Перл симметрии. «Перл Харбор», режиссер Майкл Бэй

Если противозаконное действие
влечет законное противодействие
той же силы, мир устроен
по справедливости.
Третий закон Ньютона
в юридической форме

«Перл Харбор» (Pearl Harbor)

Автор сценария Рэндалл Уоллес
Режиссер Майкл Бэй
Оператор Джон Шварцман
Художник Найджел Фелпс
Композиторы Фейт Хилл, Стив Яблонски, Джеймс С.Левайн
В ролях: Бен Эффлек, Джош Хартнетт, Кейт Бекинсейл,
Джон Войт, Алек Болдуин и другие
Jerry Bruckheimer Films, Touchstone Pictures
США
2001

В отличие от «Титаника» и «Спасения рядового Райана», на которые явно равнялись Джерри Брукхаймер (продюсер) и Майкл Бэй (режиссер), название их товара обманчиво — по композиции и по смыслу больше подошло бы нечто вроде «Два друга и боевая подруга». Идешь на историко-военный фильм — попадаешь на мелодраму с военно-историческим фоном, который, довершая разочарование, появляется лишь во второй трети ленты. Начало отодвинуто в 20-е годы: два мальчика мечтают стать летчиками и безуспешно пытаются взлететь на каком-то заскорузлом самолете. Ничего банальнее и дежурнее нельзя и придумать — кажется, что сценаристу Рэндаллу Уоллесу была до такой степени скучна заданная ему режиссером и продюсером работа, что он просто отделался от нее, нагромоздив штамп на штамп.

После скачка во времени мы встречаемся с Рейфом (Бен Эффлек) и Дэнни (Джош Хартнетт) в 1940 или 1941 году, если судить по тому, что Франция уже капитулировала и идет воздушная битва за Англию. К этому моменту друзья окончили летное училище и перед зачислением в армию проходят очередную медкомиссию. При осмотре Рейф уговаривает медсестричку Эвелин (Кейт Бекинсейл) закрыть глаза на то, что он плохо видит (как он миновал предыдущие комиссии, неясно), вскоре обручается с ней и тут же отправляется добровольцем помогать англичанам сражаться с немцами. Между тем Дэнни и Эвелин посылают служить на военную базу Перл-Харбор на Гавайских островах, куда через некоторое время приходит известие о гибели Рейфа. У зрителя, своими глазами видевшего, как самолет с Рейфом врезается в воду, не может быть сомнений в истинности этого сообщения, но у зрителя, мало-мальски знакомого с Голливудом, не должно быть сомнений в обратном, поскольку в таком блокбастере главного героя ну никак не могут убить в первой трети ленты, не говоря уже о том, что Бен Эффлек черта с два согласился бы исчезнуть с экрана через полчаса после появления на нем. Дальнейшее ясно: Дэнни и Эвелин, не подозревающие о том, что они персонажи голливудского кино, утешают друг друга и сближаются до того, что становятся любовниками. Это еще можно было бы стерпеть, если бы не интимные сцены, неуместные по множеству причин: и ввиду присутствия смерти, и потому, что после «Интима» Патриса Шеро гламурчики на экране воспринимаются как пошлость в квадрате, и потому, что никак не складываются с предшествовавшей стилизацией под американские 40-е, а в России непристойные особо, поскольку ассоциируются с известным анекдотом («И вот я … ее и плачу, плачу и …»). В самый гламурный кайф, естественно, появляется Рейф, который до тех пор не мог дать о себе знать (чудом выплыв, он оказался на оккупированной французской территории). Мотив с мнимым погибшим, невеста-жена которого, пережив его смерть, сходится с другим, так же архетипичен, как обратный ему первичный мотив Пенелопы, вопреки всему дождавшейся Одиссея, и встречался в кино не менее часто — хотя бы в недавнем «Изгое», где Том Хэнкс точно так же выплывал после авиакрушения и, вернувшись домой после нескольких лет, проведенных на необитаемом острове, обнаруживал свою невесту замужем. Но у Земекиса ситуация была обрисована довольно тонко, тогда как в «Перл-Харборе» она настолько ходульна, что даже вызывает в памяти «Романс о влюбленных» Кончаловского, хотя у нашего режиссера, в отличие от американского, ходульность была программной. Не исключено, что заставить зрителей забыть о трафаретности ситуаций могли бы актеры, но ни Эффлек, ни Хартнетт, ни Бекинсейл не продемонстрировали в своих ролях ничего сверхобычного.

