Сергей Грибков: «Мы пошли другим путем»

Сергей Грибков

Наталья Сиривля. Комедия «Даже не думай!» — первый в России удачный (если судить по результатам проката) стопроцентно продюсерский проект. То есть проект, где авторское участие режиссера сведено к минимуму. По слухам, постановщик фильма Руслан Бальтцер даже не принимал участие в монтаже… Это так?

Сергей Грибков. Не совсем… Хотя «Даже не думай!» — безусловно, продюсерское кино, в отличие от фильмов, существующих сегодня на рынке. Все они в основном делаются по режиссерскому принципу, то есть во главу угла ставится режиссура, постановщику доверяются деньги в надежде, что он снимет хорошее кино. Мы пошли другим путем. Для чего делается кино? Чтобы люди его смотрели. Кто сегодня ходит в кино? Главным образом молодежь — люди, у которых уже появились деньги и которые лишены уныния и смирения, не сломлены жизнью, в социуме они — возрождающий элемент. Мы поняли, что нужно снимать кино для них. Стали искать подходящий материал и выбрали сценарий Руслана Бальтцера и Александры Большаковой (они муж и жена). Что такое кино для молодых? Это кино, которое говорит на их языке и дает ощущение перспективы. Последние фильмы для молодежи, которые обладали подобным свойством, — это «Неуловимые мстители» и «Приключения Электроника». После них хочется жить, двигаться, развиваться… А нынешние картины почти сплошь негативны. Даже «Займемся любовью» Д. Евстигнеева. Ну зачем там столько насилия и смертей? Мне кажется, что Денис делал этот фильм для себя, а не для зрителя. Зрителям нужно другое. Они смотрят западное кино, где герой справляется с обстоятельствами, находит способы реализоваться как личность. В нашем фильме то же самое. И не важно, что мы показываем некое хулиганство (направленное, кстати, против плохих людей). Глядя на наших персонажей, зритель поймет, что каждый может реализоваться в том, что ему близко. Этим ребятам близко одно, другим — другое. Важно, что у них все получается. А кино, где тебе дадут по голове, опустят, посадят и скажут: «Не рыпайся», никому не нужно. При этом, конечно же, нельзя навязывать молодежи мораль. Она слишком далеко оторвалась от установок, которые свойственны носителям традиционной морали. Сначала нужно найти с молодыми общий язык, создать ситуацию диалога без попыток чему-либо научить. А когда контакт будет установлен, можно будет уже говорить о каких-то более важных и серьезных вещах. И еще: почему мы снимаем про молодых? Проблема с актерами. Делая позитивное кино, нужно показать людям героев, на которых они хотели бы быть похожими. Но это сейчас очень сложно, потому что за каждым известным актером — чудовищный шлейф совершенно невнятных ролей в невразумительных картинах. С молодыми проще. Взять хотя бы Лешу Алексеева: если его второй фильм не будет абсолютно провальным, то на третьем он станет настоящей звездой и его имя само по себе будет привлекать зрителя. Заработают нормальные механизмы коммерческого, рыночного кино. А это немаловажно. Вот такова была наша изначальная концепция. Работая в рекламном агентстве, я серьезно увлекался исследованиями рынка. И поверьте, когда смотришь на свой продукт с точки зрения людей, которым он предназначен, это сильно прочищает мозги. Наш принцип: кино для потребителя. Нужно понимать, для кого ты что делаешь, четко и правильно позиционировать продукт на рынке. Это определяет все: и финансовую стратегию, и характер рекламы, и, конечно, те установки, которые ты даешь режиссеру. Почему мы выбрали Руслана? Потому что в нем не было того, что, на мой взгляд, очень негативно влияло на кинематограф в последние пятнадцать лет. В отсутствие жесткого продюсерского управления ситуацией, все, включая уважаемых мастеров, занимались, грубо говоря, экранизацией собственных представлений и фобий. Но это хорошо, если ты снимаешь на деньги, которые не надо возвращать. А в условиях рынка снимать кино для себя и про себя — слишком большая роскошь. Руслан был человеком, который совершенно не стремился к самовыражению. Это молодой парень (ему тридцать лет), любящий кино, пытавшийся учиться на сценарном факультете, посмотревший множество фильмов и сумевший их как-то для себя проанализировать. На съемочной площадке он оказался впервые в жизни. В первый же день под ним сломался режиссерский стул. В общем, по всем приметам затея наша должна была провалиться. Но вышло иначе. Руслан справился. Конечно, мы контролировали все, что он делал. Но это не значит, что мы не позволяли ему слова сказать. Если бы он снимал целиком по нашей указке, получился бы своего рода конструктор — фильм без души. А он вложил в это дело душу. И все девочки и мальчики после съемок плакали, настолько группа была едина, настолько все выложились на этой работе. Так что Руслан работал, а мы его корректировали.

