Борис Казаков: «Бревно в собственном глазу»

Интервью ведет Т.Москвина-Ященко

Татьяна Москвина-Ященко. По эмоциональному накалу, визуальной и звуковой агрессии ваш фильм действует, как удар дубинкой.
Борис Казаков. Многие произведения не всегда всем сразу понятны. Перечитывая книги во второй, третий раз, вычитываешь в них нечто новое, то, что в первый раз не заметил.

Т.Москвина-Ященко. А в фильме Юфита "Серебряные головы" вы тоже "вычитали" новое, то, что любители "параллельного кино" в нем не увидели? Черные колы, черные человечки, которых вы нарисовали на юфитовских кадрах как иную реальность, сосуществуют рядом с главным героем?

Б.Казаков. На самом деле я таких вопросов себе не задавал. Я работаю, рисую и смотрю, что к чему подходит. Для меня это вполне медитативное дело -- какие-то вещи вспоминаешь непроизвольно, например, из детства. Если я рисую клещи, то такие клещи, которые у нас на даче были.

Т.Москвина-Ященко. Но в этом своем фильме вы использовали совсем другой материал, то есть кинокадры, снятые другим режиссером.

Б.Казаков. Это были дубли, которые не вошли в фильм Юфита "Серебряные головы". Кроме того мы использовали кинохронику. И кое-что досняли в той же эстетике. Хотя для своей картины я мог выбрать любой другой черно-белый фильм. Например, "Чапаев". Мне нравится фактура черно-белого кадра. Анимационная техника, которую я выбираю, позволяет в нем работать и добиваться его максимальной концентрированности.

Вообще-то я мало какой фильм могу смотреть долго. Если с самого начала что-то не цепляет, то мне сложно досидеть до конца.

Т.Москвина-Ященко. А что цепляет?

Б.Казаков. Детектив какой-нибудь. Но это как книжки в мягких обложках. Начинаешь читать, что-то цепляет. Дочитываешь до конца, а потом не можешь вспомнить, про что читал. Поэтому люблю смотреть хорошее кино. Тот же "Чапаев" втыкает очень по-серьезному. Даже не важно, про что фильм. Интересно, как он сделан. Я, например, смотрел "Никто не хотел умирать" как историю двух банд. Вообще думаю, что в такого рода формированиях на первых порах все были бандитами. Вот Махно не пошел с красными, его объявили врагом. А Котовский пошел и стал положительным героем.

Т.Москвина-Ященко. Меня больше всего поражает то, что ваш герой, обуреваемый черными колами, черными силами, которые лезут ему в уши, нос, рот, вылезают из глаз, из телефонной трубки, из радиоприемника, абсолютно не видит этого. Его статическая отстраненность от тех безумств, что, с бешеной скоростью сменяясь одно другим, происходят вокруг него, свидетельствует о том, что он совсем не знает, в каком на самом деле пространстве существует. Зато зрителю вы как будто открываете это двойное зрение и тем самым двойное измерение реальности.

Б.Казаков. Это как бревно или кол в собственном глазу, о котором и не догадываешься. Чужие ошибки здорово видны, а свои собственные нет. Какой-то старец сказал, что мы должны Бога благодарить, так как не видим всего того, что вокруг нас происходит.

Т.Москвина-Ященко. Но раз вы сняли такой фильм, значит, чувствуете мир невидимый?

Б.Казаков. Трудно ответить на этот вопрос однозначно. Есть люди, которые дают в газетах объявления: "Снимаю порчу". Быть может, они что-то и чувствуют. Я нет. Я просто знаю, что мир невидимый есть.

Т.Москвина-Ященко. А чем вы объясните сегодняшний гипертрофированный интерес к так называемому ирреальному миру?

