«Трофейное» кино?.. Нет, ворованное. Советские кинотрофеи в Америке

Глядя из Бостона

"Диллижанс" ("Путешествие будет опасным")

В конце прошлого — начале нынешнего года американские зрители русскоязычного телеканала RTN — WMNB смогли увидеть любопытный «сериал», подготовленный в 2001 году российским телеканалом «Культура». Каждая из пятнадцати получасовых передач, объединенных рубрикой «Трофейное кино», была посвящена одному фильму и состояла из его фрагментов, сопровождаемых комментариями популярных актеров театра и кино. Среди комментаторов — Михаил Ульянов, Юрий Яковлев, Михаил Глузский, Сергей Юрский, Ирина Скобцева и еще десять любимых артистов. Причем они не просто читали текст, написанный авторами серии, но вели рассказ о представляемой картине от первого лица, привнося в объективную историко-культурную информацию свои собственные впечатления, воспоминания, ощущения.

Не берусь здесь говорить о том, насколько каждый «дайджест» и весь компилятивный метод соответствуют духу показанных фильмов. Хочу лишь напомнить читателям «ИК» о том, что такое «трофейное кино». Когда война закончилась, пригород Берлина Бабельсберг, в котором кроме киностудий находился богатейший архив фильмов и документов, оказался в зоне советской оккупации. Конечно, все это богатство было быстренько отправлено в Москву. Сотрудники Госфильмофонда в Белых Столбах начали разбирать архив — и разбирали потом в течение многих лет, — в котором были сотни немецких и не только немецких фильмов. Теперь, по прошествии более полувека, трудно сказать, кому из киноруководителей пришло тогда в голову выпустить часть из этих картин на советские экраны. Во всяком случае, вряд ли это было бы возможно без высочайшего одобрения главного зрителя. Известно, что Сталин смотрел много фильмов, а зарубежные ему переводил тогдашний руководитель кинематографии Большаков, который выучивал реплики героев по специально для него сделанным переводам. (Трудно себе представить, какой феноменальной памятью обладал этот высокопоставленный чиновник.)

Очевидно, в немецких картинах не было обнаружено ничего идеологически вредного. Как, кстати, и перед войной, когда казалось, что дружба двух диктаторских режимов всерьез и надолго. Тогда некоторых именитых кинематографистов пригласили на очень секретные просмотры. Предложили посмотреть несколько новых немецких картин и рекомендовать лучшие из них для покупки. Зная по прессе, какой чудовищной идеологической обработке подвергаются зрители в гитлеровской Германии, деятели кино ожидали увидеть картины, так или иначе отражающие человеконенавистнические, расистские постулаты геббельсовской пропаганды. Каково же было их изумление, когда они увидели нормальные фильмы: обыкновенные мелодрамы, биографические и исторические ленты, музыкальные комедии. Эти картины составляли основной репертуар кинотеатров Германии, а откровенно нацистских фильмов, таких как «Триумф воли» или «Еврей Зюсс», было не так уж много. Зрители старшего поколения наверняка помнят картины из коллекции Бабельсберга, которые, как правило, предварял текст такого содержания: «Этот фильм взят в качестве трофея после разгрома Советской Армией немецко-фашистских войск под Берлином в 1945 году». Правда, ленты эти выходили как бы анонимно: в них не было титров, из которых зрители могли бы узнать, в какой стране снимался фильм, кто его авторы, какие актеры в нем играли. Народу предлагали посмотреть просто зарубежный фильм. За редкими исключениями, в советском прокате меняли и оригинальное название. К примеру, обычная публика, не специалисты, смотревшая фильм 1943 года «Чудесный исцелитель», так и не узнала, что поставил его один из классиков мирового кино Георг Вильгельм Пабст, что главную роль в нем сыграл знаменитый Вернер Краус и что фильм назывался по имени своего героя — великого медика — «Парацельс».

"Женщина моих грез" ("Девушка моей мечты")

Какие же фильмы поверженной Германии были отобраны для самого передового советского зрителя? Прежде всего развлекательные и познавательные. Зрители с удовольствием шли в кино смотреть картины с участием знаменитых певцов Джильи и Карузо, музыкальные ревю с Марикой Рёкк, приключенческие ленты «Индийская гробница» и «Каучук» (в прокате — «Охотники за каучуком»), биографические фильмы о Рембрандте, Моцарте, Шиллере, экранизации опер «Тоска», «Чио-Чио-сан», флоберовской «Мадам Бовари» и другие. Неожиданно уместными оказались после войны и немецкие агитки откровенно антианглийского или антиамериканского характера. Началась «холодная война», и пока советские кинематографисты еще только готовили «Заговор обреченных» и «Встречу на Эльбе», сгодились немецкие пропагандистские фильмы, сделанные отнюдь не бездарными людьми.