Н. Сиривля. Я не очень хорошо знаю зрительскую среду, к которой обращен фильм «Даже не думай!», но у меня возникло ощущение, что представители этой среды на экране показаны с изрядной долей насмешки. То, как они одеваются, говорят, двигаются…

С. Грибков. Слово «насмешка», наверное, неправильное. Мы над ними не смеялись. Знаете, что такое «Даже не думай!»? Это история, рассказанная студентом-второкурсником 1 сентября в пивной (есть такая напротив каждого института), о том, что произошло с ним и с его друзьями летом. Все по кружечке уже выпили, а пиво в этом возрасте пьянит, все понимают, что человек наврал, но — клево, складно… Посмеялись, повеселились и пошли дальше… Ни больше и ни меньше. Весь фильм — стопроцентная калька ситуаций из западных лент — из «Криминального чтива», «Карты, деньги, два ствола», «Матрицы» и т.д. Но мы это делали умышленно,придавая всему оттенок легкой пародии. Какова была коммерческая задача? Показать зрителям, что это их кино, их жизнь, и сделать при этом так, чтобы они ушли из кинотеатра в хорошем настроении. Наше кино ничего не вкладывает, но ничего и не забирает, оно просто позволяет — учитывая массу негативных вещей, происходящих вокруг, — расслабиться и посмеяться. И мне кажется, что задачу свою мы выполнили. Вы думаете, я что-нибудь понимаю в рэпе? Ничего. Если бы я снимал кино для себя, там, наверное, были бы Макаревич с Кортневым. Но рэп — это музыка молодежи, кстати, абсолютно кинематографичная. Мы сделали ставку на рэп и не ошиблись. И так во всем. А главное, это позитивное кино. Говорят, в России кино с хорошим концом никто смотреть не будет. У нас, действительно, страсть к печальным финалам, и до сих пор нам предлагают фильмы, полные каких-то разоблачений, разочарований и трагедий. Такова традиция. Но времена изменились. В советские годы у нас были дворики чистенькие, все покрашено, цветочки, лавочки, самокатики, дядя милиционер ходит аккуратный, машин почти нет, никто никого не сбивает… Благодать! И, конечно, когда общество живет в спокойствии, пусть даже внешнем, людям нужны проблемы, адреналин. А сейчас мы и перестройку пережили, и кризис, и Чечню, и взрывы… Ну сколько можно еще и на экране мочить?! Нужно, чтобы в кино зрители увидели свет, перспективу. Я уверен, сейчас нужен позитив, вполне внятный.

Н. Сиривля. Ваш фильм сразу и практически одновременно был показан в главных кинотеатрах Москвы. Я знаю, что их репертуар расписан на год вперед и российское кино пробивается в них с огромным трудом…

С. Грибков. Да почти и не пробивается. Но это бизнес. Тут важно все: как ты себя ведешь, как приглашаешь людей, как показываешь картину. «Даже не думай!» — фильм, который при продаже на порядок лучше смотрится на большом экране, нежели на кассете. И понимая это, мы для каждого просмотра, на который приглашали потенциальных партнеров, арендовали за триста долларов зал, чтобы показать картину в лучшем виде. Это важно. Сейчас мы готовим проект нового офиса для нашей студии, там будет кинозал с нормальным экраном, с отличным звуком. Так что первая составляющая — как показать. Вторая — выбор партнера-прокатчика. Мы сотрудничали с одной из ведущих компаний — «Централпартнершип» («ЦПШ»), которая, кстати, незадолго перед тем прокатывала «Антикиллера». Это профессионалы, у них есть готовность работать с отечественным кино и есть представления о сегодняшней аудитории. К тому же у нас был очень большой рекламный бюджет. Компания «ЦПШ» поставила условие: не менее ста пятидесяти тысяч долларов на рекламу. А у нас было под триста. Поскольку мы четко определили аудиторию, то смогли найти партнеров, чья продукция ориентирована на ту же самую социальную группу. Соответственно, часть бюджета вложили мы сами, а часть — производитель чипсов «Наш чемпион». Нашим партнером стало и МТV — слоган «МТV рекомендует» на рекламных плакатах фильма. Все это атрибуты внятной рекламной стратегии. Цель нашей компании сегодня не получить много денег, а попытаться понять механизм: что как работает? Например, рекламной кампанией в регионах я недоволен. Там со зрителями нужно работать иначе — например, привлекать местных молодежных лидеров, устраивать акции с участием популярных в данном городе диджеев, виджеев. Это не так дорого стоит и гораздо эффективнее с точки зрения привлечения людей в кино. Мы можем думать об этом сейчас, потому что в Москве связи более или менее налажены. В сети «Империя кино» нам сказали: «Мы с удовольствием будем смотреть ваш следующий фильм, поскольку нам близок и понятен ваш подход. Мы с вами говорим на одном языке».

