Другое кино

ВИДЕО-обзор

Мини-сериалы на видео

Обыденное сознание убеждено в абсолютном тождестве видео и кино. Действительно, основной массив российских кассет -- видеорепродукция дрянных, посредственных или достойных творений киноиндустрии. Но на легальном видео издаются и произведения, изначально не предназначенные для большого экрана, -- телевизионная продукция: телефильмы, мини-сериалы, тематические шоу. А также музыкальные, эротические и юмористические программы, изготовленные специально для реализации на кассетах.

Опусы данного типа наличествуют в каталогах всех крупных отечественных видеофирм. Изрядное количество телевизионных триллеров и драм выпустили в свет компании "Союз", "Вест", "Варус", "Арена". Продолжительность этих картин соответствует метражу "зальных" лент, потому их телевизионное происхождение зачастую не афишируется.

И все же основным поставщиком телевизионных лент на российский видеорынок стала компания "Екатеринбург-Арт". Разносортные телефильмы и мини-сериалы составляют наибольшую часть ее нынешнего ассортимента. Картины эти объединены в тематические коллекции "Мировой бестселлер на видео" (экранизации популярных романов) и "Лучшие сериалы на видео" (самоценные телеэпосы).

Как явствует из названия фирмы, штаб-квартира ее находится в крупнейшем уральском мегаполисе. "Екатеринбург-Арт" -- единственная в стране солидная видеокомпания, которая умудряется вести дела из российской глубинки. В первой половине 90-х эта фирма была пионером независимого отечественного кинопроката, специализировалась на заокеанских боевиках и лентах "для семейного просмотра". Паралич российских прокатных структур заставил "Екатеринбург-Арт" в середине десятилетия переориентироваться на легальное видео. Начав с выпуска голливудских блокбастеров, компания постепенно меняла ассортимент видеопрограмм, осваивала новую для себя (и для российского видеобизнеса) нишу "телевизионного кинематографа". За этим выбором стоял прагматический расчет. "Мы занимаемся бизнесом, а не раскруткой шедевров", -- так сформулировал кредо компании "Екатеринбург-Арт" один из ее боссов.

"Мировой бестселлер на видео"

В эту коллекцию включены главным образом экранизации романов, предназначенных для женской аудитории -- ленты, которые были сняты для различных кабельных и эфирных телеканалов на рубеже 80 -- 90-х годов. "Екатеринбург-Арт" не утаивает давности дат производства, но, как правило, предусмотрительно шифрует их комбинациями римских цифр.

Потенциальным потребительницам не составляет труда распознать среди прочих кассет вожделенное "дамское видео": в правом нижнем углу обложки парочка публично предается сладким утехам любви. Норма -- нежное лобызание, в меру страстное объятие, пик фривольности -- поглаживание девичьего бедра или поцелуй в обнаженную коленку. Создания анонимных живописцев -- любовники с обложки -- зачастую выглядят эффектней своих экранных двойников. Они совершенны, будто манекены. Их функция -- влечь мечтательниц в мир грез, но вместе с тем очерчивать границы любовных игр, в этом мире дозволенных. И нет случайности в том, что обложки этих кассет точно воспроизводят дизайн обложек русскоязычных изданий соответствующих романов. Расчет основан на убеждении, что почитательница данного рода беллетристики не преминет насладиться также и экранизацией полюбившегося романа.

