Лоран Тюэль: «Мы — генерация киноманов»

Лоран Тюэль

Александр Брагинский. Вы, месье Тюэль, фигура для нас совершенно новая. Поэтому начну с того, что попрошу вас рассказать о себе.

Лоран Тюэль. Я не парижанин…

Александр Брагинский. Разве это так важно подчеркнуть?

Лоран Тюэль. Важно. Провинциалу всегда труднее, когда он «поднимается в Париж», как у нас выражаются, то есть отправляется завоевывать столицу, делать там карьеру в той или иной области. Скажем, парижанину, который хочет заняться кинорежиссурой, проще. В Париже сосредоточены ведущие продюсерские компании, немалую роль играют родственные и дружеские связи. Поэтому за последние годы среди дебютантов так много парижан.

Александр Брагинский. Так откуда же вы приехали завоевывать Париж?

Лоран Тюэль. Из Бретани.

Александр Брагинский. Тем хуже…

Лоран Тюэль. Вероятно. (Смеется.) Не всем дано родиться в столице. Но мы, бретонцы, обладаем, как говорится, характером. Мы упорны и, если хотите, упрямы в достижении своей цели. А моя цель — снимать кино — определилась рано. Еще в лицее я был одним из активистов киноклуба. Мы смотрели классику. Не только французскую, но и советскую, итальянскую, американскую. Чаплина, например. И вообще, меня привлекает в кино эклектика. Именно поэтому я с увлечением смотрел также фильмы ужасов. Это было удовольствие особого рода, но оно позволяло иметь более полное представление о кино в целом. Словом, в восемнадцать лет, когда я уехал из родного дома в Париж — это было в 1984 году, — я был истинным киноманом. Мое кинообразование пополнилось посещением знаменитой Французской синематеки. Здесь я более основательно познакомился с картинами «новой волны» — Годара, Трюффо, Малля. А также впервые увидел фильмы Бориса Барнета, Дзиги Вертова, Сергея Эйзенштейна, разумеется. Мне кажется, что в любом жанре кино можно найти качественные фильмы. Например, ранняя картина Копполы «Безумие 13», снятая в Ирландии, — не очень значительное произведение, но оно позволило режиссеру искать, экспериментировать, пробовать, многие найденные тогда сюжетные и стилистические ходы подготовили его будущие шедевры.

Итак, я учился, то есть много и внимательно смотрел. Но перед тем как взять в руки камеру и снять первый короткометражный фильм, мне пришлось перепробовать много профессий. К примеру, я был ночным портье в гостинице…

Александр Брагинский. Один из героев вашего первого полнометражного фильма «Скала в Акапулько» был ночным сторожем, если не ошибаюсь.

Лоран Тюэль. Вы видели фильм?

Александр Брагинский. Увы… Но я читал о нем. И знаю, что в нем рассказана история трудной любви молодой девушки к марокканцу Ахмеду, ночному сторожу в отеле, где она снимает номер. Кстати, почему героем стал араб?

Лоран Тюэль. А почему бы нет? Работа ночного портье в однозвездочном отеле — нелегкая работа. По себе знаю. Поэтому на нее соглашаются иммигранты. Ахмед любит Сандрин (которую играла Марго Абаскаль), но ее затягивает интрижка с приятелем брата, который манипулирует ею, склоняет к проституции. Однако его сутенерские намерения все же потерпят крах. Ахмед будет как раз тем человеком, который поможет ей выбраться из всей этой гадости.

Александр Брагинский. Значит, уже в первом своем большом фильме вы акцентируете внимание на женском характере. Точно так же, как в «Детской игре», где героиню, по-моему, превосходно сыграла мало нам известная актриса Карин Виар. Это не случайно?

Лоран Тюэль. Абсолютно не случайно. Мне интересны женские характеры, женщина — натура более цельная, но и более уязвимая, слабая… Героиня «Детской игры» Марианна как раз такой человек.

Александр Брагинский. Но вернемся немного назад. Итак, вы работали ночным портье, а днем…

Лоран Тюэль. Учился снимать кино, работать в кино, писать для кино. В общем, я практик. Когда мне было двадцать три года, то есть в 1989 году, я снял свой первый короткометражный фильм «Селеста», который имел успех в прокате, был куплен на телевидение. Понимая, что отсутствие связей подталкивает меня к независимости, я решил, что мне надо иметь собственную фирму. И она была создана. Я назвал ее…

Александр Брагинский. «Жизнь прекрасна»… А что, жизнь тогда была действительно прекрасна?

Лоран Тюэль (смеется.) Жизнь была разная… Но, в общем, достаточно прекрасная. Я умудрялся снимать короткие картины, делать видеоклипы, писать сценарии для других. Я был членом кооператива режиссеров короткометражных фильмов. И за пятнадцать лет поставил четыре короткометражные игровые картины.