Вернувшийся покойник, не слушая оправданий, обвиняет Дэнни и Эвелин в предательстве и кидается на друга с кулаками. Логически и психологически это обосновано очень плохо, но обусловлено, так сказать, метапсихологически — столь пошлый с кинематографической точки зрения роман пощечины уж точно заслуживал. Впрочем, дружба, как и следовало ожидать, восстанавливается в бою, когда японцы обрушиваются на Перл-Харбор, и еще больше крепнет во время знаменитого «рейда Дулитла», когда американские летчики совершают ответный налет на Японию. Кто из двух товарищей из него не вернулся, от кого была беременна Эвелин и за кого в конце концов вышла замуж — задачка из тех, про которые Шерлок Холмс в исполнении Василия Ливанова говорил: «Элементарно, Ватсон!»

Теперь можно с облегчением вырезать из трехчасовой картины лишнюю львиную долю, то есть любовную линию, и обратиться к «мокрому» военно-морскому остатку, представляющему собой повествование в жанре «исторической реконструкции»¹, который в нашем кино развил Юрий Озеров. Как и в «Освобождении», действие «Перл-Харбора» скачет вверх-вниз, с полей сражений в штабы армий и кабинеты политических руководителей и обратно. Но если советский режиссер снимал с вынужденной оглядкой на Главного зрителя, которым в его пору был генсек Брежнев, то Майкл Бэй, как согласно утверждают американские критики, снимает в расчете на интернациональную зрительскую, и в особенности японскую, аудиторию, в угоду которой многое недоговаривает². Что именно, можно заметить и не особо вооруженным глазом. Так, в фильме устами японских персонажей говорится, что Япония вступила в войну с Америкой вынужденно, в ответ на то, что США прекратили поставки нефти в Японию, чем обрекли ее на гибель, однако никто из американцев не говорит о том, что нефтяное эмбарго было введено раньше, в ответ на японское вторжение в Китай (1937 год), а в 1941 году было наложено полное эмбарго в ответ на образование итало-германо-японского альянса (1940 год) и агрессию в южном (французском) Индокитае (1941 год). При этом опущен известный исторический эпизод, когда госсекретарь США, прочтя врученную ему японским послом (через несколько часов после нападения на Гавайи) ноту императорского правительства, сказал, что более бесстыдного документа он в жизни своей не видел. Никак не обсуждается и то, что нападение на американский флот в Перл-Харборе по существу было несимметричной, то есть военной реакцией на политический шаг, а по форме — вполне бандитской акцией, подготовка к которой началась до объявления войны. Главный разработчик этой в тактическом отношении блестящей, а в стратегическом смысле весьма сомнительной операции адмирал Исороку Ямамото представлен в картине ценителем мира (когда подчиненный называет его гением, он возражает: «Гений нашел бы способ предотвратить войну») и старым мудрецом (который после успеха затеи пророчески говорит: «Боюсь, что мы всего лишь разбудили спящего великана»), хотя реальные организаторы перлхарборской атаки были уверены, что разгром базы выкинет американцев из тихоокеанского региона (иначе не стоило и ввязываться). В действительности японский блицкриг с Америкой оказался «блицем» только в смысле быстрого провала, как и немецкий с Россией: уже через полгода, после битвы при Мидуэе³ в начале июня 1942 года, США перешли в контрнаступление. В довершение ко всему авторы фильма дают понять, что американское руководство сознательно игнорировало предупреждения о готовящемся рейде и фактически подставило Перл-Харбор под огонь, дабы гарантировать одобрение войны с Японией конгрессом и сенатом. Оставляя в стороне кухонные рассуждения о том, был ли президент Рузвельт настолько циничен (и настолько глуп), чтобы прибегнуть к столь варварскому аргументу в споре с парламентом собственной страны, стоит заметить, что вступление США в войну с Японией было предопределено независимо от Перл-Харбора, по той простой причине, что правительство Японии во главе с премьер-министром Тойо Хидэки решило начать войну с США и что американские парламентарии проголосовали бы за войну и в том случае, если бы японцы не напали на готовую к атаке американскую военную базу.