"Звезда" Даниэлы Стил" в исполнении режиссера Майкла Миллера -- типичный образчик непритязательной экранизации непритязательной амурной прозы. Жанр этот -- идеальный пример единения фабулы (про что рассказано) и сюжета (как рассказано и зачем). Никаких излишеств -- ни подтекстов, ни стилистических игр, -- ровная нить повествования, внятная последовательность сцен. "Дамские романы", в сущности, -- бесконечная череда вариаций одного мотива. Финал известен наперед -- хэппи энд, поцелуй в диафрагму. Очередная Золушка, заслужив дежурного принца, передает эстафету дерзаний следующей соискательнице. Узоры фабулы в "Звезде"..." плетет не движение характеров, а логика мифа. Чистая дева благоденствует на отцовском ранчо, здесь, на лоне природы, встречает она свою первую и единственную любовь. Избранник дарит красотке кулон и, не чая того, совершает акт обручения. Подходит время инициации, любовь вступает в фазу испытаний. Батюшка красавицы отправляется в мир иной, беззащитную деву насилует злодей, матушка отказывает ей в утешении и ласке (Эдипов мотив: дочь отнимала у матроны мужнину любовь). Героиня вынуждена оставить родные пенаты и отправиться на поиски жизненного успеха в иные края. Пока красавица созидает карьеру певицы, избранник ее женится без любви на богатой. Осознав свою ошибку, он ищет забвения в добрых делах -- едет с гуманитарной миссией в отдаленные страны. Чтоб состоялся счастливый финал, параллельные линии обязаны пересечься. Роман между знаменитым филантропом и прославленной певицей однажды вспыхивает вновь. Закалив свое чувство преодолением невзгод и искуплением ошибок, возлюбленные соединяются навсегда среди благодатных сельских равнин, памятных зрителю по зачину истории.

Телевизионная лента послушно следует литературному первоисточнику, главную смысловую нагрузку несет устный текст. Визуальный ряд состоит по преимуществу из крупных и средних планов, поясных полуфигур и говорящих голов. Общие планы редки и скоротечны, главная функция пейзажа -- маркировка перемены географической точки, скачка в пространстве. И никаких визуальных тропов, ежели не считать таковыми тривиальную оппозицию "большой город" (место, где делают карьеру) -- "сельское приволье" (топос, где обретают семейное счастье и душевный покой).

Отсутствие драматургических изысков, режиссерского своеволия и актерского куража -- не эстетический сбой, а императив жанра. Само заглавие фильма -- "Звезда" Даниэлы Стил" настраивает на заведомую вторичность кинематографической адаптации по отношению к литературному первоисточнику -- аккуратный конспект литературного бестселлера. Предлагается потребителю, согласному терпеть фабульные накладки и тавтологии, лишь бы насладиться "идентичностью" книги и фильма.

В серию "Мировой бестселлер на видео" входят не только адаптации ортодоксальных "дамских романов", мелодраматических историй с элементарным амурным сюжетом (вроде описанной выше "Звезды" Даниэлы Стил"), но и экранизации более прихотливо организованных сочинений. Базовые любовные коллизии дополнены в них структурными элементами авантюрных жанров. Так, в "Мельницах богов" Сидни Шелдона" стыкуются мелодрама и политический триллер: энергичная леди-дипломат налаживает политические связи с импозантным румынским диктатором и личную жизнь с доблестным агентом секретных служб, а заодно раскрывает международный заговор противников "мирного сосуществования". Но авантюрный саспенс ослаблен, потеснен пространными экскурсами в частную жизнь, семейные проблемы и интимные переживания героини.

Еще более прихотливый коктейль жанров являет экранизация трилогии Джекки Коллинз: "Шансы", "Лаки", "Леди Босс". К сахарной любовной истории примешаны элементы гангстерской драмы, семейной саги и триллера. Повествованием охвачено несколько десятилетий и судьбы двух поколений весьма удачливого семейства. История возвышения мелкого гангстера из грязи в князи -- зачин трилогии и повод для развертывания сюжета о наследнице -- деловой леди. Преодолевая трудности, она возводит отели, скупает голливудские студии, приумножает богатство отца. А в свободные от трудов часы красавица так же самозабвенно предается утехам красивой любви. Два первых романа трилогии экранизированы компанией NBS, финальный эпизод изготовлен на ABC, героиню изображают разные актрисы. Тем не менее радикального различия в принципах экранной адаптации бестселлеров не наблюдается -- режиссерский стиль подобных лент анонимен.

