, режиссер Кэтрин Бигелоу

№3, март
Виктор Матизен

«К-19. Угроза жизни» (K19: The Widowmaker)

Авторы сценария Луис Ноура, Кристофер Кайл Режиссер Кэтрин Бигелоу Оператор Джефф Кроненвет Художники Карл Джулиуссон, Майкл Новотны Композиторы Клаус Бадельт, Джефф Занелли В ролях: Харрисон Форд, Лайэм Нисон, Петер Скарсгор First Line Prod., IMF Internationale Medien und Film GmbH & Co2. Prod. Kg США — Великобритания — Германия 2002

Что известно. К-19, спущенная на воду в 1959 году, была одной из первых субмарин атомного флота СССР. При строительстве от пожара погибли двое рабочих, потом задохнулись ядовитыми парами шесть женщин-маляров. Спуск сопровождался дурным предзнаменованием — лишь со второго раза разбилась о борт бутылка шампанского. Во время плавания крышкой ракетной шахты задавило электрика. Моряки считали, что над лодкой висит проклятие. Первая авария случилась 4 июля 1961 года — из охлаждающего контура ушла жидкость, реактор стал перегреваться, и расплавленный уран начал стекать в поддон, грозя достигнуть критической массы и вызвать ядерный взрыв. Система подкачки воды не была предусмотрена, и ее пришлось монтировать в отсеке с высоким уровнем радиации. Работали группами по два-три человека, в армейских противогазах, без защитных костюмов и даже без перчаток. Монтаж длился полтора часа, восемь моряков получили смертельные дозы, после чего лодку прозвали «Хиросимой». Еще более страшный инцидент произошел 24 февраля 1972 года в Атлантике возле берегов США. В трюме девятого отсека лопнул масляный трубопровод, из-за высокой температуры масло загорелось и вспыхнул пожар. Погибло сорок человек, часть — в борьбе с пожаром, часть задохнулись от дыма, часть — в задраенных и отрезанных отсеках, но подводникам удалось предотвратить взрыв и всплыть. Первым предложил помощь корабль американской береговой охраны, но моряки отказались и дождались своих.

Все связанные с лодкой К-19 трагические события были преданы публичной огласке лишь в 1989 году.

Комментарий. Трудно сказать, можно ли было избежать первой аварии или только ее последствий, но, если верить описанию второй, тут ситуация достаточно ясна. Отсутствие резервной системы подкачки воды — непростительный технический просчет. То, что расплавленный уран стекал в одно место, где мог превысить критическую массу, свидетельствует, что конструкторы не допускали — даже мысленно — возможности перегрева реактора. Защитные костюмы — не панацея (они пропускают гамма-лучи), но их отсутствие — следствие невежества или халатности. То, что восемь человек получили смертельные дозы, означает, что время их пребывания в опасной зоне не было рассчитано — в противном случае можно было бы увеличить количество смен, чтобы пропорционально уменьшить дозу облучения каждой.

Кэтрин Бигелоу, как и ее бывший муж, создатель последнего «Титаника» Джеймс Кэмерон, любит морскую стихию, о чем говорят названия двух ее картин — «На гребне волны» и «Вес воды». По ее словам, историей лодки К-19 она заинтересовалась около шести лет назад и с тех пор перерыла массу материалов, в том числе фотографий. В самом деле, сценарий свидетельствует о знании фактов, а картина — о внимательном изучении фактуры. Отразили авторы фильма и советскую атмосферу тех лет, продемонстрировав множество идеологических клише и даже показав, как подводники смотрят пропагандистский антиамериканский фильм. Служившие на флоте и знатоки морского быта, конечно, найдут немало погрешностей против правды жизни (скажем, в 1961 году на советской субмарине не могло быть наручников), но для россиянина-неспециалиста в кадре все на удивление достоверно — надписи, одежда, предметы, и, главное, лица и манеры совсем «наши», причем касается это не только фигур первого плана, но и тех, кто появляется на втором и третьем планах, а ведь их изображают американцы в основном неславянского происхождения. Дизайн и кастинг заслуживают самой высокой оценки — такой достоверности в воспроизведении советских людей и обихода в американском кино еще не было.

