Леонид Оболенский, Леонид Рымаренко: «Стариком быть интересно»

Леонид Рымаренко и Леонид Оболенский. Свердловск, 1982

Леонид Оболенский родился в Арзамасе 21 января 1902 года, учился в гимназии, в гражданскую войну был в Красной Армии корреспондентом армейской газеты, поступил в Госкиношколу, учился у Гардина и Кулешова, снимался в первых фильмах Кулешова, работал звукорежиссером и звукооформителем на студии "Межрабпом", преподавал во ВГИКе. Воевал. В 1943 году, бежав из плена, скрылся в монастыре. В 1945 году арестован. В лагере поставил двадцать спектаклей. В 1952 году освобожден. С 1955-го по 1962 год работал режиссером научно-популярных фильмов на Свердловской киностудии.

О степени доверия Оболенскому студийного начальства можно судить по названию его первой режиссерской работы в Свердловске. Фильм назывался "Кроликовод".

В эти годы Оболенский подружился с моим дедом Леонидом Ивановичем Рымаренко. Художник по образованию, Рымаренко пришел в кино в 1933 году, в годы войны был награжден орденом Красной Звезды за учебные ленты для армии и флота. В 60-е годы вместе с женой Верой Волянской стал, как напишут потом киноэнциклопедии, основателем научной кинопублицистики в СССР.

В 1962 году затравленный властями Оболенский перебрался в Челябинск, потом в Миасс. Тогда-то два Леонида и стали переписываться. Уцелевшие письма -- лишь бледная тень их блистательных разговоров, их ничем не омраченного содружества. Почему-то запомнилось, как Оболенский показывал это "со" руками. Он как-то особенно изящно сцеплял кисти своих тонких аристократических рук. Леонид Леонидович виртуозно владел жестом, мимикой, сценическим движением, он знал французский язык, латынь, был знатоком истории искусств и обладал манерами благородного человека XIX столетия. На съемках фильма Владимира Мотыля "Звезда пленительного счастья" он был консультантом по дворянским манерам.

Мне не было двадцати, когда я увидел их вместе -- дедушку, которому было семьдесят шесть, и Оболенского, которому было за восемьдесят. Помню, удивился: а ведь они моложе меня! Никто не мог так неутомимо говорить до утра, так радоваться аромату чая, книге, камню, подобранному на дороге...

Поразительно, но лучшее, самое творческое время их жизни пришлось на тот возраст, в котором обычно уходят на покой и обсуждают по преимуществу погоду, давление, болезни. В семьдесят семь лет Оболенский получил "Золотую нимфу" на фестивале в Монте-Карло за лучшую мужскую роль в фильме "На исходе лета", играл в фильме о Достоевском на пороге своего восьмидесятилетия. Рымаренко в семьдесят лет получил первую премию на Всесоюзном кинофестивале в Риге за фильм "Круг жизни", снятый в соавторстве с Верой Волянской. Последний фильм дедушка снимал в восемьдесят два года. В свои восемьдесят лет (в 1987 году) он писал в дневнике: "Дорвался, наконец, к вершине!.. Хочу утешить себя и готов поверить тому, кто сегодня телеграфирует мне: "Еще не вечер!" Все зависит от силы воображения, силы нашей воли и веры в то, что мы делаем. Все, что мы делаем, должно получиться... Я верю: только от меня зависит, отправлюсь я в экспедицию добывать полезные метры или не отправлюсь. И пусть не качают сокрушенно головами медики. Я все равно улечу на сверхзвуковом лайнере и подтвержу еще раз, что два инфаркта -- еще не предел. Я полечу не для того, чтобы утверждать какие-то пределы, а единственно, чтобы насладиться настоящим, земным, человеческим счастьем -- работой".

Сотрудники РГАЛИ рассказывали, что, разбирая бумаги Оболенского, долго не могли понять, откуда среди них взялись письма некоего Л.Миокардовского какому-то И.Калекину. Рылись в справочниках, энциклопедиях...

Л.Миокардовский или Инфарктов-Миокардовский -- так стал подписывать дедушка свои письма после первого инфаркта. Инвалид Инвалидыч Калекин или Леонид Инвалидыч -- вторил ему Оболенский, оказавшись после тяжкой травмы в инвалидной коляске.

Это был их последний розыгрыш.

В ноябре 1991-го умер Леонид Леонидович. В марте 1996-го ушел мой дед.

Дмитрий Шеваров

Леонид Рымаренко и Леонид Оболенский. Свердловск, 1982

Миасс, 6 сентября 1974 года

Милый мой Леонид Иванович!

Твоя телеграмма была первой вестью от друзей в день, когда я вернулся из "чистилища" [...]. Таковым была для меня больница, в которой я "между небом и землей" промаялся добрых полтора месяца!

Очевидно, забыв, что мне семьдесят три, а не "тлидцать тли", я мужественно переносил на ногах воспаление легких, ездил в Москву на съемки, снимал сюжеты для ТВ у себя дома, пока не свалился. [...]

В больнице по моим ягодицам били из всех стволов (шприцев) пенициллином, как Жуков по Берлину. Воспаление победили и... на другой день я опух и отек от злейшей аллергии. Отравился пенициллином. [...]

