По прозвищу Апрель

Российский постмодернистский кинодраматург Константин Мурзенко, известный сценариями картин «Тело будет предано земле, а старший мичман будет петь» и «Мама, не горюй» попробовал себя на режиссерском поприще, сняв фильм с нежным названием «Апрель».

Апрель — «кликуха» главного героя, Пети, обитателя московских подворотен, только что отмотавшего очередной срок. Апрель попал между двух огней: с «ментурой» он, ясное дело, не дружит, а тут еще мафия наезжать начала — якобы, мол, Апрель стукач и ничего хорошего его на воле не ждет. Хитрый мафиози, прошедший, очевидно, неплохой курс психологии на нарах, указывает Апрелю на двоих молодых людей из криминалитета — они, дескать, тебя подставили. Вот тебе на всякий случай их фотографии, вот тебе на всякий случай пистолет, вот тебе на всякий случай четыре тысячи зеленых. Захочешь кокнуть их — никто слово против не скажет. Апрель понимает, что это натуральный «заказ», но что делать-то ? Или он их — или они его. Все оказывается еще сложнее. Один из «заказанных», бизнесмен Володя, запутался со своими криминальными партнерами и вынужден спасать собственную шкуру, согласившись похитить из Дома ребенка парочку детей и переправить их за границу в качестве живого материала для пересадки органов. Дороги Апреля и Володи пересекаются совершенно неожиданно. Два несчастных, запутавшихся, «кинутых» дурачка.

Криминальная драма, пожалуй, на сегодня самый распространенный жанр в новом российском кино. Большинство режиссеров так и не хотят поверить, что зрителям обрыдли снесенные «магнумом» черепа, продажные менты и спецслужбы, фраера и феня, заполонившая экраны до такой степени, что впору ее объявлять литературным языком, а русский литературный — феней, по которой лишь падлы-интеллигенты ботают. Кстати, предыдущие фильмы Мурзенко, точнее, фильмы, снятые по его сценариям, тоже изобиловали сленгом. То был дельный практикум для начинающих — для тех, кто изучает диалектику не по Гегелю, а русский язык не по Гоголю.

В «Апреле» фени тоже более чем достаточно, но она уже не производит того обвального впечатления, как в «Маме» и «Теле». То ли приелась, то ли перестала быть самодостаточной. Раньше она перла на первый план, заставляя забывать обо всем остальном. В «Апреле» Мурзенко усложнил свою задачу. Феня феней, режиссера же больше занимает другое. Он хочет, с одной стороны, снять фильм в условном жанре игры-мозаики-угадайки, собрав в нем немыслимое количество цитат из картин всех времен и народов, с другой стороны, провести вполне серьезное исследование на тему «Где искать правду?». А это уже тянет на психологический реализм.

Что касается цитирования, то здесь можно спорить до бесконечности: ставить ли знак равенства между цитированием и плагиатом, оправданы ли цитаты там, где они не служат целям пародии, не является ли, наконец, «передразнивание» чужих фильмов компенсацией режиссерской беспомощности?

Режиссер, работающий на цитатах, подобен кулинару. Можно нарубить салат грубо, без любви, из несочетаемых продуктов. А можно сотворить тонкое, изысканное блюдо, как в свое время незабвенной памяти «оливье» со своим бессмертным рецептом.

В «Апреле» Мурзенко создает блюдо, хорошо знакомое на вкус, но не во вред аппетиту, скорее на пользу. Тот, кто хоть раз видел «Касабланку», сразу поймет, под кого «косит» играющий Апреля Евгений Стычкин, когда одну за другой курит сигареты, прикрывая их ладонью, как от ветра. Конечно же, так курил великий Хамфри Богарт. Покружив по пустой, романтически-дымчатой Москве, словно нарисованной рукой Джима Джармуша, герои ныряют в идиотическую круговерть а-ля Тарантино. Вот, кажется, промелькнул и спрятался — но мы тебя видели! — Брюс Уиллис, герой «Крепкого орешка». А дальше уже стоит в очереди Вонг Карвай, любезно разрешающий режиссеру отломить кусочек от «Любовного настроения». Страстное целомудрие влюбленных, Апреля и Аллы ( А. Куликова ), совершенно вонг-карваевское. Тут не только пол-Голливуда отметились, но даже европейский «Профессионал» Бельмондо помог. «Все промелькнули перед нами, все побывали тут».

