От Хиросимы до политкорректности. «Годзилла», режиссер Роланд Эммерих

"Годзилла" (Godzilla)

Авторы сценария Дин Девлин, Роланд Эммерих
Режиссер Роланд Эммерих
Оператор Ули Штайгер
Художник Оливер Шолл
Композитор Дэвид Арнольд
В ролях: Жан Рено, Мэтью Бродерик,
Мария Питилло, Хэнк Азариа и других
США
1998

В свое второе столетие кино вошло достаточно древним искусством, чтобы обзавестись героями, знакомыми не одному поколению зрителей. Большинство из них пришли со страниц книг (Дракула, монстр Франкенштейна) или комиксов (Бэтмен, Супермен). Только немногие были созданы специально для кино. И самые заметные среди них -- гигантские монстры, Кинг Конг и Годзилла.

Пристрастие десятой музы к огромным чудовищам легко объяснимо: вряд ли кому-нибудь удалось бы дочитать до конца книгу про огромную обезьяну, разгуливающую по Нью-Йорку, или про пятидесятиметрового ящера, разрушающего Токио, но смотреть это на киноэкране всегда интересно. Точнее, почти всегда. Иными словами, в этих сюжетах кино лучше, чем в экранизациях Мэри Шелли и Брэма Стокера, могло реализовать заложенный в нем потенциал зрелищности. Майн Рид и Конан Дойл сколько угодно могли писать об орангутанах, похищающих девушек, и динозаврах, но, как ни крути, их чудовища оставались тварями обычного размера, в лучшем случае -- с трехэтажный дом, но никак не с небоскреб. В этом смысле автор слогана к последнему "Годзилле" прав -- кино как раз то искусство, в котором размер "имеет значение".

Однако помимо чисто зрелищного аспекта огромные твари всегда выполняли определенную психотерапевтическую функцию. С помощью Кинг Конга американцы сублимировали страх и беспомощность, вызванные у них Великой депрессией. Точно так же Годзилла¹, разбуженный ядерными испытаниями в 1954 году, как отметила Сьюзен Зонтаг, помогал японцам изжить травму Хиросимы². Подобно тому как пережившие землетрясение дети все строят и строят городки из кубиков, чтобы потом разрушить их, создатели Годзиллы -- Тоширо Хонда и Тамаюки Танака -- разрушили Токио, который пощадили даже американские бомбардировщики.

Игровое повторение травматической ситуации позволяет ее изжить, и потому, заботясь не то о здоровье нации, не то о собственном кошельке, Танака продюсировал все новые и новые фильмы. В большой степени за долголетие цикла ответственны чисто коммерческие соображения -- Танака не хуже Роджера Кормена или Эда Вуда знал, как не дать пропасть ни метру отснятой пленки. Обычно Годзилла вступал в схватку с другими монстрами, специально придуманными или взятыми напрокат из других фильмов. Это были огромные насекомые, осьминоги, бионические чудовища и даже смесь человека с розой, мутировавшая до фантастических размеров. Среди противников Годзиллы были Кинг Конг, трехголовая гидра, гигантская бабочка с разноцветными крыльями и механический ящер. У Годзиллы появился сын, продолжающий дело отца. Впрочем, о жене Годзиллы ничего не известно.

Вскоре фильмы о Годзилле стали предметом культового поклонения во всем мире. Во многом это случилось благодаря тому, что творением Хонды и Танаки сразу заинтересовались американцы. "Годзира" был куплен, переименован в "Годзиллу, короля чудовищ", сокращен и доснят. Чтобы потрафить американскому зрителю, в фильм ввели американского репортера Стива Мартина (Реймонд Бурр), который комментировал происходящее. Фильм пришелся по душе в стране поп-корна, и с тех пор каждый японский фильм о гигантском ящере обрастал гирляндой альтернативных американских названий, число которых доходило до десяти штук. Самой удачной комбинацией следует признать перевод "Кинг Конг против Годзиллы" как "Кинг Конг против Франкенштейна" или "Кинг Конг против Прометея". К сожалению, мне не удалось увид этот фильм, но все японские критики умалчивают о наличии героев Древней Греции или Мэри Шелли в числе действующих лиц. Неужели американцы выдали Годзиллу за Франкенштейна на случай, если кто-нибудь был не в курсе "содержания предыдущих серий"?

Со временем, правда, Годзилла сам стал персонажем поп-культуры посильнее Прометея. Не случайно в фильме "Что делать мертвецу в Денвере" герой, расстреливая врага из огромного автомата, кричит: "Ты япошка, я Годзилла!"

