История Геродота глазами Марко Поло, или «Анимация от А до Я»

Ведущий программы "Анимация от А до Я" Э.Назаров и сценарист И.Марголина

Один человек, весьма достойный, долго собирал и записывал истории, свидетелем которых он сам никогда не был. Главным свойством здесь были его скрупулезность и честность. Он заслужил не только уважение современников, но также почтительное внимание и непреходящий интерес потомков.

Другой человек, не менее достойный, с маниакальным упорством рассказывал истории, виденные собственными глазами, и описывал явления, в истинном существовании которых он готов был поклясться. Сколько рукавов он оборвал, пытаясь удержать неусидчивых слушателей, нам неизвестно, но кроме насмешек и репутации лгуна ничего, кажется, не заработал.

Возможно, это почти закон: сочинитель, окутанный ореолом великого знатока древности, приобретает статус свидетеля, а современник, не претендующий ни на что большее, как просто на передачу новой информации, превращается в "сочинителя". Первый интересен всем, второй -- никому.

Если бы Геродот имел возможность увидеть то, что он описал в своем труде, а Марко Поло -- показать те явления, о которых он пытался поведать, возможно, какой-нибудь досужий культуролог и зачислил бы их в предшественники современных тележурналистов.

И впрямь, если любопытствующий телезритель натолкнется на забытый Богом и людьми, затерявшийся где-то в дециметровом диапазоне канал REN TV, то он имеет возможность погрузиться в цикл историй, достаточно неожиданных даже для нашего просвещенного века. Его ждет примерно следующий рассказ.

"Там мир, в котором живут пернатые люди, питающиеся молоком. Еще там дрессируют насекомых, но секрет этого искусства никому неведом, как и причины, заставляющие тамошних жителей поступать таким образом. Народ их несметен, ибо когда приходит нужда, они изготовляют множество уменьшенных подобий себе и заставляют двигаться, производя тем самым удивительное впечатление. Они сами из себя делают, что хотят, и говорят, что падать они могут не только вниз, но и вверх, будто земля у них над головой..."

Тому, кто не различил историю и современность, поясним, что речь идет о программе "Анимация от А до Я", выходящей еженедельно при деятельном и усердном участии трех постоянных лиц: ведущего Эдуарда Назарова, сценариста Ирины Марголиной, режиссера Марка Ляховецкого. Идея программы о мультипликации, ее истории, живых и нарисованных героях, о технике, секретах ремесла, анекдотах из жизни, фестивалях и т.д. не так уж и нова, да и вообще нет, наверное, такой темы, которой современное телевидение не посвятило бы серийной передачи. В интересующем нас контексте можно вспомнить и "Аниматеку", и "Мультпарад", и кое-что другое.

Однако никто еще, кажется, не посягал на энциклопедизм, вполне красноречиво обещанный прямо в названии, в движущейся заставке программы. Слово "анимация" легко взрывается черточками и царапинами на целлулоиде, цветами и бабочками и трансформируется, оставляя после себя А и Я, между которыми, конечно же, и лежит энциклопедическое пространство. Визуальный каламбур оказался на редкость удачным, и в этом можно усмотреть даже знак свыше, закономерную псевдослучайность, заложенную в самом слове "анимация".

Итак, предлагается всеохватывающий рассказ о том, чего большинство зрителей, подчас даже профессиональных, никогда не видели, записанный как со слов очевидцев, так и по собственным впечатлениям и поведанный нашими современниками со всей серьезностью, на которую они оказываются способны. Что касается серьезности, то это качество прежде всего оказалось присуще Эдуарду Назарову, чего за ним, записным остроумцем и каламбурщиком, популярным в среде аниматоров любого созыва, никогда раньше не водилось.

Уникальность этой программы на нашем телевидении трудно не заметить. В то время когда почти все, от продюсеров до авторов и ведущих, оказались загипнотизированными словом "проект" до коматозного состояния, когда любая чушь, подпадающая под понятия "серийность" и "стильность" (для имитирующих пижонство телеканалов), немедленно доводится до эфира (или хотя бы до финансирования), когда у всех еще недавно вызывающих симпатию телевизионных лиц вдруг оказалось одинаковое выражение лица, когда информации не остается даже в информационных выпусках, постепенно превратившихся в заменитель "мыльных опер", появляется программа, достоинства которой можно не принимать во внимание, а недостатки счесть достижениями.

Итак, программе уже год.

