Кинотеатры возродят наше кино. Дискуссия

Прокат — наиболее динамично и успешно развивающаяся часть российской киноиндустрии, своего рода завоеванный плацдарм, способный обеспечить прорыв и на других участках кинематографического фронта. Именно поэтому журнал с неизменным вниманием следит за бурным развитием кинотеатрального рынка.

Весной этого года фирма «Дубль Д» провела социологическое исследование, касающееся перспектив строительства новых кинотеатров в центре Москвы. Было опрошено более тысячи человек по специальной выборке, на вопросы интервьюеров ответили ведущие дистрибьюторы и директора крупных московских кинотеатров. Ситуацию, сложившуюся сегодня в сфере кинопроката, комментируют участники исследования — Д. Дондурей, Н. Венжер и Н.Сиривля. Разговор иллюстрируется фрагментами интервью, взятых в ходе исследования.

Даниил Дондурей. Начнем с общеизвестного. В России активно идет кинотеатральная революция. По данным статистики сборы кинотеатров с семи миллионов долларов в благополучном, додефолтном 1997 году выросли до 115 миллионов в 2002-м — в шестнадцать раз! В текущем 2003 году прирост будет еще как минимум 60-70 процентов, а может быть, и больше. Это означает, что кинотеатры соберут более 180 миллионов долларов. Такой динамике могла бы позавидовать любая отрасль нашего хозяйства.

Гигантский рост кинотеатральной сферы создает ощущение, что все в полном порядке. Это ощущение, кстати, нашло отражение на недавнем обсуждении темы в Совете Федерации: у нас в кинопрокате сейчас все очень хорошо. Просто отлично! По любым показателям. Сборы растут. Увеличивается поток инвестиций. Строится много современных кинотеатров. В Москве, как известно, уже больше 70 новых залов и примерно 50 на подходе, то есть по количеству залов, не кинотеатров, а именно залов — качественных, мирового уровня — мы к началу следующего года достигнем цифры, существовавшей в советские времена. И эти процессы идут по всей стране: новые кинотеатры активно строятся не только в городах-миллионерах, таких как Самара, Нижний Новгород и Екатеринбург, но и в полумиллионниках — в Ульяновске, Пензе, Рязани… Всем кажется, что все хорошо. А впредь будет еще лучше. Так ли это? Есть ли основания для подобного безоглядного оптимизма?

«Чикаго», режиссер Боб Маршалл

Наталья Венжер. Да, внесу ложку дегтя в этот гимн кинопрокату. Есть целый ряд проблем, первая из которых — дикая бесхозяйственность во всем, что касается репертуарного планирования и так называемой «росписи» фильмов. Планы кинотеатров составляются так, что фильмы недобирают огромное количество денег, а зрители просто не успевают посмотреть ту или иную картину. Одна из причин заключается в том, что фильмы расписывают непрофессионалы, люди, не имеющие никакого представления о стратегии, технологии, ресурсах, психологии репертуарного планирования.

Если раньше казенная московская сеть предоставляла нам выбор: хотим этот фильм — идем в «Ударник», другой — в «Метрополь», третий — в «Художественный», то сегодня, если мы уже посмотрели «Властелин колец» или не хотим его смотреть, мы вынуждены сидеть дома. Потому что один и тот же фильм под предлогом мифа о массовом спросе выпускается во всех крупных кинотеатрах одновременно.И нет никакого выбора.

При старом планировании существовал секторальный подход: восток — запад, север — юг, принцип волны… За исключением нескольких премьерных кинотеатров — «Ударник», «Октябрь», «Россия», — новый фильм катился по Москве волной, потому что роспись шла из единого центра. Как это происходило? Появляется новый фильм. Все директора приезжают к Плащанскому в зал, им показывают картину, и дальше составляется четкий, с учетом десятков факторов, график движения фильма из кинотеатра в кинотеатр. На всю Москву, на 126 кинотеатров выделялось всего 38 копий, и этого хватало. Кроме того, директора кинотеатров, поскольку они все присутствовали при этой росписи, имели возможность договориться и согласовать свои репертуарные планы. Они тогда не конкурировали друг с другом, но все равно были заинтересованы в том, чтобы залы у каждого были заполнены максимально.

Д. Дондурей. И вы за возвращение советской системы?

Н. Венжер. Я за возвращение разумной системы. Если прежде было что-то рациональное, тогда да, я за возвращение, и мне не важно, как называется эта система, лишь бы она работала и устраивала все категории зрителей. Я, между прочим, зритель. И при своей занятости ничего толком сегодня не могу посмотреть…

Д. Дондурей. Надо все время пристально отслеживать репертуар кинотеатров, чтобы поймать нужный тебе фильм…

Н. Венжер. У меня нет на это времени. И если я проворонила две недели проката, всё, фильм для меня умер. Я его нигде никогда больше не найду.

Д. Дондурей. В общем, вы жаждете монополии…

«Фрида», режиссер Джули Теймор

Н. Венжер. Нет, я как раз против монополии, поскольку считаю, что рынок прекрасно может выполнять регулирующую функцию. При условии, что рынок свободный. И тут нужно сказать, что вторая — помимо непрофессионализма и бесхозяйственности — причина неэффективной росписи фильмов заключается в том, что 70 процентов московских кинотеатров оказались в руках одного оператора — сети «Каро — Империя кино».

