе путь на телевизионный Олимп, не останавливаясь перед убийством, шантажом и предательством.

Но это, конечно, случай крайний и, скорее, даже клинический. Хотя гармония — как отдельной личности, мужской или женской, так и отношений между мужчиной и женщиной — вообще вещь хрупкая и, пожалуй, вряд ли возможная в век постмодернизма. Сыгравшая столько крутых женщин (кроме упоминавшейся начальницы еще и лейтенанта Рипли во всех трех «Чужих»), перейдя сорокалетний рубеж, Сигурни Уивер с ее ростом выше ста восьмидесяти сантиметров вдруг выступает в роли травмированной после покушения на ее жизнь и страдающей агарофобией дамы-профессора, а крошка Холли Хантер — в роли ее защитницы Эм-Джи Монахан, сотрудницы уголовной полиции. Вместе они составляют как бы перверсивную лесбийскую пару, где «мужская» партия отдана той, что меньше ростом и обладает «женственным» шлейфом ролей («Фортепьяно»), а «женская» — бывшему «лейтенанту».

В фильме «Близко к сердцу» бывшая жена (Кейт Неллиган) и новая подруга (Мишель Пфайффер) ведущего программы новостей (Роберт Редфорд, он же режиссер фильма) берут на себя «оперативные» функции — одна, сражаясь на паркете Белого дома, а другая — в коридорах охваченной бунтом мужской тюрьмы, заставляя мужчину в конце концов побороть робость и неуверенность и отправиться «хемингуэить» в панамские джунгли, где его настигает смерть, каковая всегда в таких случаях предназначалась героине-женщине — для мелодраматического эффекта.

Потеряв в бою подругу, герой обычно смахивал скупую мужскую и, закусив губу, бросался в последний решительный, чтобы победить наверняка. Что свидетельствовало не только о мужской мощи, но и о необязательности женского существования и присутствия (подружки Джеймса Бонда уничтожались просто как класс, и всякий раз им находилась абсолютная замена). В финале «Близко к сердцу» на похороны мужа приходят обе вдовы, и камера запечатлевает их тоже в виде лесбийской пары — одна суховато-угловатая-мужиковатая и старше по возрасту, другая — подчеркнуто женственная, чувственная и помоложе, как полагалось в классических гетеросексуальных альянсах.

Теперь необязательным становится мужчина, фукционально превращающийся в английскую королеву: он традиционно правит, но не властвует. Добившись под лозунгом «Смерть беспощадная всем фаллократам!» подавляющего господства в реальной жизни, женщины в кино вышли в стихию игры по правилам, им самими над собою признанными, где дамы играют если не тузов, так дам, а короли — джокеров.

Впрочем, стоит ли огорчаться по пустякам, если у мужчин, предварительно обвинив их в зависти к репродуктивно-креативной способности женского пола, отняли главную роль творца-бога-демиурга, Пигмалиона-рабби Лева, и в фильме загребной феминистки Сьюзен Сейдельман «Сделать мистера Правильного» (To Make Mr Right) имиджмейкерша Фрэнки Стоун (опять, обратите внимание, возникает эта фамилия — Камень — не на сем ли камне будет возведена церковь стремительно приближающегося матриархата?), разойдясь со своим дружком, воспитывает андроида Елисея, делая из него идеального мужчину для своих нужд?