Чудеса, да и только, или Щука по‒московски. Сказка

От автора

Я третий раз пишу сказку для кино. Первый -- в 62-м году, еще во ВГИКе, называлась сказка "Стрелок из лука". Это была красивая идея Юрия Ильенко -- тогда моего друга -- замечательного кинооператора, уже захотевшего стать режиссером. Это был первый в моей жизни договор на настоящий сценарий с настоящей киностудией -- Ялтинской. К сожалению, из этой юношеской затеи не вышло ничего.

Второй раз был уже в профессиональной сценарной жизни -- двенадцать лет спустя. У меня был долг перед моим любимым "Ленфильмом", вернуть его я не мог, и тогда мои доброжелатели предложили отдать его сценарием -- тематическим -- детской новогодней сказкой. Из всего этого получилась телевизионная картина "Новогодние приключения Маши и Вити". С тех пор ее показывают по телевизору каждые новогодние каникулы вот уже двадцать два года. Правда, может быть, благодаря прелестной музыке Геннадия Гладкова.

И вот, наконец, в третий раз я снова не инициатор. Теперь уже восхитительный и ужасный Борис Бланк, с которым мы только что перед этим закончили третью нашу совместную картину -- "Карьера Артуро Уи", -- предложил сделать к славному московскому юбилею музыкальную киносказку на вечную тему взаимоотношений Емели, Щуки и Несмеяны-царевны. Юбилей прошел без нашего фильма -- да здравствует расторопность российского кинематографа! Но, надеюсь, то, что намерен устроить на экране Борис Бланк -- широкое и яркое кинопредставление, -- будет на радость разному возрасту в любые дни.

И еще несколько слов в оправдание.

Вообще-то, поверьте, я совсем не сказочник. И уж во всяком случае не любитель классической формулы "Сказка ложь, да в ней намек...". Наоборот, моя -- сценарная, литературная -- задача была иной: сотворить для экрана этакую веселую словесную игру -- без всяких намеков на все толстые и тонкие обстоятельства нашей жизни -- но прежде всего ради радостных ссылок -- каждым словом и приемом -- на великую русскую народную культуру языка и смеха, с ее райком и петрушкой, с ее ярмарочной, площадной, скоморошьей стихией, с ее великими использователями -- русскими писа- телями.

Так что это сочинение, если разобраться, а я надеюсь, мои культурные читатели, вы разберетесь, -- в первую очередь низкий мой поклон и русской площади, и уморительной "Блохе" Замятина, и рассказам моих родителей о знаменитом второмхатовском спектакле по этой пьесе -- в оформлении Кустодиева, и "Царь-Девице" Марины Цветаевой, и лучшему русскому слову Ремизова, и песням Мерзлякова, и любимому моему стихотворению Кольцова "Утешение", и Афанасьеву, и читанной-перечитанной книге Лихачева и Нанченко "Смех в Древней Руси"... Для меня все это вместе, все едино и все открыто -- как по дороге колодец чистой воды с ведром для каждого прохожего.

Все это, повторяю, одна родная стихия русской культуры. Постукивая красными каблучками от нетерпения, она всегда рвется на экран, и надо просто дружелюбно поддержать ее под локоток...

Сказочное место

Чудный сказочный огонек оживает в глубине экрана и превращается в костер. Освещается сказочное дерево с золотыми яблоками. У костра и под яблоней -- недвижные фигуры. Госпожа Смерть, белая красавица в саване, со своей знаменитой острой косой. Госпожа Масленица, здоровая, ражая, как из соломы сделанная девка в длинной рубахе с цветными подмышками и в красных лаптях, на щеках алый румянец, руки врастопырку. Девочка -- босая, в рубашечке, с золотыми крылышками за спиной. Вообще-то она обычная девочка из домашней кроватки, но она и ангел, потому что все маленькие дети -- ангелы.

Москва. Праздничная площадь

Балаган. Веселый толстый Зазывала с бородой стоит на балконе над площадью. Стены балагана расписаны пестро, ярко, лубочными красками. Тут тебе и Емеля с Несмеяной, Царь в короне, Ведьма, Черт с рогами. И особо -- Щука, голубое перо, золотая кожа, человечье лицо.

З а з ы в а л а. Здравствуйте, московские жители,
Развлечений любители,
Дурачеств почитатели,
Всех веков и времен обитатели!
Масленицу приглашайте...

Т о л п а. К нам! К нам! Торопись, честная Масленица, красная краса, русая коса, тридцати братьев сестра, сорока бабушек внучка, трех матерей дочка, киночка, ясочка, ты же наша перепелочка! К нам! На горах покататься, в блинах поваляться, сердцем потешиться!

З а з ы в а л а. Всякую всячину ей обещайте,
И блины и вино,
И киятр и кино!
И привет и ласку,
И чудесную сказку!

Сказочное место

Ожила Масленица. Как заведенная, поднимает и опускает руки.

Г о с п о ж а С м е р т ь. Ой, не ходи в Москву, Масленица! Жалко мне тебя, сожгут тебя бедную.

Г о с п о ж а М а с л е н и ц а. А скоморохи как же? Я ж им обещалась. (Смеется.) Эх, веселые они люди, потешники!

Г о с п о ж а С м е р т ь. Вот, вот, скоморохи! (В сторону.) Ух, ненавижу! Над всем смеются. Надо мной смеются! (Масленице.) Скоморохи-то тебя первые и сожгут. Как еще гореть будешь, трещать, искрами брызгать!

Г о с п о ж а М а с л е н и ц а. А слыхала, как зовут, чего сулят? Киятр будет! Сказку расскажут! Во! Нет, ухожу, ухожу!

Г о с п о ж а С м е р т ь. Да разве у них сказки, Масленица? Чепуха, дрянь, небывальщина! Самую главную сказку на свете только я одна и знаю! Хочешь, расскажу?

Г о с п о ж а М а с л е н и ц а. Ой, расскажи, Госпожа Смерть! (Подпирает щеку рукой.) Страсть, как люблю всякую всячину слушать. Я вообще такая наивная, всему верю.

Д е в о ч к а. А это какая сказка, детская?

Г о с п о ж а С м е р т ь. Взрослым тоже не худо послушать. Ну, поехали. В некотором невеселом царстве, в одном паршивом государстве жила-была царевна Несмеяна. И уж такая она была убогая да несчастная, все только плакала и горевала...

Д е в о ч к а. Вот уж нет! В некотором любезном царстве, славном государстве жила-была Несмеяна-царевна, любушка, умница, веселая такая, приветливая...

Г о с п о ж а С м е р т ь. В некотором невеселом царстве, в паршивом государстве жил-был некто Емеля, дурак несчастный, бедный-пребедный, совсем бесталанный...

Д е в о ч к а. Вот уж нет, вот уж нет! В некотором любезном царстве, славном государстве жил да был Емелюшка-голубчик, уж такой пригожий дружочек, уж такой забавный, такой затейный. Все у него спорится, все у него сладится. И Несмеяна-красавица его больше жизни полюбит!

Г о с п о ж а С м е р т ь. Не будет этого!

Д е в о ч к а. Нет, будет!

Г о с п о ж а С м е р т ь. А я говорю, не будет! Я знаю! Я все знаю!

Д е в о ч к а. Да кто ты такая, что все знаешь?

Госпожа Смерть распускает за плечами огромные черные крылья, поднимается в воздух и летает.

Г о с п о ж а С м е р т ь. Я надежда и отрада.
Всяк живущий должен знать:
Смерть -- великая награда!
Ее надо звать и ждать.

Д е в о ч к а. Я проснусь -- тебя не станет!

Г о с п о ж а С м е р т ь. Не исчезну никогда!
А Емелю с Несмеяной
Ждет ужасная беда!

Сверху на веревках спускаются Ведьма и Черт.

В е д ь м а и Ч е р т. Поделом им будет мука!
Станут плакать и рыдать!

Внезапно вспыхивает ярким светом Сказочная Прорубь и из нее появляется Щука, голубое перо, золотая кожа, человечье лицо.

Щ у к а. Эй! Вы помните про Щуку --
Я должна им помогать!

В е д ь м а и Ч е р т. Не поможет даже Щука!

Г о с п о ж а С м е р т ь. Не поможет людям Щука --
Им положено страдать!

Девочка закрывает лицо руками. Шарманка играет. Масленица вдруг пускается в пляс, встает вверх ногами и машет красными лаптями.

Г о с п о ж а М а с л е н и ц а. Ну вас всех! У меня своя забота: нельзя Москве без масленицы! Ух, потеха! В Москву! В Москву!

Москва. Панорама

Вот она, наша Москва, в лучшем своем виде, в утреннем холодном, розовом тумане, с золотым блеском куполов. Сколько их, церквей, колоколен, звонниц! А домов сколько -- старинных, невысоких, и нынешних, громадных.

Сказочная дорога

Идет Масленица -- растет на глазах. Теперь руки у нее ручищи, ноги у нее -- ножищи, а лапти -- лаптищи. Головой в сине небо упирается, сама, как солнышко, улыбается. Над плечами голуби вьются, а скоморохи у ее ног пляшут, во всю глотку смеются. В Москву, в Москву!

Праздничная площадь

На площади кипит веселая, суетная ярмарочная жизнь. Разливается под гармошку приятный романс. Кувыркаются на ковриках полуголые акробаты. Орут разносчики. Шныряют в толпе проныры мальчишки в картузах, Медведь ходит с барабаном, Коза играет на трубе. Здесь и Девочка, держит за руку Отца. Девочка лижет сладость на палочке, а Отец, по молодости, на акробатку засмотрелся.

Д е в о ч к а. Пап, а пап! Какой я сон видела! Про госпожу Смерть. Как будто она вправду есть!

Акробатка-прелестница вся выгнулась на коврике, переплелась, босой ножкой соблазнительно к личику цветок подносит.

Д е в о ч к а (дергает Отца за руку). Слышишь, пап? И Емеля с Несмеяной как будто тоже есть! Смерть и Ведьма с Чертом им зла хотят. Ах, если бы я Емелюшку и Несмеяну встретила, я бы им обязательно помогла!

Балаган. Балкон

З а з ы в а л а. А вот, познакомиться не хотите ли?
Так сказать, сказочные представители.
Или, по-ученому, действующие лица.
За пятачок будут для вас крутиться!

Зазывалу окружают на балконе персонажи сказки. Хоть они и похожи на размалеванных кукол, они живые. Танцуют, машут руками, делают кульбиты, гримасничают, посылают в толпу воздушные поцелуи.

