Аутсайдер. «Корабельные новости», режиссер Лассе Хальстрём

«Корабельные новости» (The Shipping News)

По одноименному роману Е. Энни Прулкс
Автор сценария Роберт Нелсон Джекобс
Режиссер Лассе Хальстрём
Оператор Оливер Стэплтон
Художник Дэвид Гропмен
Композитор Кристофер Юнг
В ролях: Кевин Спейси, Джулианна Мур, Джуди Денч, Скотт Гленн, Кейт Бланшетт и другие
Columbia Pictures, Miramax Films, Tri Star Pictures
США
2001

В соревнованиях надо уметь прытко бегать по кругу, а не гулять самому по себе. Поэтому фильмам Лассе Хальстрёма совершенно нечего делать на фестивалях. Ну разве что собирать упоительные пресс-конференции. Год назад в Берлине невозможно было оторваться от сияния Жюльетт Бинош. В этом году — от обаяния Кевина Спейси. Конечно, они наверняка и сами таковы, но все же чувствуется отсвет нежных и дружеских отношений с режиссером. Все остальные съемочные группы выглядят бригадами сезонных рабочих на фоне явно семейных, едва ли не интимных связей между теми, кто работал с Хальстрёмом. Удивляться нечему: его самого во всех фильмах интересует одно — тайные нити, которые связывают людей. Причем он никогда не берет на себя роль кукловода, дергающего за эти ниточки: чем изображать из себя бога, лучше доказать его существование по натяжению, обрыву или легкой дрожи.

Лассе Хальстрём — швед, и это многое объясняет. Суровая Швеция, при всей ее прославленной в нашем неустроенном государстве комфортности, только из непрекрасного далека могла казаться раем. Недаром, хотя так называемая «шведская семья» в Москве давно уже не редкость во всех вариациях, а мебель дешевой фирмы для молодоженов IKEA сегодня украшает особняки позапрошлого века, русский туризм, в целом бессмысленный и беспощадный, чурается такой экзотики, как настоящая северная страна. О-о-о, у нас тоже есть север — и мы ничего хорошего о нем не можем сказать. Но север (что знает далеко не каждый, но тем ценнее это знание) подлинно прекрасен, в отличие от красивостей юга. На скалах ледникового периода там волшебным образом вырастают могучие хвойные деревья, трава и даже грибы-ягоды. Воздух свеж, как поцелуй ребенка. Северное лето очень коротко, но день стоит все двадцать четыре часа, потому что солнце никогда не заходит. Бронзовый северный загар держится весь год, а запах морошки и брусники не выветривается, даже если его поймать в банку с вареньем. Попробуйте проделать то же самое с шоколадным загаром из какой-нибудь Хургады или с клубникой из Израиля — почувствуете разницу. Кстати, о шоколаде: сладостно-сладострастную ведьму Вианн год назад в «Шоколад» Хальстрёма принес именно

северный ветер. Так что это предисловие к его удивительному фильму со скучноватым названием «Корабельные новости» не такое уж лишнее.

Главный герой (Кевин Спейси) с древней кельтской фамилией Куойл, означающей «морской узелок на веревке», постарался избавиться в своей жизни от севера навсегда. Родившись на Ньюфаундленде, он испытал все ужасы ребенка, не имеющего призвания к суровой жизни рыбака. Отец учил его плавать самым диким, хотя и верным способом — заставляя тонуть. Это было главным сном-воспоминанием вполне ординарно несчастливой жизни Куойла в штате Нью-Йорк. Но только до того момента, когда сорокалетний неудачник увидел разбитый автомобиль и торчащий в нем, как огромная сломанная кукла, труп своей беспутной и отчаянно стервозной жены (Кейт Бланшетт). Автокатастрофа и уход под воду с той поры в его сознании, и без того не отличающемся остротой и быстротой, слились в образ личного апокалипсиса, от которого он готов бежать куда угодно, хоть на край света.

Где находится край света — понятно. На севере. Бездетная тетка Агнис (Джуди Денч) отвозит замершего от непонимания Куойла и его нелюдимую дочку на землю предков — в дальний поселок на Ньюфаундленде. Переезд в фамильное гнездо дик, как дик этот край: в мае — сугробы, в доме, как в кино Тарковского, вода капает на стол и в тарелки, сам зловещий дом привязан канатами к земле — чтобы не улетел, как домик Дороти из «Волшебника Страны Оз», за окном — ворчливый призрак с белой собакой. А в местных легендах говорится об этом славном местечке такое, что лучше не пересказывать. И тут все случается.

Умница Спейси очень точно (как же здорово, что это не рефлекторно самодовольный Траволта и не столь же рефлекторно расслабленный Билли Боб Торнтон, которые были кандидатами на роль) играет любимого персонажа Хальстрёма — аутсайдера, простого парня родом из жуткой дыры, с заторможенным интеллектом, не слишком образованного, не видевшего в жизни практически ничего, кроме унылых будней, но обладающего уникальной способностью к терпению — практически гения медитации. В сущности, Куойл — это взрослый вариант героя Джонни Деппа из «Что гложет Гилберта Грейпа?». Глубоко несчастный, обделенный в равной степени и мелкими, и крупными радостями жизни, но при этом положительно прекрасный человек. Достоевский наверняка разрыдался бы от счастья, увидев такое продолжение князя Мышкина.