Вылечили. Домой пришел на четвереньках, потерял пять кило в весе. Охрип. И вообще пришел в полную негодность.

Но, слава Богу, жив! Такой крепкий организм и так победоносно и упорно боролся он с медициной!

Теперь надо отдохнуть, чтобы голова стала что-либо соображать. И когда мой старческий интеллект придет в норму (в параметрах возраста, конечно), тогда напишу вам человеческое письмо. А пока что огромное спасибо, милые мои Рымаренки, за вашу дружбу и тревогу. Обещаю выздороветь! Вот.

Ваш Леонид Оболенский

Свердловск, 11 сентября 1974 года

Дорогой Леонид Леонидович,

тороплюсь сообщить, что письмо твое получили и на душе малость полегчало -- пожалуйста, будь здоров и не пугай нас. Если в чем нужда -- дай знать! Мы весь сентябрь-октябрь в Свердловске (если не изменится сценарная ситуация). Собирай свои кило, поправляйся. Чуть было не вырвался к тебе на автомобиле. Вот до чего ты довел!

Обнимаем.

ВЕЛИ¹

Миасс, 15 сентября 1974 года

Дорогие мои! Ваше приглашение побывать у вас приемлю с благодарностью. Как тот "царь":

Если только жив я буду,
то Свердловск я навещу,
У Рымаренко погощу.

Пока вы не уехали опять куда-нибудь за тридевять земель. Планирую поправку (транспортабельность) на конец Сентября и начало Октября.

Пока лежал в больнице, за окном у меня, минуя модерновые контуры города, за ближней рощей -- долина реки. И каждый день, утром и вечером, когда "время движется", Рерих писал свои этюды. Озеро-зеркало отражает, что в небе. А в небе "Стрелы неба и копья земли" и "Вестники". [...]

"Пышное природы увяданье..." Всегда побуждающее к размышлениям. Особливо, когда цвета и запахи осени близки, не залиты асфальтом. Завершение цикла. И как верно было старое, допетровское "начало лета" -- Сентябрь. Европейский Январь, "Святой Сильвестр", даже и тут -- отторжение от естественного этого цикла! А как много их еще, таких "отторжений"...

Вот почему ваше дело, которое затеяли, благородно². Любая попытка заставить человека оглянуться на истоки своего бытия -- это возвращение к "сродности"...

Ваш Леонид Оболенский

Свердловск, 11 декабря 1974 года

Дорогой ЛеоЛеонидыч!

Мы полагали, что ты по пути из Ленинграда на несколько дней притормозишь у нашей хаты. [...] Благодарим за внимание и беспокойство. В.Е. улетает на съемку в Красноярск. Я собираюсь в Москву. [...] Какие планы на декабрь-январь?

Обнимаем.

Твои ВЕЛИ

Миасс, 15 декабря 1974 года

Леонид!

Когда я слышу слова "зарублен" сценарий, фильм и вообще что-либо, рожденное напряжением человеческих творческих возможностей, -- вспоминаю отрывок Вознесенского:

Была поэма,
как храм, в семь глав.
Теперь безгласна, как труп без глаз...

Тревожит судьба твоей умной головы, по которой намериваются бить оглоблей. [...]

А я -- все впустую. Закончил консультации по фильму "Звезда пленительного счастья". Этот фильм очень симпатичен мне -- так о декабристах не было. Делал Владимир Мотыль, в прошлом режиссер вашего ТЮЗа. Я его соблазнил на кино. [...] Теперь Мотыль, как джентльмен и добрый товарищ, не забывает меня. Вот и пригласил на интересную работу. Которая, к сожалению, кончилась.

Вчера смотрел "мою" премьеру по ТВ "Чисто английское убийство". Типично типажная роль старого лорда. Но, мне кажется, и поведение мое в этой роли вполне респектабельно. Пригодился для "благородных отцов". И то хорошо на старости лет! А сейчас -- отдых. В зеркале -- белые волосы. За окном -- белый снег, белая роща...

(Физик и лирик на лыжах. Один говорит: "Какой чудесный цвет у снега!" А другой: "Что вы! Он белый!.." Пошли спорщики к Репину -- дело было в Куоккале, -- Репин работал, сердитый был. "Какой цвет у снега?" -- спрашивают. "Не мешайте мне, -- говорит. -- Только не белый!..")

Пламенный привет.

Леонид Оболенский

Миасс, 11 мая 1975 года

Дорогой Леонид!

Получил твою открытку и спешу ответить, что все твои эпистолы, фото и мысли, записанные на бумаге, -- все получил и получаю. [...]

Жду вызова от Герасимова. Он предложил мне интересный эпизод в телефильме "Красное и черное". Епископ, в семинарии у которого учился Жюльен Сорель. Епископ -- эстет и образован. Сцена с Сорелем наполовину идет на... латинском языке (!). Очевидно, выбор на меня пал, потому что я гимназист? Нас учили этому языку, "когда латынь из моды вышла ныне, но чтобы правду вам сказать, он знал довольно по латыни, чтоб эпиграфы разбирать...".

На этом уровне знал и я. И вот пригодилось старому пермскому гимназисту! Ездил на репетицию, на примерку великолепной сутаны, сейчас учу, зубрю...