Д. Дондурей. Имеется в виду, что собственники кинотеатров разные, а оператор — тот, кто поставляет фильмы, рекламу, определяет и контролирует репертуарный план, — один?

Н. Венжер. Да, и, будучи монополистами, они творят несусветные вещи. Для них важно не зрителя удовлетворить, а задавить конкурентов и предоставить зеленую улицу тем картинам, которые прокатываются дочерними или родственными компаниями. Они навязывают кинотеатрам те или иные ненужные фильмы в пакете с блокбастерами, они могут по всей Москве пустить одну и ту же картину, как было с «Властелином колец», или выбросить одновременно несколько коммерчески перспективных проектов, перекрыв кислород остальным дистрибьюторам. Вот, к примеру, «Чикаго», я уверена, не собрал три четверти того, что мог бы собрать, он нигде не получил полного экрана, поскольку не является собственностью «Каро». Но это же глупость! Недобрал денег американский собственник, недобрали прокатчики, недобрали кинотеатры и не посмотрели зрители. Вот я, например, пострадавшая. Я так и не видела фильм «Чикаго».

«Особое мнение», режиссер Стивен Спилберг

Наталья Сиривля. Он еще идет в «Киноцентре».

Н. Венжер. В Москве всего два кинотеатра, где можно «подхватить» пропущенный фильм, — Киноцентр и Дом Ханжонкова. Но в Киноцентре в основном показывают артхаусное кино. А пропущенный блокбастер вы уже нигде не посмотрите. Это существенная проблема. Как показало наше исследование, одна из самых перспективных идей при строительстве новых мультиплексов — «зал пропущенного фильма». Его необходимость отметили практически все участники опроса.

Д. Дондурей. Да, все сказали о том, что должны быть залы, где спустя месяц-полтора можно посмотреть пропущенные фильмы, причем не только Ларса фон Триера, но и Спилберга, и любые блокбастеры.

Н. Венжер. Зрители подчас хотят пересмотреть картину второй раз и третий, но не на следующий день, а через месяц. Однако через месяц ее уже практически нигде не найдешь.

Н. Сиривля. И видеорелиз не решает эту проблему?

Д. Дондурей. Нет. Это очень важный момент. Возникла принципиально новая аудитория, для которой просмотр фильма в кинотеатре не может быть заменен ни видео, ни показом по телевидению.

Н. Венжер. Причем эти люди весьма активно пользуются видео: к примеру, собирают на VHS-кассетах старое советское кино. А новое кино они хотят смотреть в кинотеатрах.

Н. Сиривля. Любой рынок, особенно если он развивается столь бурно и фактически с нуля (советский опыт работы не совсем годится для коммерческого проката), несет в себе диспропорции, болезни роста… Важно их вовремя заметить и обсудить. Сам по себе рынок, конечно, замечательный регулирующий механизм, но в данном случае имеет значение и то, насколько кинопрокат самостоятелен как бизнес. В какой мере кинотеатр зависит от кинопоказа и в какой от посторонних видов коммерческой деятельности типа казино. За счет чего владельцы кинотеатров получают свои основные доходы.

«Займемся любовью», режиссер Денис Евстигнеев

Н. Венжер. Смотря какие владельцы и каких кинотеатров. Вот, к примеру, кинотеатр «Пушкинский» и казино «Шангри Ла» в том же здании — две абсолютно разные организации, но принадлежащие одному владельцу. Бывает, что казино вырубает свет у кинотеатра, прерывая показ. Своим безумным мельканием а-ля Лас-Вегас оно перегружает сеть так, что периодически вылетают пробки. Я слышала фантастическую историю: во время сеанса в «Пушкинском» вырубился свет, публике предложили прийти и досмотреть фильм в другой раз. Часть зрителей согласились, часть стали требовать деньги обратно, деньги возвращать никто не хотел, разразился скандал… У одного и того же хозяина правая рука не знает, что делает левая.

Д. Дондурей. Но кинотеатр — это ведь тоже бизнес! И сегодня немалый.

Н. Венжер. Бизнес, но наш человек еще не осознал, что тысячи складываются из каждого отдельного доллара. Поэтому если он с одного бизнеса имеет десять тысяч, а с другого — сто долларов, то он этими ста долларами готов пренебречь, чего никогда не сделает подлинный бизнесмен. На Западе настоящий хозяин либо вообще не заводит бизнес, либо если заводит, то все предварительно просчитает, учитывая каждый доллар. А у нас настоящие хозяева еще не выросли. У нас еще купцы: «А, однова живем! У меня уже столько денег и столько „мерсов“, что, в конце концов, заработаю я дополнительно сто пятьдесят или тысячу рублей, не имеет значения».

Н. Сиривля. Если владелец кинотеатра кормится в основном за счет казино, в тонкостях репертуарного планирования он, будьте уверены, разбираться не станет. Нынешняя ситуация его абсолютно устраивает: есть сеть «Каро — Империя кино», она бесперебойно поставляет блокбастеры, люди ходят… А добрал фильм свои деньги или недобрал, смогли его посмотреть все, кто хотел, или нет — дело десятое. Главное, кино крутится, профильная деятельность осуществляется…

«Даже не думай!», режиссер Руслан Бальтцер

Д. Дондурей. Возможно, проблема будет решена, когда в стране появятся в большом количестве настоящие мультиплексы, то есть кинотеатры, имеющие более пяти-шести залов. Принцип мультиплекса: все сливки городского репертуара в одном месте. Уже сейчас наличие нескольких залов позволяет владельцам кинотеатров более гибко выстраивать свои отношения с монополистом — сетью «Каро — Империя кино».