Александр Брагинский. Не так уж много…

Лоран Тюэль. Вы правы. Но для каждого приходилось с трудом набирать деньги. Это, впрочем, приучило меня знать им цену и как бы подготовило к постановке «Скалы в Акапулько». В 1996 году я был на Неделе французского кино в Киеве и там показывал свою картину. Украинские любители кино хорошо приняли фильм. Это был мой первый вояж на Восток, в бывший Советский Союз. Понадобилось четыре года, чтобы снять следующий фильм, с которым я приехал в Москву.

Александр Брагинский. Вы, стало быть, впервые в России.

Лоран Тюэль. Да, к тому же под снегом… Поразительное ощущение…

Александр Брагинский. Итак, мы приблизились к «Детской игре»… вы сказали, что вас увлекали и продолжают увлекать фильмы ужасов. Значит, вы решили сделать свой собственный?

Лоран Тюэль. Выходит…

Александр Брагинский. Мне представляется, что в картине несколько сюжетов. С одной стороны, история семьи, в которой поначалу всT как у всех: растут дети, муж с женой любят друг друга и т. п. С другой — история вторжения в эту семью загадочной пары, напоминающей призраков, которые приходят в дом, ибо с ним якобы связано какое-то злодейство, и с этой минуты для Марианны и ее мужа Жака (которого играет Шарль Берлинг) начинается новая, трагическая жизнь… В-третьих, это история борьбы матери за своих детей, в которых, как она считает, вселился дьявол… вы не находите, кстати, что тут есть некоторая аналогия с уже известными картинами, в частности с «Изгоняющим дьявола» Фридкина?

Лоран Тюэль. Нет, нет… Там дьявола из души девочки изгонял священник, тут за души детей борется их мать, понимая, что на отца у нее нет надежды… Да, это действительно фильм ужасов.

Александр Брагинский. И довольно необычный для французского кино, в котором чертовщина не пользуется особым успехом. Картезианский разум француза не очень привечает подобную тематику. В американском кино эта тема имеет куда большее хождение, да и в английском — фильм Криса Колумбуса по роману «Гарри Поттер», который имеет такой успех у детей, тому подтверждение…

«Детская игра»

Лоран Тюэль. И тем не менее… Мне особенно интересно было показать в этом сюжете, что самое страшное на свете — это ужас, который поселяется в душе человека. Как ужасно, когда мать начинает подозревать собственных детей в самом страшном. Например, в том, что они намерены ее убить.

Александр Брагинский. При бездействующем и слегка помешанном муже…

Лоран Тюэль. Вот именно. У нее нет поддержки мужа, который не верит ей, высмеивает ее страхи. Не верят ей и друзья. Она боится выходить на улицу, она боится всего. Мир вокруг нее все более сжимается.

Александр Брагинский. И тут вам удается прибегнуть к оригинальному саспенсу. Вы подбрасываете зрителю возможность сомнения. На самом ли деле у Марианны есть основания подозревать детей? На самом ли деле они одержимы дьяволом? Тут попахивает Хичкоком…

Лоран Тюэль. Ну что ж… Мне хотелось проникнуть в состояние паранойи, показать безумие женщины, которая начинает дрожать, если дети слишком долго на нее смотрят. Она сама не знает, больна ли, страдает ли манией преследования, она не знает, вселился ли действительно дьявол в ее потомство. Но она все равно старается их спасти. Но поздно, ей это так и не удается. Отталкиваясь от чего-то самого обычного, я хотел показать, как под влиянием внешних событий (приход в дом двух странных стариков, которые говорят, что в этой квартире когда-то произошли кровавые события) меняются отношения самых близких людей. О том, что семья живет в «нехорошей квартире», матери становится известно после посещения комиссариата полиции, где она узнает, что квартира один раз уже горела. В финале она снова горит — история обретает форму рондо.

Александр Брагинский. Были ли какие-то обстоятельства, которые послужили отправной точкой для написания сценария?

Лоран Тюэль. Да, были. Первым импульсом стали слова моего ребенка, который сказал мне, что хочет переехать в другую квартиру, так как в нашей ему плохо… Вторая подсказка была такая: я прочел в газете, что отец семейства по непонятным причинам убил жену, ребенка и пустил себе пулю в лоб. Соединив эти два факта, я придумал сюжет «Детской игры». При этом использовал определенный саспенс, о котором вы верно сказали. Мне не хотелось, чтобы зритель быстро догадался, чем все кончится. Он должен сомневаться, думать, здорова ли эта женщина, не стала ли она невропаткой и не призрачны ли все ее страхи. Я обыгрываю нормальное и ненормальное, реальное и нереальное. И это интересно зрителю. Он ждет развязки.

