Все дело в титрах

Нетрудно заметить, что продолжительность финальных титров в современных насыщенных различными технологическими и электронными эффектами блокбастерах так увеличилась, что публика за время их демонстрации успевает не только выйти из зала и даже из кинотеатра, но и дойти до дома -- если кто-то недалеко живет. Очевидно, экранное время (иногда более пяти минут) тратится не зря. Что, если, не уделяя никакого внимания бесконечному потоку абсолютно неизвестных даже специалистам фамилий, мы упускаем некую важную для понимания такого рода картин информацию? Более того, лишаем себя возможности адекватно анализировать специфический кинотекст, который не поддается полноценному разбору ни в классических категориях драмы, ни при помощи излюбленного новым поколением кинокритиков компьютерного энциклопедизма.

В статье художника Владимира Сальникова предпринята попытка глубинного погружения в титры двух самых знаменитых киноколоссов последнего времени. Автору, читающему фильм с конца, сквозь призму титров, как нам кажется, удается нащупать новые возможности анализа кинотекста не только в пространстве конкретного кадра, но и на уровне общих режиссерских проблем в эпоху дигитальной революции.

За помощь в получении полного варианта титров "Пятого элемента" журнал выражает благодарность компании "Юни Франс" и лично г-ну Жоэлю Шапрону, а также прокатной компании "Гемини-Фильм" за распечатку титров "Титаника".

"Пятый элемент", режиссер Люк Бессон

В списках сотен людей, принимавших участие в производстве двух очень знаменитых и очень трудоемких фильмов -- "Пятого элемента" (его титры идут больше четырех минут) и "Титаника", -- среди работников общественного питания, мальчиков на побегушках, обычных гримеров и художников по гриму, художников по костюму, реквизиторов, дизайнеров, художников-постановщиков, скульпторов, живописцев, чертежников, штукатуров, бутафоров, драпировщиков есть должности и специальности, которые не найти в словаре и реальное содержание которых трудно себе представить. Они находятся в списках компаний, специализирующихся на визуальных эффектах и цифровой анимации и занимают по крайней мере 50 процентов содержания титров обоих фильмов. В командах того и другого фильма есть ответственные за изображение такого рода: группа из семи человек в "Пятом элементе" и начальник по визуальным эффектам в "Титанике".

Главные работы проводила калифорнийская компания Digital Domain. 66 специалистов трудились на "Пятом элементе" и 172 на "Титанике". Кроме этой фирмы к созданию "Титаника" были привлечены еще 12 фирм -- 166 человек. В сумме 338 кинематографистов -- продюсеров, координаторов, сокоординаторов разного рода, каждый на своем особом участке. Все очень специализировано, никто больше одной функции или операции не выполняет -- "набросочник" делает наброски для анимации, ведущий мультипликатор изображает самые важные, ключевые моменты движения. Тем временем инженеры обеспечивают компьютерные системы, содержат в порядке железо, то есть сами машины, программное обеспечение. Есть техники, следящие за балансом цвета при работе нескольких камер, есть видеоинженеры, их называют "оттеночниками". Везде иерархия: начальники, бригадиры, ведущие специалисты, специалисты, консультанты, исполнители, контролеры. Одни занимаются цифровыми "комбинированными съемками" -- композитингом, -- тут и художники по композитингу, и начальники. Другие -- цифровой живописью фонов. Есть ответственные за конечный продукт, есть художники-кашировщики и монтажеры визуальных эффектов, изготовители уменьшенных макетов и цифровщики этих макетов. Исполнители изготовляют отдельные кусочки фильма, в том числе трюковые кадры -- секвенции. Есть и такая профессия -- "художники цифровых эффектов" или "цифровые художники". Вообще у каждой фирмы не только свои названия для одной и той же функции, но и свое разделение труда, что и отражено в названиях должностей и специализаций. Различного типа интеграторы сводят полученное в единое целое -- интеграторы персонажей, интеграторы данных, "начальники фиксирования движений", есть профессия синхронизатора цвета. Предусмотрены особые "живописцы" по текстуре -- характерным чертам, проектировщики персонажей, а в "Титанике" -- цифровые макетчики корабля, цифровые художники по кораблю или, например, программисты, обеспечивающие цифровое изображение океана, аниматоры персонажей, изготовители моделей. (Лодками и макетами для сцен с тонущими пассажирами занималась особая группа в одиннадцать человек из фирмы Donald Pennington Inс.)