З а з ы в а л а. Перед вами царь Ерема!
У него, как говорится, не все дома.
И в переносном смысле, и в прямом,
Поскольку остался он вдовцом.

Ерема воровато вынимает из кармана склянку, выпивает, заедает огурцом.

З а з ы в а л а. Значит, таперича
У него не жена, а так -- молодица.
Прямо скажем, очень сомнительная девица.
Называется ключ-ни-ца.
Царя с его дочкой Несмеяной -- разлучница.
Кто она на самом деле, не догадаетесь ни в жисть!
Машка, покажись!

Машка кокетничает с публикой, строит глазки. Распахивает душегрейку -- у нее на груди нарисовано большое сердце, пронзенное стрелой.

Д е в о ч к а. Ой, пап, это же Ведьма! Я ее знаю!

З а з ы в а л а (показывает). А это кто -- умница, красавица?

Такая всякому дураку понравится!

Д е в о ч к а (восторженно). Так это же Несмеяна и есть! Несмеяна! Несмеяна! Я здесь!

Несмеяна смеется.

Н е с м е я н а. Как, однако, это странно,
Как чудна судьба моя:
Называюсь Несмеяна,
А смеюсь все время я.

З а з ы в а л а. А вот и дурак. (К толпе.) Как звать?

Т о л п а. Емеля!

З а з ы в а л а. Нет его умней на самом деле!
Только никто об этом не знает,
Потому что он на печке лежит и мечтает.
Емеля кланяется, смотрит на Несмеяну, протягивает к ней руки.

Е м е л я. Как, однако, это странно,
Удивлен ужасно я.
Неужели, Несмеяна,
Будешь ты навек моя?

Но тут между ними оказывается Ведьма Машка.

М а ш к а. Эй! Назад! Согласно плану --
Плакать вам и горевать.
И Емеле с Несмеяной
Вместе в сказке не бывать!

Она отталкивает Несмеяну и обольщает Емелю.

З а з ы в а л а. Машка, веди себя прилично!
Всех представили? Вот и отлично!
Значит, сказка наша, братцы, начинается,
И в Москве честная Масленица появляется!

Праздничная площадь

С громом и треском, воем и визгом высыпали на площадь скоморохи. Главный у них Штукарь. Они тащат за собой Масленицу.

С к о м о р о х и. Сторонись, пироги, блины пришли! С честной масленицей имеем честь проздравить!

Т о л п а. Вас также. Масленице все племянники! От хорошого блина глаза выскочат.

Масленица вдруг шмякается на свой толстый зад и плачет.

Ш т у к а р ь. Ты чего плачешь, Масленица?

Г о с п о ж а М а с л е н и ц а. А вы меня сожжете-е-е! А-а-а!

С к о м о р о х и (тормошат ее, щекочут, гладят). Свет наша Масленица дорогая! Сожжем, сожжем, матушка! Сожжем, сожжем, кумушка! Так ведь от любви, сватушка!

Масленица улыбается сквозь слезы. Народ веселится. Только две кислые рожи в толпе -- горожане Нос и Глаз. Эти всегда всем будут недовольны.

Н о с. Шаромыжники, босота! Одни от них начальству неприятности. А что, любезный Глаз? Хорошо бы скоморохам глазки каленым железом прижечь.

Г л а з. Во, во, милый Нос! Не худо бы ноздри им щипчиками подергать.

С к о м о р о х и (тащат Масленицу). Эх! Запили заплаты, загуляли лоскутки!

Ставят Масленицу на возвышение. Она застывает с улыбкой на румяной роже. Скоморохи пляшут вокруг нее.

С к о м о р о х и. Веселись, веселись,
У кого деньги завелись.
А у кого перевелись,
Тот тоже веселись!
А у нас их нету сроду,
Веселимся вам в угоду!
Поклон московскому народу!

Праздничная площадь. Балаган. Балкон

З а з ы в а л а. Эй, народ московский,
Таковский и сяковский!
Сказка наша продолжается!
Которые умные, пущай сами разбираются,
А у кого ума нет,
Для них объясняю: наш сужет
С царя Еремы начинается,
Как он государственными делами занимается.

Царский дворец. Чертоги

Царь Ерема на троне в халате и короне. По бокам стоят его слуги Брюх и Хребет с подносами, на которых бутылки и чарки. Ерема берет чарки то с одного подноса, то с другого и жадно пьет.

Е р е м а. Уж пито-пито -- полцарства пропито!
А все как быдто чегой-то недопито! (Вздыхает, пьет.)
А объясняю я это тем,
Что много государственных пранблем. (Клюет носом, засыпает.)

Б р ю х (зевает).
А-ах, зевотина какая,
Ажно скулы сворочу!

Х р е б е т (чешется).
Э-эх, тоска в стране такая,
Просто, братец, карачун!

Б р ю х. Никаких, Хребет, драматических событиев нет.

Х р е б е т. Потому, Брюх, исторический такой момент!

Е р е м а (просыпаясь).
Вот, вот... А ну-ка, это,
Подать мне сегодняшнюю газету!
Слуги подают ему газету, очки.

Е р е м а. Узнать, чего вообще происходит,
Каки-таки настроения в народе?
(Надевает очки, разворачивает газету.)
Вот это дела, вот это номер!
Прямо я от этого подпрыгнул на троне. (Читает.)

"Сообщается через сие известие, что на Праздничной площади веселые скоморохи представят народу разные игралища, пляски, комедии кукольные и марионет, фокус-покус и разные телодвижения..."

Вот это я обожаю, вот это ура!
Честная масленица! Веселиться пора!
(Пляшет, скидывает халат, остается в кальсонах, кричит.)
А ну, братки!
Подавай портки,
Подавай рубашку...
Але! А где ж моя ключница Машка?

Б р ю х. Ваше царское! Не извольте гневаться, счас найду! (Прыскает в кулак.)

Х р е б е т (в камеру). Где ж ей быть? Натурально, со своим полюбовником -- в аду!

Адское место

Машка на коленях у Черта. Он ее щекочет и щиплет.

Ч е р т (сладострастно). Позвольте мне с вами любовью наслаждаться, прелестная богиня!

М а ш к а. Можете, душечка, можете.
Прежде я любви не знала,
Знала только адюльтер,
Вас увидела -- пропала!
Ах, какой вы кавалер!

Ч е р т. А что как царь Ерема про наши чувства прознает, прелестная богиня? Большая вам неприятность может через это выйти.

М а ш к а. Тю! Да что он понимает, этот Ерема? Только и слава, что царь, а заставь трем свиньям щи разлить -- не сумеет. Вот он у меня где! (Показывает.)

Ч е р т (облизываясь). Зато дочка у дурака удалась. Несмеянка. Ух! Чертовски, как говорится, аппетитненькая и такая, черт побери, веселенькая!

М а ш к а (вскакивает с чертовых колен). Ненавижу Несмеяну!
Мне во всем она помеха!
Все равно ее достану --
Будет деве не до смеха!
Будут только слезы, вздохи,
Не помогут скоморохи!

Сверху на веревках спускаются царские слуги Брюх и Хребет.

Б р ю х. Машка, ты что, сдурела? Тебя царь-государь обыскалси!

Х р е б е т. Сейчас желает с тобой ехать скоморохов смотреть, веселиться.

М а ш к а. Ах, он, старый хулиган! Скоморохов нам еще не хватало, дружков Несмеянкиных! Вся неприятность в Москве от них! Что же нам теперь Госпожа Смерть скажет? Черт! За мной!

Ч е р т. Лечу, лечу, богиня!

Царские чертоги

Слуги натягивают на Ерему кафтан.

Е р е м а. Эй, корону мне и все такое подобное!
Едет царь-государь на гулянье народное!
Ах, люблю я свой народ --
С блинами и с водочкой...

М а ш к а (появляясь). Ах, урод, ты урод!
Вот я тебя плеточкой!
И не стыдно тебе?
Еще царь называется.
На ногах не стоит -- качается!
И куда ж ты собрался
В таком качестве?

Е р е м а. Скоморохов веселых смотреть,
Их чудачества.

М а ш к а. Не чудачества, блин, а язычества.
Неприлично это для Величества!
(Толкает Ерему на трон.)
Посиди-ка лучше, как говорится, на стуле,
Покудова тебя черти не вздули!

А тут как раз и Черт в виде Ученого, в Семи Водах Моченного.

М а ш к а. Какая приятная неожиданность! Вот, кстати, и Чер... Господин Ученый!

Ч е р т. Так точно! В Семи Водах Моченный и немного сверху поперченный.

(Щиплет Машку. Ерема смотрит на это с некоторым удивлением.)

Е р е м а. Зачем?

М а ш к а. Имеет право. Потому он мне сродственник.

Ч е р т (в камеру). Недаром говорят, что черт и баба родня между собой.

М а ш к а (Ереме). Я вообще из хорошей семьи, чтоб ты знал. У нас в роду все ученые. (Стучит его по лбу.) Своего ума нет, умного Ученого послушай.

Е р е м а. Водку пьешь, Ученый?

Ч е р т. А что, мы не русские люди? Пью и даже очень люблю!

Е р е м а. Вот тебе стакан водки, на закуску огурец и расскажи все наконец!

Черт чокается с царем, подмигивает Машке и выпивает.

Ч е р т. Скоморохи-то на площади изголяются,
Над тобой, царем-государем, издеваются.
Промежду собой разговор ведут:
Выставим Ерему-дурака на всеобщий суд!

М а ш к а. На всеобщий суд, на глумление!

Всхлипывает, обнимает Ерему, жалеет его, целует, гладит, ластится. Ерема в гневе прыгает на трон.

Е р е м а. А изгнать их из царства без промедления!

М а ш к а. А вот, кстати, и Ундер-Генерал!

Черт оборачивается круг себя и преображается в Ундер-Генерала с соломенными эполетами. Гремит музыка. Черт отдает честь Ереме.

Ч е р т. На врагов отечества, внешних и внутренних, вперед-назад! Ура!

Бьет барабан. Машка утирает слезы, машет вслед Черту платочком.

Праздничная площадь

А на площади шум, гам, музыка, пляска, веселье. Молодцы-разносчики кричат там и тут. И потешники-скоморохи представленье дают. Натянули над площадью канат, по нему идет с шестом акробат.

З а з ы в а л а (с балкона).
Почтеннейшие господа,
Представляется скоморошья ерунда!
Сафон и дудка, барабан и утка.
Тыр-пыр, восемь дыр,
Сшит колпак по-дураковски.
Веселись, народ московский!

