«Третья Мещанская». Отклики прессы

Мы публикуем фрагменты из критических статей о фильме "Третья Мещанская" (первое название -- "Любовь втроем"), ныне занимающем почетное место в топ-листе шедевров мирового кино. В конце 20-х, когда картина вышла на экраны, советская критика не заметила ее художественные достоинства и категорически отказала ей в "правде жизни". Соцреализм еще не был декретирован, но его идеология, как явствует из цитируемых текстов, уже вполне сложилась. Мифы о реальности вытеснили и подменили собственно реальность. Время реабилитировало "Третью Мещанскую", но давние критические отзывы о ней документируют эпоху не менее ярко, чем сама картина.

Лежит теперь, как на подносе,


 

Роом, свихнувшийся на половом вопросе,

Молодой, напористый и четкий,

Был он парень с дельной головой,

Только голову причесывает щеткой

Половой.

Арго

"Советский экран", 1927, N. 10

В лирическом тоне, в солнечных ясных красках, под фиговым листочком приличной на 100% советской концовки нам преподносится практический наглядный рецепт как надо... "любить втроем" [...] Чуть не основной своей задачей в этой картине Роом имел выступить в защиту неразвитой женщины -- домашней хозяйки. Мы уже по его картине "Предатель" знаем, что это за знаток женской доли. Его женщины -- это проститутки разного калибра, интриганки, обстановочка для кутежей. Далеко ли от этих женщина отошла, по Роому, советская домашняя хозяйка, изображенная в картине "Любовь втроем", Семенова? У каждой домашней хозяйки в любой трудовой семье есть целая поэма горшков, примусов, корыт, расчетов, страху и т.п. Ее радости -- радости печали мужа, строителя жизни. Хозяйка Роома имеет на первом плане подчеркнуто соблазнительные круглые бедра, спокойную ласковость своих форм, спокойную властность движений и... все. Ее забота одна: ублажить малейшую прихоть мужа-самца; ее печали: невнимательность к ней -- самке. И эта типичная содержанка-самка, не знающая иных забот, кроме мужской блажи, в погоне за более приятным самцом переходящая от одного мужчины к другому, вдруг, видите ли, недовольна, что и другой мужчина в отношении к ней -- самке тоже оказался самцом.

Константин Денисов

"Советский экран", 1927, N. 5

"3-я Мещанская" -- картина ни советская, ни бытовая... Живых людей (тем более людей советского быта), эмоционально воздействующих на зрителя, в картине нет. [...] Советская реальность предоставляет режиссеру богатейший быт, материал в той же области взаимоотношений полов, где освободительная тенденция Октября явилась силой, заставляющей эти взаимоотношения отливаться в совершенно оригинальные формы в общем плане советского бытового уклада. Чтобы убедительно показывать и правильно разрешать бытовые вопросы, мало видеть -- надо еще быть в состоянии выявить определенное отношение к показываемому.

Михаил Быстрицкий

"Советский экран", 1927, N. 12

К режиссеру приступают с вопросом: "Разве в такой квартире проживает большая часть рабочего класса в СССР?", "Где это видано, чтобы рабочий класс пил чай из подстаканника?", "Возможно ли, чтобы муж-пролетарий, узнав об измене своей жены, так-таки без боя оставил жену и жилплощадь?" и т.д. [...] Режиссер бытовой фильмы должен суметь вскрыть диалектику нового быта, а не вычерчивать в диаграмме химически чистый "новый быт". Он должен суметь отобрать совершенно конкретный отрезок бытового фронта. Иначе ему просто не за что будет зацепиться в своей профессиональной работе.

Виктор Перцов

"Советское кино", 1927, N. 1

Авторы... очевидно, ставили задачей подойти если не к разрешению, то к "показу" проблемы половых отношений. Задача насколько соблазнительная, настолько же и трудная. И с трудностями ее авторы не справились. Они предпочли пойти по линии наименьшего сопротивления. Вопрос семьи -- целиком общественный вопрос (равным образом и мещанство -- общественное явление). Ограничиваться здесь апатичным "показом" никак нельзя. Без оценки этих явлений, без показа тенденции... становится ненужной и неинтересной картина "Любовь втроем" или "Третья Мещанская", как бы ни называть это бытовое "обозрение".

