На фоне Пушкина...

"Бедный читатель уже в школе так напуган Пушкиным, что и пикнуть не смеет, и до наших дней "тайна Пушкина" оставалась под горчишником", -- сокрушался Алексей Крученых. С другой стороны, о Пушкине писали много, интересно и по существу. Было бы непростительной наивностью ждать от кинематографистов филологических откровений. Нет, не с этой целью затевалась анкета, не с этой.

"Пушкин, тайную свободу пели мы вослед тебе!" -- однажды воскликнул Александр Блок. Вот именно: тайную свободу, ее одну надеялись мы отыскать в текстах ведущих кинодраматургов и режиссеров разных поколений. Потому что Пушкин -- не собрание сочинений, не национальная святыня. Пушкин -- способ существования материи, который смиряет букву во имя торжества духа. А дух, как водится, дышит, где хочет. Если хочет, даже на страницах юбилейной анкеты.

1. Возможен ли для вас диалог с А.С.Пушкиным, и кто для вас Пушкин:
живой собеседник,
всемирный гений,
"ай да Пушкин, ай да сукин сын!",
бронзовый истукан,
по преимуществу лирик,
жертва бессовестного заговора,
мученик идеи,
с трудом припоминаю, о ком идет речь.

2. Находится ли Пушкин в год юбилейной кампании по-прежнему на авансцене отечественной культуры, как, скажем, в 60 -- 70-е годы? И какие определения полнее всего выражают его сегодняшнее присутствие в нашей жизни:
живее всех живых,
масскульт,
орудие пропаганды?

3. Какое произведение Пушкина стало для вас (а может быть, и остается) ключевым в его творчестве?

4. Способны ли хрестоматийные герои Пушкина по сей день вызывать живой эмоциональный отклик? К примеру, кому вы больше всего сочувствуете в повести "Станционный смотритель": старику отцу, легкомысленной красавице дочери, отважному гусару?

5. Эпоха чтения завершилась. Повредит ли классической репутации Пушкина это обстоятельство, или она сохранится в неприкосновенности?

6. Что роднит героев Пушкина и современного россиянина? Или же они страшно далеки друг от друга?

7. Алексей Крученых утверждал, что в его "дыр бул щыл убещур" больше русского национального, чем во всей поэзии Пушкина. Быть может, и в самом деле для суровой иррациональной российской действительности Пушкин слишком гармоничен?

8. Кого, на ваш взгляд, допустимо (хочется) назвать "Пушкиным ХХ века"? (Приемлемы не только литературные имена.)

9. Считаете ли вы, что произведения Пушкина в принципе плохо поддаются интерпретации? Может быть, пора положить конец кинематографическим покушениям на Пушкина?

Юрий Арабов

1. Пушкин -- основатель русской литературы. Этим все сказано, и этим смягчаются противоречия вокруг использования его имени в политических целях, как это было, например, в советское время. Тогда этим именем заклинали (как царем Соломоном заклинали злых джиннов) всякого рода "авангардистов", "новую поэтическую волну" и т.д.

2. Ныне Пушкиным спекулируют в основном в державно-патриотических целях. Хотя сегодня, как и вчера, Пушкина по-настоящему не читают. А частым использованием его имени отвращают людей, начиная со средней школы. Смысл подобных манипуляций таков -- икона не должна подвергаться анализу. Пушкин не Христос, но в условиях атеистического государства он стал Христом, стал вместо Христа.

3. "Медный всадник".

4. Сочувствую самому автору, который гениально перевернул притчу о блудном сыне. В пушкинском варианте не сын возвращается к отцу, а сам отец идет на поиски сына, то есть блудной дочери. (Не я автор подобной догадки...)

5. С точки зрения пропаганды, Пушкину это повредит мало. А тем, кто не стал иконой, повредит весьма...

6. Германн со своей расчетливостью, переходящей в безумие, весьма современен.

7. У нас нет весов, чтобы взвесить массу "русского национального" у Пушкина и у Крученых. Дело не столько в "национальном", сколько в "уме и таланте". У Пушкина их больше...

8. Я бы никого не назвал. Разве что Пригова, но это он сделал сам.

9. Не пора.

Александр Баширов

1. Всемирный гений,
бронзовый истукан.

2. Масскульт.

3. "Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь..."

