Как в доброе старое время. «Волшебная свирель», режиссер Михаил Тумеля

"Волшебная свирель"

По мотивам осетинского нартского эпоса
Авторы сценария В.Генкин, Л.Гапузова
Режиссер М.Тумеля
Художник Д.Суринович
Оператор А.Бетев
Композиторы Ж.Плиева, Ю.Прялкин
FAF Entertainment, AF Center Studio при участии Госкино РФ и Министерства культуры Республики Северная Осетия -- Алания
1998

В те времена когда мы делали ракеты и перекрывали Енисей, существовала еще и прекрасная советская мультипликация. Та самая, о которой сейчас так горестно вздыхают, включив телевизор и упершись взглядом в очередную розовую пантеру или еще какого-нибудь халтурного монстра. Но с распадом великой державы наша мультипликация тоже распалась -- на отдельные анимации, и некоторые из них оказались зарубежными. По этой причине необходимо напомнить, кто такой Михаил Тумеля -- автор фильма, о котором пойдет речь.

Тумеля принадлежит к поколению "молодых мастеров", хорошо известных если не широкой публике, то, во всяком случае, не такому уж узкому кругу профессионалов и любителей. Они все с одного курса -- Александр Петров, Михаил Алдашин, Иван Максимов и Михаил Тумеля. Вся разница в том, что первые трое работают в России, а Тумеля -- в Белоруссии. А все наши трудности не идут ни в какое сравнение с теми, что преодолевают аниматоры в других республиках бывшего СССР.

Первые ленты Тумели были рисованными. Его дебют (вместе с М.Алдашиным и П.Педмансоном) -- прелестная и ироничная байка "Келе", снятая по мотивам северного фольклора. "Марафон" -- поздравление для Микки Мауса с шестидесятилетием. "Черта" -- маленький, но удивительный фильм, в котором абстрактные кляксы поют хором и тихо копошатся в своем болоте под горизонтально проведенной на экране чертой. Одно существо поднимается над болотом, высоким голосом разрывает черту, отделяющую болото от того, что над ним, и поет соло, выбившись из хора. Его, конечно же, настигают и тянут вниз, остается лишь красное пятнышко на поверхности. Когда же растревоженное болото успокаивается, черта -- или возможная высота -- оказывается чуть выше, чем прежде.

И совсем другой фильм, очень смешной, на любимую Тумелей рыцарскую тему. Название длинное, во весь экран, но условно можно назвать "Песнь о Вольфганге Неустрашимом..." -- про рыцаря, отважно поскакавшего сражаться с огромным огнедышащим драконом. Сразиться не удалось, потому что дракон крепко спал и, кашлянув дымом, рыцаря победил, даже не заметив этого. Вся история возникает из рисунка-витража и витражом заканчивается -- он рассыпается на части, и мы видим подрастающего рыцарского наследника, который явно намерен продолжить славное дело отца...

Может быть, раньше, в другой ситуации, белорус Тумеля и не взялся бы за заказную работу -- полнометражный кукольный фильм "Волшебная свирель" по мотивам осетинского эпоса, а выбрал бы нечто более отчетливо авторское. Впрочем, сохранить творческую индивидуальность, адаптируя эпос другого народа, значит быть не просто автором, а виртуозом.

Ясное дело, Тумеля просто по природе своей не способен сделать халтуру. Но похоже, что при этом он всей душой увлекся работой. Он даже начал соблюдать отдельные осетинские обычаи и в жизни, что казалось очередным проявлением его невероятной добросовестности и основательности. И только посмотрев готовый фильм, я поняла, чем, собственно, Тумеле по-настоящему близка и дорога вся эта история: как же ему, такому любителю рыцарских легенд, было не увлечься эпосом с неизбежными битвами и поединками?

