Михаил Алдашин: «Мы — зашоренные интроверты»

Режиссер-аниматор, художник Михаил Алдашин закончил Техническое училище Морского Флота, ВГИК по специальности художник-постановщик игрового кино (фильм «Перевороты» — курсовая работа), Высшие курсы сценаристов и режиссеров. Режиссер фильмов «Келе» (совместно с П.Пэдмансоном), «Пумс», «Охотник», «Другая сторона», «Рождество». Лауреат многих международных фестивалей. Работает на студии «Пилот». Картина «Рождество» стала взрывом канонического «мультипликационного» представления об «одушевлении» и визуализации библейских текстов. Это поэтическая фантазия на темы ранних апокрифов.

Лариса Малюкова. Говорят, в последнее время ты всерьез занялся изучением «химического состава» современного мультипликационного сериала. Куда движется мировая серийная анимация?

Михаил Алдашин. Действительно, я внимательно исследовал анимационные сериалы — американские, европейские. Ощутимо движение к простым коллизиям, разговорному тексту. Все крутится в замкнутом круге — некая семья, сообщество друзей.

Л.Малюкова. В чем причина бешеного успеха Бивиса и Баттхеда — пубертатные уродцы стали уже героями полнометражного фильма да вот еще и «Стремного городка Сауз-Парк », купленного чуть ли не всеми развитыми странами?

М.Алдашин. Они абсолютно примитивны с точки зрения анимации… Но внутри все настолько выверено, просчитано, что зрелище становится поучительным и интересным. Школьники, которые пукают, ругаются матом, совершают нелепости и глупости… Но понимаешь, если бы они правильно двигались, это было бы ужасно. Хорошо анимированный персонаж, ведущий себя настолько вульгарно?! Это невыносимо. Тут возникает момент игры. Они ведь даже ножки неправильно переставляют. Я называю это сортирным рисунком, напоминающим непристойные изображения в школьном туалете. Такой «народный» маргинальный сериал, раек, почти народная анимация.

Л.Малюкова. Отчего ж так привлекательна сегодня именно примитивность с уклоном в сортирный рисунок?

М.Алдашин. Знаешь, люблю органичные вещи. Когда я вижу, как Чак Норрис решает все проблемы ногой, у меня претензий нет. Потому что он находится строго «в законе» жанра. Вот если бы он начал вещать о высоком, добром и вечном, все выглядело бы лживо. Нынешние сериалы продолжают традиции американской анимации. В них продуманный дизайн, увлекательный, веселый.

Л.Малюкова. Миш, ты сказал «дизайн»… Красивый?

М.Алдашин. Красота — в органике. Вот бежит кошка какая-нибудь драная по улице, и я наслаждаюсь: как красиво она бежит!

Л.Малюкова. Она-то, может, и красиво. Но в «Сауз-Парке» ходят все наперекосяк. Органика искупает все изъяны? Или тут дело в точности адреса, угадывании верной тональности для диалога экрана с подростковой аудиторией?

М.Алдашин. Естественно. Просчитанная адресность — гарантия популярности, признак попадания автора в десятку. Вот причина успеха фильмов Астрахана при всем их дурновкусии. Они уговаривают: «Все будет хорошо», а я сижу и думаю: какой разнокалиберный «букет» банальностей, собравший все чудовищные штампы. Просто такой «Мерседес» в шампанском«.

Л.Малюкова. В чем же разница? Ведь когда пошлость эстетически обыгрывается, она уже превращается в кич. То есть в стиль.

М.Алдашин. Нет тут никакого стиля. Сплошной обман, фальшь бесконечная.

Л.Малюкова. Бивис и Баттхед — более честное кино?

М.Алдашин. Впечатления и даже вкус меняются со временем. Когда я впервые приехал в Америку (сразу после «Рождества»), мне все там жутко не понравилось. А два этих урода словно аккумулировали в себе весь негатив, такой концентрат отвратительности. Лишь со временем я оценил качество профессии.

То есть умение точно сформулировать задачу и не менее точно ее выполнить.

Л.Малюкова. Сериал сегодня — самая густонаселенная, продуктивная, выгодная сфера анимации. Так во всем мире. Отчего же у нас не складывается сериальная индустрия в анимации? В кино ведь получается.