Вот так примерно выглядит мир большого современного фильма, использующего компьютерные технологии визуальности.

Однако трудно себе представить, каким образом осуществляется общее визуальное руководство в фильмах такого рода. Может общий замысел режиссера определить образ картины во всех подробностях или он отдается на откуп сложным иерархиям разнородных специалистов? Если говорить о "Пятом элементе", в котором очевидна общая эпатажная стилистика, то контроль над собственно визуальным качеством был, похоже, утерян. И не только режиссером, но даже начальником над визуальными спецэффектами Марком Стетсоном. Понятно, что добиться зрелищного единства ленты с таким количеством постановочных приколов и привлеченных к работе фирм по их производству очень трудно. Я читал титры сокращенного варианта французской версии ленты, американский список значительно длиннее по той причине, что американские профсоюзы строже следят за тем, чтобы каждый участник фабрикации фильма был назван. Однако не уверен, что наличие плохо пригнанных лоскутов обычного целлулоида, снятого в нормальном масштабе, и отцифрованного материала (не важно, сделан последний с макетов или сочинен сразу на компьютере) следует отнести к особенностям стиля. Вот примеры: величественные пейзажи Манхэттена будущего получились с какими-то слишком узкими улицами (или пространствами между блоками домов). Трудно обнаружить некую знаковость в плохом сочетании специфических нью-йоркских ландшафтов с правилами обыкновенной академической перспективы. Во-первых, одной точки схода, одного фокуса для таких монументальных изображений недостаточно; муралисты, художники, изготовлявшие в эпоху Ренессанса живописные панно, как правило, использовали по нескольку фокусов для одной картины. Во-вторых, оптика совершенно не соответствует макету (или сочиненной графике) -- опять проблема фокусного расстояния и т.д. Ну а перебор воздушной перспективы выдает торопливость: в живописи на воздух обычно нажимают те, кому лень прописывать задний план. Прибавьте к этому грубо сработанные жалкие макеты пролетающих по этим улицам машин. Они настолько диспропорциональны, что, кажется, зрителю все время демонстрируют только одну сторону кузова, левую или правую, в то время как остальное тело аппарата отсутствует напрочь. Стекла машин почему-то всегда отсвечивают, из-за чего никогда не видно пассажиров, а кроме того пропорции аппаратов слишком заметно отличаются от больших моделей, снятых с близкого расстояния на обычную пленку. Тоже с героями. Например, фигура падающей в ущелье между небоскребами героини (Лилу в исполнении Милы Йовович) вдруг отчетливо заменяется на куклу или компьютерный рисунок, схематично изображающий Лилу из рекламы (предваряющей ленту на кассете) компьютерной игры, сделанной по фильму.

Жан-Поль Готье на съемках фильма "Пятый элемент"

Впрочем, не знаю, может быть, это уже замысел. Во всяком случае, визуальные несуразности привели к тому, что почти все нью-йоркские пейзажи, несмотря на затраты, выглядят совершенно безжизненно. И в этом трудно отыскать эстетическую прелесть. Даже в том случае, когда пейзаж возникает на доли секунды, как в эпизоде, где Корбен Даллас (Брюс Уиллис) выезжает на своем такси из гаража, глазу, привыкшему к динамике современного кино, видны огрехи в живописи урбанистического фона и соединениях первого плана с пейзажем в проеме. Самая грубая ландшафтная поделка -- Манхэттен со стороны залива в лучах заката (его показывают в тот момент, когда взлетает космический корабль). Возможно, лишь вид в маленьком круглом окне кабинета Зорка тянет на искомое качество. При всех необходимых поправках на пародийность "Пятый элемент" уступает в абсолютной силе визуального воздействия, скажем, "Бегущему по лезвию бритвы" Ридли Скотта, у которого еще не было таких технических возможностей, как у Бессона, но был более жесткий контроль над художественным качеством созданного на экране пространства в стилистике киберпанк.