Приду в себя, буду опять читать что-нибудь, кино смотреть. (Кстати, видел "Зеркало" Тарковского, когда ездил к Герасимову. Как и всегда у Тарковского, необычно, потому что это размышление средствами кинематографа. Сейчас это размышление о днях детства и юности. Вероятно, автобиографично. Хода картине не дали, видимо, по причинам того, что не поняли, о чем это он? И нужно ли? Пусть лежит на полке...)

Обнимаю. Привет Вере Елисеевне.

Твой Леонид Оболенский

Миасс, 19 января 1976 года

Дорогой мой Леонид! С Новым годом. Спасибо за поздравление. Всегда рад от тебя весточке. А долго не было. [...]

Я что-то, кажется, старею? И "давление" -- раньше не знал, склероз (знал, но не замечал, теперь иногда "шутит" и мешает жить). Сейчас я в отпуске. Собирался было в Москву, "за сплетнями", да ягодицы тяжелыми стали (хотя и похудели). Да и "что нового покажет нам Москва? Вчера был бал, а завтра будет два". А вот в Свердловск, если ты до половины января дома, -- я бы к тебе на денек, если не обременю. Напиши. Дома не сидится. Бываю в Челябе. Но если я загодя получу от тебя вызов на телефон -- примчусь на почту -- благо близко. [...]

Ваш Леонид Оболенский

Свердловск, 21 апреля 1976 года

Дорогой ЛеоЛеонидович!

Прими наши поздравления. Да будет этот день светлым и радостным для Тебя. Обнимаю.

Ле

P.S. Я ходил по "кругу жизни" и добрался (наконец!) до палаты N. 26.

Миасс [весна 1977 года]

Дорогой мой Леонид Иванович!

Узнал, что Ваши "Круги жизни" закончены и добро оценены. Поздравляю. Но уже, как говорят, не "завидую белой завистью". Подходя на моих кругах к "финишной прямой", обнаруживаю полное отсутствие ваших могучих качеств.

Очень приятно, с возрастом, понять, что я уже не узнаю того, чего не узнал, не прочитаю толстых книг, которые не прочитал. И... не научусь доводить дело до конца, которое так и не довел.

(Лет пятьдесят тому Шкловский говорил обо мне: "подающий надежды". Так я их и "подавал" все полвека!)

Когда все это осознаешь, по старости, то испытываешь не столько сожаление, сколь облегчение! "Ну и ладно..."

Вообще стариком быть интересно.

Помните "точку Чернова" -- великий металлург видел (глазами, без приборов), как остывающий слиток стали, проходя "цвета побежалости", перед тем как стать "вишневым", вспыхивает желтым. Неуловимое мгновение! У меня сейчас эта точка! Огонь. Снимаюсь в трех картинах! Вот ведь как "нужны седые волосы"! -- Ну, надо же...

В Литве у Вабаласа (тоже кулешовца) в "Обмене"³ по Трифонову... И еще в Литве, у Жебрюнаса⁴, этакого литовского Бунюэля... О добре и зле. О земле. О детях, корове и людях, не умеющих жить в мире. О детях, прикасающихся к добру.

Я -- дед, крестьянин. У меня сыны пиликают на скрипке. А я играю на барабане. Корова любит музыку. Мы ей играем, и она лучше доится. Позавидовали... И ее купил злой человек и жадный. Но не музыкант. И корова перестала доиться. Он убил ее. Вот завязка. А дальше -- как у Грина. "Все к лучшему в том лучшем из миров!" Лучшее -- в детях.

В Ленинграде начинаю фильм у Шределя (который чтит меня как учителя). [...] "Чужая" -- по Нагибину. (Не нужно бросать жен. Новая может оказаться "чужой". Но... можно. Одним словом, подумайте сами, любимые зрители.) Я в роли резонера, старика, видавшего виды... Все это интересно, хотя и утомительно.

А вот что особо интересно -- это Литва. С ее трудолюбием, крестьянским упорством, любовью к земле и к истории своей, которая когда-то сверкнула и не состоялась. В фильме пою песню. Сначала думал -- ни черта не пойму? И вдруг -- зазвучало!

- Ант кольно буво ностатис бута...

"На холме дом поставил". Очень любят музыку. Она везде!.. В доме Чюрлениса (каждое воскресенье) -- тону с головой. [...] Итак, полнейший отдых глаза и души... Великолепен, пышен и чист лес. [...]

Вот такой мне подарок на старость лет... За что?..

Будьте здоровы, дорогие мои друзья. [...]

Ваш Л.Оболенский

Черкассы, 11 августа 1977 года

[...] Вот и я в ваших родных краях -- на Украине. На Черкассщине, где "его поля необозримы, его стада неисчислимы". Только эти поля залиты кременчугским водохранилищем. [...] Люди хотели как лучше (себе) и не спросили у природы, как ей?

Купаюсь впервые в Днепре. [...] Как вы думаете, за что мне такое? Такой фестиваль ликов красавицы матушки, от Балтики, с ее европейской сединой, до задушевного Приднепровья! Ведь все это впервые за мои 75! Хотя и не люблю кино, но благодарю за подарки поездок. Куда только не заносило!..

