...Comme а la guerre

С отвращением глядя на телеэкран, а то и в бешенстве выключая ящик, мы чертыхаемся: опять информационная война! Смотреть и слушать временами становится просто невыносимо. Пакость рушится из эфира такая, что, сидя наедине с электронным пропагандистом и агитатором, краснеешь, так бывает, когда кто-то в обществе испортит воздух, вчуже стыдно. Людям же, имеющим отношение к журналистскому ремеслу, стыдно делается вдвойне, к тому же добавляются опасения, и вполне справедливые, практического характера -- теперь на нас всех лежит тень Доренко и Хинштейна. Действительно, на журналистов население теперь смотрит не то как на микроолигархов, не то как на наемных убийц -- зарабатывают в десятки раз больше, чем квалифицированный врач или инженер, "мочат" с профессиональной холодностью и жестокостью не по личной ненависти, а кого заказчик укажет...

Словом, стыд и кошмар.

В одном ряду омерзительных явлений вместе с информационными войнами народная психология располагает:

неправедное обогащение -- то есть невозможное легально в советские времена;

разворовывание народного достояния -- то есть присвоение некоторыми того, что не принадлежит никому;

коррупцию -- то есть выполнение или невыполнение чиновниками своих обязанностей за дополнительную к официальной, не учитывающей реалий жизни оплату;

безнравственность -- то есть, открытое совершение поступков, осуждавшихся моралью бывшего советского общества;

жестокость нравов -- то есть все большую общую информированность о проявлениях этой жестокости;

бездуховность -- то есть открытое торжество материализма, внедренного в предшествующие десятилетия, и установление рыночных отношений в сфере художественной культуры...

То, что информационные войны оказались в этом перечне, вполне закономерно. Большинство жителей России не приемлют все, что появилось как следствие абсолютной свободы, неожиданно рухнувшей на совершенно не подготовленную к этому страну. Между тем вышеперечисленное является не только естественным, но и неизбежным результатом полного освобождения людей, причем отнюдь не одна Россия так реагирует на снятие социально-политических цепей.

Оставив в стороне прочие ужасы, рассмотрим спокойно и непредвзято, что есть информационная война.

Как всякая война, она, по классическому определению, есть продолжение политики иными средствами, то есть вместо открытой конкуренции политиче-ских программ и обещаний, вместо тайных интриг, союзов и контрсоюзов те же самые цели достигаются в битвах информации и дезинформации, в сражениях логик и метафор, в сообщениях о фактах и в отборе фактов для сообщений. Является ли такая политическая деятельность изобретением российской демократии (которую мы привыкли считать неполноценной и которая является самой обыкновенной, только еще не успевшей обуздать и самоограничить себя, подобно западным)? Увы, ни в коей мере.

Начнем с примеров из тех времен, которые сейчас на Западе вспоминать не любят и считают едва ли не доисторическими -- хотя все было в двадцатом столетии. Всего несколько десятилетий назад в не совсем тогда политически корректной Америке пресса устраивала (или не устраивала, придавленная или подкупленная) такие политические скандалы, по сравнению с которыми наши обливания помоями кажутся наичистейшим занятием. Про гомосексуальные забавы главы FBI Гувера, элементарно перемочившего -- в государственных интересах -- свою чикагскую братву, любой репортеришка в Вашингтоне знал, но молчал, велено не было писать. Американский Березовский по имени Херст, борясь за свои интересы и репутацию, сумел на несколько лет придавить прокат и премирование гениального фильма Орсона Уэллса "Гражданин Кейн". Про ходки братьев Кеннеди, про темноватую историю смерти Монро все знали, но молчали. Зато дружно свалили Уотергейтом явно не туда заворачивавшего Никсона, зато устроили бунт в тылу вьетнамской войны, пинали Ирангейтом Рейгана -- потому что продвинутые влево богатые интеллектуалы Восточного побережья решили, что пора уже надолго сажать демократа в Белый дом...

И так по сей день. Вспоминать историю, после которой в американский сленг для обозначения орального секса вошло выражение to get Levinski, нет смысла -- все еще свежо. То, что прокурор Старр и раскручивавшие его средства массовой информации действовали в политических интересах республиканцев, в Штатах признано на всех официальных уровнях... Но вот более свежий и касающийся России пример: общий наезд буквально всей американской журналистики -- надо же, как у них все одинаково и синхронно высказывают свободное и неангажированное мнение! -- на нас за вторую чеченскую войну. И только какой-нибудь поставивший на своей карьере крест отморозок -- из неудачливых американских газетчиков -- признается, оглянувшись: ну тут же все понятно, это направлено против Гора, потому что он был сильно замкнут на Россию, теперь его -- как это у вас говорят? -- да, мочат, потому что демократов в White House больше не пустят, к тому же там у вас проходит нефть, а нам лучше, чтобы через Турцию...

