Не страшно. «Бассейн», режиссер Борис фон Зиховски

«Бассейн»,

режиссер БОРИС фон Зиховски

Печально, когда у взрослого мужчины не получается работа, на которую он потратил много времени. Еще хуже, когда он при этом уверяет, что работа получилась. Борис фон Зиховски очень старался снять фильм ужасов — не удалось. Но режиссер считает, что вышло отличное произведение в лучших традициях жанра. «Мы сделали „Бассейн“ таким, чтобы зритель в зале сидел на краешке стула и кусал ногти», — говорит он.

Нет, не кусал я ногти, нет. Ничуть не было страшно. Вспомнился «Что ни день, то неприятности». В начале — салон самолета, кресла рядом, мужчина и женщина, они молоды, он целует уголок ее запястья, желтоватый свет плафона — ничего не происходит, в то же время ясно, что происходит что-то очень хорошее. Он, она. Не больше минуты экранного времени — и я забыл о кровожадных плакатах, что висели у входа в кинотеатр. Он целует уголок ее запястья. Я целую уголок ее запястья? Как это было? Примерно так же. И пусть их номер заказан в парижском отеле, все так знакомо. Как она чуть улыбнулась? Примерно так же. Прошло не больше минуты — я повален. Связан. Меня трогает происходящее. Впускайте монстра — теперь я буду бояться того, что происходит на экранном полотне. И монстров впустили.

А вот как начинается «Бассейн». Женщина разговаривает по телефону: «Мама, пока. Сейчас придет Оливер». Женщина кладет трубку. В доме становится темнее. Первые капли угрожающе ложатся на оконные стекла. Небо хмурится, как лицо злодея, ветер пробегает по саду, и деревья мелко дрожат. Пронзительный звонок — это, конечно, он. Женщина идет открывать. От крыльца по мраморной дорожке вдоль деревьев. Сад пуст, как разинутая пасть акулы, а в самом далеке у ограды — машина. Женщина зовет: «Оливер!» Кровожадный дождь хлещет по лицу струями, воздух пронизан тьмой. Вот и Оливер — сидит, откинувшись, на переднем сиденье с кровавой раной во лбу. Чуть позже тело женщины будет плавать в бассейне, где покраснела вода. Страшно? Могло бы быть. Но не страшно. Если я увижу, как на корову упала стена, мне будет неприятно. Не более. Это ведь не вызовет шок. А если стена упадет на моего соседа, про которого я знаю, что он, плавая, привык слишком забрасывать руку в сторону? Во французском фильме «Погоня за неудачей» герою снится сон — словно перед ним танцует осьминог. Танец поначалу не трогает героя — он не любит танцы. Но из щупалец осьминога вдруг вырастают рыболовные крючки на лесках. «Эгей!» — кричит осьминог и кидает в героя один крючок, который пролетает мимо. «Каменная улица», — вопит осьминог и снова бросает крючок. Улица Каменная — место, где герой в детстве убежал от мальчишек, которые принялись бить его друга. Крючок впивается в плечо. «Бриллиантовый», — произносит осьминог название крема, им пользуется жена героя. «Белоснежка», — слышится голос, так про себя назвал герой свою дочь, когда в первый раз встретил ее из школы. Когда множество крючков впилось в тело героя, осьминог начал танцевать. Для главного героя это был уже другой танец.

Какие они — умершие Оливер и его женщина? Ни намека. Как звучал бы ее смех в темноте? Как он снял бы с нее платье: как снимают пленочку с испанского барамио или рывком — как вытряхивают из мешка картошку? Об этом нет ни кадра. И страха нет. Просто умерли две коровы. Была еще в этом фильме девочка с рыжими волосами — напоролась в лесу на меч, упала, вздрогнув, на губах выступила кровь. Почти ничего не известно о ней. Разве что нам позволено было узнать — она была из бедной семьи. Обычное дело. Но насколько она была бедная? Приходилось ли ей растягивать на прищепках джинсы, чтобы скрыть вытянутые коленки? Не важно. Маска. Топор. Мужчина. «Я хочу подчеркнуть, что меня совершенно не интересует показ насилия и жестокости. Это не мое. Намного интереснее порождать страх в сознании зрителя», — говорит Борис фон Зиховски. К сознанию зрителя, кстати, режиссер не подобрался ни на миллиметр. Это очень грустный фильм. В нем много несчастных людей, там несчастная трава и дом с печальными окнами. Люди здесь для того, чтобы их проткнули топором, трава — чтобы на нее брызнула кровь, а дом — чтобы туда, разбив стекла, ворвался маньяк. Почему еще не страшен этот фильм? Почему не ужасен? У страха тысячи запахов, он бывает разным. Он может притаиться за углом улицы и вцепиться, как летучая мышь. Он раздирает в клочья или холодит виски. Он — как пудовая гиря в ногах, а может толчком швырнуть на нож. Страх появляется от грома, молний и темноты, но все же не так часто, как от собственных мыслей. Из «Бассейна» не получился фильм ужасов. Но получился комикс. Очень красочный и красивый. В комиксах нет деталей и нюансов.

В них нет и сильных эмоций. Впрочем, комиксу это и не требуется.