Но вернемся к телесериалу «Трофейное кино». Из пятнадцати фильмов, с которыми нас познакомил канал «Культура» и его партнеры в Штатах, только один (!) можно назвать по-настоящему трофейным — «Девушку моей мечты» режиссера Георга Якоби с блистательной Марикой Рёкк. Его оригинальное название — «Женщина моих грез», но советские моралисты сочли, что грезить о женщине неприлично, хотя в 1944 году, когда снимался этот фильм, Марике Рёкк было уже тридцать, и героиня вполне соответствовала оригинальному названию. А что же остальные четырнадцать фильмов? Почему их нельзя назвать трофейными?

Английский «Багдадский вор», поставленный по мотивам арабских сказок, появился на советских экранах в годы войны, затем периодически возникал в прокате, в последний раз — в 1990-м. Не полагаясь на память, процитирую московский бюллетень «Новые фильмы» (1990, июнь): «Фильм „Багдадский вор“, столь популярный среди советских зрителей 40-50-х годов, был во время второй мировой войны подарен Советскому Союзу известным английским продюсером, сценаристом, режиссером Александром Кордой». Этот подарок через несколько лет был назван трофеем.

"Эта женщина Гамильтон" ("Леди Гамильтон")

В разряд трофейных попала и другая подаренная Кордой картина — «Книга джунглей», переименованная в «Джунгли». Кроме «Багдадского вора» авторы «Трофейного кино» включили в свой цикл еще два английских фильма — «Джордж из Динки-джаза» («Предоставьте это Джорджу») и «Леди Гамильтон» («Эта женщина Гамильтон»). Обе ленты тоже во время войны демонстрировались в Советском Союзе, да и в Англии они были выпущены в годы войны и попасть в киноархив Германии могли только чудом. Из других английских фильмов, которые назвали «трофейными», наибольшим успехом пользовался «Под красной мантией» (в советском прокате — «Под кардинальской мантией»), поставленный в 1937 году шведским режиссером Виктором Шёстрёмом с немецким эмигрантом Конрадом Фейдтом в главной роли. В «трофейные» попали даже чехословацкий фильм 1936 года «Порт-Артур», переименованный в «Спасенные знамена», и поставленный во Франции эмигрантом из СССР Федором Оцепом приключенческий «Гибралтар» (в советском прокате «Сети шпионажа») с Эриком Штрогеймом в одной из главных ролей. В недавней ретроспективе зрители RTN — WMNB могли увидеть два фильма середины 30-х годов, поставленных режиссером Германом Костерлицем с участием Франчески Гааль — венгерской еврейки, спасенной в годы войны советскими солдатами. Это «Петер» и «Маленькая мама». А создатель этих картин Костерлиц с 1936 года больше не работал на венгерско-австрийской студии «Гунния-Юниверсл» и перебрался в США, где под именем Генри Костера поставил десятки фильмов, в том числе и «Сто мужчин и одна девушка», пользовавшийся популярностью еще накануне войны. И эти ленты, и «Большой вальс», и «Серенада Солнечной долины» деятели Главкинопроката тоже объявили трофеями Советской Армии.

"Мост Ватерлоо"

Анатолий Кузнецов, представлявший «Дилижанс», наверное, подзабыл, что в юности фильм под таким названием не мог видеть. Потому что картина была переименована в «Путешествие будет опасным». Не мог он знать и имен режиссера Джона Форда и актера Джона Уэйна: вместо этих обязательных в цивилизованном мире данных об авторах зрители читали на экране: «В этом фильме рассказано о нравах американского буржуазного общества, о лицемерии и ханжестве, которые являются его отличительной чертой. Советскому зрителю нетрудно рассмотреть, что фильм неправильно показывает американскую колонизаторскую политику в отношении индейских племен». В этих бесхитростных сентенциях угадывается стиль партийных документов и идейного вдохновителя «всех наших побед».

Еще несколько замечаний, так сказать, комментарии к комментариям.

Михаил Ульянов представляет «Судьбу солдата в Америке», но не оговаривает при этом, что фильм с таким названием режиссер Рауль Уолш не ставил, а картина, которую комментирует артист, называлась «Бурные двадцатые годы» и под таким названием вошла в мировой фонд киноклассики.