Н. Венжер. Думаю, проблема монополизации разрешится сама собой, если возникнет не просто большее количество залов, но действительно конкурирующие сети. И сегодня инвесторы вкладывают деньги только в строительство сетей — иначе невыгодно…

Д. Дондурей. В общем, можно надеяться, что через два-три года монополизация проката как проблема будет решена. Поговорим о другом: об инвестициях. Серьезные инвестиции в кинопрокат, а значит, в киноиндустрию в целом, могут приходить из нескольких источников. Скажу о трех основных. Первый — это прежде всего зрители. Очень важно отметить — и мы в исследовании это фиксируем, — что происходит гигантский рост вложений в сферу досуга — в туризм, в ресторанный и прочий отдых, в учреждения культуры, в моду… и в кино, оно существенная часть досуга. В потребительском смысле кино относится к сфере развлечений, а не высокого искусства. Итак, первый источник — публика. Второй источник — сопутствующий бизнес. Это не только казино, мебельные магазины или пункты обмена валюты, работающие в здании кинотеатра. Не забывайте, что самые успешные кинотеатры у нас встроены в торговые центры.

Н. Венжер. Только у нас. На Западе по-другому. Там тоже есть кинотеатры в больших магазинах, но вообще-то западный мультиплекс — это, как правило, самостоятельная структура. И если в нее включена торговля, то только как один из сопутствующих элементов.

Д. Дондурей. Могу объяснить, почему так происходит. У нас все-таки средний класс составляет 10 процентов населения, а не 60, как в Европе, и не 70, как в Америке. И естественно, что кинотеатры у нас строят там, где люди заведомо тратят много денег, то есть в супермаркетах и торговых центрах. Вот сейчас у Московской кольцевой дороги выстроили огромный мегамолл; люди приезжают туда на целый день: есть, пить, разглядывать и покупать товары всех типов, кататься на коньках и, в том числе, смотреть кино. Так что второй источник инвестиций — сопутствующие бизнесы. И третий — иностранные инвестиции, которых у нас еще пока нет, но, я уверен, скоро будут. И тут может возникнуть проблема, к которой мы пока не подошли, но подойдем чуть позже. Не забывайте, что в прошлом году — и не думаю, что ситуация изменится в нынешнем, — 87,5 процентов денег в нашем прокате собраны на показе американских картин. На российских — только 5,6 процентов, остальные на фильмах прочих стран мира. Что это значит? В текущем году ожидается, что прокат принесет примерно 180 миллионов долларов. А когда эта цифра достигнет 400-500 миллионов, для американцев наш рынок будет весьма и весьма интересен. И им, конечно же, захочется владеть им напрямую. Правда, мне говорят: «Ты наивный человек! Никогда русский бизнес не пустит американцев в такие лакомые сферы!»

Н. Венжер. Верно. Что касается инвестиций, то западные субсидии уже идут, только они скрытые и выражаются в том уникальном кинопродукте, который американцы за гроши предоставляют русскому прокату. Это скрытые инвестиции. Если сегодня чемпион проката «Властелин колец» собирает у нас восемь миллионов, то четыре из них сразу достаются кинотеатрам. Из оставшейся суммы вычитаются дистрибьюторские расходы на рекламу, тиражирование, доставку копий… А от полученной прибыли компания-дистрибьютор отчисляет заокеанским владельцам фильма установленный процент — роэлти. Сколько это может быть? Максимум — четверть от валового сбора, то есть два миллиона. Что такое эти два миллиона по сравнению с теми двумястами, которые фильм собрал только в США? Незначащая цифра. Но суть вся в том, что они как люди умные сегодня спонсируют развитие нашего рынка. И понимают, что рынок этот очень перспективен. Они уже воспитали аудиторию, которая никакое другое кино, кроме американского и американизированного отечественного, смотреть не будет.

Д. Дондурей. Я говорил немножко о другом. О том, что они предложат собственникам за их кинотеатры такие суммы, что те, как говорится, не смогут отказаться. И тогда уже не 25, а 75 процентов сборов будут идти в американский карман. А 375 миллионов из 500 — это деньги, за которые стоит бороться.

Н. Венжер. Зачем им вкладывать деньги в строительство кинотеатров, зачем им покупать готовые, когда русский капитал все это для них строит, все это для них содержит, всем этим для них управляет и показывает их кино в количестве 80 процентов репертуара? Зачем им тратиться? Они будут просто, по мере того как рынок станет расти, менять процентные соотношения и подтягивать расчеты к нормальному европейскому уровню.

Д. Дондурей. Но просто увеличивая свою долю как собственника картины, слишком много не выиграешь. Ведь цена на билеты у нас уже на мировом уровне, и дальше она может только снижаться.