Следует отметить, что масштаб макетов (и цифровых картинок) всех общих планов заведомо не соответствует масштабу современного экрана с его "Долби-стерео" и всеми прочими сегодняшними прибамбасами. Цельность не возникла не только по причине плохого соединения слишком уж разноприродных планов, но и потому, что отсутствие цельности характерно для каждого пейзажа фильма, для каждого видового кадра. А любое пластическое решение должно обладать такой степенью перцептивной и аффективной самостоятельности и убедительности, чтобы "стоять само собой", как о том писали Делёз и Гваттари в своей последней совместной книге "Что такое философия?". Одним словом, все пейзажи, все ландшафтные планы в "Пятом элементе" уступают интерьерным съемкам, тем более милым костюмчикам работы Жан-Поля Готье. (Не думаю, правда, что какой-нибудь никому не известный московский "авангардный кутюрье" сочинил бы одежду много хуже, чем он.) Раз пригласили такую знаменитость, на место главного художника следовало бы пригласить мастера в ранге Джеффа Кунса -- не ниже. В результате помимо швов, специально вывернутых с изнанки на лицо, в картине немало и таких, которым бы лучше всегда оставаться изнаночными.

"Титаник", режиссер Джеймс Кэмерон

Другое дело "Титаник". Тут уже ничего не спишешь на авторское лукавство, но и нет надобности. Все работает на одну цель -- заставить зрителя идентифицироваться со сладкой парочкой, а потом еще и выжать не одну слезу. Здесь аудитория психологически другая, ее возраст иной (психологический возраст, а не действительный). Если "Пятый элемент" от десяти до двенадцати, то у "Титаника" -- четырнадцать-семнадцать (только в таком возрасте мечтают об идеальной на всю жизнь любви). Поэтому и работа поаккуратней -- нет топорностей из комиксов для младших школьников, вкус дурной, но по происхождению все-таки не из детской, а из high school. Наверное, поэтому Лилу -- бесполая школьница, а Роуз -- вызывающий пончик (видно, голливудские социологи включили в число зрителей и покупателей видеокассет большой процент толстух, дам бальзаковского возраста и бедняков -- они чаще выходцев из зажиточных слоев населения страдают от избытка веса).

Эстетику "Пятого элемента" можно определить словом "приколемся". В "Титанике" же, напротив, все очень серьезно. Налицо даже некая философия прописных истин типа "за все надо платить": в жизнь персонажей постоянно вмешивается рок, то счастливая карта ляжет, а потом без малого сто лет воспоминания о единственной мимолетной встрече; герои интриги -- молодой пролетарий ирландец, но одновременно талантливый художник (дополнительный аргумент для любви) и патрицианка, утонченная, но широких взглядов, готовая влюбиться в голодранца. Все построено на банальных оппозициях, которые тут же проиллюстрированы визуально: богатство -- бедность, жизнь -- тлен, интерьер затонувшего парохода -- он же еще сверкающий свежим лаком (кстати, покрытая илом мебель идеально переходит в роскошные салоны нового корабля), старуха -- молодуха, богатый подлец с противной рожей -- благородный бедняк с лицом ангела, искренность -- лицемерие; стоптанные башмаки, заношенные костюмы, зажигательная полька и пиво, душный эмигрантский трюм противопоставлены просторным каютам и салонам, хорошему платью, дорогому вину, а традиционное американское целомудрие (никакого секса до венца) -- всепоглощающей страсти.

В фильме Кэмерона чувствуются более жесткая авторская воля и настоящая профессиональная работа, позволившие превратить набор зрительно разнородных кусков в одно по-голливудски добротное (художественное?) целое. Что для этого было необходимо? (Вспомните количество специалистов по комбинированным съемкам и мастеров-цифрователей разного профиля.) Единый художественный замысел, тщательная разработка художественного решения, распределение функций среди всех перечисленных выше организаций и, главное, постоянный контроль за их работой.

Я два раза смотрел монументальную мелодраму, сначала -- на пиратской кассете, позже -- в "Ударнике". На телеэкране кино не производит никакого впечатления, чрезмерно длинное и нудное. Только по-современному оборудованный кинотеатр делает его настоящим зрелищем. И никаких визуальных огрехов. Лента Бессона одинаково хороша или плоха что на видео, что в киноформате (сначала я посмотрел ее в том же "Ударнике", а уже потом на видео).