Валентин Гафт на обаянии убеждает зрителей, что в 40-е годы они смотрели трилогию фильмов о Тарзане и что поставлена она была режиссером Ван Дайком в 1932 году. В каждой фразе — ошибка. Во-первых, не трилогию смотрели советские зрители, а четыре фильма (в США «тарзаньих» фильмов даже с Вайсмюллером было больше), во-вторых, Ван Дайк был режиссером только первого «Тарзана», а три других поставил Ричард Торп, и, в-третьих, в 1932 году вышел первый фильм, а три других в 1936, 1939, 1942 годах (и тут еще вопрос: как мог фильм из воюющих с Германией Штатов попасть в Бабельсбергский киноархив?).

"Бурные двадцатые годы" ("Судьба солдата в Америке")

И «Мост Ватерлоо», и «Дама с камелиями», и «Газовый свет» — великолепные картины, о которых поведал телеканал «Культура», лишь малая часть из более семи десятков ворованных, а отнюдь не трофейных американских картин. Ради того чтобы их посмотреть, люди простаивали в многочасовых очередях у касс кинотеатров и клубов. Ведь зрителям, впервые приобщившимся к шедеврам американского кино, познакомившимся с творчеством таких режиссеров, как Форд, Мамулян, Капра, Дитерле, Кёртиц, или увидевшим великие роли Лаутона, Пауэра, Муни, Купера, Гарбо и многих других, в конце концов не так уж важно было, что этих великих имен не было во вступительных титрах, где им вместо этого сообщали, что фильм «разоблачает», «показывает изнанку демократии», что авторы «не учли», «исказили» и т.п. Жульническая акция с «трофейным кино» дала возможность советским зрителям познакомиться с лучшими образцами американского социального, исторического, биографического, музыкального кинематографа. С экранизациями Шекспира, Дюма, Гюго. Конечно, «предисловия» к этим картинам, их адаптация к советскому прокату мешали целостному восприятию. Случались и курьезные вещи. Один только пример. В американской «Жизни Эмиля Золя» (в советском прокате «Я обвиняю») есть эпизоды, показывающие активное участие писателя в кампании по защите капитана французской армии Дрейфуса, ложно обвиненного в предательстве. Четко обозначена и одна из основных причин гонений, заключавшаяся в том, что Дрейфус — еврей. В выпущенном на советский экран варианте этот мотив был настолько затушеван, что догадаться о еврейском происхождении героя было невозможно.

"Эта женщина Гамильтон" ("Леди Гамильтон")

В 1949 году в издательстве Госкиноиздат вышла книга Ростислава Юренева «Советский биографический фильм». Книга, конечно, несет отпечаток своего времени, когда без цитат из классиков марксизма-ленинизма, особенно «отца народов», вряд ли можно было обойтись даже в небольшой статье. Ученый, анализирующий творчество американского режиссера Вильгельма (Уильяма) Дитерле, коснулся и фильма «Жизнь Эмиля Золя», который он видел, судя по нижеприведенной цитате, в советском «трофейном» варианте. «Дело Дрейфуса» — судьба еврея, капитана французской армии, оклеветанного реакционерами и предателями родины из «второго бюро» Военного министерства, и связанное с ним дело Золя, обвиненного в клевете на армию, показано в фильме подробно, со знанием дела, с очевидным драматургическим мастерством. Однако в фильме не сказано, что Дрейфус был еврей (выделено мной. — М.С.). Видимо, в Америке, в стране расовой дискриминации, нельзя было во весь голос говорить о социальном зле антисемитизма«. Возможно, критик и был прав в том, что в США начала 40-х тема антисемитизма была немодной. Но смелость Юренева была в том, что писал он это в ту пору, когда в СССР как раз входило в оборот юдофобство, когда по так называемому «пятому пункту» начали изгонять с работы, ограничивать прием в вузы и т.д. В конце — о двух негативных последствиях демонстрации «трофейных фильмов», которая прекратилась только после смерти Сталина.

Первое — резкое сокращение советского кинопроизводства, период «малокартинья», когда установка на шедевры привела к тому, что на экраны выходили только помпезные поделки типа «Заговора обреченных», «Великой силы» или «Незабываемого 1919-го»…

Второе — многолетний бойкот американским кинобизнесом отношений с советскими киноторговыми организациями. И — вывод: вместо того чтобы задним числом оправдывать жульничество с так называемым «трофейным кино», не лучше ли открыть ретрорубрику, и пусть те же актеры прочитают «от своего лица» историю этих фильмов, которые хорошо бы, наконец, показать в первозданном виде.

Бостон