М.Алдашин. Анимационный сериал сделать труднее. Постоянно существует недостаток хороших аниматоров. Оттого качественной анимации быть и не может. Вот и выбираются упрощенные дизайн, движение, мимика…

Л.Малюкова. Поняла тебя: придумать ход, чтобы лимитирование, эскизность, ограниченность движения, скудность фаз превратились в стиль. И тогда сама неправильность, ошибка становятся базовыми функциями семиотики кино. Они будоражат, тормошат зрительское воображение.

М.Алдашин. Но заметь, это в самой природе анимации. Хотя есть и традиция. Супераниматоры, работающие в «Привокс» или студии «Уорнер бразерс», конечно, делают все профессиональнее, чище…

Л.Малюкова. Но такая «вылизанная» анимация тебя отчего-то раздражает? Прочь каблучки, дорогу футбольным бутсам?

М.Алдашин. Да, я отдаю предпочтение драным вещам перед вылизанным дизайном, так честнее. Если уж нельзя делать авторскую анимацию. Но это дело вкуса.

Л.Малюкова. Вот ты и решил на нашей почве возродить рашен-сауз-парк ?

М.Алдашин. Я пытался придумать сериал про букашек, чтобы персонажи были чрезвычайно просты, состояли из нескольких палочек. Любой аниматор смог бы их двигать, уже в движении возникали бы дополнительные краски характера.

Л.Малюкова. А не таится ли в этой «палочной» упрощенности опасность потерять качество, уникальность каждого персонажа, неповторимость, запоминаемость характера? Ну, в общем, что я говорю, стоит произнести: «Бонифаций. Ежик. Винни Пух», перед глазами всплывает Лицо с тысячью неповторимых оттенков. Даже твой Келе…

М.Алдашин. А Келе, кстати, был очень просто устроен — с четырьмя отростками. Вот смотри, у меня над столом висит высказывание Григория Сковороды: «Господь в бесконечной милости своей сделал все сложное — ненужным, а нужное — несложным». Пытаюсь руководствоваться этим принципом. Чтобы просто и выразительно. Чтобы легко рисовалось и легко воспринималось.

Л.Малюкова. Но как избежать примитивизма не эстетического — сущностного? Ведь когда-то и твое «Рождество» было нарисовано просто, почти лубочно, но как выразительно. Та «простота» основывалась на фундаменте культуры — от каменных барельефов X века до иконографии разных времен. Здесь, в сериалах, на чем зиждется эстетический примитив?

М.Алдашин. На пластах шедевров анимации.

Л.Малюкова. Например?

М.Алдашин. Вот я думал: хорошо бы скрестить назаровского «Муравья» с «Сауз-Парком» — их свободу, самостоятельность, лаконичность выразительных средств.

Л.Малюкова. Я посмотрела в компьютере черновой вариант твоего будущего фильма. Это такой «сауз-парк» насекомых. Что касается Назарова, то да, нахожу много схожего. И даже, мне показалось, есть цитаты. Где-то в начале, например, червяк орет и извивается, совсем как назаровская гусеница…

М.Алдашин. А насекомые вообще ограничены в вариантах движения. Трудно придумать что-нибудь новенькое для червяка или гусеницы…

Л.Малюкова. Но ведь, строго говоря, они в фильме и не ведут себя как насекомые.

М.Алдашин. Я о другом — об ограниченности рамками формы, об ограниченности механики тела. Да я и не боюсь внешнего сходства.

Л.Малюкова. Значит, это не оппозиция Назарову, а, скорее, развитие темы?

М.Алдашин. Я бы хотел, чтобы Назаров принял участие в работе, нарисовал персонажей. Но он человек строгого вкуса. Цельный, с сильным характером.

Не поступится авторством. Не будет подделываться под вкус публики, под современность. Он такой, какой есть, и я еще больше его за это уважаю. Но время идет, и надо пробовать сделать что-то другое, более современного дизайна. Вся проблема сериала в том, найден его стиль или нет. Я советовался с Назаровым. Пытался сохранить назаровский стиль, включая оригинальность мышления, интонацию. Для меня его «Путешествие Муравья» было открытием. Я смотрел его стоя. Простота плюс выразительность анимации — вот формула его фильмов, фильмов Хитрука. Простые выразительные позы, очень легкий мультипликат, темп, смешной ритмический тайминг. Персонажи почти ничего не делают, просто передвигаются по кадру такие загогулинки. Есть ощущение, что знаю, как можно сделать смешной фильм из этих закорючек. Без сложного рисунка, ракурсов, перемещений.