В "Пятом элементе" сюжет механистичен и состоит как бы из отдельных частей, подсоединенных к главной пружине: герой попал в переплет -- выкрутился, снова неприятности -- снова выкрутился. В "Титанике", простите за невольный каламбур, сюжет с погружением, вас все время мастерски опекают: то подводят к тому, чтобы вы испытали эротический всплеск, то заставляют прослезиться. Дальше целый час пугают: беднота тонет; за Роуз и Джеком носится с пистолетом потерявший человеческий образ бывший жених; богачей спасают, беднякам кранты. Шумит вода, вода, вода.

Но я держусь -- сохраняю дистанцию. Кое-какие огрехи налицо. Похожий на машинку для стрижки волос красный Dankin и два других глубоководных аппарата по масштабу велики в соотношении с палубой затонувшего "Титаника". Увидеть из крошечного окошка батискафа нос парохода, освещенный сверху донизу, тоже невозможно. Овальные украшения на дверях (на дне и на поверхности -- в счастливом прошлом) не совпадают. Как видно, декорации для палубы и для подводных съемок делали разные люди. Но это не страшно, это мелочи. Зато каковы пристань с гигантским судном, костюмы, автомобили, интерьеры, яхта, сопоставленная с корпусом проплывающего мимо нее парохода (здорово скомпоновано). "Титаник"-покойник превращается на наших глазах в набирающий скорость "Титаник"-юношу, машинный зал с поражающими воображение сияющими агрегатами, рабочие у топок, как из живописи XIX века, сцена с дельфинами, которую Роуз и Джек наблюдают, выбравшись на самый нос корабля, могучий след "Титаника" и ярчайшие звезды (где такие берут?), а днем -- тень от дыма на лицах героев. Но после слов "ты сияешь, как новенький цент", обращенных к расфранченному Джеку, правда, промелькнул очевидный уменьшенный макет парохода на фоне заката, однако снято в высшей степени корректно (надеюсь, никто, кроме меня, подмену не заметил). Зато потом -- крошечный гигант "Титаник" с высоты десяти тысяч футов, светящийся на темной поверхности океана, -- вариант композиции Мильтона Авери Speedboat's Wake, позже эта композиция еще повторяется совсем как на картине, только у Кэмерона вместо сигнальной ракеты -- фейерверк. Дальше -- люстра, айсберг, обломки льда на палубе, вода в коридорах, опять звезды, корабль идет ко дну -- все сделано идеально. Зачем-то мельком показали макет полузатонувшего вдали судна (да еще так, что с этого макета можно прыгать в воду, как в бассейне) -- ошибка хронологическая, потому что в это время "Титаник" еще стоит и все еще рассаживают по шлюпкам пассажиров первого класса.

Из поднимающегося лифта хлещет вода (отлично сделано). Поток воды и электрические вспышки в коридоре за спинами спасающихся Роуз и Джека. После всего этого -- поднимающаяся корма судна (наиболее мастерски сделанный фрагмент катастрофы), корма с винтом, на ее фоне лодка с людьми, кто-то еще в воде, звезды, с кормы падает мужчина, задевает винт, после чего, быстро вращаясь, исчезает в пучине. "Титаник" разламывается, выскакивают половицы на палубе, беднота падает в образовавшиеся провалы (только на разломе я не замечаю людей, которые подтвердили бы масштаб макета и подлинность сцены, ну да это мелочь), несчастные скатываются по наклонной палубе; тонущая кормовая часть судна -- взгляд из спасательной шлюпки и звезды; поднявшаяся вертикально задняя часть парохода уходит под воду, пассажиры продолжают падать, кишмя кишат в воде. Опять звезды, обломки, люди, звезды, Джек замерзает, звезды, звезды, звезды.

Пассажиры катятся с палубы. Вы смотрите и не понимаете, где натурная съемка, где уменьшенные модели, где компьютерная живопись -- никаких швов, все идеально, и я выгляжу плохим человеком, вылавливая "блох".

Романтическая старуха бросает в океан диамант, который мог бы год кормить население Народной Республики Конго, но любовную жертву принимаешь. И вдруг я замечаю -- вот оно, вот! -- у старой Роуз уши совершенно другой формы по сравнению с молодой да и череп тоже! Попались миленькие! Поленились-таки отцифровать уши Кейт Уинслет и пересадить их Глории Стюард.