Исторические обстоятельства атаки Перл-Харбора таковы. 26 ноября 1941 год японский флот под командованием вице-адмирала Чуичи Нагумо, включавший 6 авианосцев (названия двух заканчивались на «каку» — «Цуйкаку» и «Шокаку») с 360 самолетами, 2 линкора, 3 крейсера и 11 эсминцев, начал скрытое выдвижение в Тихом океане и к утру 7 декабря приблизился к острову Оаху с заливом Перл-Харбор (дословно «Жемчужная гавань») на 440 километров с севера, где был дан старт самолетам. Радиосигнал к нападению был подан командующим воздушным нападением Мицуо Фучидой в 7.53 и в расшифрованном виде читается вполне каббалистически: «Тора! Тора! Тора!»⁴. Первая летучая волна из 183 бомбардировщиков, торпедоносцев и истребителей обрушилась на базу в 7.55 утра, вторая — в 8.15. Островной радар заблаговременно засек первую же волну нападавших, но американцы решили, что к ним летит ожидавшееся подкрепление — стая В-17. Наибольшие разрушения были причинены в течение первых тридцати минут — на дно пошли 5 линкоров (в том числе «Аризона», погибшая с тысячей моряков на борту), а повреждения получили 3 линкора, 3 крейсера, 3 эсминца и множество кораблей поддержки, а также были уничтожены 164 самолета и повреждены 159 (почти все на земле). Через два с небольшим часа все было кончено. 2403 американца были убиты, 1178 — ранены. Японцы потеряли несколько субмарин, несколько десятков самолетов и несколько десятков человек. Рузвельт назвал 7 декабря «Днем позора», а командование Перл-Харбора во главе с адмиралом Киммелем было снято с должностей. Однако чисто материальный ущерб от японского рейда при всей его величине не был катастрофичен: уцелели огромные нефтяные резервуары острова и три авианосца, которых в этот момент не было в гавани, а впоследствии вернулись в строй 6 линкоров (кроме расколотой «Аризоны» и перевернувшейся «Оклахомы»).

К сожалению, данных о Перл-Харборе в фильме нет, поскольку отсутствуют даже обычные для такого рода лент пояснительные титры — хотя ни американской, ни тем более зарубежной аудитории они не помешали бы. Но — и только здесь наконец можно отдать должное режиссуре Майкла Бэя и 135-миллионному бюджету (третьему по величине в истории Голливуда) — эффект зрительского присутствия при налете возникает. Часть событий имитирована натурно (в картине задействованы ВМС и ВВС США), часть смоделирована на компьютере, так что зритель имеет возможность наблюдать атаку на Перл-Харбор с земли, с воды, с самолета и даже с точки зрения падающей бомбы (этот придуманный Бэем трюк поставили ему в заслугу все рецензенты). Особое впечатление производят относительно простые, но четко смонтированные сцены на японском авианосце: распоряжения, отмашки, взлеты, лица японских командиров и головы летчиков с повязками — постановщик не скрывает восхищения восточным «орднунгом», и оно передается в зал. Вероятно, подобное возбуждение испытывал Фрэнсис Коппола, снимая хрестоматийную нынче сцену напалмовой атаки в «Апокалипсисе сегодня» под «Полет валькирий». По контрасту с японским порядком в американском лагере господствует хаос — люди мечутся по земле, при взрывах взлетают в воздух и сыплются в воду с переворачивающихся кораблей, и только трое белых и один черный знают, что делать, — Рейф и Дэнни под огнем мчатся к уцелевшим самолетам и вырываются в небо, Эвелин в госпитале под бомбежкой организует помощь раненым, а служащий корабельной столовой Дори Миллер (реальный герой Перл-Харбора, сыгранный Кубой Гудингом-младшим) , впервые взявшись за ручки зенитного пулемета, сбивает два японских аэроплана. Весьма чувствителен — отчасти из-за случайной отсылки к «Курску» — момент, когда моряки, оказавшиеся снаружи тонущего судна, пытаются вскрыть обшивку, чтобы спасти находящихся внутри товарищей: те уже высовывают в прорези руки, когда их поглощает подступившая вода. И только задним числом понимаешь, что это чистый кинотрюк — затопляющая корабль вода никак не может подняться выше уровня моря5.

Второй военный эпизод, бомбардировочный рейд 18 апреля 1942 года на Японию под командованием Джимми Дулитла (Алек Болдуин), снят с чрезмерным пафосом, но без особых затей: несколько видов с воздуха, несколько общих планов с земли, и все. Предполагалось скрытное выдвижение американского авианосца к Японским островам, старт эскадрильи бомбардировщиков и налет на военные объекты. С самого начала было ясно, что вернуться на авианосец эскадра не сможет — не хватит горючего, и после бомбежки ей придется садиться на китайской территории, а оттуда как-нибудь выбираться домой. Незаметно выдвинуться не удалось, и пилотам пришлось взлететь, не достигнув намеченной точки старта, что влекло за собой аварийную посадку и сводило почти к нулю их шансы уцелеть. На вопрос одного из добровольцев, что делать, если машину собьют, Дулитл (в фильме) отвечает, что лично он, подобно камикадзе6, постарался бы врезаться в подходящую мишень. К счастью, ему и еще нескольким сорвиголовам удалось отбомбиться и спастись.