Никто почему-то не был уверен в том, что она просуществует хотя бы год: разве можно совместить академическую усидчивость в сборе не затребованной сиюминутно информации с выносливостью путешественника, привыкшего проверять себя на выживание? Конечно, есть и помощники. Среди наиболее часто мелькающих в титрах имен консультантов читаем: Борис Павлов, Светлана Ким, Марина Карасева, Александр Дерябин. Знаменательно, что в подготовке программы принимают участие люди, профессионально знакомые с историей кино, что по нынешним временам достаточно экзотично.

Мы наблюдаем энциклопедию анимации в процессе становления концепции, процессе отбора материала, его соединения, фильтрации и обсуждения, поиска новой информации, интересной как новизной, так и информационностью. Энциклопедия пишется не в виде законченных историй, но в виде свободных эссе, где размер не принимается в расчет, последовательность исторических событий так же не важна, как и их значимость, свободный тип компоновки, структура меняется в зависимости от новонайденных фактов, и все это делается на глазах у зрителя. Брошенная когда-то тема возникает вновь -- то как напоминание, то как новое соединение. Фрагменты интервью и диалогов, кажется, произвольно существуют где-то в запасах памяти авторов программы и извлекаются в сочетаниях столь же причудливых, сколь произвольных и вместе с тем небезосновательных. Таков уж предмет исследования. Возможно, он-то и спровоцировал основное формальное открытие Марка Ляховецкого: когда материал не вмещается во временные рамки, отведенные вещательной сеткой для одной передачи, режиссер и ведущий... делают вторую, а то и третью передачу на ту же тему! Убежден, что больше на нашем телевидении так не поступает никто.

Кардинальное отличие "Анимации..." от прочих программ современного телевидения любого типа заключается в отсутствии единой, постоянно повторяющейся схемы, в которую втискивается разношерстный, но удивительно однообразный материал (а это справедливо для любой программы -- анонса на завтра, игры или политической дискуссии). Она свободна как в выборе материала, так и в композиции. Удивительная роскошь по нынешним временам, заставляющая то ли ностальгировать по образовательному каналу, канувшему в дебри НТВ, то ли прозревать в этих туманных очертаниях контуры телевидения будущего.

Возможно, это свойство свободомыслия порождается не только революционной мощью авторов программы, но и отсутствием в нашем киноведении систематизированной истории анимационного кино. Однако тем более интересно присутствовать при открытии Америки и даже, пусть пассивно, соучаствовать в этом.

Эпоха великих географических открытий наверняка была связана некоторой сложившейся традицией непрерывного открывания новых земель, при этом каждое новое быстро становилось старым. В письменной традиции ссылка на древность документа как бы подразумевает его истинность. И в нашей телепрограмме заметно, как оживляются ведущие, когда у них появляется возможность сослаться на знакомство с таким-то, а ведь он когда-то учился работать под руководством такого-то, который, в свою очередь, был увлечен тем-то и тем-то...

Удивительно, но преемственность мультипликационных технологий, судеб их создателей, школ, направлений и поветрий гораздо сильнее и отчетливее, чем в прочих видах кино, а, может быть, только в мультипликации такие вещи и существуют. Мультипликация рукотворна, ремесленники всегда объединялись в цеха для того, чтобы в одиночку создавать свои шедевры. Будущий мастер растирает краски своему учителю, в этом, возможно, и заключена главная сила обучения.

Ляховецкому и его команде удавалось обойти оба из двух возможных структурных вариантов программы о кино, существующих на современном телевидении. Первый -- это своеобразный дайджест фестивальных тусовок, второй -- быстрое представление автора перед его фильмом в форме, претендующей на никому не нужную раскованность. При том, что существуют целые программы, живущие только за счет информации о фестивалях, программе "Анимация от А до Я" этот сюжет, безусловно, служит всего лишь предлогом для продолжения всегда профессионального разговора об интересующем всех предмете. Впрочем, и сами анимационные фестивали не столь известны, как Каннский или Венецианский, не все журналисты вспомнят, где находится Анесси и где проходят "Фантош" и "Крок". Но это и не важно, ведь сами эти события рассчитаны не на внешний эффект, а на продолжение того стиля жизни, который изначально присущ людям этой профессии.

Что касается показа фильмов, то этого в программе, конечно же, хватает с лихвой. Картины идут почти всегда целиком, и здесь Ляховецкому с Назаровым удается просто и элегантно сделать то, что обычно вызывает моментальный протест зрителя, а именно -- откомментировать фильмы и рассказать о судьбе их создателей прямо в процессе показа. Конечно же, это стало возможно благодаря особой интонации ведущего, классифицировать и описывать которую бессмысленно и бесполезно. Однако вспоминаются комментаторы немых фильмов начала века, вполне благодарно принимавшиеся публикой: "А сейчас, господа, вы увидите необыкновенно смешную сцену..." Впрочем, тип комментаторской ремарки целиком и полностью зависит от комментатора, а выбор комментатора -- от режиссера, и, надо признать, это сочетание оказалось удачным.

