Королева умерла. «Елизавета», режиссер Шекхар Капур

"Елизавета"
(Elizabeth)

Автор сценария Майкл Херст
Режиссер Шекхар Капур
Оператор Реми Адефаразин
Художник Джон Майр
Композитор Дэвид Хиршфелдер
В ролях: Кейт Бланшетт, Джеффри Раш, Джозеф Файнз, Фанни Ардан, Ричард Аттенборо, Джон Гилгуд и другие
PolyGram Filmed Entertainment, Channel Four Films
Великобритания -- США
1998

Королева Елизавета I родилась в 1533 году, после того как Генрих VIII наконец-то женился на Анне Болейн, и спустя три года послужила отчасти (согласно Максвеллу Андерсону) причиной казни своей собственной матери своим собственным отцом. Генрих ждал мальчика. Как известно, мальчика ему родила только третья жена, умершая родами, после чего король пустился во все тяжкие и женился еще три раза. Все это время Елизавета воспитывалась при дворе вместе со старшей, более законной, с точки зрения католичества, сестрой Марией от первого брака отца. После его смерти в 1547 году около шести лет страной правил, что красочно описано фантазером Марком Твеном, сын Эдуард, но долго не протянул, не дожил до совершеннолетия. Затем на престол вступила перезрелая девственница Мария и весь отпущенный ей срок потратила на ликвидацию последствий отцовского буйства, а именно, англиканских нововведений. Елизавета в ту пору пребывала в одном из монастырей, притворяясь "святее папы". Но на почве истовой религиозности у ее старшей сестры Марии однажды поехала крыша, и принцесса-монашка на пару лет загремела в холодный Тауэр.

Впрочем, кончилось все хорошо. В сорок два года исполнилась голубая мечта католической королевы: Мария предстала перед Богом, и волей-неволей всесильный Норфолк был вынужден короновать только что отмотавшую срок принцессу. Действительно, тут же начался рецидив англиканства, вернулся из дальних странствий развратный, но самый умный из всех Нортумберленд, и католикам не удалось сработать на первых поражениях Рыжей от шотландцев, ирландцев, испанцев и французов. Елизавета не принадлежала к бабьему царству тещ и свекровей, тайно правившему Европой, согласно Генриху Манну, весь XVI век. Из своей додворцовой жизни она, судя по всему, сделала вывод, что в любом случае за все придется расплачиваться самой. Тогда и раскрепостилась: сняла головы высунувшим их Норфолку и Марии Стюарт (которую бабье царство -- одна золовка, испанская королева и другая золовка, наваррская королева -- так ей и не простило), победила шотландцев, ирландцев и "Непобедимую армаду", подружилась с Веселым Роджером и отшила всех женихов -- от Генриха Алансонского до Генриха Бурбона и самого Иоанна Грозного. С тех пор все мировое сообщество тщится вызнать, что же все десятилетия ночной жизни происходило в ее постели, выдвигая гипотезы от наследственной сексуальной неразборчивости до роковых физиологических особенностей. К любопытствующим примкнули Шиллер со Стефаном Цвейгом, в наши дни -- Роберт Болт. Впрочем, возникают и другие интересные вопросы. Не была ли "смуглая леди сонетов" Шекспира, собственно, анонимным автором этих сонетов? Что значит власть, если мужчины ей тождественны и потому ее не объясняют, а Елизавета, наряду с Клеопатрой и Екатериной Великой, по словам Александра Дюма-отца, была одной из немногих женщин, сохранявших власть над мужчинами даже "в тот единственный миг, когда они (то есть женщины) обязаны подчиниться"? Наконец, что было бы на свете, если бы не было этой тетки, умершей в семьдесят лет полностью облысевшей, но не в пресловутой постели, а стоя в своем кринолине -- стоя, то есть "сопротивляясь" до последней минуты? Был ли бы потом Кромвель, про которого мы проходили в школе, что английская революция все равно бы свершилась и без него?

Всех этих вопросов так или иначе неоднократно касалось кино: "Пламя над Англией", "Частная жизнь Елизаветы и Эссекса", "Мария Шотландская", "Дорога на эшафот", "Королева-девственница" (сравнительно недавний английский биографический сериал). Лауреат приза Гильдии американских кинокритиков, трижды номинант на "Золотой глобус", фильм Шекхара Капура "Елизавета" тоже их касается, рассматривая почти весь список сквозь призму сегодняшней суб-рок-поп-посткультуры. Вот, например, холодный всплеск аналитической философии (к вопросу о власти). Любимый мальчик Нортумберленда в условном полупустом пространстве хочет его убить, завязывается спор. С удовольствием успокоив мальчика казуистикой на тему смерти и власти, Нортумберленд (Джеффри Раш) молча наблюдает, как тот вдохновенно смотрит в окно на пустое светлое небо, а затем с сожалением сам убивает его. А вот прямой намек на негативную диалектику (к вопросу о личностях). Елизавета (Кейт Бланшетт) готовится к первой решающей речи в палате лордов. Годаровский монтаж фиксирует крупные планы ее лица, выражение которого меняется, как маски. Елизавета ничего не успевает договорить, но от быстроты нарезки, проглатывающей окончания, рождается впечатление молниеносной реакции, неуязвимости Елизаветы, то есть победы. Действительно, в тех дебатах она выиграла англиканство для Англии. Есть и жирный кусок интегрального атеизма (к вопросу о сексе). Пышный приезд французского жениха, здорового, длинноногого, громко хохочущего вместе со всей прекрасно одетой свитой, с первой минуты знакомства грубо лезущего целоваться и щупать Елизавету. Но спустя какое-то время Елизавета появится в его покоях в момент мальчишеской оргии -- женишок в окружении все той же свиты раздвинул ноги на королевской постели, одетый в не менее роскошное длинное женское платье. Золотое. И, наконец, слабое воспоминание об экзистенциальной необеспеченности (к вопросу о том же сексе). Арестовывая заговорщиков, кого-то снимают с горшка, кого-то тащат за волосы, невзирая на старость, а Норфолк все это время занят любовью с законной женой. Он ее обожает, что заметно. Он, разумеется, знает, что сейчас за ним придут. Когда за ним приходят, жена еще слабо соображает.

