Семейка Симпсон

Вот уже тринадцатый год в воскресный прайм-тайм Америка усаживается у телевизоров, чтобы увидеть себя в персонажах, вышедших из-под карандаша Мэтта Греннига — «альтернативного», как он себя называет, режиссера-мультипликатора. Феноменальный успех долгоиграющего сериала «Симпсоны» Гренинг объясняет тем, что срисовал эту семейку со своего семейного альбома, и все персонажи — реальные люди со своими реальными проблемами. По опросу, проведенному в Америке в августе 2002-го, «Симпсоны» занимают самую верхнюю строчку в хит-параде сериалов. За годы экранной жизни сериал претерпел и хулу, и хвалу. Простодушные на первый взгляд «Симпсоны» — хитрое творение, которое не устают трактовать социологи, которое изучают в университетах. «Я дурак, и горжусь этим» — этот лозунг Барта Симпсона несет в себе противоположный смысл: вызов обществу взрослых, карнавальную мистификацию, которая импонирует молодежи.

Мы предлагаем вам сокращенный вариант статьи профессора Виргинского университета (США) Пола Э. Кантора, посвященной одному из аспектов социологического анализа «Симпсонов», давно и хорошо известных и российским телезрителям — сериал уже не первый год с успехом идет на канале REN TV.

Н.Ц.

Хотя сериал «Симпсоны» может показаться просто бездумным развлечением, на самом деле он представляет собой образец самого утонченного юмора и сатиры, когда-либо появлявшихся на американском телевидении. В течение нескольких лет сериал затрагивал множество серьезных проблем: ядерная безопасность, окружающая среда, иммиграция, права геев, женщины в армии и так далее. Парадоксальным образом именно фарсовая природа сериала позволяет ему быть гораздо серьезнее, чем другие телевизионные передачи.

Не стану, однако, рассуждать о политике сериала в узком партийном смысле. «Симпсоны» высмеивают и республиканцев, и демократов. Местный политиче-ский деятель, который чаще всего появляется на экране, мэр Куимби, говорит с сильным акцентом, характерным для Джона Кеннеди, и, по большей части, действует как политикан, тесно связанный с партийной машиной демократов. А в зловещей политической силе, которая из-за кулис правит мультипликационным городом Спрингфилдом, можно безошибочно узнать республиканцев. Целый эпизод посвящен неоправданно жестокой карикатуре на экс-президента Буша. «Симпсоны» намекают и на неоправданные расходы демократов. Когда дедушка Эйб Симпсон получает деньги по почте, на самом деле предназначенные его внукам, Барт спрашивает: «Тебя не удивляет, что ты получаешь чеки совершенно ни за что?» Эйб отвечает: «Я полагаю, это потому, что демократы снова у власти».

Политика в «Симпсонах» представлена как проблема семьи.

Это становится возможным, поскольку Симпсоны представляют собой портрет типичной среднестатистической американской семьи, моделирующей общество: отец (Гомер), мать (Мардж) и дети (Барт, Лиза и маленькая Мэгги).

Многие комментаторы сетуют, что «Симпсоны» демонстрируют ужасные ролевые модели родителей и детей. Популярность сериала часто служит доказательством упадка семейных ценностей в Соединенных Штатах. Но критикам «Симпсонов» следует ближе приглядеться к сериалу и рассмотреть его в контексте телевизионной истории. Ведь при всей своей фарсовости «Симпсоны» утверждают институт семьи как норму. Это немалое достижение.

Десятилетиями американское телевидение стремилось к ревизии института семьи-ячейки и предлагало в качестве альтернативы различные варианты семей с одним из родителей или другие нетрадиционные семейные образования. Начиная с 70-х годов в таких сериалах, как «Элис» (1976-1985), телевидение стало совсем уж откровенно удаляться от нормативных семейных ценностей, полагая, что другие модели воспитания детей могут быть столь же или даже более успешны. Эта тенденция возникла во многом благодаря стандартной голливудской практике создания новых проектов при помощи простого варьирования успешных схем. В конце концов Голливуд дошел в своих поисках до логического конца — до семьи без родителей. Популярный сериал киностудии «Фокс» «Пятеро» (1994) показывает семью, состоящую только из детей, которые после гибели родителей в автокатастрофе сами воспитывают друг друга.

