Семь лет ‒ один ответ. «Четырнадцатилетние. Рожденные в СССР», режиссер Сергей Мирошниченко

"Четырнадцатилетние. Рожденные в СССР"

Автор сценария и режиссер С.Мирошниченко
Операторы В.Сачков, Ю.Ермолин
Звукооператор А.Веселкин
Композитор С.Сидельников
"Гранада телевижн" для Би-Би-Си Великобритания
1998

Один из самых известных российских документалистов Сергей Мирошниченко ("Госпожа Тундра", "А прошлое кажется сном...", "Убийство императора. Версии") выпустил вторую серию своего "фильма длиною в жизнь", который делается в рамках большого международного проекта, где работают несколько режиссеров под руководством Майкла Аптеда. Героями первой части проекта -- фильма "От семи и старше", снятого в 1990 году, были семилетние тогда советские дети из разных регионов СССР. Герои второй -- "Четырнадцатилетние. Рожденные в СССР" -- те же дети в 1997 году. Героями третьей будут они же в двадцать один год, затем в двадцать восемь и т.д.

В чем-то близкий фильм -- "Среда. 19.7.1961" -- сделал в 1996 году Виктор Косаковский, снявший около семидесяти своих ровесников, которые родились в Ленинграде в один и тот же день с ним. Закончил свой фильм "Частные хроники. Монолог" и Виталий Манский, использовавший материал любительских съемок, герой которых, родившийся за день до полета Гагарина, вспоминает за кадром свою жизнь. Героем всех трех картин является, по сути дела, поколение, но у Манского образ поколения сконцентрирован в одном персонаже, у Косаковского -- представлен в лицах, отобранных автором, у Мирошниченко -- иллюзия объективности, образ как бы независимый от определенной авторской установки.

"Четырнадцатилетние. Рожденные в СССР"

Съемки "Четырнадцатилетних..." готовились долго, но были проведены в короткие сроки -- группа прилетала к одному из подростков, снимала примерно час и отправлялась к следующему. Поскольку в фильме двадцать персонажей, а идет он девяносто минут, на каждого приходится в среднем по 4,5 минуты, то есть 7,5 процента наличного материала, то монтаж представлял трудность едва ли не большую, чем съемочный процесс.

Труд был не напрасным -- фильм контрастен, динамичен, разнообразен по настроению, а смотрится на одном дыхании. Мирошниченко строит вторую серию как череду ответов подростков на общие для всех вопросы. Для сопоставления прошлого и настоящего иногда вставляются кадры из первой серии. Закадровый английский текст читает Роберт Карлайл. В лаконичном авторском тексте господствует предельная отстраненность -- только необходимые пояснения с сугубо беспристрастной информацией о героях и известных событиях из жизни страны. Интервьюер (сам режиссер) обсуждает с героями самые общие темы -- распад СССР, рынок, свобода, смерть, любовь, вера, мораль, будущее. Вопросы корректны, доброжелательны и ненавязчивы, а герои кажутся вполне искренними в своих ответах. Ощущения фальши, которое было доминирующим во множестве "репрезентативных" советских документальных картин, здесь нет -- напротив, возникает впечатление "момента истины", к которому режиссер подвел участников фильма.

"Отличие режиссера-неигровика от режиссера-игровика заключается в том, что один слышит других, а другой одного себя", -- говорит Мирошниченко. По мере развития картины герои настолько приближаются к зрителю, что кажутся хорошо знакомыми тебе людьми, и невольно пытаешься представить себе их дальнейшую жизнь, так что просмотр каждой следующей серии всегда будет сопровождаться сравнением твоих зрительских ощущений и ожиданий, вызванных предыдущей.

В четырнадцать лет человек "еще ребенок и уже взрослый" -- или "уже не ребенок, но еще не взрослый", и от того, как его воспринимать в этом возрасте, многое зависит. Географический разброс в картине с самого начала был велик, но все ее персонажи жили в одной стране -- кто в Москве, кто в Питере, кто на Байкале, кто в Средней Азии, кто на Кавказе, кто в Прибалтике... С распадом СССР разброс стал политико-географическим, плюс к тому кто-то из героев оказался в Израиле, кто-то в Америке. Семь лет назад все были одинаково трогательными детьми и трудно было сказать, каким станет каждый. В четырнадцать лет они разительно отличаются друг от друга, и будущее того или иного подростка предопределено и многое читается на их лицах. "К сожалению, читается" -- хочется порой добавить. Различен их образовательный уровень, проявляющийся в словарном запасе и ненавязчиво подчеркнутый тем, что у одного в комнате -- книжные полки до потолка, а у другого -- коллекция сигаретных коробок и пивных банок.

Различны судьбы. Поразительно признание близнецов, брата и сестры, которым в СССР говорили: "Евреи, убирайтесь в свой Израиль", а в Израиле говорят: "Русские, убирайтесь в свою Россию". Поразительна участь мальчишки-детдомовца, которого в первой части фильма увидела американская чета и после долгих хлопот усыновила, затем фактически бросила, после чего его усыновила вторая американская семья. Поразителен рассказ двух других близнецов о смерти отца -- в этом рассказе слышишь много больше, чем говорят слова. Поразительно, как относятся юные герои фильма к тому главному событию, которое до сих пор не дает покоя миллионам взрослых, к распаду СССР. Для тех, кто ненавидел империю, это была нечаянная радость, для тех, кто был ее верноподданным, -- трагедия жизни. А четырнадцатилетний киргизский подросток вообще не знает, что такое СССР.

Как и во всякой значительной картине, многие из рассказанных режиссеру историй остались за кадром. По словам Мирошниченко, фильм в авторской версии был жестче -- в частности, герои очень резко высказывались о родителях и о старшем поколении вообще, но английские продюсеры потребовали его смягчить, скорректировав для показа в разных странах.

"Свобода -- это когда забываешь отчество тирана", -- писал Бродский, давший нам не меньше вечных формул, чем Пушкин. Для живущих в России героев картины распад Советского Союза вообще не событие. Им ни жарко, ни холодно оттого, что республики СССР стали самостоятельными государствами. Кстати, о свободе. "Свобода -- это когда можешь делать что хочешь, как хочешь и с кем хочешь", "Свобода -- это испытание, такое же, как огонь, вода и медные трубы, и более легкое для личности, чем для общества". Недурно для четырнадцатилетних, не правда ли?

Остается надеяться, что герои доживут до семидесяти, а режиссер как минимум до ста и снимет одиннадцатую серию в 2060 году. Эпиграф можно предложить уже сейчас: "Родился я мальчишкой в большом СССР, застал я перестройку, но не был пионер..."