По правде сказать, я и не припомню, чтобы у нас раньше кто-нибудь делал нечто подобное. Народные сказки -- да, греческие мифы -- было, но полнометражная кукольная работа по мотивам эпоса -- на это, кажется, никто не замахивался. Конечно, все в фильме соответствует традиции: гордая красавица, добивающиеся ее руки богатыри, приключения, подвиги, опасности и неизбежно поучительный финал. Сюжет замечательный, и если интонация, с какой я его пересказываю, кажется не вполне серьезной, это не означает, что вечные ценности ставятся под сомнение, напротив, они очевидны. Но самое интересное все же -- как фильм сделан. А сделан он в лучших традициях "старого" кино (если говорить о технологической тщательности), но с нынешней изысканностью и ироничностью. В кукольной "Волшебной свирели" есть и рисованные вставки, и перекладки, и черно-белые эпизоды с живыми актерами. Дедушка рассказывает историю внуку, и этот ход позволяет М.Тумеле избежать излишней торжественности, обойтись без "котурнов".

Может быть, во мне говорит ранняя ностальгия и чрезмерное пристрастие к старым фильмам, но, между прочим, в них все не только было сделано чисто, любовно и на совесть (встречались достаточно сложные технические приемы, в частности, совмещения живых людей с куклами или рисованными персонажами) -- эти фильмы приносили совершенно особенное удовольствие от точности, от того, что все в них "как надо". Вот и в "Волшебной свирели" все "как надо".

Что, собственно, требуется именно от кукольного фильма? Куклы должны жить в пространстве экрана. В "Волшебной свирели" задача усложняется -- здесь не просто обаятельные персонажи, здесь эпические герои, то есть характеры, отчасти утратившие индивидуальные черты и вынужденные соответствовать определенным мифологемам. Особо выразительны в фильме два персонажа, два мужских типа: воин и поэт -- огненный, как пожар войны, Сослан и черно-белый, печальный, как Пьеро, Аламаз.

Конечно, можно к чему-то в картине придраться. Скажем, заметен грубый переход от динамичных состязаний к лирической сцене со свирелью. И в эпизодах с великанами есть промах. Когда те рядом с нартами, все безупречно, прямо как у Свифта, великаны какие-то бугристые, с омерзительной кожей, а наши герои -- аккуратные и гладкие. Но, оставшись наедине, людоеды сразу кажутся мелкими. То ли сказывается слишком быстрый переход на общий план, то ли недостает какой-то детали.

Но больше, кажется, картину и упрекнуть не в чем. При этом можно долго пере-числять удачи -- художника Дмитрия Суриновича, композиторов Жанны Плиевой и Юрия Прялкина, мастеров-кукольников, аниматоров... Возможно, для того чтобы оценить их работу, нужно досконально разбираться в особенностях осетинского национального искусства. Но одно можно сказать безусловно: все сделано очень красиво и пластично.

Сейчас, когда традиции стали как-то стремительно вымирать, уже само по себе их сохранение очень существенно. Ведь если представить себе, что тот или иной секрет ремесла будет навеки утрачен, сразу ощутишь его истинную ценность. И точно так же, как радует красота линии или гармония цвета, радует и точность движения, одушевления. Крошечный эпизод танца медведей на полянке в "Волшебной свирели" не менее ценен, чем, скажем, любовно хранимый в запасниках какого-нибудь музея живописный набросок старого мастера. А по достоинству оценить батальные сцены, наверное, сможет только аниматор-профессионал. Для этого надо мысленно сопоставить стремительный ритм битвы с мелкими, еле заметными кукольными перемещениями персонажей.

В последнее время больше, конечно же, размышляют о сугубо авторской анимации. Но в стремлении к индивидуальности стиля подчас теряется ремесло. Ведь существование авторской скульптуры или кукол не отменяет традиционной народной игрушки. Разбираться в причинах, по которым эти традиции для нас вообще необходимы, наверное, должны исследователи других областей. Однако почему-то хочется, чтобы эта фольклорность не исчезала -- какой-то потребности, изначально заложенной в человеке, она отвечает.