Если то, что показали авторы, есть настоящее мещанство, то что же тогда не мещанство? На этот естественный вопрос ответа нет. Скажут: ответа не может быть сейчас. Хорошо, но ведь здоровые тенденции имеются? Общественно-советский подход к вопросу проследить можно? Всякий теперь знает, что решающим фактором в решении проблемы является экономическое раскрепощение женщины в первую очередь. В результате получилась заурядная семейная драмочка, не освещенная значительным содержанием современности.

Алексей Зуев

"Правда", 1927, 22 марта

Из дискуссии после просмотра фильма в ОДСК¹

Роом. За последнее время девять десятых нашего кинопроизводства заполнено историческими материалами. Это следствие того, что наши киноработники боятся подходить к нашему современному быту. И "3-я Мещанская" является первой бытовой картиной. Показ нашего серого быта чрезвычайно труден, ибо в нем нет пышных героев, а есть обыкновенные люди. Подойти к картине с большой строгостью поэтому нельзя. В дальнейшем [этот] опыт поможет поставить лучшие картины.

Анощенко (МАПП²). Существенный недостаток картины -- тот, что не показана главная причина раскола семьи, то есть противоречие семьи с общественностью.

Потемкин (кружок рабкоров "Рабочей газеты"). Непонятно, чей быт выводит Роом: здесь не рабочий, не интеллигент, а что-то междуклассовое. Это плохо. Половой вопрос в картине не разрешен. Видно, что женщина может жить со всеми по очереди. Конца темы нет: что-то будет Людмила делать с ребенком?

Кочетков (кружок рабкоров). Непонятно, как это Фогель приехал в чужой дом и стал там хозяйничать? Этого никто не допустит. Непонятно: мещанка Людмила или проститутка?

Денисов. Картину трудно понять и изложить простым языком. Роом говорит, что здесь выведены обыкновенные люди. Неверно! Это вовсе нетипичные люди. Выходит, что белогвардейцы правы, утверждая, что у нас женщин выдают по карточкам? Встав на путь показа быта, Роом должен уйти от показа бытовых гадостей.

Файбусова (Политпросвет). Интрига картины -- двое живут с одной -- характерна, но отнюдь не для нас. Ее можно отнести к любой эпохе и стране. Странно, что квалифицированные рабочие уходят от общественности. Картина фальшива.

"Кино", 1927, 22 марта

Мещанское кино никогда не ведет за собой зрителя, оно покорно плетется за ним, опасливо оглядываясь на окошечко кассы и ссылаясь в случае нападок на хозрасчет. [...] Если режиссеры считают возможным уснащать классиков двусмысленными вставочками, то эта тяга к порнографии еще более дает себя знать, когда дело идет об изображении современной действительности, особенно так называемых проблем нового быта и морали. С особенной отчетливостью это "направление" выявилось в картине "Любовь втроем (3-я Мещанская)", которую ее авторы [...] посвятили изобличению собственнического отношения мужчины к женщине и низведения женщины на степень вещи. Цель, по видимости, самая благородная. Но к чему свелось это на самом деле? Если оставить в стороне формальные достоинства ленты (постановка, игра, съемка), то останется холодное любование теми комбинациями отношений, какие возникают из ситуации "жена двух мужей". При этом характерно, что авторы, учитывая спрос на пикантное, добиваются этой пикантности тем, что они все время оперируют методом "косвенных улик" или других всяческих символизаций эротических сцен.

Николай Волков

"Известия", 1927, 12 мая

С первых же своих шагов комедия в нашем кинематографе определялась как "мещанский" фильм. Основным ее героем стал обыватель. [...] В то время "мещанская" комедия имела неизмеримо больший успех, чем фильмы создававшегося героического жанра. Нэповская улица поднимала на щит эти картины, в которых складывался ее эпос и действовали ее герои. Высшей точкой, "расцветом" этого жанра был постельный фарс "Любовь втроем" (название это было потом из приличия изменено и в широком прокате комедия стала известной как "Третья Мещанская"). Впоследствии "мещанская" комедия никогда не поднималась до такого "пафоса" и не выступала с открытым забралом. Нэповская улица исчезла из жизни, и герои кинокомедий приобрели иной облик. Самодовольная маска сытого, разжиревшего мещанина сменилась лицами чудаковатых обывателей и нелепых персонажей. "Мещанская" комедия стала компромиссной. Ее громкий смех сменился лирической усмешкой.

Борис Альперс

"Кино", 1936, 21 марта

Публикация Р.Янгирова