На помосте дурачатся маски -- представляют Черта и Ведьму Машку. И, как и прежде, две кислые рожи, Нос и Глаз, шепчутся между собой.

Н о с. Хорошо бы их, негодников, в кипятке скипятить. В таком большом-большом котле. Они небось кричать будут, проситься.

Г л а з. Недурная мысль, недурная. Однако неплохо также их и в маслице поварить. Да помедленнее, помедленнее...

Черт возле Машки так и вьется, народ над ними помирает -- смеется.

Царский дворец

Из окна выглядывает Несмеяна, смотрит на скоморошье представление, интересуется.

Праздничная площадь. Скомороший помост

На помост выскакивает скоморох в маске Дурака Емели. Он с дубинкой гоняется за вражьей силой, лупит ее. Смерть Скелет рассыпается от ударов. Девочка радостно хлопает в ладоши. Несмеяна смеется.

Праздничная площадь

Вдруг все громче, все ближе -- тра-та-та, тра-та-та -- барабанная военная дробь. Марш-марш -- выходят солдаты, а впереди Черт -- Ундер-Генерал. Отряд марширует на месте, делает "к ноге". Черт достает Бумагу.

Ч е р т. Эй! Без всякого сопротивления
Слушай царское постановление!
Которые зубы скалят, над всем издеваются,
Передразнивают, пересмешничают, изголяются,
Животы надрывают, над святым надсмехаются,
Из нашего царства безвозвратно изгоняются!

В одно мгновение все веселые, радостные, смеющиеся лица скрываются за скорбными личинами. Только Нос и Глаз лыбятся и скалятся.

Ч е р т (важно).
И, как говорится, чтобы не было греха,
Пусть не будет больше никакого смеха...
Или нет! Не так! Чтоб не было греха,
Пусть отныне не будет в нашем царстве смеха!

И тут все сдернули личины. Смех снова летает над площадью.

Ч е р т (орет). Вооруженные силы, слушай мою команду! За царя Ерему, за славную Машку, за меня, Главнокомандующего Генерала -- на врага! Ура!

Дан был сигнал военной трубой, бросились чертовы солдаты в бой -- скоморохов веселых хватать и крутить. Но наши-то даром себя не дадут победить. Не так-то легко народ одолеть, на нашей стороне Коза и Медведь, а также Женщина Паук без Ног и Рук, Великан, Силач, Фокусник, карлики и Девочка. Все разносчики, мальчишки-проныры, с нами, все дерутся руками и ногами. Масленица вдруг ожила, схватила Черта и вверх подняла. Висит он, ногами болтает, а войско его отступает. Но в этот момент над площадью на больших крыльях возникает Госпожа Смерть. И сразу все замирает, застывает.

Г о с п о ж а С м е р т ь. Я надежда и отрада.
Всяк живущий должен знать:
Смерть -- великая награда!
Ее надо звать и ждать. (Страшным голосом.)

Вот и дождались, господа скоморохи, лицедеи несчастные, пересмешники! Ступайте-ка вы к чертям, в ад!

Вспыхнула молния, грянул гром. И провалились все скоморохи в ад.

Ад

Скоморохи в аду озираются, а со всех сторон к ним беси подбираются, сверкают глазами. Подняли трубы и как затрубят прямо в уши скоморохам, а из труб пламя вырывается.

Светлица Несмеяны

И сразу же заплакала, заголосила царевна Несмеяна. Сидит на полу, рот раскрыла и ревет. Вдруг, в длинной белой рубашечке, с золотыми крылышками, откуда ни возьмись появилась Девочка. Села рядом с царевной, гладит ее.

Д е в о ч к а. Не плачь, Несмеянушка, не горюй, а то у меня прямо сердце разрывается. Не одна ты, я с тобой!

Н е с м е я н а (удивленно). А ты кто? Ангел?

Д е в о ч к а. Не знаю. Может быть. Не плачь, пожалуйста. Я со Смертью поспорила: она говорит, все будет плохо, а я говорю, нет, все обязательно будет хорошо. И вы с Емелей обязательно встретитесь!

Н е с м е я н а. Какой-такой Емеля? Такой беленький, хорошенький? (Снова ревет.) Не-е-ет! Скоморохов в ад прогнали! Несчастная я, и все люди московские -- несчастные! Все погибло, все пропало!

Д е в о ч к а. Ничего еще не пропало! А чудесная Щука на что?

Сказочное место

Освещается Сказочная Прорубь. Из нее поднимается Щука, зевает, потягивается, осматривается по сторонам, чешет в затылке.

Праздничная площадь. Балаган. Балкон

З а з ы в а л а. А вот и Щука! Персонаж чудесный!
Исполняет актер самый известный!
В запасе у Щуки разные волшебные штуки.
Сказка наша не двинется без этой Щуки!

Появляется Разносчик с лотком. Похоже, что это вездесущий Черт.

Р а з н о с ч и к (чертовски подмигивая в камеру).
А вот, кто желает, закуска на грош!
Щучина любая, покупай, кто хош!
Понимаем, с похмелья у вас голод каковский.
Головы щучьи с чесноком по-московски!
А также на самый изысканный вкус
Щука заливная, огромный кус!
Подходи-подбегай, с руками отрывай.

Сказочное место

Щ у к а. Ничего себе, как говорится, уха!
Это, извините, не сказка, а какая-то чепуха!
Ну вас, любезные, в самом деле!
Не хватает, чтобы Чудесную Щуку съели.
Нет уж, мы таких поворотов не любители!
Гуд бай, ищите себе другого спасителя!
(Исчезает в проруби.)

Светлица Несмеяны

Н е с м е я н а. Все, как дым, надежды эти.
Смерть сильней всего на свете!
Все старания напрасны.
Как мне плохо и ужасно!
Мне счастливой не бывать,
Стану плакать и рыдать!
(Плачет и рыдает.)

Царские чертоги

Выпятив грудь, стоит перед троном Черт в соломенных эполетах. Царь Ерема достает из-под заднего места шкатулку, а из нее кресты и медали и цепляет их на грудь и живот Черту. Машка кидает победителю цветы и вешается ему на шею. Черт щиплет ее. Ерема удивляется.

Е р е м а. Почему?

М а ш к а. Да потому что сродственник мне, понял? Близкий человек! Ты что, не знаешь? У меня в роду все военные герои!

Ч е р т. Вообще, ваше царское, победа меня окрылила. Думаю, не двинуть ли нам таперя наших чудо-богатырей на Англию или, к примеру, на Британию?

Е р е м а. А что? И двинем! И очень просто! Вот тебе еще медаль!

Тут слышен громкий Несмеянин рев. И сразу появляются взволнованные Брюх и Хребет.

Б р ю х. Прям скандал какой-то получается?

Несмеяна орет-надрывается!

Х р е б е т. Отродясь мы такого не слышали.
Как бы чего ужасного не вышло бы!

Светлица Несмеяны

Несмеяна по-прежнему сидит на полу и плачет. Царь Ерема вбегает в светлицу, за ним Машка. Ерема встает на четвереньки и подбирается к дочери. Она отворачивается.

Е р е м а. Отчего ревешь, от какой хворости?

М а ш к а. Говорила тебе, держи девку в строгости.

Ерема заходит с другого бока. Но Несмеяна опять отворачивается.

Е р е м а (жалобно). Да не плачь, не вой, головой не мотай!

М а ш к а. Говорила тебе, лучше взамуж отдай!

Н е с м е я н а. Заявляю тебе, папа, не в первый раз:
Убери ты эту ведьму с моих невинных глаз!
А вот тебе мой другой ответ:
Не вернешь скоморохов -- у меня больше смеха нет.
Так и буду вечно слезы лить с ночи до утра!
(Надевает на себя скорбную, слезную маску.)

М а ш к а. Дело ясное! Надо звать доктора!

Появляется Черт. Он с седой бородой, в белом колпаке. В одной руке у него огромный градусник, в другой -- огромный клистир.

Ч е р т. Я есть доктор и лекарь,
Из-под Каменного мосту аптекарь.

Щиплет Машку. Ерема опять удивляется. Машка кокетничает.

М а ш к а. Ах, разве я вам, ваше царское, не рассказывала? Я ведь тоже, знаете ли, не из простых. У меня в роду одни медики!

Ч е р т (в сторону). Медики... (Хихикает в кулак.) На букву "пе".

М а ш к а. Знакомьтесь, мой дядя! Очень приятно! Он у меня дохтур.

Ч е р т. Как говорится, вечером принимаю,
А утром по записке на тот свет отправляю.
(Страшно таращит на Ерему глаза.)
А ну, инвалид,
Говори, едрит-кудрит, чего болит?

Хватает Ерему и пытается вставить ему клистир. Машка вырывает царя из рук Черта-Доктора.

М а ш к а (разворачивает его к Несмеяне).
Да вот же она, больная.
Совсем, как говорится, у нас дурная.

Ч е р т. Гм, гм! Так сказать,
Чтобы по-научному понять,
Где болезнь -- выше или ниже,
Надо бы пациентку рассмотреть поближе.
(Надевает огромные очки, разглядывает Несмеяну.)
Чтоб уж во всем досконально разобраться,
Надо ей без всего лишнего остаться.
Пытается снять с Несмеяны сарафан. Она бьет его по щекам.

Ч е р т. Гм, гм! Интересный случай! Но о-о-чень запущенный. Осложненный отягощением и отягощенный осложнением. Пульса нет, дыхания как и не бывало, кровообращение тоже отсутствует. Итак, вот мой совет...

М а ш к а (радостно). Отправить ее на тот свет.

Ч е р т. Пока еще нет!
Хотя не исключаю и такую рекомендацию.
Но, хорошо зная женскую нацию,
Советую выдать ее взамуж!
Пусть до конца ее вылечат там уж.
А так как смеяться она не спешит,
Тому ее сплавить, кто ее рассмешит!

Н е с м е я н а (гордо). Поищите такого на другой планете!
На нашем его не найдете свете!

М а ш к а. Найдем, найдем, не сомневайтесь. Всю землю обрыщем, весь свет перевернем, до самого ада доберемся. Хромые, слепые, гундосые, с трясучкой -- тоже сгодятся. (Ереме.) Ты как считаешь, пупсик?

Е р е м а. Я считаю плохо, малыш. Только до двух. У меня по арихметике завсегда неуд был. Я больше гуманитарное (щелкает себе пальцем по шее) уважаю.

Н е с м е я н а (вскакивает).
У меня вы все отняли,
Я одна совсем, одна!
Днесь предамся я печали,
Выпью чашу слез до дна!
У царевны все, что есть, --
Ее гордость, ее честь!
Тьфу! (Плюет в лицо Машке.)