Объединяет все разновидности "женского видео" то, что в фокусе повествования -- леди, а итог событий -- преодоление всех препятствий на пути к ее пол- ному самоутверждению. Впрочем, в обычном дамском бестселлере торжествует все-таки Гименей, триумф в карьере -- удел произведений второго, гибридного типа.

Поэтика подобного мини-сериала балансирует между канонами "мыльной оперы" и "зального" кино. От кинематографа здесь относительная дороговизна постановки и метраж, соответствующий продолжительности двухсерийного фильма (около трех часов). Впрочем, этакую ленту можно безболезненно расчленять на куски и выдавать в эфир поэпизодно. От "мыльной оперы" -- "поточный" стиль актерской игры, выработанный телевизионным конвейером: привычка к синхрону, способность лицедействовать, укладываясь по возможности в единственный дубль. Основную смысловую нагрузку, как и в "мыльной опере", несет текст. Преобладают интерьерные сцены. "Экшн" по большей части вынесен за скобки, роковые события совершаются за кадром, в кадре же персонажи только и делают, что обсуждают и оценивают их. От "мыльной оперы" мини-сериал наследует и "эффект околотка": сколь бы часто персонажи ни перемещались в пространстве, дело (контакты и конфликты) им приходится иметь с одними и теми же людьми. Как будто все герои -- жители малонаселенного городка. Стоит заметить, что в традиционном детективе также задействован строго ограниченный круг лиц, но тут это замотивировано характером действия, в котором участвуют лишь посвященные. Жителям той же Санта-Барбары ничто не мешает поехать, к примеру, в Нью-Йорк, но все остаются на своих местах. Назойливая повторяемость рокировок одних и тех же персонажей отнюдь не столь бессмысленна, как может показаться. Она движима логикой карточных комбинаций и несет в себе скрытый фаталистический подтекст: "судьбы не минуешь, от себя не убежишь". На волне несомненного успеха "дамского видео" "Екатеринбуг-Арт" рискнул выпустить кассету "Мужчины вашей мечты" -- "эротику для дам", видеоаналог журнала "Плейгерл". Кассета не пользовалась ожидаемым спросом, вероятно, в нашем отечестве еще не сложился клан "сильных женщин", нацеленных на индивидуальный успех и социальное доминирование. Анализ приемов стриптиза "Мужчин вашей мечты" позволяет, однако, реконструировать тип заокеанской потребительницы этакого товара. Стриптизерам больше двадцати, но тридцать еще не исполнилось. Это молодые мужчины, еще не превратившиеся в матерых самцов. Они достаточно атлетичны, но тела их соответствуют естественным анатомическим пропорциям, а не искусственным канонам бодибилдинга. Стандарт отторгает утонченных юношей и зрелых мужей. Хореография обнажения в целом следует традициям девичьего стриптиза, но главный акцент перенесен на подачу крепких молодых ягодиц (в соответствии с социологиче- ским мифом, будто зад -- самая вожделенная для дам точка мужского торса). Акт публичной демонстрации ягодиц в обиходном контексте означает насмешку, скабрезное шутовство, но в данном случае цель действия радикально переосмыслена. На всеобщий показ выставляется потенциальная доступность и провокативный инфантилизм. Ладные красавцы излучают не агрессию, а томление -- пассивное ожидание самки-лидера, подспудное желание всецело отдаться ей. Потребительница подобных утех -- зрелая, энергичная, экономически независимая дама, готовая грезить о молодом альфонсе (а может быть, и содержать его). Любительница дамских мелодрам, напротив, тоскует о равном партнере или о "каменной стене" -- помощнике, защитнике, герое.