Мурзенко гораздо больше нравится «играть» режиссерскими приемами, чем погружаться в суть проблемы. Его стихия — чисто игровые моменты, забавные вставки. Например, одноминутный эпизод с героиней Ренаты Литвиновой, где она томно говорит по сотовому телефону с одним любовником, одновременно лаская другого. Или присутствие популярных певцов Сергея Мазаева и Михаила Круга — оба играют «авторитетов». Или Александр Лазарев-младший в колоритной роли православного батюшки-бандита. Все эти «золотые вкрапления» смотрятся абсолютно органично. Только отделаться от ощущения, что перед тобой свадебные генералы, все равно нельзя.

Ну и пусть, и Бог с ними. Все равно «Апрель» — не только самый поэтичный криминальный фильм последних лет, но, возможно, и самый поэтичный и нежный из всей российской продукции последнего года. По-настоящему нежный, без сюсюканья, без фальши, от которой просто тошнит, особенно сегодня, когда режиссеры стали понимать, что «я тебя люблю», сказанное с придыханием — по-русски, заметьте, по-русски, а не «по-мексикански» или «по-бразильски», действуют на зрительскую душу безотказно. И этот звук заглушает самую цветистую феню, оркестрованную автоматной очередью.

Конечно, Апрель — герой романтический, даром что криминальный и ментура по нему плачет. На наших глазах за два часа проходит свой крестный путь, по дороге очищаясь от скверны, что преследует его с рождения. Если в первых кадрах перед нами — шарахающееся от ментов замызганное существо в казенной ушанке, то к концу картины оказывается, что парень-то мало того что умен и силен — он симпатичен и даже сексапилен. Происходит чудесное, почти сказочное превращение — вчерашний уголовник спасает детей, женщин, целую больницу и даже «заказанного» бизнесмена Володю. Ценой, между прочим, собственной свободы. А то и жизни. Что вы сказали? Он маленького роста? Не может быть! Он кажется таким внушительным. Он далеко не красавец? Да ладно вам, посмотрите — обаятелен, как сто Делонов. Бельмондо, между прочим, некрасив, как смертный грех, — и ничего. Мы его любим.

Постепенное преображение главного героя высветляет пространство вокруг него. Начинается легкая вакханалия всеобщего прощения и всеобщей любви. Просыпается острая жалость к бизнесмену Володе, который кажется уже не подонком, а разнесчастным обманутым лохом; перестаешь бояться бандитов в дурацких карнавальных масках, хотя в руках у них автоматы. И даже хочется верить в непродажность милиции.

В чем-то «Апрель» — зеркальное отражение «Брата», где происходит обратный процесс. Симпатичный герой Данила Багров с открытым взглядом на наших глазах шаг за шагом скукоживается до банального уголовника, подспудно проповедующего сомнительную философию, похожую на фашизм. А Петя по кличке Апрель, банальный уголовник, за которым угадывается богатое криминальное прошлое, на наших глазах превращается в симпатичного героя с открытым взглядом.

Безусловно, Данила Багров — персонаж более жизненный, чем Апрель. Показать падение гораздо проще, чем восхождение. Да и само восхождение надо совершать, тогда как падение происходит без всяких усилий. Мурзенко — вольно или невольно — своим фильмом и своим героем ставит с ног на голову постулат балабановского Багрова «сила в правде». Апрель, который на протяжении фильма пытается разобраться, где же она, правда, как найти ее, не потеряв при этом все, что имел, все-таки ставит точку в своих поисках. Ну что, съел, Данила? Заурядный уличный уголовник Апрель бросает тебе вызов. Очень хочется, чтобы он победил.

Картина «Апрель», непритязательная с точки зрения видеоряда, стильная изнутри. Появление Ренаты Литвиновой, Михаила Круга, Юрия Куценко (мелкий авторитет Артур), Дениса Бургазлиева (тот самый Володя) напрягает нервную струну русского блатного шансона, которая под сурдинку слышится в картине. Слегка надрывный, слегка наивный, чуть-чуть разудалый и очень печальный, рвущий душу — вот мелодическая формула «Апреля». И музыка Данилы Калашникова (приз на фестивале в Выборге «Окно в Европу»), абсолютно к другому стилю принадлежащая, также грустна, ритмична и точно ложится на общий фон.

Вряд ли фильм Константина Мурзенко «Апрель» станет культовым, как стал культовым его антипод «Брат». Время пока еще требует интриг позаковыристей, героев покруче и попроще, сцен — побрутальней. Но колокольчик прозвонил: с «Апрелем» мы получили маленькую оттепель и передышку, мы можем не бояться, что придет Данила Багров и ему все поверят. Мы получили наконец стильное кино с хорошей актерской игрой, с крепкой режиссурой. Без фальши и причитаний на тему загадочной русской души это кино смотрит в черноту сегодняшнего дня через светлые и незапотевшие очки.

О фильме «Апрель» см. также: М а н ц о в И. На пороге. — 2002, № 1.