«Симпсоны» — самодостаточный постмодернистский сериал, который иронически использует традиции семейных мультсериалов, таких как «Флинтстоуны» или «Джетсоны», а им, в свою очередь, предшествовали известные комедии положений о семье-ячейке 50-х годов: «Я люблю Люси», «Приключения Оззи и Харриет», «Отец лучше знает», «Оставьте это Биверу». Оглядываясь на эти фильмы, мы можем легко увидеть изменения и дискретность, внесенные «Симпсонами». Папаша Симпсон уже не самый умный в семье. Но фундаментальный смысл фильма все равно работает на идеологию полной семьи: «Даже плохая семья лучше, чем ее отсутствие».

Некоторых приводят в ужас дети, подражающие Барту, не уважающему авторитеты, в частности, учителей. Но критики «Симпсонов» забывают, что в основе непокорности Барта лежит почтенный американский архетип, что Америка вообще основана на непокорности и неуважении к авторитетам. Барт — это американский символ, модернизированная версия Тома Сойера и Гека Финна в одном лице. Потому что при всем своем бунтарстве Барт ведет себя так, как подобает мальчику в американской мифологии — от комиксов «Деннис-Угроза» до комедии «Наша банда».

Что касается матери и дочери в «Симпсонах», то Мардж и Лиза не самые плохие ролевые модели. Мардж — преданная мать и хозяйка, затронутая феминистской идеологией. В частности, в эпизоде, который восходит к путешествию а la «Тельма и Луиза». Мардж очень современна, но умеет сочетать некие феминистские импульсы с традиционной ролью матери. Лиза во многих отношениях — идеальный ребенок. Она отлично учится в школе, следует правилам вегетарианства, она защитница окружающей среды и абсолютно политкорректна.

Главная проблема — Гомер. Многие критикуют сериал за то, что отец семейства выглядит глупым, необразованным, слабохарактерным и беспринципным. Гомер действительно таков, но, по крайней мере, он соответствует традиционному представлению об отце. Для идеального отца у Гомера, конечно, слишком много недостатков. Он эгоистичен, часто ставит свои интересы выше интересов семьи. Как мы узнаем в одной из серий, посвященной Хэллоуину, Гомер продал бы душу дьяволу за пончик. Гомер глуп, зауряден, ему трудно разделять интересы Лизы, за исключением ее удивительно развившегося умения предсказывать исход футбольных матчей, что позволяет Гомеру выигрывать в тотализатор в баре Мо. Гомер легко сердится и вымещает гнев на детях. Но если задуматься, то сколькими славными качествами он обладает! Во-первых, он любит свою семью, потому что эта семья его. «Семья моя, хорошая или плохая», — повторяет Гомер свой девиз. Гомер хочет трудиться, чтобы поддерживать семью. Он готов даже на рискованную работу техника по безопасности на ядерном предприятии, тем более рискованную, что ее выполняет именно он. В эпизоде, где Лизе отчаянно хочется завести пони, Гомер берется за дополнительную работу, чтобы заработать денег на содержание пони, и при этом чуть не погибает.

В одном из эпизодов семья Симпсонов подвергается особенно трудному испытанию: фактически она перестает существовать как целое. Все начинается с того, что Мардж как образцовая мать готовит завтрак и бутерброды для детей в школу. Затем следует цепь неприятных происшествий. Гомер и Мардж уезжают на курорт, второпях они оставляют дом неубранным, в кухонной раковине стоит стопка немытой посуды. Не лучшим образом развиваются события в школе у ребят. Барт случайно подхватывает вшей от обезьянки своего лучшего друга Милхауса, а директор школы Скиннер задается вопросом: «Что за родители, которые допускают такой недосмотр по части гигиены волосяного покрова?» Претензий к Симпсонам-родителям становится еще больше, когда Скиннер посылает за сестрой Барта, а одноклассница украла у нее сменную обувь, и Лиза, явившаяся в грязных ботинках, выглядит, как уличный сорванец из романов Диккенса.

