Ноль свадеб и одни похороны. «Сердцу не прикажешь», режиссеры Нил Хантер, Том Хансингер

«Сердцу не прикажешь» (The Lawless Heart)

Авторы сценария и режиссеры Нил Хантер, Том Хансингер Оператор Шон Боббит Художники Линн Уайтрид, Кристина Казали Композитор Эдриан Джонстон В ролях: Дуглас Хеншел, Том Холландер, Билл Найджи, Клементин Селари October Production, British Screen, BsryB Великобритания 2001

"Сердцу не прикажешь"

Стас Тыркин. В вашей картине имеются похороны, но нет ни одной свадьбы. И вообще картина жизни вырисовывается у вас весьма депрессивная и безрадостная. Не потому ли, что — вслед за одним из ваших персонажей — вы считаете, что «интересные люди — те, кто находится в депрессии»? Поэтому и выглядят они все, будто у них приступ острого аппендицита?

Нил Хантер. В отличие от фильма, на который ты намекаешь, мы старались сделать картину о реальных, живых людях. «Сердцу не прикажешь» нельзя отнести к жанру условной романтической комедии. Развивая твое наблюдение, можно сказать, что это картина о похоронах…

Том Хансингер. …и трех любовных историях, так и не увенчавшихся свадьбами.

Нил Хантер. В самом начале работы над фильмом мы подумывали о том, чтобы сделать три новеллы о вещах, которые с героями не происходят. Скажем, герой первой новеллы, у которого наклевывается роман с француженкой, так и не решается на адюльтер. И это история как раз о том, как человек не изменил своей жене. Не изменил свою жизнь, хотя у него был шанс, которым он не воспользовался… Отправной точкой сюжета становится у нас смерть человека, с которым так или иначе связаны все остальные герои фильма. Мы хотели придать картине соответствующий гнетущий настрой. Между тем это комедия. Тебе так не показалось?

Стас Тыркин. Ну почему? Местами.

Нил Хантер. А что касается постоянно кислых лиц персонажей и т.п., то здесь я с тобой не соглашусь. Персонаж из третьей новеллы — личность вполне жизнерадостная. И все женские персонажи тоже. В особенности Чарли — девушка, у которой «роман» с гомосексуалистом Ником, потерявшим любовника. Француженка тоже счастлива.

Том Хансингер. С этим я не согласен.

Нил Хантер. Все дело в том, что счастье нельзя фальсифицировать. Оно либо есть, либо нет. Как может быть счастливым человек, только что похоронивший любовника? Я не приемлю фальшивых голливудских улыбок. Мы пытались снять комедию без улыбок. Комедию на печальную тему. Я ненавижу комедии, в которых кроме гэгов ничего нет. Для меня они даже не смешны. По мне, смешно, когда правдиво. Когда я узнаю в шутке себя или открываю что-то неожиданное о своей жизни, я смеюсь.

Том Хансингер. Я бы назвал наш фильм болезненной комедией. Комедией, причиняющей боль.

Нил Хантер. Во всяком случае, мы на это рассчитывали.

Стас Тыркин. Секс в фильме действительно выглядит вполне болезненным. Это либо пьяная случка на вечеринке, либо быстрое обслуживание проституткой клиента в авто, либо и вовсе неестественное для героя-гомосексуалиста сношение с женщиной, происходящее исключительно по причине глубокой душевной травмы и вызывающее у него лишь рыдание…

Нил Хантер. Мы очень довольны этими сценами.

Стас Тыркин. Они очень коротки и очень точны. И замечательно демонстрируют одиночество, от которого страдают ваши герои.

Том Хансингер. В нашей картине секс никак не связан с любовью, как это принято в голливудских фильмах, где он служит подтверждением, доказательством любви. Нил Хантер. Будто по-другому и быть не может! Голливуд всегда окрашивает эти сцены в романтичные золотистые тона. Мы не ведемся на такие клише. В нашем фильме любовь и секс располагаются в разных ящиках стола.