Л.Малюкова. Главная проблема в выразительности. Но есть еще тонкий вопрос — текст. Ведь нельзя просто перенести лексику «Сауз-Парка» на нашу бренную землю. Важно поймать свою интонацию, не переступить грань недозволенности «юмора ниже пояса», хотя именно такой юмор и составляет основу нынешних модных сериалов.

М.Алдашин. Все зависит от адреса. Ведь на этом же рисунке с теми же персонажами можно сделать и такой детский миленький сериальчик. Ну совсем для маленьких. Они бы сюсюкали и говорили: «Давайте обедать — крошечку жевать». А можно — совершенно брутальный фильм, где главными были бы сцены соития, букашек бы плющило, колбасило и разносило в клочья. У нас они все дружат, такой вот коллектив милых уродцев. Колхоз. Комары, мухи, муравьи, бабочки, червячки. В общем, «энциклопедия Брема».

У каждого свой, подробно описанный характер. Паук-клептоман, Муравей-работяга, Муха-селфмейдменша, Комар-вампир, Бабочка — толстая красавица. Уже сделан сценарий. Я предлагал его разным ТВ-каналам. Но все, как обычно, упирается в деньги. Анимация стоит дороже, чем сериал поточного видео. Никто не хочет тратиться. Нам будет помогать наш американский друг продюсер, он свои деньги вкладывает. Вот лечу в Америку записывать актеров. Как это ни обидно, фильм будет сделан на английском языке. Надеемся, что этот первый восьмиминутный фильм получится. При успешной фестивальной и прокатной судьбе можно раскрутить сериал. Сюжетов придумано уже много. Наши насекомые живут в квартире. Она — их родина. Улетают не дальше лампочки, врезаясь в нее. С высоты птичьего полета они и увидят наконец свою «родину». И умилятся. Стоит ли от такой нечеловеческой красоты далеко улетать?

Л.Малюкова. Не стоит? Это автобиографическая история?

М.Алдашин. В Америку я езжу, как в соседний город. Там дают деньги на кино. А здесь, дома — нет. Складывается простой выбор. Между профессией и домом.

Л.Малюкова. Столько пилотовцев там уже осели прочно, успешно. А у тебя нет такого желания?

М.Алдашин. Пока еще не достиг такой крайности, чтобы рвать пуповину. У меня, по счастью или несчастью, нет необходимости заботиться о близких, как моим друзьям, вынужденным уезжать, чтобы обеспечить семьи. Жалко, что такие люди не могут участвовать в наших затеях.

Л.Малюкова. Не могу понять, отчего нельзя наладить такое прибыльное дело, как серийный анима-поток. Он бы решил проблему не только окупаемости, но и восстановления заметно поредевших рядов профессионалов…

М.Алдашин. Если бы у нас была страна, в которой умеют правильно работать, здесь было бы полно заказов. Но что бы ни говорили, есть она, эта национальная специфика. Мы приспособлены именно к авторскому кино. Там они не умнее нас, но каждый день кропотливо, старательно пашут. Тут если человек занялся искусством, то ждет настроения, вдохновения. Но анимация не только искусство, тем более сериальная анимация. Это как токарное дело на заводе… нельзя точить по настроению. Есть конвейер. Остальное в рамках трудовой дисциплины. Вещь в наших условиях нестерпимая. У нас все — творцы независимые, не подчиняющие желание необходимости. Вот проблема. К тому же исчез подлинный профессионализм, разделение труда. Помнишь, на «Союзмультфильме» было четкое разделение. Наверху где-то обитали творцы, аристократы духа, ниже — прорисовщики, служащие разночинцы, еще ниже — рабочий класс, заливка, цеха. Сейчас рабочего класса не стало, исчезли профессии. Все, кто делает первые шаги в анимации, считают себя автором-режиссером, Художником с большой буквы…

Прежде в комнатах, где сидели аниматоры, была тишина, как в церкви или больнице. Только шуршание кальки. Поговорить выходили в коридор. У нас же кричат, толкаются локтями, музыка на каждом столе орет своя. В такой обстановке не сконцентрироваться. Проблема почти не решаемая. Нет, можно, конечно, проявить железную волю. Но это же мои коллеги, друзья. У меня и так репутация… не очень.