Е р е м а. Какое безобразие!

Ч е р т. В таком разе я
Для дальнейшего успешного лечения
Определяю ей содержание в заключении!
Посадить ее в лечебную башню, красавицу,
Пущай сидит, пока женихи не появятся!

Е р е м а. Объявляю свое царское решение:
Разослать во все концы женихам приглашение!

Лечебная башня

Наверху в окне за решеткой Несмеяна в "несчастной" маске. Внизу в доспехах Брюх и Хребет. Зевают и чешутся, чешутся и зевают.

Б р ю х (зевает).
А-ах, зевотина какая,
Ажно скулы сворочу!

Х р е б е т (чешется).
Э-эх, тоска в стране такая,
Просто, братец, карачун!

Б р ю х. Никаких, Хребет, драматических событиев нет./p>

Х р е б е т. Потому, Брюх, исторический такой момент!

Бьет барабан. Машка и Черт переодеты глашатаями.

Ч е р т. Всем! Всем! Объявляется!
Во все концы света направляется!

М а ш к а. От имени царя Еремы
И всего царствующего дома!

Ч е р т. Желающий на Несмеяне жениться,
Может к нам заявиться!

М а ш к а. А тот, кто знает лучший анекдот,
Чтобы Несмеяна надорвала живот...

Ч е р т. Или какую-нибудь клевую шутку,
Чтобы она захохотала жутко,
Будет иметь свой счастливый случай
И царевну в полное владение получит!

Н е с м е я н а (за решеткой).
Как мне быть теперь, не знаю!
Впереди неясен путь!
Погибаю, погибаю!
Помогите кто-нибудь!

Она протягивает из окна руки. Но площадь пуста, не слышно крика веселых разносчиков, смеха гуляющих, выцвели яркие краски.

Праздничная площадь

Н о с. А-а-ах! Чуешь ли, любезный Глаз, какая ныне вокруг чистота воздусей и всеобщее благогоухание?

Г л а з. А потому, видишь ли, милый Нос, что никакого скомороха вокруг ныне нет! Истреблен, противный! Виват, виват русскому оружию!

Н о с. А слыхал, Глаз? Скоморохи-то таперя в аду. Беси их на раскаленных сковородках, как карасей, с мукой готовят, а они слезы льют, жарятся!

Г л а з. Да, да, Нос! А еще я слышал, беси им в глотки свинец и олово льют растопленные, а они слезы роняют, каются!

Ад

А в аду-то как раз все наоборот -- веселье такое, что все ходуном ходит. Скоморохи кривляются, а вокруг беси со смеха погибают, забавляются. Штукарь выскочил вперед, пляшет так, что весь ад сотрясается.

Ш т у к а р ь. Нам, ребятам, все одно,
Что безгрешно, что грешно.
Лишь бы было всем смешно!

С к о м о р о х и. Нам что ад, что рай,
Лишь пляши-играй!
Жги, жги, разговаривай!

Ш т у к а р ь. И куда ты нас ни день,
Все на свете дребедень!
Кроме смеха одного,
Нам не нужно ничего.

С к о м о р о х и. Нам что ад, что рай,
Лишь пляши-играй!
Жги, жги, разговаривай!

Беси в ладоши хлопают весело, сами приплясывают. Вдруг -- барабан! Это Черт и Машка откуда ни возьмись, даже до ада, проклятые, добрались!

Ч е р т. Всем! Всем! Объявляется!
Во все концы света направляется!

М а ш к а. От имени царя Еремы
И всего царствующего дома!

Ч е р т. Желающий на Несмеяне жениться,
Может к нам заявиться...

Остановились скоморохи, глядят вслед глашатаям, чешут в затылках. А Штукарь лег на брюхо и смотрит из ада -- на Москву.

Москва. Панорама

Вот она, наша Москва! Сколько церквей, колоколен, звонниц! А домов сколько -- старинных, невысоких, и нынешних, громадных. Только сейчас это все какое-то темное, черное и белое -- грустное и тусклое.

Г о л о с Н е с м е я н ы. Нет спасенья! Я рыдаю!
Ах! Меня несчастье ждет!

Ад

т у к а р ь. Мы друзей не покидаем:
Верь -- спасение придет!

Да как дернули скоморохи общую пляску, как затопали разом ногами, так что ад весь содрогнулся и перевернулся.

Праздничная площадь

Одна на пустой площади стоит грустная Девочка. Да на балконе Зазывала дремлет. Вдруг -- сверху -- скоморохи падают.

Ш т у к а р ь. Здрасьте! Мы сейчас из самого ада!

Д е в о ч к а (радостно).
Ура! Вас-то нам с Несмеяной и надо!
Ужасная может беда с ней случиться!

Ш т у к а р ь (чешет в затылке).
Вот только к делу как подступиться?
На какой, так сказать, подъехать кобыле?

Д е в о ч к а. Эх, вы! А про Емелю забыли?

Ш т у к а р ь (хлопает себя по лбу).
Вот голова! Что ж я в самом деле? (Зазывале.)
А ну, давай, объявляй Емелю!

Балаган. Балкон

З а з ы в а л а. Эй, господа! Валите сюда!
Самая последняя театральная мода --
Любимая вещица нашего народа!
В доступном виде -- мораль и наука!
История про Емелю и чудесную Щуку!

Скоморохи привязывают бороды и усы, надевают парики и превращаются в Бродячих Артистов.

Емелина изба

Печь. На печи, повернувшись к нам спиной, спит Емеля.

З а з ы в а л а (за кадром). Сон Емели!

Сон Емели

Будто все в облаках, но это царские чертоги. И золотой трон стоит. А по красной дорожке Щука и Штукарь ведут к нему Несмеяну и Емелю. Усадили молодых на трон. Девочка с крылышками летает над ними, надевает на них сверкающие короны. И тут же перед ними Ерема и Машка. Жалкие, несчастные. Ерема в полу кафтана сморкается. Машка плачет-заливается. Емеля только махнул в их сторону по-царски, мол, не до вас, обнял Несмеяну и стал ее миловать, жарко целовать!

Емелина изба

Е м е л я (во сне, с улыбкой).
Ах, вот это жизнь, когда все во сне!
А того, что наяву, и не надо мне!
Как бы мы с Несмеяною славно жили,
Лишь бы только меня никогда не будили!

Ш т у к а р ь. Эй, проснись, Емеля, поскорей!
Несмеяна тебя ждет, дуралей!
Стоит только царевну рассмешить,
И она тебя готова полюбить!

Е м е л я. Да не мытый я, не чесаный, не обаятельный!

Ш т у к а р ь. А по-моему, ты, Емеля, привлекательный!

Е м е л я. Да тупой я, без юмора, без живости!

Ш т у к а р ь. Зато есть у тебя чувство справедливости!

Е м е л я. Да и что я этой царевне скажу?
Как увижу ее -- двух слов не свяжу!
И зачем еще жениться желать,
Когда можно лежать и мечтать?
Что во сне хочу, то и получу!
Стоит только лечь, и поедет печь.

А печь и впрямь едет по избе. Скоморохи гоняются за ней.

Е м е л я. Не хочу я просыпаться, не желаю!
Никому не мешаю -- мечтаю!

Ш т у к а р ь. Да ведь Несмеяна совсем погибает!
Бедняжка во власти зла и порока!
А ну, вставай с печи, лежебока!

Праздничная площадь

Музыка, марш. Брюх и Хребет выкатывают на колесиках трон с царем Еремою. Рядом на троне Несмеяна, она накрыта белым покрывалом. За троном под руки, как важную боярыню, ведут Машку в богатой шубе. Впереди всех Черт во фраке и цилиндре, со звездой на груди.

Ч е р т. Любим нашего царя
И кричим ему "ура"!

Взмахивает руками. Народ безмолвствует.

Ч е р т. Урю, урю, урю!
Нашему царю! (Молчанье. Черт пожимает плечами.)
Вот такой менталитет --
Ни хрена сознанья нет.
И захочешь -- не обнимешь.
Вот такой теперь их имидж!

Щекочет Машку. Ерема глядит на это с некоторым удивлением.

Е р е м а. То есть в каком смысле?

Неожиданно из-под белой накидки выставляется рука Несмеяны и показывает над головой Еремы рожки.

М а ш к а (нагло). А в таком, что таперя он первый министр! (В камеру.) У меня, чтоб вы знали, в роду -- одни министры! (Ереме.)
Так что закрой свой рот,
Не то будет тебе государственный переворот.

Ерема вздыхает, незаметно достает из-под заднего места скляночку, прикладывается, хрупает огурцом.

Ч е р т. А сейчас исполнят свои смехи
Наши уважаемые... же-ни-хи... (Чешет в затылке.)
Нет, не так! Сейчас отчебучат свои смехи
Наши любимые красавцы женехи!

Туш. Как в цирке, освещается прожекторами круг. В этот круг Рыцарь въезжает на старой кляче, Набоб -- на верблюде. Прынц едет на велосипеде, Купец -- на автомобиле. Каждое появление сопровождается музыкой, световыми и пиротехническими эффектами. Женихи кланяются Ереме и по очереди представляются.

Н а б о б. Я великий Восточный Набоб,
Повелитель рабынь и рабов!

Ш т у к а р ь (появляясь в толпе).
Это, вы ж понимаете, сказки.
Эй! Обманщик! Катись колбаской!

Е р е м а. Ох, богато, говорят, на Востоке живут!

Ш т у к а р ь. Ну, совсем ты, Ерема! Это же плут!
Полицейские бросаются ловить Штукаря, но он убегает.

П р ы н ц. Я есть Прынц знаменитый и славный,
На всю Европу жених самый главный!

Ш т у к а р ь. Да ему только до приданого добраться!
Эх, и гнать бы его от Несмеяны, братцы!

М а ш к а. Вот уж этот женишок -- прямо высший сорт!

Ш т у к а р ь (с неприличным жестом). Забирай себе, будет второй Черт!

И снова полицейские пытаются поймать его, но он ускользает от них.

Р ы ц а р ь Б р а м б е у с. Я столетний бесстрашный рыцарь,
Всех драконов, великанов победитель!

Ш т у к а р ь (кряхтит, дразнит).
"Э-хе-хе, да я и меч-то не подниму..."
Счас помрет старичок -- это ж видно по нему!

К у п е ц. Перед вами Купец заграничный,
Я имею капитал приличный!

Ш т у к а р ь. Шаромыжник ты, вот как это называется!
И никто в этом не сомневается!

