Страною грез дремотных это было… «Сонная лощина», режиссер Тим Бертон

«Сонная лощина» (Sleepy Hollow)

По одноименной новелле Вашингтона Ирвинга
Авторы сценария Эндрю Кевин Уокер, Кевин Ягер
Режиссер Тим Бертон
Оператор Эммануэл Любецки
Художник Рик Хейнрикс
Композитор Денни Элфман
В ролях: Джонни Депп, Кристина Риччи, Миранда Ричардсон,
Майкл Гэмбон, Кристофер Уокен, Кристофер Ли, Марк Пикеринг и ругие
United International Pictures, Paramount Pictures
США
1999

Кто настоящий автор «Сонной лощины»?

От новеллы Вашингтона Ирвинга в фильме Тима Бертона осталось, по сути дела, одно название.

Здесь все не так. Прежде всего - персонажи. Икабод Крейн превратился из скромного сельского учителя и церковного регента в столичного констебля. Практичная хитруша Катрина ван Тассель - в романтичную, готовую на самопожертвование деву. Зажиточный фермер Балт ван Тассель - в богатейшего горожанина. А его хлопотливая женушка - в мачеху Катрины, злую колдунью. Далее - тюльпанное дерево майора Андре сделалось «деревом мертвых», а бельмо старой рабочей лошади, на которой восседал Икабод, переместилось на глаз одного из отцов города. Вместо школьников, которых Икабод порол, не жалея розги, появился преданный ему сирота-тинэйджер Месбет. Но сокрушительней всего пострадал сюжет. Бедняга (именно так переводится с древнееврейского его имя) Икабод, под пером Ирвинга погибший от меча Всадника без головы, становится победителем всех врагов и получает руку Катрины.

Опять же и это не главное. Автор «Истории Нью-Йорка» считается первым американским романтиком. Романтиком, но американским. Мистический сюжет всегда получает у него вполне рациональное, прагматичное объяснение. Фильм от начала и до конца - страшная волшебная сказка. Это шестая (включая диснеевскую) экранизация новеллы, и авторы вместе с продюсером Фрэнсисом Копполой не назвали ее в духе моды (как сделал, к примеру, последний со своей экранизацией «Дракулы» Брэма Стокера) «Сонной лощиной Вашингтона Ирвинга». Это произведение «авторское», то есть произвольное, и каждый из создателей внес в него свою лепту. Прежде всего - сценарист Эндрю Кевин Уокер. Уокер - загребной моралист современного Голливуда. «Семь», «Игра», «Бойцовский клуб» - сценарии ко всем этим фильмам даже на фоне принципиально назидательного американского кино отличаются повышенной дидактичностью. (Между прочим, Уокер - уже, конечно, в порядке юмора, как же иначе, - использовал в «Лощине» прием из «Семи»: двойное убийство - женщины и ребенка, которого она вынашивает.) Переписывая Ирвинга, Уокер, следуя своему мифологизирующему драйву, превращает ординарного учителя, затерявшегося в окрестностях Сонной лощины, в победоносного Давида, давшего решительный бой Голиафу без головы.

Но вот что забавно. Когда сценарий переходит в руки режиссера, Джонни Депп изображает не ветхозаветного Давида, а мелкого буржуа. Довольно трусливого (Икабод, входя в пещеру лесной ведьмы, робко прячет тело нежирное за спиной своего юного добровольного помощника), верующего не в «высшие силы», а в могущество технического прогресса (он последний, кто поверил в существование таинственного безголового существа, а расследование намерен вести сугубо научным способом, вооружась набором увеличительных стекол), типичного «робинзона» эпохи наступающего «нового времени», которое ошибочно называет «новым миллениумом», путая с новым столетием (действие происходит в конце 1799 года). Для жителей глухой Сонной лощины, воистину погруженных в сомнамбулическую дрему, явление Икабода со всеми его прибамбасами сравнимо с атакой инопланетян-марсиан, зрителям же он не может не напомнить одержимого Эда Вуда из одноименного бертоновского фильма. Но эти автоцитаты - не главные и не существенные. В интервью, опубликованном российским журналом Premiere, Тим Бертон перечисляет (опять же не все) аллюзии «Сонной лощины», начиная с общей атмосферы, навеянной продукцией студии «Хаммер» с присущей ей «странной красотой хоррора», и далее такие, как участие легендарного Дракулы - Кристофера Ли (Бургомистр), сходство в рисунке роли Джонни Деппа с игрой Питера Кашинга в роли Франкенштейна, горящая мельница (с крыльями бертоновской летучей мыши - Бэтмена), павильонные съемки и прочее, прочее.