Л.Малюкова. В общем, да… Репутация диктатора.

М.Алдашин. Какой же я диктатор? Я ни одного человека не наказал. Пугаю больше. И все по одной причине. Так хочется, чтобы в Москве была хоть одна приличная студия.

Л.Малюкова. И все же меняется ситуация с заказом. Сколько лет сюда приезжали люди из-за границы, пытались предложить заказ, организовать производство. И это все проваливалось. Однако ваш «конфетный» заказ для американцев «Жужу бомбочки» (так называются популярные в США конфеты) не провалился…

М.Алдашин. «Жужу бомбочки» — всего лишь одна из серий. А их — 52. Мы делали раскадровку, анимацию. С заказом мы действительно справились. Но если бы фильм был более успешным, сейчас не свернули бы его производство. Все диктует рейтинг. Существует огромная конкуренция анимационных сериалов.

Л.Малюкова. Значит, это выгодно. Отчего же наши каналы не действуют подобным образом?

М.Алдашин. Другие деньги, другие обороты. ТВ заказывает пилоты, смотрит рейтинги, анализирует итоги сезона. Это налаженная, продуманная и просчитанная система, в которую, естественно, включены и доходы от рекламы, размещающиеся в сериалах. Фильм может быть сверхэстетским, шикарно нарисованным, философичным, остроумным. Но без рейтинга он обречен на смерть. Это стимулирует творцов делать кино, рассчитанное на широкий круг зрителей. Все хотят успеха, и непозволительно не думать о зрителе.

Л.Малюкова. Но этот сугубо прагматический путь понижает все время планку. Еще шажок за зрителем, еще шажок. Задачи все конкретнее, мельче…

М.Алдашин. Бывает, что успешен и сериал невысокого пошиба. Смотрю такое кино и думаю: что же в нем такого заманчивого? И нахожу. При плохом дизайне может быть хорошая история, точно найденный персонаж. Сейчас есть очень смешной сериал, главным героем которого является губка. Обычная губка, живущая под водой. И в фильме о ее странной и нелепой губочной жизни — бездна юмора.

Л.Малюкова. Скажи честно, ты занимаешься этой «исследовательской» работой, преследуя конкретную цель — повторить заокеанский успех?

М.Алдашин. Занимаюсь поисками «зерна» сознательно. Ведь я много времени посвятил живописи и хочу ею заниматься, сделал «Рождество». Страдал, думая, что фильм не получился. Был в жуткой депрессии до первого просмотра.

И вдруг говорят: хорошее кино. Хочется еще что-то такое пробовать, пока еще непонятное, малознакомое. Да, я застрял, завяз в этом коммерческом деле.

Но все по одной причине: заниматься авторской анимацией сегодня очень сложно — нет определенного уровня в профессии, общего творческого бульона, перетекания идей, экспериментов с технологией. Кто-то должен вырастать рядом с тобой. Кто-то ошибается, и цена этой ошибки еще дороже успеха… Это такое энергетическое поле со своими плюсами, минусами, притягиванием и отталкиванием. Летят заряды… А на пустоши ничего и не произрастает.

Л.Малюкова. Нынешняя ситуация в анимационной среде рождает у тебя сравнение с пустыней?

М.Алдашин. Да, если сравнить настоящее с прошлым. Тогда каждый год рождалось три-четыре замечательных фильма — Назарова, Серебрякова, Хитрука, Норштейна…

Л.Малюкова. Могу определить хронологически точно последний творческий всплеск в медленно угасающем огне анимационной жизни. Тот год, когда с твоим «Рождеством» почти одновременно вышли фильмы Миши Тумели, Саши Петрова, Ивана Максимова…

М.Алдашин. Мы были однокурсниками…

Л.Малюкова. Но тогда же великолепно дебютировали и Валентин Ольшванг, и Андрей Золотухин…

М.Алдашин. Тоже фанаты, только свердловские. Но не может же на фанатизме держаться целый вид искусства. Производство, необходимо производство. Рушится инфраструктура. Рано или поздно все превратится в кустарное дело. Ветшает техника…

Л.Малюкова. Тарусские призеры нынешнего года сделаны в основном за счет авторского здоровья. Как считать их — дешевыми или дорогими?