Однако фильм, снятый о двадцатипятилетней Елизавете, длится дольше, чем самые сенсационные репортажи СNN. Поэтому простой информационный повод в духе вышеперечисленных фрагментов, даже в случае с незабвенной Дианой дающий не более трех минут телесюжета, не тянет на целое кино. Информация волей-неволей обрастает содержанием. И здесь надо учесть, что Шекхар Капур, снимавший "Елизавету" в Англии и Америке, родился все-таки в Пакистане, а карьеру режиссера начал в Индии ("Невинный", "Мистер Индия", "Королева бандитов"). И это не могло не сказаться на его английском фильме. Индо-пакистанский космополит Капур почти два часа рассказывает историю бурной юношеской любви. Принцесса влюблена в Лестера (Джозеф Файнз), и они живут на лоне природы. Потом он преданно ждет ее из тюрьмы. Позже, взойдя на трон, Елизавета не скрывает своей связи с ним и даже готова в принципе узаконить отношения. Но Лестер не понимает, что она теперь королева, и это заметно. Правда, ей пока все равно. Ей лестно, что он ревнует ее к жениху Генриху Алансонскому. Она-то всех обманула. Но вдруг обнаруживается, что Лестер давно и тайно женат. Елизавета потрясена. Впрочем, и это можно простить, но по фанфаронству и глупости он еще впутывается в заговор испанской короны, и случается бунт с покушением. Елизавета окончательно разочарована в человечестве. Лестер гниет в тюрьме. В результате они драматично прощаются, затем королева срезает свои длинные рыжие волосы, надевает парик, мажет лицо белилами, зашнуровывается в тяжелую непроницаемую робу и превращается в свой репрезентативный портрет-манекен, маску, символ власти, пик недоступности, абсолют: "Она правила еще сорок пять лет. Они больше никогда не встречались".

Все решительно однозначные, до смешного равные самим себе страстные поцелуи вперемешку с многозначительными взглядами явно чужды сегодняшней помеси интегрального атеизма с аналитической философией, существующей на экране как бы отдельно. "Елизавета" -- чистейший образец интеллектуальной невинности, пустого места, "индийского кино". Сними так "Эллочку-Людоедку" или "Индиру Ганди" -- поцелуи и взгляды будут те же. Так зачем же ХVI век?

А это вовсе не ХVI век. Это -- современная англо-австралийская актерская тусовка. Она славна сегодня Джеффри Рашем ("Оскар" за "Блеск") -- так вот вам Джеффри Раш -- да Райфом Файнзом, после "Списка Шиндлера" и "Английского пациента" слишком занятым, -- так вот вам его братец Джозеф. Славная Тильда Суинтон отходит от кинематографа? Да куда она денется! И лицо Кейт Бланшетт смотрит на всю Европу с плакатов "Елизаветы" абсолютным и преднамеренным двойником Тильды (в "Орландо" или "Караваджо"), так что нетрудно и перепутать. А все помпезные костюмы (и фасон, кстати, выдержан "под историю") напоминают уже только про "бокс-офис", про святость высоких сборов, обеспечиваемую святостью финансовой состоятельности, материального благополучия Запада. Дефолт там нынче немыслим. В костюмах главное -- цена.

Таким образом, "помпа", а именно уверенность в собственном существовании, ощущается в каждом кадре, в каждом моменте "Елизаветы". При этом "момент" можно выбрать на вкус -- исторический анекдот, интеллектуальную невинность или пафос посткультуры, судьбу в тусовке или деловитость. Тем самым из "Елизаветы" (за что, вероятно, и столько номинаций -- на "Золотой глобус" и "Оскар") получается полноценное интерактивное кино, то есть фильм без режиссера. Но каждый -- Шекхар Капур, Джеффри Раш, костюмер, финансист и, естественно, каждый отдельный зритель -- уже нагружает его чем может в совершенно равной степени. Не по собственной воле, не по самодовольству и глупости, а по требованию кино. Для "съемщиков" это значит: "начал -- кончи", для зрителей: "пришел -- сиди", для Елизаветы -- то, что Выготский когда-то понял о "Гамлете". Гамлета не существует. Королева давно умерла. Да здравствует ее новое, интерактивное платье.