Вот и все. А мы еще чего-то мычим про нашего прокурора и про наших нефтяных магнатов, у которых в Чечне свои дела. Двухсотлетняя демократия -- и наша недоделанная. И еще неизвестно, где дерьмо, льющееся с экранов и газетных страниц, дерьмовее.

Почти такие же истории можно было бы припомнить и Европе, но смысла нет. Пора переходить к тезису: информационные войны есть такие же натуральные и неизбежные проявления демократии, бесцензурной свободы печати и слова, как материальное неравенство, безработица и кризисы -- свободной рыночной экономики.

Другое дело -- правила ведения войн. Вот тут есть, как говорится, недоработки.

Армии и политики постепенно уговорились: отравляющие химические вещества в бою не применять, бактерий к противнику не засылать, даже атомную бомбу без особой нужды не сбрасывать. Пленных не есть, в конце концов! И воюют себе на здоровье от Кореи до "Бури в пустыне", от Афганистана до Косова... Только отдельные выродки, вроде Хусейна или Басаева, пленных убивают и грозят химией, но и то лишь грозят. Потому что если применишь, себе же будет хуже -- против тебя такое применят, что немедленно отправишься держать последний ответ перед Аллахом...

Вот и в наших информационных войнах чего не хватает, так это только цивилизованных правил. А ведь опыт войны по правилам в стране уже есть -- ходят слухи, что беспощадно истребляющие друг друга на полях кредитных, налоговых и компроматных сражений олигархи когда-то раз и навсегда договорились не убивать друг друга до смерти. Можно, конечно, в это не верить, но заметьте: все еще живы. С этого бы и взять пример. Допустим, договориться живущим под "Мостом" с подберезовиками: в сугубо личную жизнь не лезть. Не ловить женатых мужиков с девочками и не показывать съемки потом всей стране, включая жену и детей бедняги, не намекать на романы дочерей, не обзывать даже сильно пьющих алкоголиками и рванью... По части неуплаченных налогов, взяток и доказанных заказных убийств -- ради Бога, а в святое не лезь!

Увы. Так не бывает. Информационные войны -- это везде бои без правил. Каждый сунувшийся в большую политику -- у нас ли, в издавна ли свободном мире -- должен сознавать: с этого момента у него, как выражаются теперь в соответствии с новейшими нормами языка, только две альтернативы. Либо стать ангелом, ни к слабому полу, ни к крепким напиткам не имеющим склонности, говорящим всегда правду, только правду и ничего, кроме правды, бессребреником и альтруистом, либо подготовиться к тому, что тебя публично разденут, вываляют в дегте и перьях и вынесут на шесте. Добро пожаловать в программу "Герой дня без штанов"! Не хочешь? Ну пошел вон, в частную жизнь!

А мы все страдаем, мучаемся от беспредела -- да как же это можно вываливать на бедные наши головы столько грязи? Разве не бывает чистой политической борьбы, честной конкуренции программ? Например, один политик обещает нам рай по всей зоне неустойчивого земледелия, известной в мире под именем Россия, через три года, а другой через два. Независимые эксперты (откуда они берутся, независимые-то, с Луны? -- не важно, мы хотим независимых) сообщают, кто лучше посчитал сроки, и мы делаем свой демократический выбор. Журналисты объективно (без гонорара, что ли? -- да, пусть без гонорара) освещают ход построения рая. И все хорошо.

Но так не бывает. Последние журналисты, независимо ни от чего освещавшие построение рая на этой территории, получали зарплату вместе с установками от отдела агитации и пропаганды ЦК КПСС. Политика, в том числе и демократическая политика, не говоря уж об антидемократической, всегда и везде была и остается грязнейшим из человеческих занятий. Журналистика называется второй древнейшей профессией не по очередности появления в истории, а по уровню нравственности. По-другому не будет -- человек грешен, жизнь его земная полна мерзости и праведников обитель есть Царствие Небесное, а не телеканалы, не газетные редакции.

Так что впереди у нас еще информационных войн немерено. А на войне...