«Матрица: Перезагрузка», режиссеры Лэрри и Энди Вачовски

Н. Венжер. Да, это верно. Цены будут снижаться. Дело в том, что, продавая билеты по цене 5-8 долларов, мы охватили ничтожно малую часть населения. Поэтому теперь экспансия должна идти вширь: не за счет повышения цен, а за счет строительства новых залов. Те, кто строит их сегодня, наивно рассчитывают на доходы, исходя из дефицитной цены 8 долларов за билет. Ничего подобного! Либо билеты будут стоить 3-4 доллара, либо эти залы будут пустовать. Есть, конечно, VIP-кинотеатры со спецобслуживанием, где билеты могут стоить и по 30 долларов. Но если мы говорим о массовом зрителе, то рост аудитории возможен только за счет привлечения менее обеспеченной части населения. Так что вложение денег в строительство новых кинотеатров очень скоро перестанет приносить сверхдоходы. Мне понравилось, как представитель «Империи кино» сказал: «Они плохо считают» (сами владельцы этой сети уже не строят залы — они берут их в управление). Экстраполировать прежние цифры прибыли попросту невозможно. Сегодня по каждому залу надо считать отдельно и четко понимать, что цены на билеты будут неотвратимо снижаться, но за счет этого будет расти массовость посещения. Если все будет правильно сделано. И я совершенно убеждена, что американцы не станут у нас строить никаких сетей и покупать кинотеатры не будут. Зачем? Их прибыль будет расти по мере увеличения доходов и укрепления этого сегмента кинопоказа. Почему сегодня мейджоры идут на такие льготные условия? Потому что если эти условия изменить, наши фирмы сдохнут и российский рынок для Голливуда будет потерян. У американцев ведь нет своей сети, к примеру, во Франции. Они строят кинотеатры только в бедных странах, которые не могут сами поставить сеть. А у русских есть деньги. Это государство у нас бедное, а частные лица (некоторые) очень богатые.

Д. Дондурей. Будучи не так давно в Канне, я наблюдал, как знакомые дистрибьюторы бились на кинорынке за право приобрести новые американские, французские и прочие картины. Причем речь шла даже не о покупке прав на готовые фильмы и на те, что находятся в производстве, а о приобретении картин, которые только еще планируются к запуску. Все остальное было уже раскуплено русскими. Наши дистрибьюторы таким образом делают сегодня в отношении западного кино то, чего не делают в отношении отечественного, — они финансируют производство. Потому что им дешевле оплатить находящиеся в запуске фильмы 2004-2005 годов, чем потом покупать готовые. Цена все время растет…

Н. Венжер. Вы говорите о независимых дистрибьюторах, которые покупают права на фильмы. Но основной репертуар отечественных кинотеатров формируется не теми, кто покупает кино, а фирмами, что работают как своего рода прокатные конторы при крупных американских мейджорах. Они не платят фиксированную цену, но отчисляют голливудским компаниям роэлти. Всю новую продукцию они получают автоматически, так что финансовый риск сведен тут к нулю.

Д. Дондурей. Это фирмы-агенты, такие как…

«Антикиллер», режиссер Егор Кончаловский

Н. Венжер. «Гемини», «Каро», «Ист-Вест», «Вест», частично «Каскад», потому что «Каскад» все-таки и покупает права, и строит кинотеатры… Все «Люди Х», «Властелины колец», «Матрицы», «Терминаторы» и прочие идут к нам по этому каналу. Семь американских мейджоров, которые делают наш репертуар и главный доход кинотеатров, работают с четырьмя-пятью дистрибьюторскими компаниями. Возьмем компанию «Централпартнершип». Откуда они берут средства, не важно, но покупают кино за большие деньги, а это означает одно: они хотят завоевать рынок. Надеются приобрести такую репутацию, чтобы иметь возможность прийти к мейджору и сказать: «Чего это вы возитесь с „Ист-Вестом“, когда я могу дать вам больше?» Такова конкуренция между акулами рынка. Зрителям на это, конечно, плевать…

Н. Сиривля. В общем, наш рынок развивается интересно. Одни компании заинтересованы в том, чтобы наводнить его продукцией своих голливудских партнеров (и именно они монополизировали, в частности, московскую сеть). Другие платят огромные деньги, скупая на корню любое неголливудское кино, обладающее хоть каким-то коммерческим потенциалом. А что же наш кинематограф? Похоже, динамика рыночных процессов никакого влияния на его судьбу не оказывает.

Н. Венжер. Неправда! Во-первых, уже появились российские картины, собравшие в прокате более миллиона долларов, о чем мы раньше и мечтать не могли. Во-вторых, уже есть продюсеры, которые озабочены тем, чтобы заработать в кино, в то время как раньше их волновало лишь то, как добыть и потратить государственные деньги. Не случайно же сегодня все ринулись в производство телесериалов — это выгодно. Как только продюсеры поймут, что такие же доходы можно получить на прокате фильма в кинотеатрах, они немедленно начнут вкладывать в производство российского кино.

Н. Сиривля. И когда наступит этот счастливый момент?

«Гарри Поттер и тайная комната», режиссер Крис Коламбус

Н. Венжер. Как только в стране будет более пятисот, а лучше — более тысячи залов, успешный российский фильм начнет приносить ощутимую прибыль производителю. Вот тогда-то владельцы свободных денег станут вкладывать их в кинопроизводство, правильно его позиционировать и продвигать. И плевать они хотели на государственные субсидии… Думаю, что это произойдет уже года через два-три, конечно, при условии, что все будет идти так, как идет сейчас. Если в стране сохранится стабильность — политическая и экономическая, — если мы не будем выбирать коммунистов и воевать с Ираном, все прочие условия будут созданы автоматически.

