Пол Дриссен: «Анимация как интеллектуальная игра»

Интервью ведет и комментирует Алексей Орлов

Пол Дриссен

Пол Дриссен - один из крупнейших активно работающих мастеров мировой анимации. В список пятидесяти лучших мультфильмов мира, составленный в 1984 году, входят три его фильма - по результативности режиссер делит второе и третье места с Норманом Мак-Лареном (тоже три фильма), уступая только Уолту Диснею (пять картин).

Дриссен родился в Голландии, в Неймегене в 1940 году. Уже в раннем возрасте он проявил незаурядный талант в рисовании смешных картинок. После учебы в Академии искусств в Утрехте начал работать аниматором и делал рекламу для телевидения. В 1967 году был приглашен в Лондон для участия в проекте Джорджа Даннинга "Желтая подводная лодка", в 1970-м, вернувшись из Лондона в Голландию, снял свой первый авторский мультфильм. За тридцать лет выпустил более двадцати картин (среди них есть трехминутные и получасовые, но большая часть - фильмы длительностью 10-12 минут), награжден пятьюдесятью призами международных фестивалей. Его фильмы показывают в кинотеатрах, школах, университетах и музеях всего мира.

С 1988 года Пол Дриссен преподает искусство анимации в Кассельском университете (Германия).

Это интервью было записано 28 сентября 1999 года на борту теплохода "Маршал Кошевой" во время Международного фестиваля анимационных фильмов "Крок", на котором Пол Дриссен работал как член жюри.

Алексей Орлов. Какой из ваших фильмов вы цените выше остальных?

Пол Дриссен. "Дяди и тети". По мультипликату он скорее похож на стандартный сериал, а не на фестивальный фильм, но я люблю его. Он нравится обычному зрителю. Я ведь начинал как аниматор - специалист, определяющий движение в анимации, а эта картина очень просто сделана. Мне по душе простые вещи.

Алексей Орлов. Снимая фильм, думаете ли вы о зрителе?

Пол Дриссен. Нет, хороший фильм не делается с мыслью о зрителе. Ко мне приходит любопытная идея - я реализую ее. Похоже, что стоящий фильм можно снять, лишь доверяя интуиции и внутреннему ощущению, как надо делать. То, что хорошо для художника, хорошо и для зрителя. Думаю, художнику следует скорее прислушиваться к себе, чем к требованиям аудитории.

Алексей Орлов. Сюжеты ваших фильмов отличаются весьма высокой степенью структурной сложности. Каковы причины такого усложнения?

Пол Дриссен. Пока я учился, мои фильмы были простыми. Постепенно меня стали привлекать более сложные сюжетные формы. Я углубляюсь в анимацию и одновременно учусь. Это мой образ мышления. Я всегда стараюсь вовлечь зрителя в игру. На мой взгляд, сложное построение придает картине особый интерес, и это меня привлекает - объединить в рамках одного фильма две, три и более сюжетные линии и даже несколько "фильмов". При этом возникает эффект стереоскопического повествования.

Алексей Орлов. В ваших фильмах практически отсутствует ярко выраженная эмоциональная интонация. Не оттого ли, что вы предпочитаете обращаться к рацио?

Пол Дриссен. Не очень представляю себе, почему это происходит, но не оттого что во мне нет эмоций. Пожалуй, мне сподручнее опираться на приемы интеллектуального воздействия. Мне не очень удается передавать эмоции, как, скажем, Нику Парку, блестяще работающему с характерным персонажем. Разработке характера я предпочитаю чисто графическое решение, хотя, возможно, это не так близко зрителю, как характерная персонажная анимация Ника Парка. Он создает характер, благодаря чему его персонажи понятны зрителю. Я никогда не делаю этого. В короткометражке очень трудно наделить персонаж яркими эмоциями, для этого просто нет времени.

Алексей Орлов. Может быть, уход от эмоций - это особенность голландского менталитета?

Пол Дриссен. Похоже, что да.