И опять толпа прячет Штукаря от дураков полицейских.

Е р е м а (купцу). Мой совет вам, любезный, торгуйте вином!

Т о л п а. Это ж надо, он все об одном!
Ну и ну! Несмеяна пропала совсем!
Если ей не помочь, будет стыдно всем!

Ш т у к а р ь. Но давно уже знает русский народ,
Только дурак Несмеяну спасет!
А не то умыкнут бедняжку в чужие края!

Е р е м а (торжественно). Господа женихи, вот и дочь моя!

Сдергивает с Несмеяны белое покрывало. На ее лице "несчастная" маска, и кажется, что она стала даже безобразна.

Ж е н и х и (все, в ужасе). Ах!

П р ы н ц. Я от всех скажу: мы повержены в прах! (Незаметно плюет в сторону.)

К у п е ц. Не видали допрежь мы красы такой! (В ужасе крестится.)

Р ы ц а р ь Б р а м б е у с. Жизнь отдать за нее готов любой. (Складывает за спиной пальцы.)

Н а б о б. Ай, какой рахат-лукум! Вай-вай, беда! (Шатается. Восточные девушки подхватывают его.)

Ч е р т (строго). Ну, довольно болтать! К делу, господа.

Барабанный бой. Прожектора. Первым к трону подходит Прынц.

П р ы н ц. Ехал я, царевна, значит, по Европам. И услыхал, значит, один такой анекдотец... По-моему, ничего, как говорится, на тему...

Машка начинает громко смеяться. Черт удивленно глядит на нее. Машка закрывает рот ладонью.

П р ы н ц. Рассердилась, значит, одна жена на своего мужа и кричит: "Лучше бы я вышла замуж за черта!" А муж отвечает: "Э, нет! Браки между близкими родственниками запрещены!"

Царь Ерема начинает так хохотать, что падает с трона. Несмеяна ловит его и возвращает на место.

Н е с м е я н а (холодно). Ну и что?

П р ы н ц. Вы разве не врубились? Странно! Тут ведь в чем юмор? Жена, как говорится, недовольна своим мужем. Короче, достал он ее. Я, говорит, лучше за черта...

Н е с м е я н а. Не смешно. Следующий.

Следующим хочет быть Рыцарь Брамбеус.

Р ы ц а р ь Б р а м б е у с. А вот я знаю анекдот про Вовочку...

Набоб отталкивает его, приближается к трону, кланяется по-восточному. С двух сторон от него две Восточные девушки в шароварах исполняют восточный танец живота.

Н а б о б. О досточтимая пери, свет молодой луны, цвет весеннего абрикоса, узнай же, что жил на свете один еврей...

Черт начинает громко смеяться. Машка удивлена. Черт, сконфузившись, закрывает рот рукой.

Н а б о б. И вопросила еврея его жена, именем Сара: "Признайся, о муж мой, еврей, какие женщины тебе больше нравятся, умные или красивые?" "Ни те ни другие, -- отвечал находчивый еврей, -- потому я и женилcя на тебе!"

Ерема начинает хохотать и падает с трона. Несмеяна ловит его.

Ч е р т. Бестактно. Царевна плачет. Следующий.

Р ы ц а р ь Б р а м б е у с. А вот я знаю смешной анекдот про Вовочку...

К у п е ц (отталкивая его от трона). Это все фигня! Ты слушай сюда, царевна! Тут такая хохма недавно вышла... Оборжешься...

Смеется так, что не может говорить. Рыцарь Брамбеус с криком вытаскивает меч и, с трудом стоя на ногах, крутит его над головой.

Р ы ц а р ь Б р а м б е у с. А я еще раз повторяю, что знаю смешной анекдот про Вовочку. И клянусь святым Бенедиктом, покровителем рыцарства, заставлю вас, собаки...

Прынц выхватывает шпагу и бросается на Рыцаря. Набоб тоже обнажает атаган и устремляется в бой. Купец становится в позу кулачного бойца. Они гоняются друг за другом, но так получается, что все их удары попадают царю, Машке и Черту. Наконец, Ерема на четвереньках выбирается из-под кучи-малы, вскакивает на трон ногами.

Е р е м а (кричит).
А ну, кончай, не то всех уволю!
Фу! Как же я на вас сердит...
Объявляю свою царскую волю
Или, по-иностранному, главный эдикт... (Рыцарю.)
Ну-ка, шлепай сюда, святой Бенедикт!
Про Вовочку у тебя, кореш, смешно получается...
Если больше никто не появится,
В женихи Несмеяне старый гриб назначается!

Толпа вздыхает. Рыцарь кланяется, чуть не падая с ног. Машка хлопает в ладоши. Ерема снова закрывает безобразную царевну белым покрывалом. Но тут -- голос за кадром...

Е м е л я. Как спою такую песню,
Ходил молодец на Пресню...

Несмеяна поднимается с трона, прислушивается.

Н е с м е я н а. Вот кого всю жизнь ждала я,
Кто обещан мне судьбой!

Однако Машка тоже "делает стойку". Сбрасывает с себя наряд боярыни и оказывается весьма фривольно одетой -- в мини-юбке.

М а ш к а. Я от страсти задрожала,
Зуб даю, он будет мой!

Перед троном стоит Емеля. Толпа радостно оживляется. Женихи окружили Емелю, рассматривают, удивляются.

Е м е л я (озирается).
Здесь огромные палаты,
Много, много здесь всего!
Люди всем в Москве богаты,
Нет лишь счастья одного.

Е р е м а. Чей ты, милый, да откель?

Е м е л я. Чаво?

Е р е м а. Какой ты земли, говорю, да какой ты орды, какого отца-матери сын?

Е м е л я. Чаво?

Ч е р т. Чаво, чаво! Ничаво! Да ты наш язык-то знаешь али нет?

Е м е л я. А чаво? Чать не турки мы, натурально, знаю.

Ч е р т. Не похоже, братец. Ну? И каков же он?

Е м е л я. Хто? Язык-то? Красн-ы-ы-й! (Показывает язык.)

Н а б о б. О Аллах! Да он же дурак, господа!

Е м е л я (в камеру).
Пройдет зима -- настанет май.
Беда -- глупа, взведет на счастье.
Всяк Провиденью доверяй:
Оно нас ценит без пристрастья.

Ж е н и х и. Дурак! Дурак! Дурак!

Смеются, показывают на него пальцами.

Е м е л я. Ну? Которая тут у вас эта, как ее, прынцесса? Счас смешить ее буду! У-у! Несмеяна сбрасывает покрывало. На ней по-прежнему безобразная маска, но как будто чудный свет исходит от нее. И Емеля видит то, что не дано увидеть другим: Несмеяна так же прекрасна, как и раньше. Они глядят друг на друга так, словно на площади, кроме них, никого нет.

Е м е л я. Я глазам своим не верю!
Это правда или сон?

Н е с м е я н а. Боже! Я люблю Емелю!
Я ждала, и это он!

Е м е л я. Раз взглянула и пронзила!
Радость, сладость, жар в крови!

Н е с м е я н а. Ах, меня преобразила
Сила дивная любви.

Машка тоже не может совладать со своими неожиданными чувствами.

М а ш к а. Ах, Амур, Амур проклятый,
Я люблю, проказник злой!
Не пойду я на попятный,
И Емеля будет мой!

Черт горько вздыхает, указывая на влюбленную Машку.

Ч е р т. И это верностью зовется?
Я от ревности горю!
Ах, наверно, мне придется
Грусть свою излить царю!

Е р е м а. Эй, ты, молодец! Будешь, нет смешить?
А не то... этова... велю казнить.

Емеля делает шаг к Несмеяне.

Е м е л я. О милая! О жизнь моя! О радость!
Стоит, сама не зная, кто она.
Губами шевелит, но слов не слышно.
Пустое, существует взглядов речь!
Во взгляде Несмеяны -- любовь.

М а ш к а. Все, привет! Втрескалась, блин! Я это ощущение знаю. Таперича ей хоть пальчик покажи, оборжется.

Н е с м е я н а. Конечно, я так сильно влюблена,
Что глупою должна ему казаться...
О Боже! Мне не удержаться,
Смеяться я теперь хочу, смеяться!

Несмеяна заливается счастливым смехом и снова становится такой же прекрасной, как была всегда. И все вокруг словно вновь расцветает и преображается. Вся площадь тоже смеется. Скоморохи, Девочка, горожане, стража. Да и сам Ерема бьет в ладоши, прыгает с трона и пляшет. Масленица приплясывает на своем возвышении. Несмеяна подходит к Емеле, целует, берет за руку, и они опускаются на колени перед царем. Но тут над площадью появляется Госпожа Смерть.

Г о с п о ж а С м е р т ь. Торопиться бы не надо.
Всяк живущий должен знать:
Смерть -- великая награда!
Ее надо звать и ждать.

Площадь замирает, застывает, медленно погружается в темноту. Только вверху белеет Смерть на крыльях. Гремит Гром, сверкает Молния и освещает Ведьму Машку.

М а ш к а. Госпожа моя Прекрасная Смерть!
Без Емели мне совсем околеть!
Плачу, вою, и стенаю, и тужу.
Помоги, я тебе отслужу!

С м е р т ь. Что ж, пожалуй! Это планы и мои.
Прямо тошно мне от этой их любви.
Если хочешь их навеки разлучить,
Надо только Щуку победить!

Сказочное место

Освещается Сказочная Прорубь. Из нее поднимается Щука, зевает, потягивается, осматривается по сторонам, чешет в затылке.

Царские чертоги

Ерема, в халате, на троне. Рядом на стуле -- Черт. По бокам стоят Брюх и Хребет. У одного на подносе штоф и чарки, у другого -- чернильница и бумага.

Е р е м а. А я уж и меню для свадебного пира составил.

Черт достает из-за уха перо, макает его в чернильницу, готовится записывать.

Е р е м а. Сельди соловецкие, икра астраханская. Телеса ершовые в студне. Глаза говяжьи в соусе, называемом "поутру проснувшись". Уха стерляжья, из живых. Коза дикая. Артышока заморская, гретая...

Ч е р т. Щуку-то не забудь, царь-государь! Щука по-московски!

Е р е м а. Молодец! В самую точку! Именно! Щука по-московски! С хреном! Такая закусь, ух! Молодец!

Сказочное место

Щ у к а. Слыхали? Щука! По-московски! С хреном! Эге! Губа не дура, язык не лопатка, знают, что сладко! Пора уходить, господа. Нет! Нет! И не уговаривайте! И не задерживайте!