Александр Брагинский. Дети в вашем фильме поначалу выглядят ангелочками, а потом становятся отвратительными и внушающими ужас. Не является ли это плодом больного воображения матери? Это важнейшая проблема в вашем фильме. Дети ведь часто появляются в кино. И не только как благостные цветы жизни. Дети интересовали Франсуа Трюффо и Луи Малля. Вы сказали, что вам всегда нравилось их кино. Не считаете ли вы, что «Детская игра» в чем-то перекликается с «Диким ребенком» или «Карманными деньгами» Трюффо и с фильмами «До свидания, дети» и «Прелестный ребенок» Малля? Заметьте, что я не спрашиваю, в какой мере вы были под впечатлением таких лент, как «Кэрри» Брайана Де Пальмы, «Отвращение» и «Ребенок Розмари» Поланского…

Лоран Тюэль. Возможно, в чем-то мой фильм и близок картинам великих французов. Главным для меня было стремление показать детскую жестокость, прояснить ее генезис. На вид такие милые, они оказываются настоящими чудовищами. Из таких вырастают маленькие Сталины. (Смеется.) Я хотел показать, что детям свойственна некоторая извращенность. Дети у Трюффо и Малля — другие. Я очень люблю этих режиссеров. Трюффо отличался от многих из «новой волны», кто-то считал его правым, даже конформистом. Я к нему отношусь с благоговением, его фильмы необычайно смелые. И в своих письмах он такой же. Но на детей он смотрел иначе, чем я.

Александр Брагинский. Легко ли сегодня молодому режиссеру работать во французском кино?

Лоран Тюэль. Трудно начинать. Слишком многие хотят стать кинорежиссерами. В кино, сами знаете, решающую роль играют деньги. А деньги у нас дает телевидение. Телевидение же хочет, чтобы снимались картины, которые можно показывать в прайм-тайм. Если ты снимаешь странное, нетипичное кино, то у тебя мало шансов получить деньги. И тогда вся проблема заключается в том, чтобы найти деньги вне ТВ.

Александр Брагинский. «Странное», «нетипичное» — говорите вы. Означает ли это, что вы скорее принадлежите к авторскому кинематографу?

Лоран Тюэль. Да, я принадлежу к поколению, которое проявляет большую требовательность к построению сюжета, но не отворачивается от зрителя. Долгое время во Франции режиссеры были слишком погружены в себя, я бы сказал любовались своим пупком, как отъявленные эгоцентрики. Они не были открыты зрителю. Зритель от них отворачивался. Сегодня, не изменяя требования качества, надо уметь привлечь публику зрелищностью продукта, что вовсе не исключает того, чтобы фильм был умным и амбициозным. Уже приступая к сценарию, надо думать о том, что фильм должен увлечь зрителей. То есть мы должны принести им нечто такое, что заставило бы их пойти в кинотеатр и заплатить пятьдесят франков за билет. Поэтому мы стремимся делать жанровые фильмы — фильмы ужасов, полары, приключенческие ленты. Это ведь народные жанры…

Александр Брагинский. Коммерческие…

Лоран Тюэль. В известной мере. Но это не отменяет высоких требований к качеству языка, к игре актеров, к эстетике. К идее фильма, к его, если хотите, морали.

Александр Брагинский. Что как раз и непросто…

Лоран Тюэль. Действительно. Но мне удалось найти продюсера. Фильм недорогой. Он стоил десять миллионов франков. Сопоставьте с другими, которые обходятся в двести миллионов. К счастью, он имел успех в прокате и у критиков, которые очень высоко оценили работу актеров и мое умение работать с детьми.

Александр Брагинский. Вы стремитесь занять в современном французском кино определенную нишу. Какую?

Лоран Тюэль. Я принадлежу к поколению, которое очень открыто всему в искусстве — и новому, и старому. Мне интересно делать фильмы, в рамках которых можно сказать о многом. Разумеется, нужно искать собственный язык.

Мы генерация киноманов, но, в отличие от киноманов «новой волны», мы все разные. Мы работаем в разных жанрах, стилях, да я и сам стремлюсь меняться, пробуя всT.

Александр Брагинский. Как вы расцениваете ситуацию в современном французском кино?

Лоран Тюэль. Говорят, что дела в нашем кино идут хорошо. Появилось много рынков сбыта. Мы делаем 150 картин в год, многие из них продаются за границу. Есть определенная положительная динамика. Пока дует благоприятный ветер. Но ведь он может изменить направление. Так что мы, новички, пользуемся моментом.