Будьте здоровы, друзья мои.

Ваш Леонид Оболенский

Черкассы, 30 августа 1977 года

[...] Занятной вырисовывается роль в "Чужой". Это -- я сам. И зовут меня Леонидом Леонидовичем. [...] И в фильме я на предмет поддержания "интеллигентных бесед" -- то есть того самого "трепа", склонность к которому у меня обнаружилась к старости.

[...] При больших нагрузках нет времени ни читать, ни думать (да и читать -- мешает учить тексты, да еще суконные!). Вот и живу серой актерской жизнью.

Товарищи говорят, что на экране выгляжу пристойно. И то хлеб. Партнеры требовательные ("народные"). С ними нужно на уровне. Актерского опыта нет -- есть возрастной. Выручает.

А "встречи с юностью" всегда огорчительны. Избегаю. Лучше -- в еще неизведанное!

Твой Леонид Оболенский

Свердловск, 20 июня 1978 года

Дорогой ЛеоЛеонидыч!

Завтра вылетаю в Москву. Лелеял надежду увидать тебя там. Опечален, что встречи не будет. Побыть с тобой нужда смертельная. [...]

Мы недавно вернулись из Башкирии, где собираемся снимать фильм об изобразительном искусстве республики. Основы пристойной (сценария) пока нет. Ситуация стрессовая. [...] Писал тебе из Уфы. Отзовись!

Обнимаю сердечно.

Твои "уральцы"

Миасс [декабрь 1978 года]

Леонид Иванович!

В Новом году будь здоров и благополучен. Узнал, что ты был болен. Береги себя, друже. Ты же "столб" -- мерка отсчета. Нам нельзя сдаваться. Поздравление мое и лучшие пожелания Вере Елисеевне. Еще раз -- будьте все вы здоровы.

Л.Оболенский

Миасс, 5 января 1981 года

Леонид,

с Новым годом тебя и Веру Елисеевну. Шлю благие пожелания. Обещал написать, да так и не собрался, вызвали в Москву на досъемку "Менделеева"⁵. Да еще к тому же группа фильма задалась целью перевести меня в Москву.

Сколько хлопот и по "верхам" и по низу! Попал я в сети. И пока путался в них, обнаружил, какое количество непристойностей лежит на пути к Олимпу! А толпа, в суммарное поле которой я попал и был подавлен, травмировала душевно.

Отлеживаюсь дома в надежде, что вернется легкое дыхание и приемлемое для старца дружелюбное отношение к бытiю.

Ваш Л.Оболенский

Миасс, 13 января 1982 года

Други мои!

[...] 21 января мне -- 80 (!), и вот хороший подарок к такому "юбилею": утвердили на роль князя Соколовского в "Подростке" Достоевского -- пятисерийном фильме для ТВ⁶.

И еще подарок из Киева. От Ильенко, которого весьма ценю и знаком с ним. Это -- "Легенда об Ольге, княгине"⁷. Высоко поэтическое, чудовое произведение! О времени, о том, как было и как сказано, пересказано. О людях совсем в ином ритме и ином мироощущении...

Мне там предложено быть древним волхвом... Существо на грани "есть он, а может быть -- и нет", и условен, и реален. Жду утверждения сценария. Он в состоянии прохождения и просеивания по столам столоначальников.

В конце января буду в Свердловске. [...]

Обнимаю.

Ваш Леонид Оболенский

Свердловск, 10 января 1982 года

Дорогой ЛеоЛеонидыч!

Поздравляем с приближающейся круглой цифирью, но 80 -- это еще не дата! Вот когда будет 100 -- мы обязательно приедем на торжества в Миассах. Радуемся твоим новым творческим победам. Обнимаем сердечно.

Твои ВЕЛИ

P.S. А повидаться до зарезу надо...

Миасс [весна 1985 года]

Дорогой мой Леонид!

Когда-то моя мама сетовала на недомогание, а я предлагал ей выбор лекарств. Она отказывалась, говоря, что хворь ее неизлечима. Я добивался узнать, что же это за болезнь?

-- Старость, -- говорила она.

А не было ей и семидесяти.

Мне 83! И я понимаю теперь мать. Неизлечимая хворь -- старость.

Но утешаюсь старинной испанской молитвой: "Боже, дай мне сил изменить то, что могу изменить. И дай мне мудрости отличить первое от второго!"

Следуя этой молитве, вспоминаю латышскую поговорку: "Далеко ли заяц может забежать в лес? До половины! Дальше он будет убегать из леса. В другую сторону".

Вот и сижу я посередине леса. И нет смысла бежать дальше.

Обнимаю тебя.

Леонид Оболенский

Свердловск, 22 июня 1985 года

ЛеоЛеонидыч, добрый день!

Такая информация: закончили короткометражку с трудной судьбой. Ждем приговора... Да будет тебе хорошо! Привет очагу! Обнимаем.

ВЕЛИ

Миасс, 25 декабря 1985 года

[...] Покойная Хохлова часто говорила обо мне, что я помесь склероза и легкомыслия. Это прелестно. Легкомыслие позволяет забывать о склерозе. Но [...] вещи стали почему-то тяжелее, путь до гастронома длиннее, и ночь длиннее.