Царские чертоги

Е р е м а (Черту). Честно скажу, раньше ты мне не очень. А сейчас ты мне очень-очень! Душка мой! И чтой-то я в тебя такой влюбленный? (Пьет по ошибке из чернильницы.) Дай-ка я тебя поцелую! (Целует Черта, вымазывает его чернилами.) А на Машку плюнь! Не стоит того! Знаешь, чего скажу? (Оглядывается, шепчет.) Она -- ведьма.

Ч е р т. Да, я тоже что-то такое слышал. Краем уха.

Е р е м а. Точно, точно! Я тебе говорю. Плюнь!

Ерема плюет чернилами и попадает прямо в Машку.

М а ш к а. И оставить-то вас нельзя ни на миг!
Вот беда! Связался с чертом старик!
(Гонит их с трона метлой. Они бегают от нее.)
Ах, такие вы сякие, немазаные!
Неприятные, гнусные, безобразные!
То ли дело, мой Емеля хорош!

Ч е р т. Это ж в сердце мне прямо вострый нож!

М а ш к а. Молод, свеж, румян,
Да и трезв, не пьян.
Ах, он мой кумир!

Е р е м а. Вот уж будет пир,
Как окрутим их,
Наших молодых!
Емелю с Несмеяною!

М а ш к а. Не хочу я и глядеть-то на вас!
Если свадьбе быть, я умру сейчас.

Падает. Умирает. Ерема и Черт пугаются, дуют-плюют на нее -- оживляют. Она лежит с закрытыми глазами.

Ч е р т. Ах, она мертва!
Значит, мне не жить!

М а ш к а (приоткрывая один глаз).
Буду я жива,
Коли свадьбе не быть.

Е р е м а. И всегда она всем недовольная.
Эх, судьба моя -- подневольная!
Дело ясное,
Как тут выбирать!

М а ш к а (радостно вскакивает).
Ах! Воскресла я!
Свадьбе не бывать! (В камеру.)
Все идет пока по плану!
И клянусь своей метлой:
Счастье я себе достану,
И Емеля будет мой!

Праздничная площадь

Емеля, счастливый, по площади похаживает, на красные товары поглядывает. А вокруг разносчики свой товар предлагают.

Р а з н о с ч и к и. Всем, всем продаем!
А уж нашему Емелюшке,
Самому умному, самому красивому,
Самому талантливому, самому счастливому --
В первую очередь.
И не продаем, а задаром отдаем!
Натягивает Емеля новый кафтан, примеряет новую шапку.

Е м е л я (самодовольно). Ох, приятно это мне,
Даже лучше, чем во сне!
Ото всех почет и честь,
И все правда, а не лесть!
Это счастье-то и есть!

Нос и Глаз за ним с кислыми рожами следят, переговариваются.

Н о с. А как полагаешь, любезный Глаз, ежели привязать его за руки, за ноги к хвостам лошадиным и пустить резвых скакунов в разные стороны?

Г л а з. А вот я еще слыхал, милый Нос, ежели в сыру мать-землю зарыть по самы плечи, по холодной погоде до десяти ден некоторые живут, радуются.

Балаган. Балкон

Трубы. Барабанный бой. На балконе появляется Зазывала.

З а з ы в а л а. Наступает самый ответственный момент.
Жених здесь, невесты, правда, еще нет.
Но, как и полагается,
Счас она, наверное, появится!
Раз, два, три!
Всяк сюда смотри --
На это место!
Счас здесь будет невеста!

Вдруг рядом с Зазывалой появляется Машка. Она кокетничает, обеими руками посылает Емеле воздушные поцелуи. Толпа разочарованно ахает, свистит. На балкон вылезают Ерема и Черт. Свист усиливается.

Ч е р т. Па-а-прошу без этих митинговых затей!
Все под контролем. Все будет о'кей!

Е р е м а. Вот наше царское мудрое решение,
Не подлежащее пересмотрению!
Поскольку отдаем мы не что-нибудь, а дочку,
Рано еще ставить в этом вопросе точку.
Чтобы проверить Емелин ум и сноровку,
Его боевую и моральную подготовку,
А также помня про международное положение,
Даем Емеле государственное поручение.

Пауза. Все притихли.

Е р е м а, М а ш к а, Ч е р т. Пойти туда...

Т о л п а (с горестным вздохом). Не знаю куда?

Е р е м а, М а ш к а, Ч е р т. Принести то...

Т о л п а. Не знаю что? (Друг другу.) Ну, это, братец, не сможет никто!
Тут уж, земеля, сомнений нет:
Погорел наш Емеля, как под Полтавою швед!

Е р е м а. Итак, наше решенье народу известно...

Е м е л я. Ваше царское, это нечестно!

Е р е м а. Ах, ты мне такие слова?
C плеч твоя полетит голова!
Раз-два-три! А ну, выбирай, холоп!
Пойдешь искать или ляжешь в гроб!

Емелю окружает стража.

Е м е л я (грустно). Как уж тут поспоришь с тобой?
Неохота мне расставаться с мечтой.
Только суд твой, Ерема, -- неправый суд!

Ш т у к а р ь (свистит в два пальца). Надувала! Жулик! Не царь, а плут! Да мы счас тебе, да мы счас тебя!

Переодетые скоморохи в гневе лезут на балкон, чтобы разделаться с обманщиками, и теряют при этом бороды и усы.

М а ш к а. Скоморохи! Скоморохи! Спасайте царя!

Полицейские защищают балкон. Царь, Машка и Черт исчезают. На площади суматоха, неразбериха, куча-мала. Полицейские гоняются за скоморохами, падают, встают, получают пощечины.

Праздничная площадь

Площадь пуста. Стоит грустный Емеля. Масленица гладит его по голове. Девочка держит его за руку.

Е м е л я. Любовь, как пух, взовьется вдруг.
Тоска -- свинец, внутри сердец.
Ахти, печаль великая!
Тоска моя несносная!
Куда бежать, тоску девать?
Как скоротать печальны дни?
Вдруг сбоку появляется Черт.

Ч е р т. Там прорубь есть, в нее нырни!
Буль-буль, и все! И все дела!

Подталкивает его. Но Девочка удерживает Емелю за руку.

Д е в о ч к а. Емеля, стой! Ведь он со зла!

Ч е р т. Добро и зло! Какой туман!
И то обман, и то обман!
Любовь твоя тебя не ждет.
Подталкивает Емелю.

Д е в о ч к а. Емеля, стой! Ведь он все лжет!

Ч е р т. Ну? Молодец?

Е м е л я (вырывает руку у Девочки). Ах! Утоплюсь! Один конец!

Балаган. Балкон

З а з ы в а л а. Сейчас будет самое волнующее место:
Емеля лишается своей невесты!
Это трагедия, ни много ни мало.
Спасение в Щуке...

1 -- й с к о м о р о х -- а к т е р (выглядывая из балагана). Щука сбежала!

2 -- й с к о м о р о х -- а к т е р. Емеля пропал!

З а з ы в а л а. Боже! Я гибну! Позор! Провал!

Сказочное место

Полусвет, пиротехнический дым, огоньки, завыванье. Пробегает очень взволнованная Щука.

Щ у к а. Я попасть на стол боюсь,
Извините, тороплюсь!
С другой стороны пробирается Емеля.

Е м е л я. Я куда иду, не знаю!
Пропадаю! Погибаю!

Скоморохи тоже блуждают в дыму.

Ш т у к а р ь. Как помочь друзьям в беде?
Где Емеля? Щука где?

Емеля, Щука, скоморохи по нескольку раз проходят друг мимо друга, сталкиваются, но не замечают этого. Наконец в центре этого круговращения возникает Девочка.

Д е в о ч к а (возмущенно). Да вы что, совсем чокнутые! Где, где! Емеля на Москву-реку топиться пошел! В проруби! Щуку ловите! Эх вы, тюти! Да вот же она!

Скоморохи бегут за Щукой. В дыму перед Емелей возникает Черт, ухмыляясь, манит его за собой. В дыму скоморохи под руки тащат недовольную Щуку.

Щ у к а. Нет, нет, и не просите, и не задерживайте, не могу! Да и, между прочим, мне еще рано в прорубь: я лед хвостом пробиваю только на Алексея человека Божия, семнадцатого марта. А сегодня какое? Ась?

Ш т у к а р ь (мрачно). Восемнадцатое, дура.

Прорубь

Емеля стоит на краю проруби. За его спиной замер в ожидании Черт.

Е м е л я (горестно).
Ах, девица, красавица!
Тебя любил, я счастлив был!
Забыт тобой, умру с тоской!
Любовь -- роса на полчаса.
Ах, век живут, а вмиг умрут!

Снимает шапку, крестится, бросается в прорубь.

Ч е р т. Как говорится, кесарю кесарево, слесарю слесарево, черту чертово, а дураку дураково! (Посылает воздушный поцелуй в сторону проруби, исчезает.)

Лечебная башня

Несмеяна с тоской смотрит в окно через решетку.

Н е с м е я н а. Лес обнажился, поля опустели,
Где мой Емеля? Нету Емели! (Садится за прялку.)
Я жива скорей не буду,
Все мученья претерплю,
Нежели тебя забуду
И другого полюблю.
Если ты меня забудешь,
Не забуду друга я:
Хоть и ты моим не будешь,
Я остануся твоя.
Ах! Страшны сомнений сети --
Вот что сможет погубить!
Если нет его на свете,
Значит, мне тогда не жить! Вынимает кинжал, пристально смотрит на него.

Прорубь

Из проруби появляется Щука, она держит за волосы Емелю. Выбирается на берег, делает ему искусственное дыхание. Емеля открывает глаза.

Е м е л я. Сознанья нет, дыханья нет!
Наверно, это есть "тот свет"? (Дрожит.)
Да, прямо скажем, не курорт. (Видит Щуку.)
А вы здесь главный местный черт?

Щ у к а. Ну, умник! Сразу отгадал!
Я -- Щука, ты меня поймал.

Е м е л я. Ты и есть Щука? Чудесная? И я тебя поймал? Разве? А мне-то казалось наоборот. Ну, да ладно! Я, так я! Вот здорово! Значит, ты выполнишь любое мое желание, иначе я тебя не отпущу? Так?

Щ у к а. Выполню, куда я денусь? Коли меня уже, так сказать, прищучили. Эх, парень! Уж больно у вас в Москве ко мне интерес большой. Гляди, чего у вас на стол подают? (Вынимает старинную "Поваренную книгу", надевает очки, читает.) "Щука на пару, уха щучья с шафраном, щучина свежепросольная, щучьи головы с хреном да с чесноком..." (Вздыхает.) Есть-то как хочется! (Кричит.) Ну? Чего тебе надобно, старче?