Характер американской реакции на Перл-Харбор чрезвычайно показателен, и остается сожалеть о том, что Рэндалл Уоллес не сумел это толком прописать в сценарии. Американский и английский менталитет, при всех отличиях, имеет важнейшее общее свойство: тому и другому присуще воспринимать поражение как вызов, который требует симметричного ответа7. Соответственно, Рузвельт и Черчилль не сглаживали поражения США и Англии, тогда как Гитлер со своим министром пропаганды и Сталин со своим агитпропом в сходных ситуациях действовали противоположным образом. И триумфом принципа симметрии был, конечно, не пижонский по сути, хотя и героический налет Дулитла, а Мидуэй, где американцы, красиво переиграв противника, с минимальными собственными потерями потопили 4 японских авианосца с тяжелым крейсером, уничтожили более 300 самолетов и 3500 японских военнослужащих, включая сотню пилотов первого класса, не говоря уже о возврате долга всем трем японским героям Перл-Харбора. А вот президент Трумэн, добивший уже почти лежачую Японию атомными бомбами, причем с гигантскими жертвами среди гражданского населения, поступил совсем не по-американски. В этом смысле авторы фильма, в какой-то мере уравнивая на экране воюющие стороны, ведут себя в соответствии с национальным характером, но когда они противопоставляют свое якобы дрогнувшее после Перл-Харбора рузвельтовское правительство своему же крепкому духом президенту (чтобы показать, как крепость духа переходит в стойкость тела, парализованный Рузвельт в исполнении Джона Войта буквально встает на ноги), они грешат не только против действительности, но и против национального характера.

Остается добавить, что политкорректность авторов «Перл-Харбора» японские зрители, судя по сборам от проката фильма в Японии, оценили достаточно высоко, а одна токийская компания даже отвалила Кейт Бекингейл миллион с лишним долларов за съемку в своем рекламном ролике, что в абсолютном измерении раз в шесть больше ее гонорара за фильм, а в относительном (количество долларов за съемочную минуту) — раз в сто. Жаль только, что рекламировался не стиральный порошок (уменьшительное от «порох»?) под названием «Перл-Харбор».

¹ В документалистике о «реконструкции» обычно говорят тогда, когда участники некоторых событий впоследствии повторяют их перед кинокамерой, играя самих себя, а в юриспруденции бытует термин «следственный эксперимент».
² Тот же упрек высказывался и в связи с по-своему уникальным американо-японским фильмом о Перл-Харборе «Тора! Тора! Тора!» (1970, «Оскар» за спецэффекты), где каждая из сторон реконструировала и интерпретировала события со своей точки зрения.
³ Об этом сражении Джек Смайт снял фильм «Мидуэй» (1976) с Чарлтоном Хестоном, Генри Фондой, Джеймсом Коберном, Гленном Фордом и Тосиро Мифунэ.
⁴ Юдофобам, конспирологам и лингвистам типа академика Фоменко это должно указать на явный жидомасонский след, но по-японски означает «Тигр! Тигр! Тигр!».
⁵ Вообще говоря, погрешностей против действительности и внутренних несообразностей в картине полно. В Интернете можно найти упоминание о том, что сотрудники мемориального комплекса в Перл-Харборе отыскали аж 118 исторических, географических и технических ошибок, отправили их Брукхаймеру и Бэю, но те ничего делать не стали да и вряд ли уже могли что-то исправить. Есть там и презабавный список всякого рода огрехов, неизвестно кем выисканных: не те снаряды, не та форма крейсерского носа, не там находится солнце во время налета, Рейф падает в море ночью, а выныривает утром, крошка на пиджаке Рузвельта от кадра к кадру то появляется, то исчезает и т.п. Но ставить их в счет авторам едва ли стоит — кино снимается не ради фактической правды, а ради пресловутого эффекта присутствия, который может возникнуть и при невзаправдашних обстоятельствах.
⁶ Сомнительно, чтобы это слово было известно американцам весной 1942 года, когда их противникам еще не было нужды прибегать к столь крайним мерам.
⁷ У ряда других народов поведение с противником имеет так называемый «комплиментарный» тип — при виде силы они склонны проявлять слабость, видя слабость — бить еще сильнее. «Симметричный» ответ на сильную угрозу не следует путать с «героизмом отчаяния», свойственным, например, французам.