Д. Дондурей. Вы хотите сказать, что вот-вот у нас будет такой же взрыв в кинопроизводстве, как в российском телесериальном производстве? Вы такой супероптимист?

Н. Венжер. Я совершенно не супероптимист. Я говорю, что для подобного развития событий существует потенциальная возможность. Сумеем ли мы ею воспользоваться? Простите, но я не вижу режиссеров, которые могли бы обеспечить этот бурный рост. Некому будет снимать, если только продюсеры не начнут нанимать иностранцев. На сегодня художников, которые могут делать зрительское кино, у нас единицы. Балабанов, Рогожкин, Кеосаян, Кончаловский-младший… Да что называть, вы их всех знаете. Но единицы не могут обеспечить поток. Нужен мейнстрим, сто-двести режиссеров, чтобы в год выходило не менее ста картин…

Д. Дондурей. Из которых двадцать соберут по миллиону долларов. Сейчас у нас таких две-три.

Н. Венжер. Желание смотреть отечественное кино у зрителей — огромное. Молодежь сегодня коллекционирует на видео советские юношеские фильмы, они смотрят «Вам и не снилось…» , «Розыгрыш» — все то, что нам кажется глубокой архаикой. Есть настоящие фаны соловьевских «Ассы» и «Черной розы»… Я тут пересмотрела «Черную розу»: замечательная картина, свободная, живая… Если бы сегодня появилось подобное кино, снятое с использованием новых технологий, уверяю вас, оно было бы суперблокбастером…

«Властелин колец: Две крепости», режиссер Питер Джексон

Д. Дондурей. Вы хотите сказать, что созрели условия? Формирующаяся структура проката вот-вот сделает прибыльным и окупаемым отечественное кино, зрители готовы его смотреть, инвесторы тоже найдутся…

Н. Венжер. Да, но к успеху совершенно не готов творческий корпус…

Д. Дондурей. Но ведь чем был спровоцирован сериальный бум? Тут сошлось несколько факторов. Во-первых, люди устали от латиноамериканского «мыла». Во-вторых, они отсекли пусть и качественные, но старые американские сериалы типа «Санта-Барбары» и «Коломбо». Остались только суперхиты, такие как «Скорая помощь», «Секс в большом городе», «Клан Сопрано».

Н. Венжер. Простите, но они идут или рано утром, или поздно вечером. В прайм-тайм американские сериалы занимают только 4 процента времени. А, к примеру, «Идиот» оказался по рейтингу на первом месте в Москве среди всех телевизионных программ.

Д. Дондурей. Значит, люди истосковались по русскому языку, по нашей жизни и родным контекстам, они хотят смотреть про себя. Однако в сериалах снисходительные критерии качества. Они дешевле, слабее фильмов, и показывают их бесплатно. Картонные декорации, плохой свет, никакой компьютерной графики, халтурно работают одни и те же актеры, переходящие из сериала в сериал…

«Властелин колец: Две крепости», режиссер Питер Джексон

Н. Венжер. Ну, это скоро кончится…

Д. Дондурей. Сериалы — это кино второго сорта, все это понимают. Кино-театральный показ требует иного качества и бюджета. Тут мощная конкуренция со стороны американского и европейского кино. Возникает ловушка: наши профессионалы, работая в сериалах, привычно занижают требования к себе, а зрители планку требований по отношению к кинопродукту столь же естественно завышают. За счет чего же мы совершим этот переход от телепродукции, где в основном работают наши режиссеры, актеры, сценаристы, операторы, к первоклассного качества фильмам?

Н. Венжер. За счет денег, реализации требований экономики. А за счет чего мы перешли к такой замечательной киносети? За счет покупки иностранного оборудования. У нас такое не делают.

Д. Дондурей. Вы хотите сказать, что мы должны открыть границы для западных кинематографистов? Нанять польского режиссера, английского специалиста по диалогам, монтажера из Франции… Гонорары европейцев уже сопоставимы с американскими.

Н. Венжер. Что касается сценаристов, мы вполне можем обойтись своими силами. И актеры у нас замечательные. У нас нет людей, профессионально владеющих современной визуальной культурой.

Д. Дондурей. Между прочим, компьютерные съемки для «Властелина колец» делал парень из Владивостока.

Н. Венжер. Верю. В том, что мы можем подковать блоху, у меня нет никаких сомнений. Но ведь это надо делать не на коленке, а в рамках адекватного мировым стандартам технологичного производства. А у нас никто даже задач таких не ставит. Я уверена, что если кого-то из наших молодых послать на стажировку к Люку Бессону или кому-то еще… Поработает он годик вторым режиссером, ассистентом, приедет сюда и все сможет. Если, конечно, будут созданы производственные условия и поставлена соответствующая задача. Я верю, что наши все смогут, если будет социальный заказ.

Н. Сиривля. И если будет продюсер.

Н. Венжер. Продюсер появится, если будет заказ.