Е м е л я. Ну, всего этого антиквариата -- например, скатерть-развернушка, самотрес-кошелек, меч-самосек, палка-самобойка, шапка-невидимка, графинчик-самоподавчик, -- этого всего мне на дух не нужно. У меня у самого по избе печка, как оглашенная, бегает. А вот, видишь ли, надо мне пойти...

Щ у к а. Незнамо куда, что ли?

Е м е л я (удивленно). Да. И принести царю Ереме то...

Щ у к а. Незнамо что. Иначе тебе Несмеяну не видать?

Е м е л я. Иначе мне Несмеяну не видать!

Хватается за голову, горько плачет.

Щ у к а. Да все в порядке, парень, у тебя.
И сможешь ты обрадовать царя.
Куда ты шел, ты сам, скажи, не знал?
И вдруг не зная что в воде поймал.
Да и теперь ты здесь со мной сидишь,
А ведь не знаешь, с кем ты говоришь.
Е м е л я. Ну, это, брат, нехитрая наука.
Любой дурак в тебе узнает Щуку!

Щ у к а. И вправду, ты, Емелюшка, -- простак!
Я Щука, если посмотреть на это так,
Но если эдак посмотреть, не сгоряча,
Тогда не Щука я, а Русская Мечта!
(Танцует и поет на манер лезгинки.)
Без напряжения, без усилий,
О чем мечтали, то получили!
Чего желали, то поимели,
Щучье веленье, хотенье Емели!

Емеля вскакивает на ноги и тоже пускается в пляс.

Е м е л я. Эх! Не было ни деньги, да вдруг алтын!
Ух! Таперя Емеля всем господам господин!
Все богатства мои, и моя вся власть!
Кто был против меня, им всем пропасть.
Уж таперя я всеми поверчу, покручу...
Да чего просить, коль я все хочу?

Щ у к а. А это уж ты сам решишь, дружок.
Ну, а пока клади меня в мешок.
(Сама лезет в мешок, выглядывает из него.)
Испытанье тебе предстоит, молодец.
Бери мешок, ступай во дворец.

Лечебная башня

Несмеяна сидит с кинжалом в руке. Вдруг отбрасывает его и улыбается.

Н е с м е я н а. Как сердечко мое бьется,
Как головушка горит!
Ах, Емелюшка вернется
И меня освободит!
Пережили мы немало
Козней, плутней, кутерьмы.
Но мне сердце подсказало:
Скоро будем вместе мы.
Кто умеет так любить,
Невозможно разлучить.

Слышен легкий стук в окно. Несмеяна видит за окном сначала белую руку, а потом и лицо Смерти. Несмеяна в страхе отшатывается. Смерть улыбается, подмигивает ей и прикладывает палец к губам.

Царский дворец

У дворца на страже Брюх и Хребет. Зевают и чешутся, чешутся и зевают.

Б р ю х (зевает).
А-ах, зевотина какая,
Ажно скулы сворочу!

Х р е б е т (чешется).
Э-эх, тоска в стране такая,
Просто, братец, карачун!

Б р ю х. Никаких, Хребет, драматических событиев нет.

Х р е б е т. Потому, Брюх, исторический такой момент!

Появляется Емеля с большим мешком за плечами. Брюх и Хребет загораживают ему дорогу.

Б р ю х. Торопиться так не надо.

Х р е б е т. Не войдешь ты без докладу!

Е м е л я (надменно).
Эй, с дороги, мелкота!
Ситуация не та!
Нынче власть переменилась,
Я теперь вам "ваша милость"!

Бьет их мешком. Они падают. Он входит во дворец.

Царские чертоги

Е р е м а и Ч е р т (поют, сидя на троне).
Хоть Москва в руках французов,
Но это, право, не беда,
Наш фельдмаршал князь Кутузов
Их на смерть пустил туда.

Ч е р т. Мы от радости запели:
Ах, Емелюшка -- балда!

Е р е м а. Хорошо, что нет Емели!
И не будет никогда!

Вбегает взволнованная Машка, подскакивает к ним.

М а ш к а. Что расселися без порток, в неглиже?
Счас Емеля взойдет, неприлично же!/p>

Царь и Черт в изумлении падают с трона. Емеля входит, садится на трон, ставит на пол мешок.

Е м е л я. Посижу, отдыхну -- в ногах правды нет.
Правды нет нигде, так устроен свет.
Правды выше нет, правды ниже нет.
Одним словом, царь, выполняй обет!
Я пошел туда, сам не знал куда.
И принес тебе то, уж сам знаю что!

Е р е м а (лебезит).
Да куды торопиться, Емелюшка-свет?
Давай тяпнем с дорожки, потом будет обед...
Е м е л я. Эй! Ты мне не перечь, старик!
Подавай Несмеяну сей же миг!
И полцарства давай, что пропить не успел!
Все, тебе конец! Ты таперь не у дел!
Я Емеля-герой! И мне все по плечу!
Будет все таперь, как я захочу!

Машка бросается к нему. Грудь ее бурно вздымается.

М а ш к а. Не скрывай же чувств, как не скрыла я!
Посмотри на меня -- я вся твоя!
Для тебя пляшу, о, ты мой герой!
Саломея я, а ты Ирод мой!

Музыка. Ерема играет на флейте, Черт на арфе. Машка танцует босая, как Айседора Дункан, в древнегреческом виде. Наконец, в экстазе падает у ног Емели.

Е р е м а и Ч е р т (вместе).
Не скрывай же чувств, как не скрыла она!
Наливай вина, да и пей до дна!
Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна!
Тянутся к нему с кубками и поцелуями.

Е м е л я. А ну, все назад!
Ишь, нарезались!
Нынче новый расклад!
Нынче трезвость! (Машке.)
Эй, пошла-ка прочь!
На себя взгляни! (Ереме, грозно.)
Ты гони мне дочь
И полцарства гони!
Теперь власть моя --
Наилучшая!
Потому как знаю я
Слово щучее!

Ч е р т (щурится на Емелю в лорнет). Тысячу раз извиняюсь, мон шер Емеля... вы позволите вас так -- по старому знакомству? Офкорс, офкорс, в ваших словах много разумного и справедливого. Машка, фуй, жаме, уи, временами безобразно, безнравственно себя ведет, мягко говоря. И ваши права, как гомо физикус, на мадам Несмеяну, зецен зи зих, юридически бесспорны. Но позвольте узнать, мин херц Э-ме-ля, а что у вас в этом... в этом, о, как это есть говорить национально по-рюсски, -- мешьок?

Емеля начинает медленно развязывать мешок. Ерема, Машка и Черт вытягивают шеи.

Е м е л я. Антиресно вам?
Не спеши, постой.
Здесь арабский сезам,
Ключик здесь золотой!
Пожелай, дружок,
Все, что чудится,
Как откроешь мешок,
Так и сбудется!
И закончится суета-маета.
Тут моя мечта,
Здеся наша мечта!

Открывает мешок. Из него валит дым. Емеля переворачивает мешок, трясет его. Но он пуст.

Дым все гуще, его становится все больше.

Праздничная площадь

Дым вырывается на площадь и повисает тучей. Лица московских жителей делаются черными. Они кашляют, плачут.

Н о с и Г л а з (в толпе). Допрыгались? Получили? Вот он, ваш любимый Емеля! Это все его штучки, его рук дело! Да что ему простые люди? Что народ? Тьфу! Дали в кои-то веки ему Щуку в руку -- воспользуйся! А он что с мечтой нашей сделал? Дым!

И все шарманщики и акробаты, Фокусник, Медведь и Коза, Великан, карлики, Силач, Женщина Паук без Ног и Рук, задумавшись, слушают ораторов. Но тут появляется Девочка.

Д е в о ч к а. Не слушайте их! А еще взрослые люди! Они вообще не из этой сказки!

Царские чертоги

Е м е л я. Не выдержал я щучье испытанье,
За это мне, Емеле, наказанье!
За это справедливый мне урок!
О Боже! Как я только мог?
Поддался соблазнам мира,
Сотворил себе кумира.
Несмеяну позабыл --
Все терзанья заслужил!

Ерема, Машка и Черт бросаются на него, стаскивают с трона.

Е р е м а. Бунтовщик, плебей, плейбой!
Лучше рожу-то умой!

М а ш к а. Лучше шнобель свой утри!
Вот где чудо, посмотри!

Демонстративно целует Черта взасос.

Ч е р т (бьет Емелю).
Ах, ты, выскочка, пролаза,
Будешь строго ты наказан.
Вот в чем будет наказанье --
Я женюсь на Несмеяне!

М а ш к а. Что-о?

Ч е р т. Ничего, ничего! Я ничего не говорил, ты ничего не слышала. Это же просто неуместная шутка, ха-ха! Красавица ты моя, лапочка ты моя! И чтой-то я в тебя такой влюбленный? (Тычет Емелю.) Это все он, злодей! Все он!

В знак примирения щекочет и щиплет Машку. Она хихикает. Вдруг Ерема надувается и топочет ногами.

Е р е м а. Прекратить немедленно! Безднрав... безвранственность... (Машке.) Родственник он тебе? Да? Дядя он тебе? Тетя он тебе? Покажь документ! У тебя справка есть? Не родственник он тебе! Видали мы таких родственников! (Прыгает на трон ногами.)
Вы забыли, что не зря
Званье я ношу царя.
Распустились, вот я вас!
Слушай царский мой указ! (Емеле.)
Я хотел сделать тебя наследником моего царства,
А ты произвел надо мной коварства.

Вбегает стража. Брюх и Хребет держат Емелю за руки и надевают на него цепи. Бьет барабан. Появляется палач в красной рубахе, с топором.

П а л а ч. Емеля, прощайся с белым светом,
Ты должен помереть на месте этом.

Е м е л я (кланяясь на четыре стороны).
Прощай, родимая земля,
Прощайте, родные поля,
Прощай, весь свет и весь народ.
Емеля счас от вас уйдет!

М а ш к а. Ходите почаще, без вас веселей! Нынче белокурые-то не в моде.

Палач улыбается, точит топор и размахивает им над головой.

Праздничная площадь

Д е в о ч к а. Где скоморохи? Не видали скоморохов?

И все шарманщики и акробаты, Фокусник, Медведь и Коза, Великан, карлики, Силач, Женщина Паук без Ног и Рук спрашивают: "Где скоморохи? Не видали скоморохов?"