Н. Сиривля. Вы довольны результатами проката?

С. Грибков. Прокат еще не завершен, еще около месяца фильм будет идти в кинотеатрах. На сегодня мы собрали 700 тысяч. Это реальная цифра. Вот, к примеру, «Банды Нью-Йорка», которые, на мой взгляд, шли в два раза хуже, по опубликованным данным собрали миллион двести тысяч. Не знаю, как это получилось. Видимо, тут некий пиаровский ход. Мы в такие игры не играли, хотя, может быть, и зря. Но, в общем, я доволен. То, что были аншлаги, — хорошо. То, что через десять дней проката в «Формуле кино» сборы не упали ни на один рубль, — тоже хорошо… Я понимаю, что мы могли бы вложить больше денег и сделать фильм на порядок круче. Но на нашем рынке увеличение вложений не всегда означает увеличение сборов. Мы не можем не думать о рентабельности бюджета. Если снимать за маленькие деньги — зрители на фильм не пойдут, потому что бедность будет видна на экране. А супербюджет тоже себя не оправдывает. Сейчас не время масштабного исторического кино (если, конечно, оно не снимается на государственные деньги) — сейчас время адекватных по бюджету современных картин, которые должны вписаться в рынок. Это нужно очень хорошо понимать, чтобы правильно спланировать финансовую стратегию. Мне кажется, нам это удалось. Мой партнер Владимир Трущиков — человек из большого бизнеса. Он не вкладывал деньги в проект, но помог нам грамотно выстроить всю организационно-финансово-юридическую канву. В кино ведь как бывает? «А, сейчас снимем, а потом посчитаем!» Получили бюджет, «распилили», потом начали делать кино. Ничего подобного у нас не было.

Н. Сиривля. У вас была господдержка?

С. Грибков. Нет.

Н. Сиривля. А какие деньги?

С. Грибков. Мы начали снимать, пока еще были льготы, предусмотренные Законом о кино. Друзья помогли, доверили…

Н. Сиривля. А следующий проект?

С. Грибков. Мы поняли механизм. И сейчас готовы работать с собственными деньгами и деньгами, которые нам доверяют инвесторы. Поэтому мы очень серьезно относимся ко всему, что касается предпродаж, рекламы, раскрутки… Но есть и проекты, для производства которых мы намерены обратиться за поддержкой государства. Так, наша студия сейчас активно взялась за реанимацию архивов Госкомспорта. Я вхожу в рабочую группу Совета по идеологии и пропаганде спорта при Президенте РФ, возглавляемую Аркадием Ивановичем Вольским, и сейчас у нас есть серьезная убежденность, что тема спорта коммерчески чрезвычайно перспективна. И в этом смысле мы рассчитываем получить поддержку от Спорткомитета или от Правительства. Мы готовим сейчас проект, посвященный основателю самбо. Тут нужны серьезные деньги, крепкий сюжет. Япония, революция, Дальний Восток… Вот мне принесли сценарий, и я читаю: героя убивают в застенках НКВД. Ну кому это нужно? Значит, придется делать какую-то притчу, чтобы люди, посмотрев фильм, захотели заниматься самбо, а не поняли в очередной раз, что в России все безнадежно. Другой проект, который мы начинаем, — «Generation П» по Пелевину. Тут мы будем привлекать зарубежные деньги. Я понимаю, что это не совсем массовый продукт, но тем не менее он тоже должен быть коммерчески оправданным. Это будет кино не только для России, но и для Запада. После двухлетних переговоров Пелевин продал права на экранизацию. Режиссером фильма будет Виктор Гинзбург, последние годы живущий в Лос-Анджелесе. Он не снимал серьезное игровое кино, но сделал множество клипов для американских звезд, успешно работая в коротком формате.

Н. Сиривля. «Generation П» все-таки вещь, очень сильно привязанная к своему времени.