М.Алдашин. Наша студия «Пилот» старалась помогать им. Ведь коллективность в анимационной работе касается и авторского кино, и сериала в особенности. Но понимаешь, какая должна быть квалификация у людей, которые придумывают походки, создают характеры, одушевляют персонажей…

Л.Малюкова. Ты говоришь о недостатке квалификации. Однако смотри, английские заказы сколько лет идут здесь потоком. Кроме «Кристмас-фильм» сегодня их уже вполне качественно выполняют на студии Тенгиза Семенова «Анимос».

М.Алдашин. Кукольные фильмы похожи один на другой. Станислава Соколова очень уважаю, его фильм о Христе — огромный труд… Но персонажи какие-то слишком миленькие. Мало страсти, боли.

Л.Малюкова. Каким тебе видится будущее заказного кино в нашей стране?

М.Алдашин. Насколько мне известно, у нас многие небольшие студии занимаются сервисом — делают по чужим сценариям и чужим раскадровкам анимацию, отправляют ее за границу. Так в свое время начинала Корея. Сейчас там огромные анимационные фабрики, налаженное производство, где делается вся американская анимация. Это называется «работа второй студии». Но там сегодня уже идет полным ходом работа и над своими полнометражными фильмами. В какой-то момент они плюнут на американские деньги и займутся подъемом национальной школы анимации.

Л.Малюкова. Следовательно, заказ не плох в роли фундамента для возрождения национальной школы авторского кино?

М.Алдашин. Это тонкий момент. Существует культурная диффузия. Аниматоры, которые делают подобные сериалы, ничего другого не умеют. Может быть, это и неплохо, не знаю… XXI век на дворе. У нас ходят по студии девочки и мальчики. Они по-другому одеваются, думают по-другому. Я же не буду, как старпер, говорить, что раньше было лучше. Хотя, правда, ведь лучше, самобытнее. Да, были ограничены контакты с внешним миром, возможность увидеть, что делается в профессии в других странах. Зато больше шансов сосредоточиться на творческой работе, услышать себя самого. Но заказная работа перспективна. Если есть студия, которая в состоянии выполнить заказ и удовлетворить заграничного клиента, — замечательно.

Л.Малюкова. Поподробней, пожалуйста, об уровне нашего авторского кино…

М.Алдашин. Сейчас оно приблизилось к мировому состоянию. То есть к нищенскому существованию. Везде авторскую анимацию создают в обветшалых сарайчиках замороченные творцы. Сидят себе. Рисуют. Зарабатывают рекламой или мелкими заказами. И скорее — домой. А там, на компьютере или под каким-то станочком, как Швицгебель или Дриссен, сами все рисуют, отделывают. Годами.

Л.Малюкова. Но ведь раньше на «Союзмультфильме» делали авторскую и притом не кустарную анимацию…

М.Алдашин. Конечно. Поэтому наши фильмы всегда и получали призы. Это была целая фабрика. Попробуй-ка сделать «Винни Пуха» или назаровские фильмы на коленках… Хотя все, каждая картиночка прошли через руки авторов. Но работала и вся фабрика. У какого независимого аниматора за границей есть подобные возможности?.. Кукольникам легче. Вот почему английская «Аардман» (Aardman Animations) так хорошо живет? Нет этого потока — аниматоры, заливка, контуровка. Сами налепили кукол. Сами их двигают.

Л.Малюкова. Хорошо, но «Аардман» — авторская, увешанная «Оскарами» студия процветает, почему же у нас нет подобного успеха?

М.Алдашин. Отчего же? Вот Бардин. При определенном стечении обстоятельств и немного другой политике его студия могла бы мощно развиться. Если бы он обладал большей творческой базой и допускал к работе кроме себя еще и других режиссеров-кукольников …

Л.Малюкова. Однако давай поговорим о молодежи. Ты ведь сейчас известный «жюрист», то есть судишь фильмы самых разных фестивалей, прежде всего молодого кино. Как ты оцениваешь уровень профессии входящих сегодня в анимацию ребят?

М.Алдашин. Что касается ВГИКа, то это учебные работы, и претензии к ним следует предъявлять соответственные. Есть более талантливые люди и менее. Это же пробы пера, дебюты…

Л.Малюкова. Но «Корова» Петрова, которая, на мой взгляд, много лучше обласканного за океаном «Старика и моря», — тоже дебют…

М.Алдашин. Петров до «Коровы» проработал много лет на студии аниматором, художником. Закончил ВГИК как художник-постановщик игрового кино. Да он просто очень талантливый человек. Не может же быть, чтобы, как солдаты в фуражках, сто человек вывалились из ВГИКа и все гении.