4. Старику отцу, красавице дочери, отважному гусару.

5. Не повредит.

6. Люди всегда люди.

7. Для российской действительности Пушкин, конечно, недостаточно абсурден, а для меня -- идеален.

8. Пока неясно.

9. Не пора, попытка -- не пытка.
Санкт-Петербург

Юрий Клепиков

1. "Знаком он вам? -- И да, и нет". Обращаю строчку с героя на автора. "Да", потому что всю жизнь с ним живу. "Нет", потому что А.С. неисчерпаем. Из предложенных вариантов выбираю: "ай да Пушкин, ай да сукин сын!" Похоже, эта реплика вырвалась у него как итог редкого даже для него вдохновения. Тут и грандиозность содеянного, и скорость исполнения. Он был молод. Небывалое творческое извержение Болдинской осени еще только предстояло. Конечно, сукин сын!

2. "Живее всех живых". Своими строчками сидит в моей голове. Постоянно перед глазами -- книги на полке. В Петербурге, где живу, куда ни глянь -- его маршруты. В деревне у нас с ним одно почтовое отделение -- Опочка. Соседи.

3. Понимаю, что "играем в Пушкина", но вопрос о ключевом произведении А.С. и непременно одном -- это как знаменитое "шаг влево, шаг вправо". В конвоирах воображаемый оппонент. Ведь у каждого свое "ключевое". Мой ответ: "Медный всадник". Голос из-под глыб: "Ужо тебе!" Главный русский голос всегда оттуда.

4. Сочувствую несчастному Вырину. Угадываю какой-то подвох. Ребята, вы не из ВЦИОМа? У меня к Вырину родственное чувство. По дороге на Псковщину кланяюсь его дому. Однажды даже сидел в его кресле, надев его треуголку.

5. Эпоха чтения не завершилась. Утверждают, что книжный бизнес по доходности уступает только водке. Появилась новая порода книжников. Книги не покупают, не на что, но постоянно торчат в магазинах, следят за репертуаром, за два-три посещения осваивают том средней величины. Репутации А.С. ничто не угрожает. Пушкина читают не все. Зато его читают всегда.

6. Что роднит? Одно-единственное -- русский язык. Ничего больше.

7. Знаменитое "Пушкин" -- наше все!" исполнено гордости. Иррациональность сегодняшней российской действительности принуждает к предостережению: Пушкин -- наше последнее.

8. В ХХ веке нет такой вакансии -- Пушкин. Отметить громадные заслуги одного из национальных гениев -- не более чем соблазн.

9. Нет, не пора. От Пушкина не убудет. Но как сберечь его от покушений? Предлагаю новую премию -- НПЛ. Национальная Пушкинская Лицензия. Хоть сегодня ее можно вручить Ю.Норштейну. Или А.Хржановскому. Если пожелают, пусть ставят. Не захотят -- на стенку в рамочке. Не имеешь НПЛ, значит, не имеешь поручения.
Санкт-Петербург

Рената Литвинова

1. Пушкин для меня и гений, и жертва, и лирик, и истукан.

2. Пушкин сегодня и масскульт.

3. Ключевое для меня произведение Пушкина и самое любимое -- "Маленькие трагедии" -- "Моцарт и Сальери".

4. В новелле "Станционный смотритель" я сочувствую станционному смотрителю, на втором месте -- его дочка, и в конце мне жалко гусара-соблазнителя.

5. Наоборот, останутся искренне влюбленные и читающие не по принуждению -- их число не изменится.

6. Меня как современную россиянку с пушкинскими героями ничего не роднит -- они все, похожие на Пушкина, лаконично совершенны в словах, поступках, злодействах, очень легкие, ненавязчивые и инфантильные. Они все и есть много-много Пушкиных.

7. Утверждение А.Крученых для меня не авторитетно, на вопрос о совместимости Пушкина с российской действительностью -- мне абсолютно все равно.

8. Пушкин двадцатого столетия для меня Бродский Иосиф -- в поэзии, Гарбо -- в кино.

9. Пускай много раз экранизируют Пушкина. Хорошие роли для актеров.

Иван Охлобыстин

1. Пушкину не подходят превосходные степени, поскольку он существительное, а не прилагательное. Просто Пушкин, ну в крайнем случае -- Александр Сергеевич.

2. Легенда и наша гордость. Ангел поэзии.