"Лучшие сериалы на видео"

В данную коллекцию входят мини-сериалы иного рода -- крупнобюджетные картины эпико-приключенческих жанров с участием "широкоэкранных" звезд и мастеров компьютерных спецэффектов. Изготовлены они компанией Hallmark, срежиссированы довольно именитыми кинематографическими профи -- с оглядкой на голливудский канон "большого стиля". Влияние "мыльных опер" минимально. В основе этих лент литературная классика ("Одиссея") или приравненные к ней "преданья старины" ("Великий Мерлин"). Адаптация исходных текстов идет по пути их "опрощения", "подгонки" к обиходным представлениям рядового современника. Картины заведомо анахроничны, в старые фабулы имплантированы темы, идеи, моральные парадоксы, определенно чуждые людям отдаленных эпох, но вполне привычные и понятные нынешнему обывателю (а также его супруге и несовершеннолетнему отпрыску). Правила игры диктует стремление расширить адресную аудиторию дорогостоящих фильмов -- превратить подростковое кино приключений в желанную забаву для всей семьи.

Наглядней всего методика трансформаций первоисточника явлена в "Одиссее" Андрея Кончаловского. Смысловые акценты древнего эпоса смещаются, феерия нагружается проблематикой психологической драмы, фабула развернута на утверждение простейших семейных ценностей. Маниакальная тяга Одиссея к родному очагу подминает под себя вольную поэзию странствий. Мифологический мотив возвращения домой подменяется сентиментальным аналогом -- воссоединением с семейством. При таком раскладе итог моральных коллизий ведом любому простецу -- он тот же, что в "дамском романе", -- фильм венчается благостным хэппи эндом. Но среднему американцу нравится знать ответ наперед, приятно опознавать себя в героях античности, сравнивать Одиссея с офицером, заплутавшим в джунглях Вьетнама, Пенелопу -- с образцовым типом домохозяйки.

Первое, что бросается в глаза в "Одиссее" Кончаловского, -- диковинное для картины об античной архаике отсутствие в кадре любых намеков на наготу. Спутники Одиссея прикрывают уды и зады подобием шортов, юные нимфы, жрицы плотской любви, втиснуты в вечерние платья "от кутюр", надежно стерегущие от посторонних глаз их соблазнительные округлости. Показное целомудрие позволяет авторам расширить круг потребителей зрелища за счет консерваторов-ханжей и несовершеннолетних. Чародейку Цирцею изображает обворожительная негритянка -- политкорректный реверанс в сторону влиятельнейшего из американских национальных меньшинств. А вот ублажение секс-меньшинств невозможно (детям срамного видеть не след!). Изобразительный стиль фильма (дизайн одежд, имиджи богов и чудовищ, шик громад-декораций, компьютерные фикции спец-эффектов) свободен от подражания аутентичным образцам эллинского искусства. Истоки его -- в кичевом образе "античности для простецов", который не одно десятилетие формировался различными отраслями массовой культуры (балаганными шоу, псевдоисторическими боевиками, коммерческой рекламой). В то же время автор радует потребителя иллюзией контакта с "высоким искусством" -- формирует актерский состав из числа исполнителей заслуженных и почтенных. Среди них нет голливудских звезд первой величины, тем не менее имена Ирены Папас, Греты Скакки, Йеруна Краббе, Джералдины Чаплин, Арманда Ассанте и Изабеллы Росселлини (с перечислением фестивальных наград и заслуг перед искусством) отыщутся едва ли не в любом справочнике-путеводителе по современному кинематографу. Сам факт "саммита знаменитостей" работает как рекламный ход, обыватель заранее убежден, что команда именитых лицедеев гарантирует ему элитное качество экранного продукта. Члены разношерстной труппы на самом деле играют кто во что горазд -- одни честно позируют, вторые старательно выставляют напоказ солидные выучку и опыт, третьи перегибают палку, не к месту впадая в трагический раж. Не хватает картине малого -- слаженности ансамбля и толики вдохновения. "Великий Мерлин" Стива Бэррона -- в целом не менее эклектичен. Но звездная команда (Сэм Нил, Хелена Бонем Картер, Миранда Ричардсон, Рутгер Хауэр) куда гармоничнее. Ведущие лицедеи действуют в рамках своей природной органики, техника актерского ремесла работает на сроднение с персонажем. Та же Изабелла Росселлини, использованная в "Одиссее" лишь как эффектная киномодель, в "Мерлине" на удивление естественна и по-человечески достоверна.