Вместе с тем сценарий во многом отклоняется от фактов, сгущая время и драматизируя события. Экранные аварии происходят по тем же причинам, что и в действительности, но, в отличие от нее, следуют одна за другой в первом же плавании, а технологическая драма дополнена психологической. На реальной лодке К-19, насколько известно, не было конфликта между капитаном и его непосредственным окружением, тогда как фильм построен на этом столкновении. Противоборствующие стороны — новый капитан Востриков (Харрисон Форд) и неформальный лидер команды старпом Поленин (Лайэм Нисон). Харрисон Форд не слывет мастером перевоплощения и обычно появляется на экране в одной и той же «патриархальном» роли, но здесь он за 25 миллионов долларов на двадцать съемочных дней вылез из привычной шкуры и показал такой класс вхождения в образ «другого», что дожившие до сегодня подводники с К-19 (вообще говоря, настроенные весьма критично) признали в нем «своего» капитана. Востриков — Форд сосредоточен, напряжен и суров. «Вы без меня — ничто! — заявляет он на первом же построении личного состава и после паузы добавляет: — И я без вас — ничто. Но вместе мы — сила!» Командир дистанцирован от экипажа, исповедует суворовский принцип «тяжело в учении — легко в бою» (нигде в фильме не сформулированный, но интуитивно усвоенный) и не щадит ни людей, ни лодку, давая им экстремальные и рискованные нагрузки. (Небезлюбопытны вымышленные обстоятельства его биографии: экранный Востриков — сын репрессированного и впоследствии реабилитированного героя революции и гражданской войны, а также муж дочери члена Политбюро ЦК КПСС, из-за чего офицеры считают его карьеристом и полагают, будто он муштрует команду, дабы выслужиться перед начальством и получить еще одну звезду на погоны.)

Таким же стопроцентно русским, как Форд, выглядит и Нисон — даже не верится, что это тот самый актер, который некогда сыграл лощеного немца в «Списке Шиндлера». Его Поленин близок к подчиненным, жалеет их и считает капитанские крайности неоправданными. Первая искра проскакивает между ним и Востриковым во время погружения лодки на максимально допустимую глубину, где обшивка начинает трещать под давлением. «Вам повезло на этот раз!» — бросает старпом капитану. Коллизия между жестким начальником и гуманным заместителем, как мы знаем, типична для советского кино и обнаруживает, что создатели американской ленты неплохо с ней знакомы. Есть в «К-19» и почти прямая цитата (из фильма «Летят журавли») — прощание девушки через решетку ограды с уходящим в рейс моряком.

Противостояние достигает апогея, после того как американцы предлагают помощь всплывшей после аварии лодке. Старпом и политрук считают необходимым ее принять, но капитан отказывается, несмотря на опасный уровень радиации в отсеках и отсутствие квалифицированной медицинской помощи. Тогда политрук от имени партии (!) с помощью нескольких младших офицеров арестовывает Вострикова и передает власть Поленину. Но старпом неожиданно осуждает бунтовщиков и возвращает командование капитану, после чего тот соглашается обратиться к американцам. Однако в этот момент восстанавливается радиосвязь с Москвой и приходит сообщение, что на помощь уже спешат советские суда. Столкновение позиций двух героев вполне правдоподобно — сталинское повеление «Умри, но не сдавайся врагу» и в Великой Отечественной войне принималось далеко не всеми, а в 1961 году и подавно. Невероятно другое — чтобы политрук отважился на вооруженное сопротивление командиру, действующему в полном соответствии с партийно-идеологическим предписанием, не мог же он не знать, что за такое дело на родине его ждет военный трибунал и, скорее всего, смертный приговор. Такой человек мог решиться на бунт лишь в том случае, если бы задумал попросить в США политическое убежище, а об этом в фильме ни слова. В конце еще одна несуразность — мы видим под трибуналом Вострикова, но не видим на той же скамье подсудимых политрука с подручными и ничего не узнаем об их судьбе. Но даже если отвлечься от исторической обусловленности, поведение политрука и старпома не имеет убедительной драматургической мотивировки.

При том, что событийная канва «К-19» известна, смотрится картина с изрядным напряжением. Саспенс создается не только замечательной игрой актеров, но и ускоренным монтажом кадров в моменты испытаний и аварий (при этом Бигелоу не забывает вовремя перебрасывать камеру в окололодочное пространство, благодаря чему возникает полная иллюзия чудовищного давления воды или вспарывания толщи льда), и с помощью классического приема «стрелки, подползающей к роковой черте» (он использован троекратно — со стрелкой часов, стрелкой глубины и стрелкой температуры), и нагнетанием сюжетного драматизма, когда зрителю, измотанному в ожидании спасения моряков, подбрасывают шокирующий кадр обожженных радиацией лиц, и т.д.

Что касается пафоса картины, то ее слоганом, судя по всему, могли бы стать слова: «Советские подводники спасли мир от ядерной войны» — не предотврати они взрыв, американцы могли бы принять его за ядерный удар по их территории и нанести ответный удар. На то, что героизм, как обычно, потребовался для того, чтобы заткнуть дыры от разгильдяйства, создатели фильма внимания не обращают — мужество есть мужество.

Остается пожалеть, что «К-19» не имела больших сборов ни в США (где мало интересуются иностранными сюжетами), ни в России (где выход фильма совпал с трагедией «Норд-Оста»): мало ведь картин, где лозунг «Кино сближает народы» реализован столь буквально, что американцы на экране предстают более русскими, чем мы сами.