И сколько ни культивируй в себе так называемый «здоровый цинизм», все равно, как мне кажется, каждый к этому тоже готов. Я имею в виду разрыдаться. Ведь в глубине души любой жонглер словами хочет, чтобы кто-то (ну не он сам, конечно, а другой) обязательно оставался терпеливым простаком и недалеким растяпой. Иначе роботы или инопланетяне нас — таких сообразительных, ловких, знающих что почем и умеющих легко отбрить остротой — действительно завоюют. Короче: есть люди, на которых земля держится. И эти люди, увы, не мы.

Но Куойл, надо сказать, об этом своем высоком предназначении не подозревает. Как и не измеряет высоту своих личных побед над пошлостью мира. А между тем он, заливавший в штате Нью-Йорк чернила в допотопный печатный станок, становится первополосным корреспондентом местной газетки с боевым названием «Хромая птица». Он встречает женщину своей мечты — главную местную красавицу, воспитательницу детсада (Джулианна Мур) и покоряет ее. Он отстаивает свое мнение. Он проявляет невиданное остроумие. Он становится необходим дочери, которая всю свою короткую жизнь только и слышала, что ее папаша — раззява. В конце концов он спасается от неминуемой смерти, когда его халтурная лодка тонет в холодных водах. Нет, он не научился пока плавать, но научился выныривать. И еще — верить, что в жизни возможно все, включая воскрешение утопленника, состоявшееся при его прямом участии.

В одной из стремительных и гневных рецензий на этот фильм, которых было немало, американский журналюга как последний аргумент бросил: «Если вы не читали книгу, то никогда не догадаетесь, что движет эти характеры». Ну да, конечно, если забыть о том, что Божий промысел пока никто не отменял, то это, действительно, страшное обвинение: ну не читать же в самом деле книгу для подсказки. Если же не забывать, то догадаться нетрудно. Как говорил Будда: хорошая лошадь бежит даже от тени кнута. В «Корабельных новостях» с кнутами все в порядке. И фамильные скелеты поскрипывают в каждом шкафу: то старший брат изнасиловал сестру-малолетку, то мать за бесценок продала дочь, то отец и сын из упрямства хранят обет молчания, то брошенная женщина из ложной гордости врет про трагическую смерть мужа. Взять хотя бы редакцию, куда попал Куойл: кажется, будто всем этим людям, как в монастыре, дано послушание, чтобы проверить, насколько они хороши. Убежденный старый холостяк ведет раздел «семейных радостей», незадачливый путешественник слушает по радио международные новости и пересказывает их, а Куойл первым делом направляется делать репортаж о жертвах автокатастрофы. Почему? Так часто бывает. Если душа, совсем как гоголевский Нос, по-шла прогуляться и не вернулась, то для Божьего промысла все средства хороши. Это вам и хороший врач, и хороший учитель скажут. Хальстрём по природе своего дарования — учитель в изначальном, древнем понимании этого слова. Не наставник, руководствующийся неким заданным сводом правил и сведений, а испытатель жизни, ищущий в ней… что? Смысл, конечно. Все остальное, включая смерть, само придет. И хотя он любит шокирующие шутки, вроде ящика с отрезанной головой миллионера-яхтсмена, который помогает Куойлу оставаться на плаву в открытом море, но в целом здоровому цинизму предпочитает здоровую сентиментальность. Поэтому обречен быть аутсайдером фестивальных соревнований. С него всегда будет строго спрошено: почему его герои не становятся полным дерьмом в столь благоприятных для этого обстоятельствах? Зачем он так несгибаемо позитивен, легко жертвуя актуальным формализмом в пользу старомодной душевности и своим авторским «я» в пользу самоценных актерских работ?

Интереснейший феномен критического восприятия — то, что один и тот же человек может рыдать до соплей на «Танцующей во тьме» и вежливо скучать, поглядывая на часы, на «Корабельных новостях». Естественнее было бы наоборот. Но о естественности в той сетке координат, где высоко котируется здоровый цинизм, говорить глупо. Душа профессионального зрителя сегодня закалена настолько, что ее можно тронуть (вернее, ударить) только откровенной издевкой. Однако человеку для познания все-таки дан не только мозг, сегодня способный питаться исключительно отходами собственного производства до полной победы «игр разума», но и органы чувств. А тренировать их практически не на чем. Братские могилы патентованных формальных приемов почти полностью оттеснили на периферию восприятия штучную работу с живой материей.

Читая прошлогоднюю статью о «Шоколаде», где говорилось о том, что Хальстрём снял модное кино, призванное в забавной форме доносить до американской глубинки европейские изыски по части фасонов и расцветок, я, честно говоря, была обескуражена. Может, действительно не стоило эту умнейшую притчу о борьбе ханжества и соблазна упаковывать в яркий гламурный фантик, раз все за него уцепились, а развернуть забыли? Что поделаешь, технология жанра иногда подминает под себя магию жанра. Зато вот Shipping News ну никак не превращаются в Shopping News. Здесь герои, отогревая свои чувства, едят не шоколадки, а пироги с тюленьим плавником.