Алексей Орлов. Ощущаете ли вы как режиссер свои национальные корни, то, что вы - голландец?

Пол Дриссен. Не слишком сильно. Может быть, потому что я постоянно езжу по миру. Я долго жил в Канаде, потом во Франции, в Германии я преподаю, но в душе, да, остаюсь голландцем - это та первооснова, которая помогает мне осознавать, кто же я такой. Я много лет жил в Канаде, ощущал себя канадцем и прирос сердцем к этой стране, однако мои спонсоры часто говорили, что мои фильмы - это типично голландские картины, и это нравилось канадскому зрителю и даже помогало в поисках спонсоров.

Алексей Орлов. Художники, режиссеры часто искренне верят, что их картины спасут мир. Вы разделяете это убеждение?

Пол Дриссен. Когда я работаю, я об этом не думаю. Если занимаешься анимацией, можно опоздать со спасением мира - работа идет очень медленно. Анимация - это рутина, она скорее напоминает живопись, воздействие которой более тонкое, чем, например, воздействие музыки, действительно способной возбуждать эмоции и воодушевлять. Однако я подозреваю, что если не верить в то, что твой фильм спасет мир и потому должен быть снят, фильмы невозможно снимать.

Алексей Орлов. Каковы, на ваш взгляд, особенности русской ментальности в российской анимации?

Пол Дриссен. Вопрос очень насущный, поскольку русские анимационные фильмы сильно отличаются от западных. Прежде всего бросается в глаза, что в них больше необъяснимых ситуаций и совсем иные представления о логичности. Почему происходит то или иное? Почему здесь персонажи остановились и потом пошли туда? Действие развивается, подчиняясь не столько логике, сколько неосознаваемым импульсам, зову бессознательного. Это встречается и на Западе, но, пожалуй, в русской анимации дразнящая неопределенность преобладает. Для европейца сюжет держится на логике развития действия, а не на внутренних иррациональных импульсах, которые, неожиданно меняя течение сюжета, создают эффект непредсказуемости. В этом сокрытии движущихся пружин и таится очарование, момент привлекательности. В моих же фильмах зачастую логика господствует, цель картины - желание понять истоки, причины и исход рассказываемой истории. Именно это важно. Пожалуй, иногда логика у меня даже подавляет фантазию и интуицию.

Алексей Орлов. Если в русских фильмах ощутимо подсознательное нежелание просчитать историю и логически вычислить ее финал, получается, что для России характерна бесфинальность, неокончательность, незавершенность?

Пол Дриссен. Легче объяснить на примерах. Скажем, мне сложно понять, почему в фильме К.Бронзита "На краю земли" пожилой священник возвращается обратно на красной машине.

Алексей Орлов. Это не священник, а наркоделец, который перешел границу и за кордоном обменял свой товар на красный "Мерседес". Этот образ ясен любому русскому без всяких объяснений. А какова ваша реакция на фильм Бронзита "Свичкрафт", снятый в вашей эстетике?

Пол Дриссен. Меня совершенно не задевает, когда кто-то использует мой стиль. Наоборот, я это приветствую, поскольку вижу в этом дань уважения. Другой вопрос, что финал в "Свичкрафте" недотянут, фильм недоделан. Это мой стиль, но не мой фильм, и зритель это сразу ощущает.

Алексей Орлов. А как бы вы закончили эту картину Бронзита?

Пол Дриссен. Я не думал об этом. Наверное, можно было бы что-то придумать.

Алексей Орлов. А знаете, целая студия "Пилот" во главе с Александром Татарским пыталась придумать достойный финал этой картины, но ничего так и не вышло.

Пол Дриссен. Последний фильм А.Татарского "Унесенные ветром", который я здесь посмотрел, очень высокого качества, однако и его финал показался мне странным.

Алексей Орлов. Как вы его интерпретируете?

Пол Дриссен. Это выглядит так, как будто замороженные продукты из холодильника ожили и отправились на небо.

Алексей Орлов. А может быть, так оно и есть?