Стас Тыркин. Кстати, о письменном столе. Вы сами пишете сценарии своих фильмов. Как строится этот процесс? И что такое для вас сценарий — истина в последней инстанции или повод для последующей импровизации?

Нил Хантер. Скорее наоборот. Импровизационно рождается сам сценарий. При наличии оригинальной идеи мы еще до написания сценария начинаем работу с актерами: проводим пробы, тратим уйму времени на кастинг, общаемся с ними, что-то импровизируем. После чего утверждаем их на роли — и это самое ответственное решение из всех, что мы принимаем на протяжении всего производства картины.

Стас Тыркин. Характеры к этому времени уже намечены?

Том Хансингер. Существуют лишь общие представления о том или ином персонаже. Без этого невозможно было бы вести поиск актеров. Но образы действующих лиц проясняются для нас во время встреч с ними. Придуманные черты, сталкиваясь с актерской конкретикой, обретают законченные материальные формы.

Нил Хантер. Мы не любим прописывать характеры героев до проб. Наоборот, мы призываем актеров помочь нам в создании персонажей. Но, разумеется, мы утверждаем актера на ту или иную роль, поскольку он соответствует нашему видению персонажа. Хотя иногда мы можем даже не осознавать, на чем основываются эти представления. Но потом все окончательно проясняется. Весь процесс производства фильма — это путешествие, в начале которого вы не вполне понимаете, к чему придете в конце. И смысл в том и состоит, чтобы обрести это понимание к финалу. Мне не особенно интересны картины, являющиеся презентацией заранее известной идеи.

Стас Тыркин. Что происходит, когда актеры утверждены?

Нил Хантер. Мы собираем их всех вместе, и под нашим наблюдением они импровизируют друг с другом, играют те или иные куски будущего фильма. Ненаписанные, заметим, куски. После чего мы садимся и пишем сценарий, используя и наши оригинальные наработки, и то, что мы почерпнули из общения с актерами…

Том Хансингер. А затем мы «обкатываем» на актерах готовый сценарий, уточняем с ними детали, вновь переписываем…

Нил Хантер.То есть после того как мы «собрали» материал вместе с актерами, сценарий проходит те же стадии, что и обычно: рабочий вариант, изменения, переделки, уточнения…

Стас Тыркин. На этапе «сбора материала» ваш метод работы напоминает метод Майка Ли…

Нил Хантер. Не совсем. Майк Ли играет Бога перед своими актерами. Он не позволяет им встречаться друг с другом, часто они даже не знают, кто еще занят в картине. Он в гораздо большей степени держит все под своим единоличным контролем. У нас все не так. Каждый предлагает все что может предложить, чтобы сделать фильм лучше. Не только актеры, но и все члены съемочной группы делают фильм в той же самой мере, что и мы.

Стас Тыркин. Возвращаясь к теме «событий, которые не происходят»… Сама по себе идея не отличается особым кинематографизмом. Вы как-то старались обогатить ее за счет собственно визуальных средств?

Нил Хантер. Мне как режиссеру интересны мелкие душевные движения, скромные поступки персонажей. Я не знаю, что кинематографично, а что нет. Думаю, что есть определенная доля фальши в том, что считается кинематографической выразительностью в западном кино. С этой точки зрения все, что относится к области человеческих эмоций, — не кинематографично.

Том Хансингер. Использование диалога в большей мере, чем это принято в кино, — тоже.

Нил Хантер. Да. Для нас этап собственно кинематографического воплощения той или иной идеи наступает с момента, когда в работу над фильмом включаются все члены группы. Вместе мы решаем, где должна стоять камера, как должна выглядеть декорация. Но стилистику изображения в любом случае диктует сценарий. Не думаю, что плодотворно начинать работу над фильмом с воплощения чисто пластической задачи. Просто нужно, чтобы возникла интересная идея для сценария. Когда она есть — найдутся и средства для ее выражения. И наплевать, окажутся ли они достаточно кинематографичными или нет.