Директор начинает действовать и созывает совет по улучшению быта детей, члены которого отправляются к Симпсонам с инспекцией и приходят в ужас, увидев неубранную квартиру. Чиновники выдвигают обвинение: дом Симпсонов — «грязный свинарник, а туалетная бумага повешена не с руки». Власти решают, что детей следует отдать на перевоспитание. Барта, Лизу и Мэгги отправляют к живущей по соседству семье Неда Фландерса. Фландерсы — социальные двойники Симпсонов. Они тоже семья-ячейка. Только живут они по старым нормам нравственности и религиозным заветам. В отличие от Барта, сыновья Фландерса Род и Тодд воспитанны и послушны. Семейство Фландерсов набожно, они читают Библию даже более ревностно, чем местный священник преподобный Лавджой.

Но сериал утверждает: детям все-таки лучше жить с их настоящими родителями, хотя бы потому, что Гомер и Мардж искренне привязаны к Барту, Лизе и Мэгги, поскольку это их собственные дети. Фландерсы же хоть и добродетельны, но лицемерны. Миссис Фландерс говорит: «Я не сужу Гомера и Мардж. Это дело карающего Бога».

Несмотря на «неправильность», семья Симпсонов — это именно семья, какой она могла сохраниться в современном мире. Дети привязаны к родителям, а родители — к детям. И это не так уж мало, если отвлечься от религиозной риторики.

Внимание к религиозным проблемам, в общем-то, нетипично для американского телевидения, чему есть множество объяснений. В большинстве американцы религиозны, но продюсеры боятся, что, коснувшись религиозной тематики, вызовут раздражение атеистов или нехристианских религиозных групп. Кроме того, сами телевизионщики, по большей части, в церковь не ходят.

Акцентируя религиозную проблематику, «Симпсоны» являются очевидным исключением на ТВ, тем более что религия позиционируется в сериале как обычная часть жизни. Образ Гомера Симпсона наводит на мысль, что можно ходить в церковь, но совсем не обязательно становиться религиозным фанатиком, как Нед Фландерс.

Особое место в сериале занимает образ маленького городка, в котором живут Симпсоны. Авторы с иронией относятся к его рутине, но одновременно и поддерживают ценности традиционного американского быта, которыми жив городок. Дети Симпсонов ходят в ближайшую школу (но их все равно, как это принято в Америке, возит туда на автобусе водитель Отто, бывший хиппи). Друзья по школе — это еще и ближайшие соседи. Глава полиции Виггам не слишком удачливый борец с преступностью, но он хорошо известен согражданам и пользуется их расположением. Полиция Спрингфилда тоже вполне домашняя: разбирается, кто с кем из соседей подрался, и знает, кто чьи пончики съел.

Есть в Спрингфилде и своя политическая жизнь. Спрингфилдцы посещают митинги и пытаются воздействовать на решения по важным вопросам местного значения: стоит ли легализовать азартные игры, не начать ли строительство монорельсовой дороги? Мэр Куимби, наделенный акцентом, как у Джона Кеннеди, — демагог, но он собственный спрингфилдский демагог, голоса он покупает напрямую у жителей Спрингфилда. Если Куимби хочет, чтобы дедушка Эйб Симпсон поддержал строительство скоростной автострады, он должен назвать дорогу в честь любимого телевизионного героя Эйба — Матлока. Ядерноепредприятие, источник загрязнения среды, принадлежит конкретному спрингфилдскому эксплуататору, индустриальному магнату Монтгомери Бернсу, а не какой-то абстрактной межнациональной корпорации.

При всей своей модной отвязности «Симпсоны» чрезвычайно архаичны: сериал апеллирует к эпохе, когда американцы находились в большем контакте с местными институтами власти и семейная жизнь была укоренена в локальном сообществе. Присутствие федерального правительства в «Симпсонах» ощущается редко, причем в причудливых формах: например, бывший президент Буш переезжает в дом по соседству с Гомером. Правда, до Спрингфилда иногда дотягиваются длинные щупальца налогового управления, но его засилие в Америке повсеместно.