Н. Сиривля. Любопытный эксперимент по созданию продюсерского «кино для кинотеатров» — недавний фильм «Даже не думай!» Руслана Бальтцера, человека без какого бы то ни было режиссерского опыта. Он просто написал со своей женой сценарий, переложив на русские реалии «Карты, деньги, два ствола»…

Д. Дондурей. Какова же роль продюсера?

Н. Сиривля. Продюсеры хотели сделать кассовое кино. Они поссорились с Романом Прыгуновым на «Одиночестве крови» — тот оказался не слишком управляемым. И решили взять человека с улицы. Нашли Руслана с его сценарием, запустили… Назвать это кино высокопрофессиональным язык не поворачивается. Говорят, на большом экране оно смотрится: смешно, прикольно. Я видела на кассете: беспомощная драматургия на уровне капустника, топорные мизансцены… Зато каждый второй кадр разрисован на компьютере, то тебе, пожалуйста, полиэкран, то мультипликация… Сюжет: три великовозрастных олуха выпивают, тусуются, несут какую-то чушь, потом организуют банду, и все это под идиотский рэп типа: «Мы — крутые пацаны; мы пошли, пошли с тобой…» Уровень ПТУ. И при этом невероятный успех в прокате!

Н. Венжер. Невероятный успех — это сколько?

Н. Сиривля. Продюсер С. Грибков говорит, что они уже собрали 800 тысяч. Я лично пришла в кинотеатр МДМ посмотреть фильм и не могла купить билет…

Н. Венжер. Замечательно. Я очень рада. Это свидетельствует о двух вещах. Во-первых, о том, что наша аудитория разная. (Вы сказали: уровень ПТУ. А что, они не ходят в кино?) А во-вторых, о том, что зритель безумно хочет смотреть кино «про себя». И поскольку конкуренции у «Даже не думай!» сегодня нет, зритель смотрит то, что дают, и того качества, которое предлагают. Плюс к этому, надо же фильм раскрутить. Например, евстигнеевскую картину «Займемся любовью» очень хорошо смотрела молодежь. Но картина мало где показывалась…. И в кинотеатрах тогда была другая ситуация: о прокате российского кино еще никто толком не думал. Если бы такая картина, как «Займемся любовью», появилась сегодня, у нее была бы совсем другая прокатная судьба. Зрителю необходимо кино «про себя», про молодежь. Почему смотрят «Вам и не снилось…»?

Д. Дондурей. Потому что прикольно…

Н. Венжер. Да не прикольно, а потому что про них. Да, они свободны, им непонятна ситуация, когда взрослые сходят с ума: переспали они или нет… При всем при этом они все равно русские дети, никуда не денешься. Они говорят: «Нам нужно „Чучело“, такой же фильм, где обсуждались бы наши проблемы». Они все видели «Люди Х», «Матрицу» и т.д., и им нужна соответствующая обертка, хотя оценить ее качество они еще не в состоянии. Поэтому если в фильме есть узнаваемые цитаты, рэп и компьютерные приколы, все это проглатывается.

Д. Дондурей. Итак, можно сказать, что у нас созрели или созревают на глазах все условия для того, чтобы произошел прорыв в сфере российского кинопроизводства. И локомотивом здесь являются именно новые кинотеатры. Появилась аудитория, способная понимать специфику и уникальность этого зрелища по сравнению со всеми другими формами кинопоказа, испытывать удовольствие от большого экрана, от пленки «Кодак», от тридцати двух динамиков… Эта аудитория будет расти, потому что ходить в кино модно, сравнительно недорого, интересно — замечательное времяпрепровождение для молодых. Будем думать, что со временем и «старики», которым сегодня сорок лет, тоже потянутся в кинотеатры…

Н. Венжер. Они и сейчас туда ходят.

«Терминатор-3: Восстание машин», режиссер Джонатан Мостоу

Д. Дондурей. Строительство кинотеатров выгодно. Инвестиции есть: внутренние и внешние. Новые сети скоро появятся. Зрители растут, и они уже готовы выступить социальным заказчиком на новые фильмы о новой российской реальности. Нет продюсеров, которые должны осознать собственную власть. И нет режиссеров, адекватных драматургов, мастеров диалогов…

Н. Венжер. Будут. Как только процесс начнет финансироваться не Министерством культуры, а частными лицами, тут же появятся и продюсеры, которые найдут режиссеров… Если не найдут, отыщут талантливых людей — пошлют их учиться, оплатят учебу. Все будет. Смотрите, как развивается отрасль, к которой государство не имеет ни малейшего отношения.

Д. Дондурей. Какая же?

Н. Венжер. Кинопрокат, который мы сейчас обсуждаем. Как только государство отступилось от него, он расцвел. Как только государство перестанет давать безвозвратные деньги на кинопроизводство, оно поднимется.Должна сказать, что все попытки использовать бюджетные средства для спасения и развития отечественного кино — про-ва-ли-лись (я говорю не об искусстве, а об индустрии). Никогда общественный совет при Министерстве культуры не будет финансировать рыночное кино. Они еще могут заказать что-то идеологическое, соответствующее их представлениям о государственных интересах. Могут сделать заказ на искусство. Но не посмеют выделить деньги на востребованное зрителями кино — испугаются нашей дорогой творче-ской общественности, которая их за это съест. Поэтому рассчитывать на государство не приходится. В Экспертном жюри, распределяющем госфинансирование, я просидела десять лет, меня за этот текст выгонят, о чем я не буду плакать… Но я утверждаю: при нынешних механизмах господдержка бесперспективна.