Стас Тыркин. Немного о повествовательной технике, которую вы использовали в картине. Все три истории происходят в одно время, но вы не переплели их, как сделал бы, к примеру, Роберт Олтмен, а изложили по отдельности, каждый раз стартуя с того же самого момента и заставляя главных персонажей одной новеллы появляться в качестве эпизодических в остальных… Таким образом, мы становимся свидетелями того, как герои фильма по-разному проживают один и тот же отрезок времени — после похорон общего друга.

Нил Хантер. В самом начале работы над сценарием у нас не было идеи постоянного возврата во времени. Мы намеревались применить именно условный параллельный монтаж. Потом нам пришло в голову, что, рассказывая истории по отдельности, всякий раз возвращаясь к отправной точке, можно дать фильму возможность расти, набирать объем, стереоскопичность. Ты показываешь событие сначала с точки зрения одного персонажа, затем даешь более широкую панораму того, что происходит в это же время, но скрыто от его взгляда, и тем самым как бы помещаешь персонажа во вселенную, которая его окружает и о существовании которой он не догадывается, замкнутый в скорлупу своей истории. Фильм, в сущности, рассказывает именно о том, что рядом с каждым конкретным человеком — вселенная других людей.

Том Хансингер. Кроме того, такой способ повествования позволяет наращивать кинетическую энергию фильма. Знание о персонажах накапливается. Начинаете вы с того, что ничего о них не знаете, но потом, постепенно все ближе узнаете их и все лучше понимаете, а поняв, начинаете чувствовать.

Стас Тыркин. Что вдохновило вас на такую структуру?

Нил Хантер. Когда-то я видел фильм Эрика Ромера «Парижские встречи». Там, кажется, тоже было три новеллы. Помню, первую из них я нашел очень сильной, а две другие мне не очень понравились. И когда я смотрел их, я все надеялся, что персонажи из первой вернутся, будут просто ходить или курить где-то на заднем плане. Так впервые у меня родилась мысль о фильме, в котором, когда вы вроде бы уже расстались с героями, вы продолжаете наблюдать их на заднем плане других историй.

Стас Тыркин. Переход к подобной структуре повествования как-то изменил первоначальный сюжет?

Нил Хантер. С каждым новым вариантом сценария его структура становилась все более и более сложной. Было гораздо больше рефренов, отсылок и т.п. В процессе монтажа мы решили отказаться от этого, желая рассказать историю как можно более простыми средствами. Сценарий был чрезмерно переусложнен. Готовый фильм намного проще, и нам это нравится. Он получился каким-то… игривым. Притом что, как уже было сказано, повествует он о довольно серьезных вещах. Мне нравятся фильмы, в которых игривость авторской интонации не заслоняет серьезность намерений.

Стас Тыркин. Драматургические ходы, подобные использованным в вашей картине, в последнее время весьма популярны. Примеры, которые у всех на слуху, — «Криминальное чтиво» или «Сука-любовь». Повлияли ли на вас эти фильмы?

Нил Хантер. Нет. Когда мы писали сценарий, мы не видели ни Go1, ни «Суку-любовь». А насчет «Криминального чтива» ты прав. Но, как я уже сказал, идея возвращения персонажей из уже рассказанных новелл пришла из ромеровских «Парижских встреч». А потом, когда мы уже закончили последний вариант сценария, я случайно увидел «Криминальное чтиво» по телевизору и закричал: «Боже мой! Они сделали то же самое!»

Стас Тыркин. Общеизвестный факт: Тарантино тоже вдохновлялся французской «новой волной».

Нил Хантер. Но Ромер до этого не додумался! У него персонажи не возвращались!