Почти все передачи пересыпаны эпитетами "великий", "выдающийся", "гениальный", и, надо заметить, это не скудость лексического запаса ведущего, а реальное положение дел. Действительно, большинство героев этой программы -- люди уникальные, каждому из которых удалось придумать нечто такое, что не пришло в голову никому другому. Они изобретают колеса, велосипеды и вечные двигатели, переходят в четвертое измерение, все на полном серьезе и подчас чрезвычайно успешно. Эмиль Коль, Старевич, Алексеев, Дисней -- каждый из них громада, атлант, кит. Любой восторженный эпитет по их адресу будет верен, любая подробность их технологического мастерства интересна. Из какого материала были сделаны куклы Старевича? Как пришла в голову Алексееву идея игольчатого экрана? Кто вообще первым стал переносить на пленку движущиеся картинки не природно-фотографического, а рукотворного происхождения?

Программа "Анимация от А до Я" заставляет каждый раз вспоминать: не все вопросы забыты потому, что решены, скорее, наоборот. И в этом сильная сторона ее авторов. Не нужно пытаться ответить на вопрос, если он не сформулирован, а если сформулирован некорректно -- ответ будет заведомо ложным. Не могу, впрочем, удержаться от замечания, что в этой горячо любимой мною программе трижды ответили на вопрос, кто был автором первого детского фильма. И все три варианта ответа были разными. Однако ученый педант наверняка мог бы придраться к слишком многим деталям и нюансам, недоступным вниманию профана, но не делает этого, потому что многие вещи и он видит и узнает из этой программы впервые. И потому как ее зрители равны -- и мудрец, и невежда. Редкий случай! А ведь вполне можно было бы придумать подзаголовок: "Программа не для всех", "Наши старые достижения" или что-нибудь подобное.

Но полной силы программа достигает тогда, когда идет рассказ о вещах совсем знакомых и близких, с которыми можно быть и почтительным, и фамильярным. Потому особого упоминания внутри этой многомесячной эпопеи, энциклопедической интриги заслуживает своеобразная вставная -- не новелла, а, скорее, сага -- сага о Хитруке.

История пишется на глазах, и масштаб ее становится понятен и очевиден любому. Это тот самый случай, когда отснятый материал дает возможность бесконечного бокового ответвления от главной истории. Конечно же, масштаб личности Федора Савельевича Хитрука в истории нашей мультипликации понятен был и раньше, однако несколько вечеров, проведенных в его обществе, пусть и у экрана телевизора, оставляют совершенно неповторимое ощущение причастности к простой и веселой тайне, известной немногим. Нам с восторгом, наперебой рассказываются студийные предания, превращающиеся едва ли не в хрестоматию по теории оживления нарисованных картинок, коллекционируются все детали, придающие настоящую жизнь этому процессу: что напевал Хитрук, когда создавал Топтыжку, с чьими интонациями говорит Пятачок и как появилась знаменитая походка Винни Пуха. Режиссеры, сами ставшие классиками, перебивают друг друга, вспоминая, кому привелось в свое время работать над эпизодами и персонажами его фильмов, кто громче и азартнее всех озвучивал его фильмы, как должна была скрипеть дверь, чтобы извлечь правильный звук, как экономное движение становится выразительнее слишком энергичного -- все воспоминания идут в общую копилку, все ложится в очередной культурный слой истории отечественной анимации.

Такие же вставные саги были посвящены и пионерам советской мультипликации -- Николаю Ходатаеву и Юрию Меркулову. Живыми свидетелями начала их работы были знаменитый художник-карикатурист Борис Ефимов и проработавший всю жизнь на студии "Союзмультфильм" художник и режиссер-постановщик Леонид Амальрик.

История сложная, часто несправедливая к своим творцам, извилистая и непрозрачная для неподготовленного глаза, обращающая хорошо известные вещи в неведомые и потому заново интересные, каждую неделю вновь возникает на экранах наших телевизоров. Мне кажется, что уже этой программой телевидение реабилитирует себя в глазах кинематографической общественности (если таковая еще существует, а не переродилась окончательно в телевизионную) и продолжает великую летописную традицию мировой культуры, заключающуюся в передаче культуры.

От редакции. Когда готовился этот материал, пришло трагическое известие о скоропостижной кончине Марка Ляховецкого. Кинематограф потерял человека, горячо и искренне преданного своему делу -- экранному искусству.