Спрингфилд выглядит чем-то вроде античного полиса. Он независим и автономен почти в той мере, в какой может быть независимо локальное сообщество в современном мире.

«Местный» акцент в «Симпсонах» особенно заметен в эпизоде о том, что Лиза, расстроенная хамским конкурсом, объявленным местной радиостанцией, который кроме прочего стал причиной пожара передвижной выставки Ван Гога, со всем юным пылом пишет обличительное письмо в спрингфилдскую газету: «Сегодня наш город потерял последнее, что составляло непрочную основу его культуры». Возмущенная культурной ограниченностью Спрингфилда, Лиза сетует: «У нас восемь мест для гуляния, но ни одного концертного зала, тридцать два бара, но нет альтернативного театра». Вдохновленный обличительной речью Лизы, восставшей против культурной ограниченности Спрингфилда, доктор Хибберт поддерживает Лизу: «Почему мы живем в городе, где самые умные не имеют власти, а самые глупые руководят всем?» Сформировав «совет ученых граждан», или то, что впоследствии репортер Кент Брокман определил как «интеллектуальную хунту», члены «Менсы» намереваются создать в Спрингфилде комикс, равнозначный «Республике» Платона. Начинают они с того, что свергают мэра Куимби, который поспешно покидает город, как только выплывает на свет темное дельце, касающееся исчезнувших фондов лотереи. Лиза не видит пределов тому, что может совершить платоновское правление мудрых: «Взяв за основу разум и просвещение, мы, с нашим высоким интеллек-том, сможем заново построить этот город; мы превратим Спрингфилд в утопию». Глава организации Скиннер питает надежду на создание «новых Афин», а другой член «Менсы» рассуждает в терминах «Уолдена II» Б. Ф. Скиннера. Новые правители немедленно начинают воплощать в жизнь свою утопию, изменив направление движения транспорта и отказавшись от всех видов спорта, связанных с применением силы. Но просвещенный рационализм и благожелательный универсализм интеллектуальной хунты скоро оказываются обманом. Члены «Менсы» начинают спорить друг с другом, и становится очевидным, что интересы отдельных людей оказываются важнее, чем интересы общества.

В кульминационный момент эпизода Парень из магазина комиксов выступает вперед и заявляет: «По примеру самой разумной расы Галактики, вулканцев, будет разрешено одно совокупление раз в семь лет; для многих из вас это будет означать уменьшение количества совокуплений, для меня же — увеличение». Попытка режима «Менсы» в собственных интересах пытаться подражать «Республике», регулируя число совокуплений в городе, переполняет чашу терпения простых жителей Спрингфилда.

Когда «платоновская революция» в Спрингфилде вырождается в мелкие ссоры и насилие, появляется «бог из машины» в виде экстрасенса Стивена Хокинга, известного как «умнейший человек на свете». Хокинг высказывает свое разочарование правлением «Менсы» и вступает в борьбу с главой организации Скиннером. Воспользовавшись возможностью, создавшейся в результате раскола интеллектуалов, Гомер возглавляет «контрреволюцию дураков» и провозглашает лозунг, объединивший всех: «Пойдем, дурачье, возьмем опять город в свои руки». Таким образом, предпринятая в Спрингфилде попытка следовать правилу короля философов позорно проваливается, и Хокинг произносит ей эпитафию: «Самый умный из нас оказался самым инфантильным».

Эпизод с утопией воплощает в себе наивысшие достижения «Симпсонов». Фильм можно воспринимать на двух уровнях — как грубый фарс и как интеллектуальную сатиру. В этом эпизоде встречается и самый непристойный юмор за всю долгую историю «Симпсонов», но в то же время он исполнен тончайших культурных аллюзий, например, члены «Менсы» проводят заседания в доме, построенном Фрэнком Ллойдом Райтом. «Симпсоны» «защищают» простого человека от интеллектуалов, но таким образом, что и простой человек, и интеллектуал получают при этом удовольствие.

Перевод с английского В. Кулагиной-Ярцевой