Но все это не по Толстому, а по Тургеневу: "Я и не подозревал, что старость это так прелестно!.." Он прав. А в данном случае -- торможение излишней суетливости. [...]

В Одессе снялся в фильме "Профессия -- синьор из общества"⁸. Итальянская комедия. Я в эпизоде, но в ансамбле чудесных актеров: Софико Чиаурели, Ширвиндт, Удовиченко и Гринько!

Ваш Леонид Оболенский

Миасс [конец января 1986 года]

Вера Елисеевна, Леонид!

[...] Таким теплом из детства вы меня так щедро одарили! И совпадение: я был у вас в Сочельник и на Рождество -- "когда солнце повернуло на юг".

Была даже елка. Вино за столом и дружеская беседа. Полный покой, как из детства, тепло гостеприимного дома. Это все сегодня так дорого!

Я говорил, что впервые ощутил возраст [...]. Трудности и удачи в прошлом -- по морщинам. Удачи их не прочерчивают (и не стирают). А отрезок впереди не ясен и не так уж долог. [...] "Новый год" стоит как вешка. Чтобы остановиться, вспомнить прошлое. [...] Эти дни вы мне дали возможность провести без пустяковой суматохи, подарив своим родственным вниманием.

Ваш Леонид Оболенский

Свердловск, 16 января 1986 года

Дорогой ЛеоЛеонидыч!

Поздравляем с наступающим всенародным праздником -- днем твоего рождения! Восточные астрологи утверждают, что люди, рожденные в 1902 году, обладают характером "властителя джунглей"! Они отважны, настойчивы, способны на глубокие размышления, сильную любовь... Сердечно обнимаем. С глубоким уважением

семья Инфаркт-Миокардовского

Миасс, 20 апреля 1986 года

Милый мой Леонид!

В чем-то мы с тобой "синхронны". Не только в мыслях, но и в ударах сердца. И тогда, когда "не смешно" [...], у меня злейший приступ стенокардии, по-старому "грудной жабы". Доктор А.П.Чехов точно определил, для своего времени -- открыл, патологию этой жабы. Склероз злейший! Когда даже маленькие волнения или тревога -- сейчас же пульс 80, 90! Словно бежал стометровку. А это мозг встревожен малостью. Просит кровушки со свежим кислородом...

Не "хожу" по дому, а "передвигаюсь" с палкой в руке, а иной раз и за стенку держась. Вне дома -- выход через улицу -- за молоком и хлебом. И этот "груз" уже кажется тяжелым.

Но благодарен судьбе за то, что спрятала она меня в лесном и озерном заповеднике. [...] Береги сердце, Леонидушка! Будь здоров. Шлю весенние поздравления со всем, что весной. Тебе и Вере Елисеевне.

Леонид Оболенский

Посылаю письмо с оказией. А то перед Маем оно может идти [...] идти! -- очень долго. Это один из очередных "провалов". (На почтовых, до Екатеринбурга, шли быстрее.)

Свердловск, 20 октября 1986 года

Дорогой ЛеоЛеонидыч,

много раз пытались дозвониться к тебе -- "телефон не отвечает". Наконец, через соседку удалось узнать, что тебя в хате нет -- что ты в больнице с перебитыми конечностями [...] и что Ирина⁹ с тобой (поэтому телефон не отвечает). Мы в полном неведении. Подайте голос! Выздоравливай скорей!

Обнимаем.

Твои ВЕЛИ

Миасс, 24 октября 1986 года

Дорогой мой Леонид. Меня нет дома. [...] Потому что я в больнице, Ирина рядом со мной. Судьба решилась более капитально "остановить" мое движение в кино, чем "запрет". Она (судьба) предложила мне упасть на гладком месте и сломать шейку бедра (!). Месяц я лежал "биологическим бревном". Вне времени и в пространстве боли. Сейчас чуть лучше. Стал вставать и стоять на костылях, минуту-две. [...] Теперь нужно собрать все силы, чтобы пойти на костылях. [...] Биологическое бревно осознало, что меня зовут Леонидом и надо встать и ходить.

Другого в голове нет. И ничего не нужно. Ни читать, ни писать, ни думать.

Только встать.

И тогда уже искать что-нибудь "сидячее", чтобы руки занять, и "полставки" подработать к пенсии.

Вот так распорядилась судьба: "к финишу" вместо ленточки и оваций трибун -- скользкий паркет ДК "Прометей"¹⁰.

Твой Леонид ("биологическое бревно")

Береги сердце.

Миасс, 26 декабря 1986 года

Леонид Иванович, милый!

О том, что случилось после того, как я побежал за телегой, с ездовым, который гнал лошадь, увозя аппаратуру, порученную мне. Я остановил его, дважды выстрелив в воздух, он спрыгнул на ходу. [...] Снова огонь. Я с бесполезной польской винтовкой. [...] Рядом два немца, один с автоматом... Обо всем этом и о том, что было дальше, -- лучше и точнее написано в следственном и судебном деле Военного Трибунала в Кишиневе. Это документ, с которым я согласен. Кроме одной формулировки: "нанялся солдатом в ветеринарную роту". Пленных не нанимают, а их либо пристреливают, либо тумаком отправляют на черную работу. Мне дали в руки не оружие, а лопату и вилы (после второго побега) и послали в барак к чесоточным лошадям. Тогда я сбежал окончательно. Это было уже в Молдавии. А по первому разу встретил из наших только Аронсона, художника, и Александра Круга, медика. Делал перевязки нашим раненым. (Я помогал доставить их в этот "медпункт".)

