Блондинки идут. «Блондинка в законе», режиссер Роберт Лукетич

«Блондинка в законе», режиссер Роберт Лукетич

С блондинками вообще все непросто. С одной стороны, принято типа думать, что блондинок типа все хотят. Если ты не хочешь блондинку, с тобой что-то не так. С другой стороны, хотят, и ничего больше. В шахматы с блондинками не играют, любимые места из Шопенгауэра не перечитывают, даже на самую поганую выставку в ЦДХ блондинку, такую жизнерадостную, непосредственную, никто не ведет.

Была у меня одна, как говорил в популярном кинофильме «Покровские ворота» прирученный пролетарий Савва Игнатьич. Была художницей, натуральной блондинкой. С ясными глазами и точеными чертами лица. Едва взглянув на эти черты, Адольф Гитлер значительно ужесточил бы биологические стандарты, комплект которых рекомендован для лучших представителей арийской расы. А Илья Глазунов написал бы образное символическое полотно «Вечно юная Россия в похотливых объятиях мирового сионизма» двенадцать на восемь метров. Я торчал от Гали, как уже не торчат в наше время. Так Пушкин торчал бы от своей Наталии Николаевны, кабы не имел от нее четырех детей, вообще бы ее никак не трогал, любил платонически.

Было от чего приторчать. Галя отличалась от других блондинок. Она не ходила на дискотеки. Не пила. Не вращала попой. Мало говорила и редко смеялась. Зато улыбалась Галя часто. Стоило мне открыть рот и попытаться что-нибудь этакое изречь, как Галя тихо так улыбалась и смотрела на меня нечеловеческой глубины синими глазами. Не знаю, в чем было дело, но один этот взгляд ясно давал понять, что четырех детей мне с этой девушкой не прижить, а можно ею только любоваться. Потом Галя опускала глаза в толстую книгу из серии «Школьная библиотека». На стенах ее комнаты висели репродукции Дали и Шагала. Позже от безысходности я увлекся, кажется, шатенкой. А через год узнал про Галю новости. Некоторое время Галя встречалась с некрупным овощным коммерсантом Суреном Сумаевым. Потом вышла замуж за моего приятеля, художника Олега. Овощами Олег не торговал, денег зарабатывал мало, и вскоре Галя ушла от него к одному перспективному бандиту.

На этой стадии ее жизни мы с ней и встретились. Случайно. На скамеечке. С цветом волос у Гали по-прежнему все было в порядке. С вековой мудростью в синем взгляде и загадочностью сфинкса в улыбке тоже. Вот только говорить Галя стала куда больше. Она выдавала чудовищную, жуткую чушь. Петросян и его жена Степаненко отдыхают. После первой фразы Галя начала таять для меня как сфинкс. После второй избавилась от мудрости. Когда двадцатишестилетняя Галя сказала, что сволочь Олег не позволял ей слушать Марину Хлебникову, а с криминальным человеком Вовой балдеть под Хлебникову можно нон-стоп и ей, Гале, хорошо с Вовой хотя бы поэтому, я свалил. Не знаю, с кем она сейчас. Возможно, что в комнате у Гали висели какие-нибудь пасхальные календарные котята, преображенные моей слепой влюбленностью до более адекватного стереотипа.

В «Блондинке в законе» котята есть котята. Таких котят за Шагала не примешь. Достаточно того, что девушку Эль назвали в честь популярного женского издания. Есть весь сопутствующий антураж. Телефон в меховом футляре (мех искусственный!!!). Меховые же розовые тапочки. Похабного вида бритый песик в рюшах. Топлесы-легинсы. Еженедельный косметолог в качестве психотерапевта. Окружающие относятся к Эль соответственно. В частности, пресытившийся молодой самец, поступив в Гарвард, кидает ее ради студентки и будущей юристки. История простая. Утерев слезы, барышня едет в университет, берет напором и улыбкою приемную комиссию, затем профессуру, затем будущих клиентов и т.д. Берет, как Галя торговцев, художников и гангстеров, но другим. Имя в профессиональной среде она сделает на том, что защитит от обвинения в убийстве супруга владелицу сети гимнастических залов. Чем фильм закончился, я в точности не помню. Помню только, что хорошо. Собственно, здесь в первую очередь интересен моральный аспект.

Потому что сразу и не скажешь, что лучше — котята или Дали. В имитации интеллекта не больше нравственности, чем в имитации недоумия, которое годится для сбора милостыни в метро. Главное, чтобы были честные, настоящие котята. Мой жизненный сюжет о том, как девушка жила-была умницей, а потом оказалась идиоткой, едва ли привлекателен для современного кино. Тем более для Голливуда. На сегодня это все равно что снять фильм про негра, который притворялся негром. Или фильм, где калека только делал бы вид, что у него нет ноги. Или фильм, в котором герой, подонок такой, только прикидывался бы гомосексуалистом, а на самом деле получал плотское удовлетворение от массового убийства морских котиков.

Сравнение уместно. Не секрет, что американский коммерческий кинематограф на совесть пропитан конкретной идеологией. Наш «Ленин в Октябре», например, в смысле агитационного накала покажется студенческой зарисовкой про природу рядом с «Днем независимости», «Животным» или любым фильмом Спайка Ли. Если в прокате появляется такая картина, как «Блондинка в законе», если она имеет хорошую кассу, значит, это кому-нибудь нужно и создатели почувствовали момент. Щуплые брюнетки отживают свой век. На экран уверенной поступью выходят шеренги полногрудых блондинок, чья краса особо играет за счет апокалиптического обрамления из афроамериканцев, гомосексуалистов, инвалидов, редких и нередких животных. Галя, привет.