До поры до времени американцы не предпринимали попыток снять своего "Годзиллу". Было, правда, сделано несколько полупародийных лент, самая удачная из которых -- двухминутный мультфильм Марва Ньюленда "Бэмби встречает Годзиллу" (1969). Но, конечно, так не могло продолжаться вечно: в один прекрасный момент (лет шесть назад) студия TriStar (точнее, владеющая ею японская же корпорация Sony) решила выкупить у Toho права на зверя. Торг был долгим и мучительным: владельцы хотели продать права на одну ленту без продолжения, сохранив за собой часть прокатных прав. Американцев это, разумеется, не устраивало, но в конце концов договоренность была достигнута, и встал вопрос, кто же будет снимать фильм.

По первоначальному сценарию Годзилла должен был сражаться с Грифоном, мифическим существом, принимающим обличья различных монстров. В режиссеры последовательно прочили Джеймса Кэмерона (отказался, сказав, что хочет быть только продюсером), Тима Бертона (отказался вообще), Дэвида Финчера (променял "Годзиллу" на "Семь"), Йена де Бонта (потребовал слишком много денег) и наконец Роланда Эммериха и его постоянного партнера и соавтора Дина Девлина.

Казалось, что двое немцев, еще со времен своей учебы в Мюнхенской киношколе известных склонностью к жанровому кино и, соответственно, прохладным отношением к Вендерсу и Фасбиндеру, как никто подходили на роль создателей нового Годзиллы. Тем более что в подобного рода фильмах продюсеры традиционно ставят прежде всего на спецэффекты, а свое умение с ними работать Эммерих и Девлин доказали хитовым "Днем независимости". Чтобы подстраховаться, впереди фильма запустили рекламный "паровоз" -- говорят, что около трети бюджета составили рекламные расходы. Компания Taco Bell подписала с Sony контракт на поддержку, огромные постеры со слоганом фильма заполнили американские улицы, а фасад отеля "Карлтон" в Канне ("Годзилла" завершал фестиваль) был украшен лозунгом "Длиннее, чем этот отель".

Старт "Годзиллы" был приурочен к Дню памяти: очевидная рифма с "Днем независимости" и непреднамеренная -- с памятью погибших при атомной бомбардировке. Кроме того, в прошлом году "Затерянный мир" собрал за аналогичный сдвоенный с уик-эндом праздник 90,2 миллиона долларов, и студия Sony надеялась, что один гигантский ящер Эммериха обставит много небольших динозавров Спилберга. Этого, однако, не случилось -- "Годзилла" набрал "всего" 74,3 миллиона долларов. И хотя Эммерих говорил, что надо быть полным идиотом, чтобы печалиться, если твой фильм собрал за первую неделю "так мало", в заявлениях руководителей студии звучало легкое разочарование.

В чем же причина сравнительной неудачи фильма (за время проката в США фильм так и не "отработал" 180 миллионов потраченных на съемку и рекламу)? Можно, разумеется, попенять на невнятный сценарий и общую неправдоподобность сюжета. Но ведь, честно говоря, это характерные черты большинства летних блокбастеров, вовсе не мешающие им завоевывать кошельки и сердца зрителей (на пренебрежительные отзывы критиков можно не обращать внимания или, напротив, огрызаться, недаром в фильме мэр-политикан носит фамилию Эберт в честь американского кинокритика, разругавшего все предыдущие фильмы Девлина -- Эммериха). Можно ехидно заметить, что компьютерный Годзилла столь же ненатурален, как и старый добрый японский статист в резиновом костюме -- анимированный хвост не страшнее и не правдоподобнее латексной лапы. Можно, в конце концов, сказать, что сейчас просто не время для фильмов об огромных чудовищах (неуспех "Подъема с глубины" и прошлогодней "Анаконды" свидетельствует о том же). Не случайно самые удачные сцены -- те, где действует не Годзилла-старший, а сотня его (ее?) отпрысков, классических ordinary-size-monsters, чудищ человеческого размера.

Думается, однако, что главная причина неудачи в том, что в современной Америке Годзилле нечего символизировать. Эммерих и Девлин отказались от традиционного облика чудовища, сознательно приблизив сценарий к реалиям и проблемам 90-х годов, сделав менее фантастичным и более экологичным. "Мы не хотели делать римейк оригинального "Годзиллы", -- говорил Эммерих, -- мы оставили только идею о гигантском ящере, порожденном радиацией и разрушающем большой город. Но он ведет себя как несчастное животное, попавшее в западню и старающееся выжить. Весь ужас, собственно, происходит оттого, что вы имеете дело с огромным и непредсказуемым животным".