Д. Дондурей. Что же тогда делать государству?

«Терминатор-3: Восстание машин», режиссер Джонатан Мостоу

Н. Венжер. Как что? У нас законодательное поле не пахано, права собственника не защищены. У нас связи с международными организациями абсолютно отсутствуют. У нас нет информации, политики развития, мы не знаем, сколько в стране кинотеатров, сколько стоит билет, кто, на чем и сколько зарабатывает, — ничего не знаем. А как работать в бизнесе, если нет никакой достоверной статистики и анализа? Это зона ответственности государства. Пусть оно финансирует искусство, обучение, дебюты, журналы, науку — это дело государства, поскольку не приносит и не может принести доход. Отрасль пока только начинает развиваться, новые инвесторы еще не готовы содержать подобные институты. Пусть именно государство создает рыночную инфраструктуру и финансирует Муратову и Сокурова…

Д. Дондурей. Вот! Любой интеллигентный человек, читая нашу беседу, воскликнет в ужасе: «А чем весь этот яростно пропагандируемый разгул коммерции обернется для настоящего искусства? Не уничтожите ли вы тем самым теплицы, в которых выращиваются Герман, Абдрашитов, Арабов — наша гордость, наши достижения на фестивалях?»

Н. Венжер. Во все эпохи мировой истории Искусство с большой буквы финансировалось исключительно привилегированными, богатыми классами. Эрмитаж и национальные театры создавали нехорошие русские цари… Подлинное искусство всегда заказывалось высшими слоями элиты, и потребителем, кстати, тоже выступал весьма ограниченный круг людей. Сегодня мы пришли в другую эру, когда главным заказчиком художественного производства стали народные массы. А элита — духовная, политическая, финансовая — лишь одним из потребителей, достаточно богатым, но все равно инвестиции элиты в искусство по сравнению с субсидиями масс несопоставимы, исчезающе малы. При этом массовое, обращенное к миллиардам людей кино — фантастически дорогое производство. И его продукция должна быть доступна всем, игра на понижение языковых барьеров тут неизбежна. Искусство не может существовать без элиты. Но сегодня ее содержит именно богатая отрасль, зарабатывающая деньги на массовом производстве и перераспределяющая часть этих средств в пользу элитарного искусства. Механизмы такого перераспределения в разных странах разные: налоги, фонды и т.д. Но источник финансирования искусства один и тот же — мощь самой отрасли, возникающая только благодаря зрителю. И чтобы наш кинематограф жил и развивался, он должен обратить на себя внимание своего главного инвестора — зрителя. Тогда деньги, полученные от публики, будут перераспределяться на высокое искусство. Кроме того, будет существовать база массового профессионализма, развиваться школа: будут руки — и будут деньги, чтобы это искусство делать. И, кстати, тогда государство можно будет совершенно освободить от всякого беспокойства за индустрию. Пусть, если хочет, беспокоится об искусстве. Это будет замечательно!

Записала Н. Сиривля

Марина Бодягина (компания «Гемини»). У «Каро» восемь кинотеатров, четырнадцать экранов, это их собственность, они инвестировали деньги. У «Империи» в действующих кинотеатрах — шесть-восемь экранов, это их площадки. Но многие компании, как, например, «Пирамида» (кинотеатр «Байконур»), вложили деньги, являются владельцами кинотеатра, но передали его в репертуарное управление «Каро — Империи» («КИ»). Что такое «управление»? Это процент, который кинотеатр отдает «КИ». Мы, предоставляя кинотеатру фильм, получаем свои 50 процентов. Кинотеатру остаются 40 процентов, 10 процентов уходит в «КИ». То есть на каждом фильме эти 10 процентов получает не мейджор, который произвел фильм, не дистрибьютор, который приобрел права, не кинотеатр, который показывает картину, а некий посредник. Объединившись полтора года назад, сети «Каро» и «Империя кино» почему-то решили, что могут подменить собой Москинопрокат и по своему усмотрению планировать все, что показывается в Москве. Сегодня 70 процентов столичных экранов находится под их контролем и только 30 процентов — в независимом планировании.

М. Бодягина. Мы с переменным успехом боролись с этим. А дальше произошла катастрофа. «Каро» — это холдинг, в который входят и киносеть, и дистрибьютор «Каро-премьер», прокатывающий в России фильмы «Уорнер Бразерс». Когда у них появились «Гарри Поттер», «Властелин колец» и «Матрица», эти три картины сломали ситуацию окончательно. Кинотеатры не смогли отказаться от столь привлекательного продукта и дружно ушли под «управление» «Каро — Империи». И теперь они указывают дистрибьютору, где, на какой срок, каким количеством сеансов будет работать картина. То есть не мы, дистрибьюторы, решаем, как, где и когда выпускать фильм, чтобы собрать на нем больше денег, привлечь наибольшую аудиторию, а совершенно другие люди.

Елена Шнеерсон (компания «Вест»). Насколько я представляю, сеть «Каро» нужна для игровых автоматов. Кино их не интересует. Именно поэтому существует такая серьезная проблема с планированием репертуара. Все, что они собирают от кино, как я думаю, они за день делают на этих казино. Посмотрите, уже нет, как было прежде, автосалонов — все пространство забито игровыми автоматами.