Стас Тыркин. Поговорим немного о вас. Практика постоянной совместной работы двух режиссеров не особо распространена. Случаи братьев Коэн, Вачовски, Хьюз, Дарденн не в счет. Вы ведь не братья, насколько я понимаю?

Нил Хантер. Нет, мы не братья.

Том Хансингер. Ни в коем случае.

Стас Тыркин. Почему же тогда работаете вместе? (Пауза.)

Том Хансингер. Действительно, почему?

Нил Хантер. Наверное, потому, что сценарное творчество — очень тяжелый труд. Это вовсе не развлечение. Написание сценария отнимает годы. Вдвоем писать не так болезненно.

Том Хансингер. Думаю, нам просто нравится писать вместе.

Нил Хантер. Все это произошло почти случайно. Мы начали с короткометражки. Потом сделали вместе малобюджетный фильм «Бойфренды». Это было непросто, и в одиночку мы не подняли бы этот проект. Мы были нужны друг другу. Так все и пошло. Почему бы нет?

Том Хансингер. Не то чтобы это было осознанное решение. Просто так уж произошло. И лишь потом стало ясно, что в совместной работе большое количество преимуществ.

Нил Хантер. Нет режиссеров, которых в равной степени интересуют все аспекты кинопроизводства. Кто-то в большей степени увлечен техникой, кто-то делает особый упор на актерской игре. У нас тоже разные интересы. Том — по профессии актер, он и до сих пор преподает актерское мастерство в колледже. Это, впрочем, не значит, что актеры исключительно в его ведении. Каждый из нас должен одобрить то, что происходит на площадке, другого пути нет. Но меня в большей степени интересует фильм как средство коммуникации с публикой.

Том Хансингер. У Нила университетское образование. У него более осмысленный подход ко всему, в то время как я могу руководствоваться эмоциями, инстинктом. Но думаю, что мы дополняем друг друга. У нас очень похожие вкусы, взгляды на актерскую игру, на визуальные решения. Иначе мы и не смогли бы работать вместе. Это не значит, что мы всегда соглашаемся друг с другом. Бывают и споры.

Стас Тыркин.Один из вас может наложить вето на решение другого?

Нил Хантер. В подготовительном да и в монтажном периоде в этом нет никакой необходимости. Все всегда обговаривается. Мы вовлекаем и оператора, и художника в обсуждение творческих проблем. Не только друг друга.

Стас Тыркин. Ваш фильм открывал фестиваль «Новое британское кино» в Москве и Петербурге. Что «нового» сейчас в английском кино с точки зрения людей, непосредственно вовлеченных в его создание?

Нил Хантер. Английское кино находится на распутье, пытаясь адаптировать язык Голливуда. Иногда это получается, как в хитах вроде «Дневника Бриджит Джонс», чаще всего — нет. Но вообще о тенденциях говорить сложно: английское кино — в отличие от французского, немецкого, итальянского — в гораздо меньшей степени опирается на государственную поддержку. Поэтому человек, сделавший успешную картину, даже две, может пять-десять лет ждать, прежде чем снимет следующую. Поиск финансирования всегда был большой проблемой. Выживают немногие. Такие режиссеры, как Майк Ли или Кен Лоуч, могут позволить себе снимать фильм за фильмом, теперь, пожалуй, к ним присоединился Майкл Уинтерботтом. У них нетрудно заметить тенденцию к реализму. Кроме Уинтерботтома, которого в большей степени интересует стилизация. Я разделяю его подход, и мне не стыдно в этом признаться.

Стас Тыркин. Ваши фильмы собирают какие-то деньги в прокате?

Нил Хантер. Какие-то — да. Но не очень большие. Честно говоря, нас никогда особо не интересовало, сколько именно собрал в прокате наш фильм. Куда важнее, чтобы нам за него не было стыдно.

Москва

1 Фильм Дага Лимана, в котором одна история была рассказана с трех точек зрения. — С.Т.