3. Стихи лицеистского периода.

4. Легкомысленной красавице дочери. И там не останется и здесь не задержится.

5. Повредит, но и сохранит в неприкосновенности.

6. Мы одинаковы до нюансов.

7. Как раз таки все проблемы русского от его генетической предрасположенности к гармонии.

8. Иностр. -- Клайв Стейплз Льюис, отечеств. -- В.М.Шукшин.

9. Нет. Больше Пушкина -- больше радости. Я люблю Пушкина, я горжусь Пушкиным и я молюсь за Пушкина, что и остальным рекомендую.

Глеб Панфилов

1. Чтобы беседовать, не обязательно доставать с полки книгу. Есть память. Есть потребность -- вспомнить. Пушкин для меня не собеседник. Пушкин -- высший авторитет. Высший суд. Высшая проба. Все, что в жизни поражает, я невольно соотношу с его творчеством, с его мыслью. Пушкин сочетал в себе то, что редко сочетается -- интеллект философа и гений великого поэта. Да, я люблю его, если дозволено будет так сказать, и все его любят. Как бы неприлично, не принято не любить Пушкина. Но ведь сам-то он призывал поэта "не дорожить любовию народной" и при этом в не самом моем любимом стихотворении писал, что "памятник воздвиг себе нерукотворный, к нему не зарастет народная тропа". Единство противоречий вообще характерно для мира, для Вселенной. Пушкин, кажется, вобрал в себя всю Вселенную, со всеми ее противоречиями. Преувеличиваю? Может быть. Но он один выразил то, что нам всем присуще. И все несовместимое, что есть Россия, вобрал в себя и выразил. Впрочем, я немного слукавил, когда плохое настроение, я все-таки иду к книжному шкафу и достаю своего самого любимого Пушкина -- "Евгений Онегин". Но и в эти минуты он не собеседник. Он -- чудо и действует на меня, как чудо. Но это чудо страдало, когда какое-то ничтожество не пригласило его на бал или не так на него посмотрело. И тогда он, Пушкин, вдруг терял свой уникальный юмор, становился суетным, обидчивым, ранимым... Но уже в следующую минуту его чувства ложились на бумагу поразительными стихами. И опять чудо -- он очищался от мелкости и подымался над всей этой суетой. И потому все его стихи про нас. В жизни это не казалось бы чудом, напротив, а в его стихах вызывает восторг и чувство облегчения.

Подумать только, он, Пушкин, был невыездной. Андрея Тарковского в конце концов выпустили, а Пушкина -- нет! Одна страна, одно сознание. Потому он с нами сегодня. Но не собеседник -- нет, а где-то над... Мне трудно это выразить словами, я это очень остро чувствую и потому, наверное, мне трудно об этом говорить.

2. Юбилейная кампания -- прекрасный повод для разговора о замечательном, выдающемся человеке. Когда кампания по очередным выборам, меня это, признаться, раздражает, а когда в связи с Пушкиным -- слава Богу. Как пел Булат Окуджава: "На фоне Пушкина снимается семейство", -- прекрасно, пусть на фоне Пушкина, а не как раньше, на фоне вождей. Пушкин всех объединил -- и академика, и политика, и алкоголика... Пушкина невозможно загубить, даже такой кампанией, как его юбилей. Попразднуем и успокоимся -- будем тихо читать и молча вспоминать.

3. Я все-таки прежде всего кинорежиссер. Для меня его образ, который всегда со мной, -- это летящий профиль, который он сам нарисовал, и еще удивительное, хотя наверняка не раз описанное -- стихи Пушкина воспринимаешь подсознательно, как музыку, не случайно его часто сравнивают с Моцартом.

4. Лирический герой -- Евгений Онегин, а мой герой -- сам автор, Пушкин. Да, конечно, сейчас читают меньше. Но к чтению, как и к музыке, надо иметь призвание и душевную потребность. Пушкина будут читать всегда, как Библию. Да, сейчас читают меньше: "некогда, некогда, быть человеком некогда..." Но настанет день не по юбилейному расписанию, а сам собой, задумается человек и вспомнит: что-то там про любовь у этого Пушкина. Обустроят свое жилье, найдут работу и сядут за Пушкина. Кто-то не сможет вписаться в новую жизнь, а она уже новая, у кого-то сил не хватит, но Пушкин есть и будет!