Алексей Рязанцев («Каро-премьер»). Реальная киноаудитория в России — 50-60 миллионов зрителей, и она пока не задействована. Вот этот потенциал и привлекает голливудские студии, голливудских прокатчиков. И скоро, возможно, мы увидим здесь кинотеатры, построенные иностранными компаниями. Вообще, наш рынок считается перспективным наряду с китайским и индийским. Китаю пока отдается предпочтение в связи со стабильностью. Но стабильность намечается и у нас. А в Индии достаточно развито собственное производство — они выпускают до 600 картин в год и не очень зависят от импорта. К тому же наши зрители более образованны. Так что в этом году происходит перевод акцентов на российский рынок.

А. Рязанцев. Почему сегодня билет в кино стоит столько же, сколько билет в театр, непонятно, это перекос, нонсенс какой-то. Стоимость кинобилета должна быть такой, чтобы не выделять из массы зрителей некую элитную прослойку — тех, кто может заплатить 150 рублей, в отличие от всех прочих. Ведь если человек идет в кино с семьей — это уже 600-800 рублей. На эти деньги в регионах можно жить две недели. Повторяю, кино не должно быть элитным времяпрепровождением. Мы должны вернуться к ситуации, существовавшей в советское время, когда купить батон хлеба и сходить в кино мог каждый. Поэтому при большом количестве залов, при разнообразии репертуара цена билета должна быть не выше доступных всем двух долларов. Это даст стабильную рентабельность, достаточную для кинотеатров. Но, прирастая большим количеством зрителей, охватывая различные категории публики, разные социальные и возрастные слои, многозальный кинотеатр даст возможность выбора. Не должно быть проблемы, где достать денег на кино. Должна быть проблема, какое кино выбрать. Если мы к этому подойдем, то вопрос перспектив роста валового сбора, роста отчислений американцам, роста доходов кинотеатра будет в принципе решен.

А. Рязанцев. Что касается «Уорнер», у нас никогда не было отношений «купил-продал». Всегда это была чистая дистрибьюция, независимо от того, на какой пакет мы делали соглашения. От пакетов (права на две-три картины) мы перешли к стабильной ситуации двухгодового контракта, и это подразумевает, что «Каро-премьеру» в настоящий момент нет необходимости покупать продукцию независимых, потому что это всегда риск: пойдет картина, не пойдет картина…

Армен Бадалян (кинотеатр «Пять звезд»). Мы существуем в рамках системы «Каро — Империя». У нас пять залов, два из них отданы в «управление». Один повторяет репертуар «Пушкинского», другой — головного кинотеатра «Империи». Репертуар трех остальных мы планируем сами. Мы пришли к выводу, что зрителю абсолютно не важно, как попал к нам тот или иной фильм. У нас премьерный кинотеатр, и, значит, приходится плотно сотрудничать с монополистом. Мы ясно понимаем, что все это временно, но не хотим тратить усилия на революционную борьбу с ним. Да, поведение «КИ» не кажется нам здоровой и честной конкуренцией, но не наше дело в этом разбираться. Нам важно не потерять своего зрителя. Разыгрывать из себя борцов и говорить: «Если вы будете диктовать нам условия, мы отказываемся от ваших фильмов!» — глупо. Зритель понятия не имеет, что такое «Каро», что такое «Парадиз», — он просто пришел в кинотеатр, который ему нравится, посмотреть фильм, который он хочет…

Е. Шнеерсон. И среди молодежи есть думающие люди. Но смотрите, что получилось: мы выгнали их из кинотеатров, заполнив экраны совершенно отстойной «молодежкой». Что далеко ходить: есть «Чикаго» и есть «Сорвиголова», фильм, снятый по комиксам, «упавший» даже в США после первого уик-энда. «КИ» его ставят в две сети в полрепертуара, а «Чикаго» в одну сеть в полрепертуара. Это говорит о вкусовых предпочтениях людей, которые там работают. Я уж не говорю, что «Чикаго» — событие года, фаворит премии «Оскар»… Просто люди, которые расписывают фильмы в «Каро — Империи», не любят такое кино.

А. Рязанцев. Вот говорят, что Голливуд зажимает… Да если бы не эти американские фильмы, в России сейчас вообще никакого проката бы не было. Я могу радоваться или не радоваться тому, что 90 процентов экранного времени в наших кинотеатрах отдано голливудским мейджорам, и, конечно, хотел бы, чтобы прокатывалось как можно больше российских фильмов. Я жалею, что тот потенциал, который у нас есть, не может быть в полной мере реализован. Прежде всего, из-за недостаточного количества экранов. Если бы у нас было пять тысяч залов, как в Америке, место нашлось бы всем. Более того, прошедший год показал, что такие фильмы, как «Антикиллер» и «Олигарх», собрали свыше миллиона долларов. Два-три года назад такое невозможно было себе представить…. Естественно, когда ситуация будет меняться, когда появятся новые талантливые картины российского производства, экранного времени у них будет больше, чем сейчас. Я жду, что к концу 2005 года у нас появится более тысячи современных, переоборудованных кинозалов, из которых большая часть — в мультиплексах. Тогда проблема с прокатом российского кино будет решена.