Л.Малюкова. Зачем же сто? Хотя бы один, два, три. А им сегодня труднее, чем вам?

М.Алдашин. Конечно, базы нет, грамотных аниматоров нет. Они сами преимущественно все делают вручную. Думаю, со временем все изменится. Вижу, как за десять лет ребята, которые пришли в «Пилот», растут на глазах, хотя не хватает багажа, насмотренности, культуры.

Л.Малюкова. Но если говорить о позитиве, чем потенциальны работы сегодняшних дебютантов, в чем их отличие?

М.Алдашин. Вот есть, к примеру, трехмерное кино про шахтера (фильм «Крот» режиссера Романа Пучкова). Он лезет и долбит породу. Придуман запоминающийся персонаж. Шахтер выбирается наружу и выпадает прямо в благодать: пальма, берег. Он оглядывается — и… скорее к привычному — обратно рыть. У меня много претензий к картине, но понравилось, как человек владеет движением, ставит камеру. Или смотрю «Соседей» Степана Бирюкова. Вижу, как человек бьется, как верно поставлены у него мозги. Пусть он еще многого не знает, не умеет. Но вижу, как он старается. Степино кино мне близко. Оно вызывает сочувствие.

Л.Малюкова. Каковы сегодня перспективы молодых. Куда им податься? Где и как овладевать профессией?

М.Алдашин. Тут я ничего нового не скажу. Когда я сам закончил ВГИК, очень не хотелось быть художником в игровом кино. Встретил Курчевского как-то в троллейбусе и попросился к нему фазочки рисовать. Потом случайно Норштейн взял меня на Высшие курсы. Просто стечение обстоятельств. Хорошие аниматоры всем нужны, они востребованы. А хороший режиссер — лишь тот, кто снял хороший фильм. Как только появляется хорошее кино, сразу и дают дебюты, и приглашают на работу. Вот Ваня Максимов, Костя Бронзит, Степа Бирюков…

Л.Малюкова. А если ты увидишь хорошую работу какого-нибудь мальчика, девочки, пригласишь их на студию?

М.Алдашин. Я хожу во ВГИК постоянно. Нашел там Зою Трофимову, замечательного художника. Нарисовала мне все «Рождество». Сейчас работает во Франции. Увы… Что же касается молодых аниматоров, они формируются преимущественно из людей, которые отторгаются обществом, существуют вне социума. В Америке аниматоры — абсолютно нормальная профессия. Их работа — свободный выбор. Она приносит радость и, конечно же, заработок. У нас же они по преимуществу — пришибленные интроверты. И выбор профессии здесь — способ выразить отношение к тяжелым реалиям жизни, уйти от нее…

Л.Малюкова. Прячутся в «ящик»?

М.Алдашин. Честно тебе скажу, я сам именно так начинал.

Л.Малюкова. Но Степа Бирюков, сидя в этом «ящике», сделал хороший фильм… Так стоит ли выходить из «ящика»? И еще вопрос: нельзя разве быть аниматором, не пришибленным внешними обстоятельствами, свободным от комплексов?

М.Алдашин. Это психологическая проблема…

Л.Малюкова. Но нет ли в твоих рассуждениях о молодых чрезмерно личного? Ты сам, видимо, коммерциализируешься, вышел из «ящика» и теперь уже вполне радостно уходишь от себя самого…

М.Алдашин. Я возвращаюсь потихоньку…

Л.Малюкова. Но ты ведь начинаешь новый заказ…

М.Алдашин. Ну и что?! Может случиться и хорошее кино. По заказу, кстати, и Моцарт сочинял, и Бах. Огромное количество фильмов снято по заказу. Все зависит от степени таланта. Состояние нашей анимационной индустрии сегодня многих отпугивает. Нормальные способные люди уже не хотят заниматься анимацией. Они идут в рекламу, бизнес. Сколько замечательных ребят появилось десять лет назад? А сейчас они уже уезжают. А новые проходят мимо… в финансовую академию. Приходят те, кому просто хочется сидеть и рисовать.

Л.Малюкова. А может, это и есть естественный отбор лучших?..