Немцы пленные, которые строили жилой район ЧТЗ в Челябинске, вряд ли они "нанимались" в строители? А вот эта формулировка в протоколе и на суде -- статья 54 "а" Украинского УК. Приговор -- высшая мера. Зачитано [...] и далее -- "заменить заключением в испр. трудовой лагерь сроком на 10 лет". Я отбыл 7, с зачетом дней высоких показателей в работе. В Заполярье, на строительстве железной дороги.

Освобожден в 1951 году. Работал (выбрал место жительства) в Минусинске, в театре, в качестве осветителя, совмещая -- художником, актером и режиссером.

Вскоре, по амнистии (таким, как я), вернулся в Москву, во ВГИК. Унылая картина. Эйзенштейна нет. Кулешов болен. Просил Министерство культуры направить на производство на периферию. Выбрал Свердловск.

Вот и все.

Подозреваю, что Вас интересует эта сторона моей биографии в связи с желанием восстановить истинную причину моего "запрета"¹¹. Милый мой Леонид Иванович! В этом нет нужды. Добрая судьба подарила мне неподвижность как раз вовремя. Мне не перед кем оправдываться или просить прощения. У меня нет вины перед совестью моей -- главным Судьей. [...] Надо понять еще, что мне вот-вот 85. Меня устраивает покой. А тем, кому я нужен советом или справкой, творческой помощью, я служу моей памятью и добрым словом. [...] (Часто попадая в роль Сковороды¹²!)

А попытки восстановления истины, судя по прессе, для страдающей стороны кончаются преждевременным инфарктом. В этом, естественно, у меня нет нужды! Есть только долг -- это отдать Ирине то, что недодало ей образование (усредненное) и осветить высшее -- целенаправленностью, а не "корочкой". В отношениях с юным другом есть, видимо, долг несвершившегося отцовства.

Я очень счастлив и свободен. Светло на душе. Зачем же заглядывать в темные углы или считать рубцы от побоев на спине?.. Они меня уже не тревожат. Не вспоминаю. [...] Благодарен судьбе, подарившей мне возможность [...] отдачи себя "из рук в руки" (об этом сейчас говорят -- "от сердца к сердцу"). И не надо испытывать эту судьбу, а то еще обидится?

Мой большой архив, сохраненный Вами и Надей Ромашовой, передал другу, писателю¹³. В тайной надежде, что когда-нибудь вместе с ним накопленное пойдет в ЦГАЛИ.

Вот и все обо мне. Спасибо тебе за внимание ко мне.

Твой Инвалид Инвалидыч

Миасс [январь 1987 года]

Милый мой Леонид!

После долгого лежания, сидения, ползания по комнате прихожу к выводу о возможности полного одурения. Ведь былой шустрости не вернуть! А голова еще свежа, еще, может быть, пригодится?

И пришла "мысля" -- добиваться обмена квартиры на Свердловск. Общение с друзьями (помню, как к тебе проехать и пройти!). А на наш городок меняют...

Будь здоров. Целую руку Вере Елисеевне.

Твой Инвалид Инвалидыч

Миасс, 24 августа 1987 года

Милый мой Леонид Иванович. Сетовать на телефон не приходится, если уж на участке Аша -- Челябинск -- Уфа не было на селе телефона, чтобы позвонить о тревожном состоянии, открытом большом количестве "продукта", в результате чего сгорело полтысячи людей и полтысячи в больницах. Так что -- не в моем проводе или аппарате беда. [...]

А вот о себе. Приезжали ленинградцы, "Научфильм", снимать и записывать "уходящий объект"¹⁴. Даже вынесли меня на руках на натуру и посадили в кресло- "катушку". [...] Из чего заключаю, что обречен на неподвижность, хотя и не парализован. [...]

Мне прибавили к пенсии 40 копеек.

Твой Леонид Инвалидыч

Миасс, 2 января 1988 года

С годами бегу от шумных новогодних встреч, а дома в полночь поднимаю бокал за друзей, за близких, за тех, кто помнит меня. От этого -- тепло! Полна комната людей!..

Ваш Леонид Оболенский

Свердловск, 3 июня 1989 года

Дорогой ЛеоЛеонидыч!

Повторяю вопрос, который ты не услышал по телефону (односторонняя связь бессмысленна и утомительна [...]: надо знать, почему тебе удобнее быть на учете в московском отделении Союза?.. Если бы ты был в Свердл[ловском] отделении, наверное, легче было бы оказывать содействие во всех твоих делах. Пожалуйста, напиши мне, в чем у тебя неотложная нужда?

Наш простой затянулся -- сценарий (по нашей заявке) появился с большим опозданием и совсем, совсем неудовлетворительный, вызвали автора для "мирной беседы".

