Андрей Зорин: «Творческий импульс не должен заглохнуть»

Наталья Сиривля. Фильм построен намонологах четырех основных персонажей (если группу «АЕС+Ф» воспринимать как единое творческое лицо). Вывыбрали именно этих художников, потому что ихтворческие судьбы, проблемы испособ профессиональной реализации характеризуют, свашей точки зрения, общий контекст существования современного российского искусства?

Андрей Зорин. Мы многих снимали. Число персонажей было изначально гораздо большим. Нотут действуют разные факторы. Бывает, люди потрясающе интересно работают, нонеумеют красиво обэтом сказать. Анам важно было, как человек формулирует. Кроме того, значим был ивидеоматериал. Укого-то вжизни как раз впериод съемок были интересные художественные события— выставки, премьеры, накоторые можно было положить ихречь. Аукого-то, наоборот, затишье. Нам важно было снять людей, работающих вразных сферах искусства ипри этом заметных ипредставительных. Выбор был широк, новрезультате мыостановились начетверых. Они как-то хорошо друг сдругом смонтировались, дополнили друг друга.

Н.Сиривля. Если суммировать общее впечатление отфильма, это картина олюдях, которые, открыв для себя внекий момент новые формы, краски, гармонии, саму возможность говорить надругом художественном языке, вкакой-то степени реализовали эти свои желания иинтересы. Апотом «скисли». Всамом фильме очевиден сюжетный иэнергетический перелом, когда ближе кфиналу герои начинают говорить, что им«скучно», «здесь ничего неполучится», вэтой стране они невидят для себя перспектив… Почему так происходит?

А.Зорин. Ну, знаете, нельзя говорить, что они «скисли». Они работают ивесьма успешно. Когда мыснимали, меня тоже резануло несоответствие между пессимистическим тоном ихоценки ситуации ибросающейся вглаза чрезвычайной успешностью ихдеятельности. Набитые залы, роскошная площадка для экспонирования ихработ… Ноунас был выбор: навязывать свою точку зрения, свое видение ситуации или довериться интуиции тех, кого мыснимаем. Насколько эта интуиция, разделяемая, кстати, большинством наших героев, окажется верной или неверной— трудно сказать. Сама ситуация— творческая. Что заставляет людей, добившихся успеха, оценивать еевтаких пессимистических тонах? Может быть, это традиционная российская склонность ныть ижаловаться. Аможет быть, действительно, они правы, когда предчувствуют, что все это смоет какой-то волной…

Российское современное искусство пребывает вподвешенном состоянии, аэта ситуация неможет продолжаться вечно. Вот вкакой мере оно найдет себя здесь? Это зависит отхудожников, отартистической среды иотобщего настроения социума. В90-е годы современное искусство добилось больших успехов. Оно очень интересное, праздничное, живое, очень красивое… Это то, что вносит внашу унылую среду разнообразие ияркость, которых так нехватает. Возможно, мыбудем вспоминать о90-х годах сизумлением, как вспоминаем о20-х: ведь надоже, было! Ичерез тридцать-сорок лет будем возвращаться кнаследию 90-х, когда что-то начиналось, нонесостоялось. Содной стороны, учитывая краткость срока, ощущение поразительное: как много всего, как богато… Сдругой стороны, пессимизм художников наводит нагрустные размышления: 90-е кончились, ивозникла внутренняя неуверенность, будетли подхвачен этот порыв? Что придет насмену? Может, появится что-то новое, какие-то новые творческие продукты. Вконце концов, это нормально: одно поколение уходит, другое приходит… Ноесть серьезное опасение, что произойдет некое закручивание гаек. Или возобладает этакое ретро-ностальгическое настроение, очень характерное, ксожалению, для русского разговора обискусстве, ожизни: мол, все унас впрошлом было прекрасно. Перевес консервативных задач над задачами современными губителен для искусства. Творческий импульс недолжен заглохнуть, ондолжен быть воспринят людьми…