Иными словами, Годзилла не столько символ, сколько несчастное существо, должное вызвать сочувствие наподобие Кинг Конга в финале классического фильма (кстати, финал "Годзиллы" -- запутавшегося в тросах Бруклинского моста монстра расстреливают с самолетов -- даже внешне напоминает сцену гибели Кинг Конга на вершине нью-йоркского небоскреба). Если бы Эммерих и Девлин решились довести эту идею до логического конца, зрители, вероятно, получили бы фильм, чем-то схожий с "Воскрешением Чужого" Жан-Пьера Жене (впрочем, тоже не особо удачного в прокате), но, конечно, создатели "Дня независимости" решили не переусложнять и снимать попроще. Результат известен -- фильм разочаровал и критиков, и зрителей.

Итак, по сюжету Годзилла Эммериха -- Девлина тоже является незаконнорожденным детищем ядерных испытаний, но страх, вызываемый им, не имеет ничего общего со страхом атомной войны. Главное его отличие от японского прообраза -- в репродуктивной функции: гигантский ящер самозарождает в себе яйца, которые откладывает в Мэдисон Сквер-гардене в количестве двухсот штук. Подобный способ бесполого размножения делает из Годзиллы символ гендерных трансмутаций и модного унисекса. Этим картина Эммериха -- Девлина опять-таки напоминает "Воскрешение Чужого" (вылупляющиеся из яиц годзиллчата даже внешне смахивают на проламывающих грудную клетку Чужих). Но, вероятно, страх перед непомерно развившимся феминизмом и унисексом ("Они что, кайфа не ловят?" -- спрашивает героиня) не затронул широкие слои американского населения.

Единственной удачей фильма я бы назвал фигуру героя Жана Рено, французского контрразведчика Лароша, на самом деле выступающего главным спасителем мира от расплодившихся Годзилл. Предыдущий фильм Девлина и Эммериха обоснованно упрекали в американском ура-патриотизме, несколько странном и нарочитом у выходцев из Европы, на этот раз создатели "Дня независимости" решили отыграться и с помощью Рено нарисовали шарж на американцев, которые вечно жуют чуингам, едят пончики вместо круассанов и пьют отвратительное пойло, называемое почему-то гордым словом "кофе". При желании можно сказать, что в "Годзилле" политкорректность переступает границы США, включая европейцев в число меньшинств, достойных уважения (помещая их, вероятно, где-то между неграми и гомосексуалистами). Можно даже сказать, что и выбор в качестве европейца француза не случаен, учитывая традиционно непростые немецко-французские отношения, это должно символизировать внутриевропейскую терпимость Девлина и Эммерлиха.

Сравнение "Годзиллы" с "Днем независмости" любопытно продолжить. На этот раз вовсе нет положительных должностных лиц (там президент был героем, здесь мэр -- жалкий политикан), а также негров и лиц нетрадиционной сексуальной ориентации (из экзотики -- разве что главный герой носит греческую фамилию). Более того, один из самых неприятных персонажей -- коротышка, над чем авторы не устают потешаться, хотя его следовало бы считать в духе политкорректности человеком "альтернативного роста". Если добавить еще глубоко запрятанную шпильку в адрес гендерных экспериментов, то "Годзилла" предстанет решительным борцом против диктатуры утвердившихся на сегодня норм американской морали.

Вряд ли, впрочем, рядовой зритель это заметил. С другой стороны, может быть, он повернулся спиной к трайстаровскому колоссу, почувствовав, что его ожидания обмануты: он собирался, как на "Дне независимости", испытать патриотический подъем, а его сурово обманули. В следующий раз Эммерих и Девлин будут поумнее, если, конечно, им еще раз доверят такие большие деньги. Впрочем, неудача "Годзиллы" не может не радовать поклонников авторского или просто арт-кино -- так и надо, чтобы многомиллионные блокбастеры регулярно проваливались в прокате, тогда мэйджоры начнут искать альтернативные пути деланья денег. Ведь в тот момент, когда вместо того, чтобы выкладывать 180 миллионов за один фильм, компания Sony решит выпустить тридцать фильмов по шесть миллионов каждый, шансы маргиналов и создателей арт-фильмов на получение финансирования существенно возрастут.

¹ Точнее, Годзира -- в японском языке нет звука "л". Само это имя произошло от двух японских слов, означающих "кит" и "горилла". -- Прим. автора.

² Одной из первых на это обратила внимание Сьюзен Зонтаг.