Б.Казаков. Все зависит от позиции, на которой ты стоишь. Если считать, что Бог есть, тогда и мир духов -- бесов и ангелов -- становится реальным. Он существует, просто мы его не видим. А если не стоять на этих позициях, то получается некоторое лукавство. Как бы ничего этого нет, но коль разные поколения до нас напридумывали всякого разного, то мы будем развлекаться. Что, в общем-то, сейчас и происходит. Вы посмотрите, все популярные ныне образы -- это чудовища, динозавры, ниндзя, инопланетяне... Это не сказочные герои, которые прославляют красоту. И такие, конечно, есть, но их немного. В основном люди поглощают всю эту дребедень -- фильмы про вампиров, "Пси-фактор", НЛО... Видимо, на первых порах адреналин вырабатывается, а что потом заставляет их смотреть, не знаю. Но по большому счету хорошего в этом мало. Лукавый и руководит.

Т.Москвина-Ященко. Делая свой фильм, вы как-то имели это в виду?

Б.Казаков. По-моему, и в юфитовском фильме было понятно, что к чему. Помните, там люди решили создать путем скрещивания человека с деревом некое существо, которым потом они же сами и недовольны. Я просто переложил эту историю другим образом. В "Серебряных головах" этот гибрид человека-дерева так и не показан, а в "Колах" показан. Причем он получился еще до того, как герой фильма его придумал. Можно сказать, что эта картина -- предостережение. Моя задача была подать это так, чтобы человек посмотрел и запомнил. А дальше он будет думать. Вот и все.

Я знаю, что фильмы определенным образом влияют на людей. Я слышал, в посольствах перед важными переговорами показывали "Пес Барбос и необычный кросс". После просмотра у всех поднималось настроение и, как правило, переговоры проходили успешнее, чем могли бы. Когда художественное произведение позитивно действует на человека, тогда легче общаться.

Т.Москвина-Ященко. Ваш фильм сделан на одном ударном приеме, изначально рассчитан на короткий метраж. Будь он длиннее, непременно началось бы зрительское привыкание даже к такому бешеному ритму, который с какого-то момента стал бы казаться однообразным.

Б.Казаков. Это как делать. Хотя на любом приеме можно зациклиться. Есть такая опасность. Но мне это пока не грозит, потому что я работаю в разных техниках. На фильме "Два капитана II" с Сергеем Курехиным, снятом в технике коллажа, мы брали много киноматериалов разной фактуры и все делали сообща. На съемочном станке лежали настриженные руки, глаза, домики разные, и кто-то двигал их. Потом кто-нибудь еще приходил. И двигали вместе. Потом кто-то говорил: "Я пошел пить кофе". И уходил в буфет. А другой продолжал работать. Года через два у нас это стало даже очень хорошо получаться. Ведь такая работа требует постоянного упражнения. Когда ты реально научишься что-то делать, то тебе потом постепенно начинают открываться какие-то вещи. И можно уже не то чтобы не задумываться, но все будет само собой получаться через технологию. А в кино технология особенно важна.

В фильме "Колы" материала было гораздо больше, чем на десять минут. Я просто многое отсек, хотя было жалко. Но есть поговорка о том, что корзина лучший друг кинематографиста. С другой стороны, чтобы поставить руку, нужно метров тридцать пленки изрисовать. И когда уже начинаешь работать, то хочешь всю историю в десять кадров закатать. Но надо не забывать о зрителе и заботиться о нем, чтобы он мог твою историю разглядеть.

Т.Москвина-Ященко. Мне показалось, что в хроникальных кадрах, которые вы использовали, несколько раз мелькал Лысенко, выступающий на трибуне. Это так?

Б.Казаков. Возможно, ведь это близко по теме: колы, колонирование, клонирование...

Т.Москвина-Ященко. "Колы" на Анапском фестивале получили приз жюри кинокритиков за "форму, ставшую содержанием". На мой взгляд, здесь суперавангардная форма является "выжимкой" (как называл ее Мандельштам) из вполне "вычитываемой" из вашего фильма христианской идеи о том, что самоуверенное, самоуправное вмешательство человека в природу чревато тем, что его начинает обуревать некая неподвластная ему сила и что сегодня в той или иной мере все человечество подвержено этому. Вы не согласны?

Б.Казаков. Абсолютно согласен. По-моему, все произведения должны строиться таким образом. Я сначала пробовал делать одно, другое, третье. А потом понял, что надо именно так. Главная мысль: "Будьте поосторожнее".