Угнетает мощный поток информации... Угнетает беспомощность -- я не могу уберечь себя и близких от нитратов, я не могу, не умею затыкать озоновые дыры, чтобы спасти человечество. [...]

Обнимаю.

Твой Л.Миокардовский

P.S. Оболенский из Л[енингра]да, предложивший себя в президенты, не из твоего славного рода?

Миасс, 18 февраля 1990 года

Дорогой Леонид Иванович!

Я думал, что, по инвалидности осев плотно в кресло, уже простился с кино. (Только для местного ТВ забавен как некий "уходящий объект".) И вдруг словно с неба упало это самое кино! Группа во всеоружии съемочном, во главе с режиссером Александром Косачевым и оператором Олегом Згуриди, явилась в Миасс! Понадобился для диалога с ведущим в фильме о Достоевском!..

И я три дня импровизировал, своим текстом, без сценария! Говорил не как литературовед, а как персонаж фильма -- экранизации "Подростка". [...]

Ваш Леонид Инвалидыч Оболенский

Свердловск, 31 июля 1990 года

Дорогой ЛеоЛеонидыч!

Рады были слышать твой бодрый голос. [...] Плохо, конечно, когда слабеют ноги, но как здорово, что не отказывает голова -- светла и крепка! (Дай тебе Бог еще на одно столетие!)

Потрясающая новость: мы, с опозданием более чем на 20 лет, оставили экспедиции, кинематографические радости и печали. Побудил нас к этому не столько здравый смысл, а третий инфаркт в нашей хате. [...]

Сердечно обнимаем, нежно лобзаем.

Твои ВЛ

Что у тебя нового, "задыхающего"?

Свердловск, 20 октября 1990

Дорогой ЛеоЛеонидыч!

За непослушание я жестоко наказан. [...] Только вернулся из больничных застенков. Начинаю с нуля -- учусь ходить! Теперь у меня все еще впереди! (Светлое будущее...) Несколько дней на смертельном одре впечатляют весьма!..

Как хорошо, что в наше сегодняшнее смутное время одесситы не потеряли чувство юмора, он продлевает жизнь.

Не звоню -- медики еще не разрешают. Кто приезжает слушать, снимать тебя?

Твой Л.Миокардовский

Миасс, 30 октября 1990 года

Дорогой мой Леонид Иванович!

У меня тоже событие, знаменательное для возраста, когда уже ничего не ждешь, мечтаешь только -- как бы полегче встать с упором на "катушку" и пройти 15 шагов до кухни...

И вдруг, 21-го рано утром, Ирина получает телеграмму и не может ее прочитать! Написана латинским шрифтом. [...] Из Швейцарии! "...международном фестивале документальных фильмов в Нионе... Гран-при за фильм "Ваш "уходящий объект" Леонид Оболенский". Поздравляем, режиссер Захаров".

-- Меня за то, что я объект, или Захарова?..

И еще я понял, что после "уходящих" вместе со временем года наступает новое время года, не менее приятное, чем то, что прошло!

И повеселев по этому поводу, я блаженно развалился в кресле, из которого не вылезаю! И еще надеюсь, что он, режиссер, все-таки уважит -- привезет мне (в смысле -- Ирине) плитку швейцарского шоколада...

Ваш Леонид Оболенский

Свердловск [ноябрь 1990 года]

Дорогой ЛеоЛеонидыч!

Еще и еще раз поздравляем тебя с победой в Швейцарии -- Гран-при "уходящему объекту Л.Оболенскому", как это здорово! Да продлится жизнь драгоценного "уходящего объекта" еще на многие лета, на радость и утешение нам, Отечеству на славу!

Сердечно обнимаем.

Твои ЛВ

Свердловск, 19 марта 1991 года

Дорогой ЛеоЛеонидыч!

На днях видели тебя на экране телика -- шлем привет! После награждения заморским фаэтоном¹⁵ ты совсем зазнался -- нет ни слова, ни полслова. [...] Ты -- злодей!

Обнимаем.

Л.Миокардовский

Миасс, 5 апреля 1991 года

Дорогой мой Леонид Иванович!

Вы упрекаете меня в молчании, а оно сейчас -- основное мое занятие, когда все "выговорено" и добрая судьба сломала мне ногу, приковала к креслу. Прекрасная жизнь?.. А ведь жить настоящей красивой жизнью -- это творить. Непременно! И оценивать то, что сделал, а не то, что намеревался сделать. [...] Делать надо себя. В моих интимных открытиях, и ими делиться с другими, снова получая новое и новое. И творить, в частности, -- это не "вкалывать". А в посильном делании добра. Помощи. [...]

Так вот, сидя в кресле три года и имея возможность, держась за "каталку", дойти до кухни или туалета, -- весь мой "простор". Беседа? Постепенно "друзья" разошлись... У них [...] "садовые участки", где выращивается все, вплоть до коровы. [...]