6. Что роднит героев Пушкина и современных россиян? Любовь. Любовь не зависит от строя, власти и даже войны. Любовь -- всегда любовь, и никто так не воспел любовь, как Пушкин. Потому он очень близко, рукой подать. Позови, и он придет. Но, увы, не придет, а нам его так не хватает именно сегодня. Вот и весна на дворе, а на душе холодно, и хочется приникнуть к Пушкину, как в лютый мороз к теплой печке. И приникаем -- памятью, глазом, сердцем -- к словам Пушкина, строчкам Пушкина, мыслям Пушкина. Помоги нам, Пушкин! И он помогает.

8. Второго Пушкина нет и быть не может. Есть другие, Бродский -- великий поэт, но он потому и велик, что Бродский и уникален, как Бродский.

Наталья Пьянкова

1. Для меня Пушкин -- "ай да Пушкин, ай да сукин сын!", потому что самое человеческое чувство, острое и горячее, пришло ко мне только после тома его писем. Тогда и школьная программа, напичканная "совком", перевернулась в сознании, и я успокоилась, что он теперь и мой тоже.

2. Конечно же, он "живее всех живых". Живет в нас с детства до старости, и ничего ему не делается, что бы с нами ни проделывали. Он -- то, чем мы еще можем в себе гордиться.

3. "... На свете счастья нет, но есть покой и воля..." -- вот его ключ для меня.

4. Лично я сочувствую старику отцу. Может быть, потому что сама уже не гусар (чисто гипотетически) и даже не девица. Хотя в молодости всякое было. А если глубже, то вот вам и притча о вечности любви и скоропостижности страсти. Одно -- отец, другое -- самец. Но лет десять назад я бы могла ответить иначе...

5. Разве Солнцу может "повредить" смена эпох? Солнце, оно и в Африке Солнце (извините за каламбур).

6. Характеры все те же. И чувства сродни. Но вот культура другая, к большому сожалению. И, увы, с религией туговато.

7. Если говорить о России в аспектах "национальности", "иррациональности", "действительности" и "гармоничности", то это и будет Пушкин.

8. Мне хочется -- Высоцкого, Владимира Семеновича.

9. Кино и Пушкин -- это еще полбеды. Бывали и удачные альянсы. И, дай Бог, еще будут. Главное, чтобы его, Пушкина, "попса" не запела. Вот это будет страшно.

Наталья Рязанцева

1. Пушкин -- собеседник? По-моему, эту тему закрыл Булат Окуджава, когда написал: "А все-таки жаль, что нельзя с Александром Сергеевичем..." Только так, с меланхолической иронией, можно об этом говорить, лучше под гитару. А говорила ли я когда-нибудь с давно умершими гениями? Ну да, надо сознаться, с Толстым, с Достоевским. Перечила, спорила. И не только с публицистикой. Значит, вопрос не праздный. Есть гении, провоцирующие возмущение умов. Пушкин не из тех. Он входит в наш состав постепенно, с детства, стало быть, в бессознательное. То, что способно в нас спорить -- иногда и с гениями, -- состоит в большой мере из Пушкина. Не аргументы, а сам дух противоречия.

2. Я не мастер по юбилеям и кампаниям. Вопрос какой-то тоталитарный. Пушкинистам еще есть о чем поговорить? Ну и ради Бога. Встретились, слушали доклады. Моя подруга, славистка, бежала в девять утра в музей на Пречистенку, боясь что-то пропустить. Значит, было интересно. Если школьные учителя чуть расширят программу по случаю юбилея, тоже хорошо. Каждый -- кто как может. Воспоминание: в 1949 году, когда Пушкина переставили на другую сторону Тверской, тоже был юбилей, наши бабушки и дедушки повели нас посмотреть на памятник и положить цветы. Один мальчик -- дальний родственник -- положил еще и стихи, сам сочинил и написал их на красивой картонке цветными карандашами. Мне стихи не понравились, и было стыдно, зачем Пушкину такие плохие стихи? Я решила, что напишу лучше, складнее. Лучше не получилось. Вот с тех пор все и пишу, а "лучше" не получается. Однако хорошо, что нас водили к памятнику, это воспоминание, это жизнь.