С. Грибков. Да, и в этом самая большая сложность. Но, как мне кажется, нам удалось придумать канву, связывающую сегодняшний день и описанное у Пелевина недавнее прошлое.

Н. Сиривля. «Даже не думай!» — фильм, буквально напичканный спецэффектами. Насколько я понимаю, это весьма недешевая вещь.

С. Грибков. Важен подход! Мы работали на «хай дефинишн», что, я считаю, значительно сгладило проблемы, связанные с молодостью и неопытностью режиссера. Мы отсняли столько материала, что если бы работали традиционными методами, только на пленку ушло бы тысяч триста. А тут — цифра. Все в компьютере, на компьютере монтируешь, делаешь графику. Почему это дорого? «Хай дефинишн» дает сумасшедшие возможности монтажа. У нас в фильме 1900 склеек, полиэкраны и т.д.

Н. Сиривля. Спецэффекты придумывались по ходу монтажа?

С. Грибков. Нет, это было изначальное решение. Сценарий был — «Карты, деньги, два ствола» один к одному, только на русской почве. Но при всех наших амбициях делать стопроцентную кальку популярной картины невозможно и неправильно. К тому же не нам пока еще тягаться с сильным режиссером, выросшим на английской рекламе, до которой нашей рекламе еще очень далеко. Нужно было найти решение, переводящее историю в некую условную, полупародийную плоскость. К примеру, в сценарии действие происходило на квартире у южан. Мы их переделали в арабов, один из эпизодов разворачивался в квартире у Лео, но Лео в качестве жилья больше подходил корабль. Нужно было уйти от быта. Поэтому представление героев в начале, где каждый рассказывает о себе, было решено в виде мультипликации. Анимацию мы стали разрабатывать еще до собственно съемок, фриз-шоты — во время съемок. Ну а полиэкраны и графические «приколы» в основном придумывались по ходу монтажа.

Н. Сиривля. Но режиссер все-таки принимал участие в монтаже?

С. Грибков. Конечно! Сначала монтировал Руслан, потом продюсеры. Затем материал отдали третьему человеку, вообще стороннему, вне проекта. Его версию уже со спецэффектами вернули Руслану, который причесал все окончательно. И наконец фильм посмотрели прокатчики и посоветовали кое-что вырезать, что мы и сделали. Так вот общими усилиями все и получилось.

Н. Сиривля. На моей памяти было еще две попытки изготовления такого продюсерского, заранее просчитанного кино. Несколько лет назад компания «Алхимия-фильм» выпустила картины «Афера» и «С днем рождения, Лола». Там тоже использовались анимация и модные компьютерные примочки, тоже вкладывали деньги в рекламу, ездили в регионы, устраивали всякого рода шоу. Но почему-то у них не получилось. В чем, на ваш взгляд, была ошибка? Почему народ не пошел на эти фильмы?

С. Грибков. Да, они были просчитаны с продюсерской точки зрения, но представляли собой некие истории с актуальной, модной картинкой. Вопрос: эти истории кого-либо взволновали? В чем суть коммерческого массового кино? Зритель должен видеть в нем себя, идентифицировать себя с героями. Чего добиваются герои «Аферы»? Устраивают небольшой «конец света»? Такой же случай — «В движении». Да, картинка красивая, но зачем там герой в финале назад бежит, против хода поезда? Зачем он отбрасывается в 70-е? Помню, мы с Егором Кончаловским мечтали: надоела эта реклама, вот будем снимать кино, наконец-то займемся искусством. Но сейчас я понимаю, что, как ни цинично это звучит, коммерческое кино очень похоже на хорошую качественную рекламу. Здесь работают те же механизмы идентификации, на основании которых люди выбирают для себя продукты, вещи, услуги… Только эти механизмы завуалированы сюжетом, историей. Зрители хотят видеть в кино то, что имеет отношение к их собственной жизни. «Алхимия-фильм» сделала ленты без учета зрительских потребностей и предпочтений. Так, в никуда. «Лола» — прикольный фильм, но он работал бы, если бы там были заняты российские звезды. А пока что мы вынуждены создавать персонажей, которые похожи на зрителей. Когда у нас будут по-настоящему раскрученные звезды и зрители захотят ассоциировать себя с героями Леши Алексеева или Сергея Мухина, тогда можно будет снимать про что угодно: про космос, про прошлое или будущее… Но до этого еще нужно дожить. Через сегодняшнюю ситуацию не перепрыгнешь. И не надо себя обманывать.