Пол Дриссен. Сама история к этому не подводит. То, что происходит в фильме, совсем не предполагает такого конца. Финал должен каким-то образом вытекать из предыдущего действия.

Алексей Орлов. Каковы ваши отношения со временем - в общем смысле и в чисто профессиональном?

Пол Дриссен. Отношения со временем в анимации совсем не такие, как в игровом кино. В анимации точный расчет времени неизмеримо важнее. Искусство тайминга способствует созданию напряжения, управляет вниманием зрителя. В кино часты ретроспекции, взгляд в прошлое. Меня привлекают такие приемы, хотя в анимации они крайне редки. В моем фильме "Конец света в четырех сезонах" действие развивается одновременно на восьми экранах, и было очень важно точно учесть восприятие ключевых моментов каждой из параллельно развивающихся линий. Для этого одни из них продлеваются по времени, другие замирают или замедляются, то есть все линии взаимовлияют друг на друга, все временные потоки взаимоувязаны. Такая структура требует предельной точности при тайминге. В этом смысле очень хорош фильм Бронзита "На краю земли", который выверен просто-таки с математической строгостью: каждый новый поворот действия еще и возобновляет уже случившееся, апеллируя к прошлому. Скажем, когда падает кошка, это вновь возвращает меня к моменту, когда ее унесла птица, и так далее.

Алексей Орлов. Какой, по вашему мнению, будет анимация лет через сто?

Пол Дриссен. Право, не знаю, хоть и очень любопытно заглянуть в будущее. Наши ожидания зачастую формируют будущее. Кроме того, развитие анимации во многом зависит от технологий, от того, что будет изобретено. Например, анимация в Интернете становится реальностью, и студенты широко используют эти возможности. Теперь можно снять фильм дома, без специального финансирования, имея лишь карандаш и бумагу.

Алексей Орлов. Влияют ли новые технологии на вашу работу?

Пол Дриссен. Нет, не влияют, но я знаю многих, кто использует и компьютеры, и Интернет. Обычной практикой является сканирование мультипликата и последующая заливка, монтаж и озвучание на компьютере. Целлулоид полностью исключается. Это очень экономно и легко. Я же предпочитаю работать в традиционной технике, хотя иногда, конечно, приходится использовать компьютер.

Алексей Орлов. Наша жизнь основана на вере. Каждый во что-то верит - в идеалы, карьеру, семью, собственное благосостояние, в Бога. Какова ваша вера в самом широком смысле?

Пол Дриссен. Я склоняюсь к тому, что все - к лучшему. Я оптимист, верю, что существует равновесие, гармония во всем том, что мнится нам случайным и необязательным. Обычно люди надеются, что когда-то будет лучше, чем сейчас.

Я тоже надеюсь на лучшее. Наверное, это тоже разновидность веры. Это, пожалуй, и составляет нерв моих работ. Хотя, возможно, в чем-то я закоренелый еретик. Мое понимание мироздания ограничено, и работа над каждым фильмом помогает мне осознать, в каком направлении и куда я двигаюсь.

Алексей Орлов. Каково ваше отношение к религии, религиозному сознанию, религиозному искусству?

Пол Дриссен. Должен признаться, что я не принадлежу ни к какой религиозной конфессии. Родители никогда не принуждали меня к этому, хотя я получил определенное образование в этой области. Однако у каждого ребенка есть свой мистический опыт, он был и у меня. Однажды у меня было очень сильное духовное переживание: я читал религиозный текст среди цветов и ощутил излияние какой-то силы. Переживание было таким сильным, что я до сих пор помню аромат этих цветов. Странно, но я пытаюсь как-то использовать это ощущение в работе, и оно возвращается ко мне. Что же касается религии, то многие, находя мистические аспекты в моих фильмах, думают, что я ревностный католик, но это не так. Скорее, я просто использую свои детские переживания.

В конце разговора я попросил у мастера его E-mail, но выяснилось, что у Пола Дриссена нет Интернета.