Балаган. Балкон

З а з ы в а л а. Господа зрители, московские жители!
К нашему великому сожалению --
Сегодня последнее представление!
А ну, все спешите скорее в зал:
Артисты торопятся на вокзал.
Уже готов там специальный вагон,
Чтоб везти их с гастролью в Париж и в Лондон.
Спешите сказать им спасибо сердечное,
За то, что несли вам разумное, доброе, вечное!

Старинный театр

Зал полон. На сцене -- декорация Емелиной избы, печь, лавки. Скоморохи пляшут, пляска непонятным образом переходит в "Танец маленьких лебедей", а потом в дикую свалку и вакханалию. Публика в восторге, свист, аплодисменты, цветы. В зал вбегает Девочка.

Д е в о ч к а. Танцуете? А Емеля сейчас, может быть, уже и без головы! Эх вы, лебеди! Несмеяна в опасности! Танцуйте, танцуйте! Купайтесь в славе! А друзья, а ваши друзья... (Плачет.)

Скоморохи останавливаются. По их лицам видно, что им очень стыдно.

Ш т у к а р ь. Хучь заплатят миллион,
Не поедем мы в Лондон!
Отменяется гастроль,
Есть у нас другая роль!

Скоморохи на глазах преображаются в Благородных Разбойников и вооружаются саблями и пистолетами. Штукарь выходит на авансцену, поправляет огромные усы, топает сапогом.

Ш т у к а р ь. Быть может, меткая винтовка
Из-за куста меня сразит;
Быть может, шашка проклятая
Вмиг мой череп разразит.
Не буду пули я бояться,
Я буду весело сражаться
С молитвой верной и святой
С нечистой силой проклятой!

Сказочное место

Костер. Дерево с золотыми яблоками. Возле костра -- Госпожа Смерть, она выглядит доброй старухой. Несмеяна у ее ног, положила ей голову на колени. Смерть гладит ее по голове и, наклонясь, рассказывает ей свою тихую сказку. А Несмеяна понемногу засыпает.

Г о с п о ж а С м е р т ь. В моем царстве, в самом великом государстве никто не жил, никто не был. И Несмеяна там не жила, а спала. И Емелюшка твой скоро заснет, я его тоже уговорю, убаюкаю. И ничего там, в этом царстве, не было, ни морей, ни дождей, ни друзей. А что там было, то прошло, а что будет, уже было. Ах, как хорошо, как спокойно. Спи, спи, девочка...

Праздничная площадь

Скоморохи идут по площади, стреляя во все стороны из пистолетов и ружей. Масленица очень довольна происходящим, ей весело -- она приплясывает на возвышении. И все московские жители и акробаты, Фокусник, Медведь и Коза, Великан, карлики, Силач, Женщина Паук без Ног и Рук присоединяются к скоморохам. Кто-то балансирует по проволоке, кто-то спускается на веревке, как Тарзан, кто-то летит, держась за связку разноцветных воздушных шаров.

Дворец

Брюх и Хребет со страхом смотрят на приближающуюся толпу.

Б р ю х. Ах, кошмарина какая,
Это нам не по плечу!

Х р е б е т. Эх, беда в стране такая,
Просто, братец, карачун!

Б р ю х. Никакого, Хребет, нам спасения нет.

Х р е б е т. Потому, Брюх, исторический такой момент!

Исчезают навсегда.

Царские чертоги

Палач держит топор над головой Емели. Но тут распахиваются двери, с грохотом и пальбой вваливается толпа. Ерема, Машка и Черт разбегаются кто куда, прячутся под трон.

Ш т у к а р ь (палачу).
А ну, отойди от Емели, мерзкая харя!
А то как бы не сказнили тебя и твово государя!
Не хотим только портить впечатления
От всего нашего веселого представления!

Емеля стряхивает с себя цепи. Скоморохи-разбойники палят вверх. Поднимают Емелю на плечи и выносят из дворца.

Праздничная площадь

Шум, грохот, смех. Скоморохи несут над толпой Емелю.

З а з ы в а л а (с балкона). От имени всех исполнителей,
Поздравляю вас, московские жители!
Благодаря победе народа,
Таперя у нас демократия плюс свобода!

И вдруг слышна странная музыка. Все смотрят вверх. Смерть на больших черных крыльях, улыбаясь, летит над Землей, держа в своих объятиях спящую вечным сном Несмеяну.

Г о с п о ж а С м е р т ь. Торопиться бы не надо.
Всяк живущий должен знать:
Смерть -- великая награда!
Ее надо звать и ждать.
Ее надо любить!

Е м е л я (кричит). Смерть, тебя я ненавижу!
В жизни смысла я не вижу!
Несмеяна умерла,
Тут кончаюся и я!

Падает, умирает. Тишина.

Д е в о ч к а. Боже! Ну, уж это я просто не могу перенести!

Штукарь, смотрит на медленно пролетающую Смерть. Снимает с плеча ружье. Смерть улыбается, машет ему рукой -- сейчас она улетит с Несмеяной в когтях. Штукарь по-солдатски сморкается одной ноздрей.

Ш т у к а р ь. Ах, едрит твою, надоела ты мне!

Стреляет. Заряд со свистом и пламенем вырывается из ружья и попадает Смерти прямо в лоб.

Д е в о ч к а. Что? Съела?

Вздох облегчения вырывается у толпы. Девочка в восторге прыгает и хлопает в ладоши. Смерть выпускает из когтей Несмеяну. Падает на землю, как куча черного тряпья, и исчезает.

Д е в о ч к а. Ах, об этом я мечтала!
Больше некому вредить!
Вырвано у смерти жало,
Смерти нас не победить!

А у Несмеяны вдруг вырастают большие белые крылья. Она опускается рядом с женихом. Кладет его голову к себе на колени. Глаза Емели закрыты. Несмеяна целует его. Тишина. Вся площадь замерла в ожидании.

Н е с м е я н а (склоняясь над Емелей, тихо).
Будет жаркое дыханье,
Будет течь по жилам кровь...
Емеля медленно приоткрывает глаза.

Н е с м е я н а. Наши кончатся страданья,
Воскресит тебя любовь!

Емеля, радостный и веселый, вскакивает на ноги.

Т о л п а. Все! Окончились страданья!
Победила все любовь!

З а з ы в а л а. Если бы не Сказка, если б не Бог,
Кто бы тогда нам, братцы, помог?

Рядом с Зазывалой на балконе появляется улыбающаяся Щука.

Щ у к а. Вот что всем вам скажет Щука!
Это, люди, вам наука!
И Емелюшке урок,
Чтобы дальше жить он смог
Без иллюзий и без снов,
Без волшебных щучьих слов,
Полагаясь на себя,
Всех жалея и любя!

Несмеяна и Емеля стоят обнявшись. Милуются. К ним плетутся сконфуженный Ерема, Черт, поджавши хвост, и Машка, которая все же на ходу пытается кокетничать с народом, с мужской его частью.

Е р е м а и Ч е р т (Несмеяне и Емеле).
Все мы, дети, осознали
И теперь уже едва ли
Нас заманят, ха-ха-ха,
На путь порока и греха!
Больше не дадим промашки,
Отрекаемся от Машки!
Быть плохими мы не рады,
И пойдем мы в акробаты!

Превращаются в акробатов, кувыркаются, оказываются на балконе и замирают рядом с Зазывалой и Щукой.

М а ш к а. Будет скучно вам, ей-ей,
И без ведьм, и без чертей.
Но коль есть другое мненье,
Подчиняюсь без сомненья.

Оказывается на балконе, пытается кокетничать, но тоже замирает.

Е м е л я. Вот и все. Ура, ура!
Расставаться нам пора.
Очень радостный конец:
Вам домой -- нам во дворец...

Обнимает Несмеяну. Сразу забыв обо всех, они идут к дворцу, на головах у них вспыхивают золотом короны. Скоморохи растеряны, они грустно переглядываются. Нос и Глаз, наоборот, конечно, довольны таким поворотом сюжета и высовывают свои кислые рожи.

Н о с. И поделом, поделом! Ведь говорил я тебе, любезный Глаз, что все плохое от скоморохов, а все хорошее -- от начальства и нас с тобой.

Г л а з. Самое время, милый Нос, дать молодому нашему царю Емеле разумный совет -- предать этих оборванцев какой-нибудь симпатичной пытке. Например, знаю одну очень хорошую, китайскую. С голодной крысой.

Д е в о ч к а. Папа, папа! Они уходят от нас! Сделай что-нибудь!

А отец опять на акробатку отвлекся.

Д е в о ч к а (со слезами). Емеля, Несмеяна! Это не честно! Неужели мы так все и расстанемся?

Емеля и Несмеяна оборачиваются. Смотрят на нас. Идут назад к скоморохам. Нос и Глаз тут же исчезают в толпе. Навсегда.

Е м е л я и Н е с м е я н а. На мгновенье мы забыли
Все, чему нас научили
Щучьи главные слова:
"Всех жалея, всех любя!"

Пускаются в пляс вместе со скоморохами. Короны с них спадают, а они и не замечают. И что тут начинается! Все танцуют, все развлекаются. Сверху цветы летят, повсюду на площади огни горят. Акробат с шестом по канату идет.

Ш т у к а р ь (а за ним и все скоморохи).
Юмор птичкою летает,
Юмор песенки поет,
Юмор жить нам помогает,
Умереть нам не дает.
Да и мы не умираем,
Вот уж мы-то не умрем!
Все века переживаем,
Власти все переживем.
Никого не унижаем
И обиды всем прощаем,
И прощенья просим сами,
Если кто обижен нами.
То, что видим, то, что знаем,
То, что любим, понимаем,
То, что ценим и храним,
Чем печалим и смешим,
Все сегодня отдадим,
Всем сегодня посвящаем!
А себе мы оставляем
Право жить на свете вечно,
Шумно, весело, беспечно,
Выше неба, слаще меда --
Для московского народа!

И вдруг -- громкий рев. Все останавливаются.

Г о с п о ж а М а с л е н и ц а. А-а-а! Обманули Масленицу! Сами обещали, а сами не сжигает-е-е! А-а-а!

С к о м о р о х и. Свет наша Масленица дорогая! Сожжем, сожжем, матушка! Сожжем, сожжем, кумушка! Гори, гори, сватушка!

Фокусник дохнул на Масленицу огнем, и она запылала.

Г о с п о ж а М а с л е н и ц а. Ух, горю! Ух, хорошо! Ух, жарко! Ух, славно!