3. Нет у Пушкина "ключевых", он -- весь, целиком. Дуэль его и гибель -- вот ключ. "Погасло дневное светило" или "Люблю тебя, Петра творенье", или "Я помню чудное мгновенье" -- вся музыка пушкинских ямбов перемножилась на раннюю смерть и оттого стала, как молитва, заместила церковные таинства поколениям атеистов.

4. Вопрос смешной. Что такое "хрестоматийные герои"? Которых в школе проходят? А я в девять лет слушала в Большом театре оперу "Евгений Онегин", и все эти толстые певцы, особенно Ленский с животиком, посеяли большую смуту в душе. А смеяться нельзя. Мы корчились с подругой -- даже не от смеха, а от неловкости, нелепости происходящего, и жалко было бабушку, одарившую нас походом в Большой, и вообще взрослых, благоговейно слушавших. Каково было потом в школе писать сочинения, "раскрывать образы"? Так и остался у меня "Онегин" с сильным привкусом пародии. А другой Евгений -- "Ужо тебе!" -- вот кто вызывал горячее сочувствие. На памятник Петру -- много позже, взрослой -- смотрела его глазами, из холодной, вздувшейся Невы.

5. "Эпоха чтения завершилась"... Кто это сказал? Скорей "завершится" энергия -- электроэнергия -- для телевизоров и компьютеров, чем эпоха чтения.

6. Что роднит?... Каких героев Пушкина? Какого "современного россиянина"? Нет, мы не страшно далеки друг от друга, потому что, повторяю, он в нас. И все -- от Бориса Годунова до бедного Евгения, от Марины Мнишек до "бедной Тани", все нынче присутствуют.

7, 8. Вопросы вообще вздорные, из области журналистской суеты. Не хочу ворчать, но и отвечать "мне не к лицу и не по летам"...

9. Интерпретации поддается все, вопрос таланта и вкуса. Пушкин больше других позволяет вольное с ним обращение и даже фривольное.

Сергей Соловьев

1. Не то, не другое, не третье, не пятое и не десятое. Пушкин -- это Пушкин.

2. Не то, не другое, не третье. Пушкин и сегодня -- Пушкин.

3. Ключевое произведение А.С.Пушкина -- полное собрание его сочинений плюс полное собрание мемуаристики по Пушкину.

4. В "Станционном смотрителе" я сочувствую Пушкину, Наталье Николаевне, так как по жанру (гениально определенному А.Ахматовой) эта новелла представляет из себя "игрушечную повесть". "Игрушечность" этой повести, по ее же определению, заключается в том, что поэт, несомненно наделенный великим всеведением и хорошо представляющий себе неумолимость собственного жизненного пути, тем не менее, об эту пору ищет для себя хотя бы теоретическую возможность какого-нибудь "счастливого конца". Таких "концов", даже мы все хорошо знаем, не бывает.

5. Пока в сознании нации так или иначе живет Пушкин, эпоха чтения не завершилась и не завершится. "Завершенная эпоха чтения" -- всего лишь очередная, хотя и довольно распространенная, пошлость масскульта.

6. С нормальным живым россиянином Пушкина роднит все. С ненормальным -- ничего.

7. Российская действительность "иррациональна" только для дебилов. Внимательное чтение Пушкина позволяет рационально познавать любую российскую историческую эпоху в прошлом и довольно сносно прогнозировать будущее. Что же до гармонии, то ее никогда не бывает "слишком". Гармония либо есть, либо ее нет. Пушкин замечательно гармоничен даже в преодолении любой дисгармонии, в том числе и собственной.

8. Пушкиным двадцатого столетия, естественно, назвать никого не хочется, да и в голову такое прийти не может, хотя бы в силу того, что для российской словесности и российского художественного сознания весь ХХ век -- всего лишь часть постпушкинской эпохи. Разговаривая на языке Пушкина, в основном мы пытаемся разгадывать пушкинские загадки, великое множество которых он в наследство нам и человечеству оставил.

9. Кинематографическая версия любого литературного произведения никогда не "покушается" на литературный первоисточник, потому что никогда не стремится к уничтожению его или замене собой. Любой фильм-экранизация существует не вместо текста, а рядом с текстом. Из этого соседства, в частности, всегда хорошо видно и то, что из себя представляет экранизатор по отношению к экранизируемому тексту. Пушкин здесь не исключение.