И еще: взрослые друзья отсеялись совсем. Я им более не интересен, и в огородном деле профан. И фотографией не занимаюсь. Но [...] ко мне стали приходить дети постаревших. Студенты, заканчивающие и закончившие "высшее" техническое. Инженеры, недовольные отцами: "У них вся правда, если ее можно сосчитать на линейке или компьютере... А мы хотим знать, зачем все? И что дальше... нет не в перестройке! Куда шире -- во вселенной!" И молодые люди идут с философией, самой глубинной [...] и несут ко мне молчавших русских философов¹⁶, индусское Евангелие "Бхангават Гита".

А я им предлагаю Аристотеля -- этику. А художникам -- эстетику его же. Это не менее чем откровение религиозных посланий Индии. [...] Несут молодые люди Вернадского. [...] Молодежь поражается, почему я все это воспринимаю не "взрывно". "Ведь это все прямо -- вот как ново и нужно!"

Да потому, что учился я в "гимназии типа александровского лицея". Языки знаю, включая латынь. И историю читал по Ключевскому, а экзамены сдавал по Платонову.

Так что молодые люди не только радуются "на корчах рок-музыки". (Есть и такие, которые, собравшись в симфонический оркестр, в поисках базы [...] вдруг получили е е -- в Испании! 35 квартир и репетиционный зал русскому оркестру симфоническому! Гарантирует король. Видимо, у него музыкальный слух и вкус?..¹⁷)

Я не король испанский, а обычный сынок русского интеллигента да еще участник гражданской и Отечественной и сибирской "школы трудовой" -- радуюсь и посильно помогаю молодым людям. [...] Так что не обижайся, Леонид, на молчание. И сидячему нет покоя!

Ваш Инвалид Инвалидыч

Свердловск [осень 1991 года]

Дорогой ЛеоЛеонидыч!

Приветствую тебя из больничных застенков -- отбываю наказание (за плохое поведение). Вынашиваю план побега...

Обнимаю сердечно. Будь здоров и благополучен.

Л.

Публикация и примечания Д.Шеварова

Переписка Л.Л.Оболенского и Л.И.Рымаренко хранится в РГАЛИ (фонд 3088, опись 1, ед. хр. 193, 363).

¹ Подпись ВЕЛИ в письмах Рымаренко -- аббревиатура, означающая "Вера Елисеевна -- Леонид Рымаренко". Вера Елисеевна Волянская (в письмах -- В.Е., В.) -- режиссер Свердловской киностудии, жена Леонида Рымаренко.

² Речь идет о замысле фильма "Круг жизни".

³ В фильме Р.Вабаласа "Обмен" (1977, вып. 1979) Л.Оболенский снимался в роли Диджюлиса.

⁴ Речь идет о работе Л.Оболенского над ролью дедушки Шатаса в фильме А.Жебрюнаса "Ореховый хлеб" (1977, вып. 1979).

⁵ Речь идет о научно-популярном фильме "Вспоминая Менделеева", в котором Л.Оболенский играл роль академика Коновалова.

⁶ "Подросток" (1983) -- телефильм Е.Ташкова.

⁷ "Легенда о княгине Ольге" (1983) -- фильм Ю.Ильенко.

⁸ Речь идет о фильме В.Шиловского, вышедшем под названием "Миллион в брачной корзине".

⁹ Ирина Оболенская -- жена Л.Л.Оболенского.

¹⁰ В ДК "Прометей" города Миасса Оболенский долгие годы руководил любительской киностудией.

¹¹ Л.Рымаренко, пытаясь помочь Л.Оболенскому с переездом в Свердловск, обращался к руководству Свердловской киностудии и местного отделения Союза кинематографистов. Но начальство, особенно партийное, по-прежнему относилось к Оболенскому с подозрением, отказывая в помощи, ссылалось на "темные пятна" в биографии, на старые сплетни и оговоры. Их устраивал Оболенский как "живая легенда". Появления старого актера в Свердловске они боялись, опасаясь его обаяния, притягательности, его авторитета. С появлением Оболенского местным киноклассикам пришлось бы потесниться.

Леониду Рымаренко на протяжении многих лет хотелось переломить это несправедливое отношение к другу. Чтобы усилить свою позицию как "общественного защитника", он попросил Оболенского написать ему подробно об обстоятельствах, при которых тот попал в плен, а потом в лагерь. Это письмо Леонида Ивановича не сохранилось, но, к счастью, в его архиве бережно, в отдельном пакете, отмеченном тремя восклицательными знаками, сохранился ответ Оболенского. Он написан сразу после выхода Леонида Леонидовича из больницы, когда необыкновенно динамичный, часто даже экспрессивный Оболенский оказался прикован к инвалидной коляске и о переезде в другой город уже не могло быть и речи.

¹² Имеется в виду украинский философ Григорий Сковорода (1722 -- 1794).

¹³ А.Комлев -- поэт, переводчик.

¹⁴ Речь идет о съемках документального фильма Ю.Захарова "Ваш "уходящий объект" Леонид Оболенский" (1990).

¹⁵ Авторы фильма "Ваш "уходящий объект" Леонид Оболенский" подарили Леониду Леонидовичу инвалидную коляску импортного производства.

¹⁶ Книги П.Флоренского, В.Розанова, С.Булгакова и других русских мыслителей тогда только стали доходить до уральской глубинки.

¹⁷ Речь идет о "Виртуозах Москвы" В.Спивакова.