Хаммеровские ужастики - это воспоминание Тима Бертона о собственном детстве. Страшные сказки детства (а что может быть страшнее, скажем, натуралистических сказок братьев Гримм, в которых добро почти никогда не торжествует) и естественная жестокость самих детей как бы взаимно гасят друг друга; дети, наслушавшиеся таких сказок, вряд ли вырастают более жестокими или циничными, чем те, которым таких сказок не читали. Между тем Бертону не позволили поместить на рекламном постере Всадника без головы на переднем плане, и его пришлось запихнуть в угол, а категорию фильму присвоили - R (зрители до 17 лет не допускаются). Дети, само собой, посмотрят кино на видео, но театральному прокату это сильно повредило. Хотя фильм изначально замысливался (в том числе) как детско-подростковый, а то зачем было бы вводить юного Месбета (Марк Пикеринг), изображающего смиренного Ватсона при своем Шерлоке Холмсе.

Цензурный комитет студии, назначая категорию, готов был на уступки при условии, что Бертон вырежет из фильма все отрубленные головы и вернет голову самому Всаднику. Требование абсурдное - по ходу дела слетает голов не то девять, не то десять. То есть почти каждые десять минут по штуке. При этом кровь в фильме не льется, а головы, свершив изящный пируэт, отскакивают, точно ложась в предназначенное им место, словно бильярдные шары в лузу. Понятно, что все понарошку. История для юных «Гавов», которым обязательно надо «побояться». Хорошо делать это в изысканно снятых Эммануэлом Любецки английских ландшафтах, напоминающих пейзажи Гудзонской школы и малых голландцев - персонажи фильма только-только из Амстердама, и нравы, и порядки, и дома, и одежда у них голландские.

Фантастичность «хаммеровского» стиля конгениальна склонности к фантастике Бертона, только на «Хаммере» это качество рождалось нечаянно, а в руках Бертона - сознательно. Местные жители-англичане, обитающие неподалеку от студии Leavsden, смущенные подвешенными на кранах мощными прожекторами, сообщали в полицию о нашествии НЛО. В общем, полный «Марс атакует!». В результате возник некий «стилизованный натурализм» - комбинация настоящих материалов и рисованных задников, рождающая живописный театральный эффект. Искусственность подчеркивается (как в «Кошмаре перед Рождеством» - фирменном фильме Бертона), но и натуральность невероятна: в концу съемок в синтетическом лесу завелись настоящие насекомые, а стайка птиц вслед за сменой времен года (флэшбэк сражения, в котором Всаднику отсекли голову) перелетала из одного павильона в другой, где цвела вишня.

Сон, которым объята Лощина, кошмарен. Ощущение кошмара нагнетается прежде всего облачным мглистым небом, иллюзия которого создавалась укрепленными на потолке студии лампами, замаскированными дымами.

В эту сумрачную атмосферу естественно вписывается высокая худая фигура Джонни Деппа в длинном и узком черном камзоле с отсвечивающей шелковой подкладкой. Именно Депп - нарочитой серьезностью и сосредоточенностью - вносит в фильм ту точную долю иронии, которая делает «Сонную лощину» не триллером, а черной комедией. С той минуты, как его Икабод в присутствии отцов города нацепляет на себя разнообразные стеклышки в оправах, мы понимаем, что бояться не надо. И не важно, сколько уже отрублено голов и сколько будет отрублено дальше. Присутствие в картине Кристины Риччи держит интригу. Благодаря шлейфу ролей Кристины, ее Катрина с самого начала попадает в число главных подозреваемых, и не сразу начинаешь признавать этот ангельский облик героини немого кино, почти гриффитовской - еще один омаж режиссера, влюбленного в кино, ненавязчиво представившего свой дар по случаю конца его, кинематографа, века.

Впрочем, и Риччи, и Депп, и в первую очередь сам Тим Бертон навлекли на себя немало критических стрел. Фильм упрекали в поверхностности, невыстроенности сюжета и, главное, в бессмысленности. Зачем, мол, ради чего вся эта затея? Отвечая на этот вопрос, можно громоздить концептуальные догадки на догадках: красиво, к примеру, порассуждать о столкновении безголового зла с теми, у кого была голова на плечах. Но достаточно сказать, что «Сонная лощина» - это прелестное царство фантазии, в которое сладостно погрузиться, вырвавшись из свинцовых мерзостей жизни.