В основе картины -- цикл древних преданий о короле Артуре и доблестных рыцарях "Круглого стола". Фабулы кельтского эпоса трансформированы в соответствии с требованиями жанра "фэнтэзи" -- сцены кровавых баталий и рыцарских поединков перемежаются в фильме с чудесами практической магии, стандарты голливудского исторического колосса -- с наработками режиссеров коммерческой рекламы и клипмейкеров MTV. Изобразительный стиль картины соединяет декоративный "историзм" с внятными знаками молодежной субкультуры -- туалеты, прически, макияж злокозненных дам, королевы Маб и феи Морганы, позаимствованы из арсенала "готов" -- творцов и фанатов смурного "готического" рока. Мир чудесного в фильме на удивление подобен искусственной реальности музыкального видео. Имеются в картине и отсылки к раннему кинематографу (влияние его актуально, оно ощутимо в работах современных клипмейкеров и мастеров видеоарта). При помощи новейших технологий воспроизведены старинные киношные фокусы -- смена голов, дискретное перемещение в пространстве, мгновенное застывание водной струи. С феериями Мельеса "Великого Мерлина" сближает сходная визуальная концепция волшебства -- чудо приравнивается к иллюзионистскому трюку, неизъяснимое видится рукотворным.

Легендарные события скомпонованы так, что осью повествования становится Мерлин -- волшебник, мудрец, благородный наставник короля Артура. Структура фабулы -- рождение-мужание-борения-свершения (и апофеоз в финале) -- более всего напоминает схему биографического фильма. Той его разновидности, что демонстрирует крупную личность на фоне судьбоносных исторических катаклизмов. Беспримерные свершения "житийных" героев оттеняются обычно мелодраматическим мотивом трудной (запретной или неразделенной) любви, сублимация коей -- важный двигатель созидания. Имеется этот мотив и в "Великом Мерлине". Но чародей Мерлин не просто творит карьеру. Он принимает на себя функции культурного героя, архетипического персонажа мироустроительных мифов -- всеми силами стремится гармонизировать анархическую реальность, пытается установлениями разума упорядочить первобытный языческий хаос. Маг-созидатель противостоит ретроградным хтоническим божествам, задает "прогрессивное" направление новому историческому этапу. Этот глубинный мифологический пласт сюжета цементирует разнонаправленные потенции картины, нейтрализуя отчасти деструктивные векторы кинематографической эклектики.

Вне рамок данной коллекции "Екатеринбург-Арт" выпустил мини-сериал "Моби Дик" (1998). Картина Фрэнка Роддема -- наименее компромиссный опус компании Hallmark. Хотя особый акцент в экранизации сделан на авантюрной линии сюжета, фильм передает и эпический дух, и философскую проблематику классического романа. Он ориентирован прежде всего на взрослую мужскую аудиторию. В картине о морских приключениях красноречиво отсутствуют и женские персонажи, и значимые амурные переживания, зато имеется "теологическая подоплека" -- существенные для интерпретации событий реминисценции древних библейских текстов (книг Иова и Ионы), суждения о людской гордыне, непостижимости Божьего промысла и сущности самого Божества.

"Екатеринбург-Арт" построил раскрутку картины на внешнем сходстве мелвилловской притчи (погоня за белым китом, он же -- Левиафан, воплощение природных стихий) с типовыми сюжетами "экологических" страшилок (а-ля "Челюсти"). "Моби Дик опасен, как динозавры из "Парка Юрского периода" -- начертано на обложке российской кассеты.

Автор выражает благодарность Андрею Бобылеву, пресс-секретарю компании "Екатеринбург-Арт", за помощь в подготовке материала.