Виктория Толстоганова: «Не люблю нескромных людей»

Виктория Толстоганова. Фото Н.Пабауской

Елена Кутловская. Расскажите, где вы учились?

Виктория Толстоганова. В ГИТИСе, у Леонида Хейфеца. Потом стала работать в Театре имени Станиславского.

Е. Кутловская. Вас туда пригласили?

В. Толстоганова. Нет, я показывалась в начале четвертого курса. И меня взял Владимир Мирзоев, который тогда набирал команду молодых актеров. Сразу после вступления в труппу мы с Мирзоевым начали делать несколько спектаклей. Моя первая роль была в «Хлестакове».

Е. Кутловская. И что это за роль?

В. Толстоганова. Маленькая ролька, выдуманный персонаж — девочка с веревочкой. Все время хожу, шапку снимаю, из мальчика в девочку превращаюсь.

Е. Кутловская. Мне очень стыдно, но я вас в этом спектакле не помню…

В. Толстоганова. Тот, кто привык видеть меня на экране, не узнает в жизни, а когда люди видят меня на сцене, они, как правило, не понимают, что я и есть та самая Виктория Толстоганова — из кино. Вы можете посмотреть фильм, а потом я встану рядом с экраном, и вы обязательно скажете: «Нет, это не она». Такое очень часто происходит.

«Гололед»

Е. Кутловская. Мне кажется, что вы не очень ровно играете. В каких-то работах (это касается как театра, так и кино) вы практически незаметны, а в более поздних, например в «Антикиллере», в «Гололеде» и уж тем более в «Магнитных бурях», вы очень профессионально выстраиваете роль, на вас интересно смотреть.

В. Толстоганова. Ровно ли я играю? А что вы имеете в виду под неровными ролями?

Е. Кутловская. Ну, как мне кажется, вы без особой отдачи работали в фильме Митты «Раскаленная суббота»…

В. Толстоганова. Я надеюсь, что мои роли не похожи одна на другую. А вообще-то, мне все равно, что вы думаете обо мне как об актрисе после «Раскаленной субботы» или после «Гололеда»… Это уже не моя забота. Вы имеете право на любое мнение по поводу моей игры. Но сама игра зависит и от меня, и от костюма, и от грима — это длинная цепочка… Про себя я могу что-то анализировать, но пытаться кому-то рассказать обо всей этой цепочке… Это неправильно, и я не буду этого делать. Сколько людей — столько мнений. Я анализирую свою игру, но только для себя. Я думаю, что это полезно. А вот рассуждать в разговоре с вами или с кем-либо другим, почему я сыграла плохо, не хочу, да это и не входит в мою компетенцию. К тому же я не могу сказать, что где-то и когда-то сыграла неровно. Мои роли очень разные. И по ощущению, и по подходу.

Е. Кутловская. Понимаете, мне бы хотелось, чтобы мы поговорили о вашей творческой лаборатории, о том, как вы складываете роль, как строите свои отношения с тем или иным режиссером…

В. Толстоганова. Это мое личное дело. Я, конечно, понимаю, что тот или иной актер может с увлечением и в подробностях рассказывать о работе над какой-то конкретной ролью… Но, видимо, это не моя история. Мне неинтересно обсуждать это с вами. Конкретно с вами. Меня это не заводит. Мне нечего вспоминать. Есть режиссеры, с которыми я готова разговаривать перед началом работы над ролью, в процессе или уже после, но с журналистами обсуждать что-то мне сложно. Поэтому какие-то внешние вещи мы с вами можем обсудить, какие-то внутренние — не думаю. Безусловно, мне моя работа в «Гололеде» нравится больше, она точнее, чем в «Раскаленной субботе».

Е. Кутловская. Вы легкий человек в работе?

В. Толстоганова. Достаточно.

Е. Кутловская. А в жизни? Я имею в виду — в личной жизни, в общении с друзьями?

В. Толстоганова. Еще легче.

Е. Кутловская. Вы склонны к самоанализу?

«Магнитные бури». Фото Н.Охрия

В. Толстоганова. Постоянно занимаюсь самоанализом. Иногда больше, чем нужно.

Е. Кутловская. Вы игровой человек?

В. Толстоганова. Иногда да, иногда нет. Чаще мне лень. Я довольно ленивый человек.

Е. Кутловская. Ленивый? Мне сказали, что вы какое-то бешеное количество времени репетируете, снимаетесь?

В. Толстоганова. Это же не значит, что я не ленивая.

Е. Кутловская. В чем же тогда ваша лень проявляется? Любите долго спать?

В. Толстоганова. Нет, нет, я не люблю долго спать, потому что я люблю утро. Но я не люблю не спать ночью. Я жаворонок. Однако мне не дают быть жаворонком. Особенно когда я играю в театре. Зато в кино… Съемки, кстати, очень забавный процесс. Все участники съемочной группы разом превращаются в жаворонков. А еще… у меня есть странная черта. Не знаю, с ленью она связана или нет, но я не люблю знакомиться с новыми людьми.

Е. Кутловская. Но вы же актриса, это почти ваш профессиональный долг?

В. Толстоганова. Наверное, я неправильно выразилась. Я не люблю первый раз общаться с людьми, но не потому, что не люблю людей. Я их люблю, по крайней мере, я так чувствую. Но мне не нравится, как люди ведут себя со мной. Приезжаю я, к примеру, в другой город на гастроли с театром. Встречающая сторона каким-то образом обустраивает мой быт, отдых и т.д. И я с ними вступаю в какое-то милое общение — ради того, чтобы неделю провести в чужом городе. С новыми, незнакомыми людьми надо же как-то общаться? А люди всегда требуют чего-то большего… ну не дружбы, а…

Е. Кутловская. Товарищеских бесед по душам?

В. Толстоганова. Да. А для меня это невозможно в необязательном общении, которое быстро началось и быстро закончится, не более того. Зачем же тратиться лишний раз. Ну… понимаете, для того чтобы по-настоящему общаться, нужно тратить энергию… У меня не получается, да и не хочется это делать. Вот такая я ленивая. А вот что касается кино, я могу сниматься по двадцать четыре часа в сутки, мне это нравится и не надоедает. И никакой энергии на съемки мне тратить не жаль.

Е. Кутловская. Но актер — публичная профессия, она обязывает быть постоянно на виду и много, плотно общаться с людьми.

В. Толстоганова. Почему я должна делать то, что мне не нравится?

Е. Кутловская. Но ведь есть необходимость и вне сцены продолжать работать на имидж? Или нет?

В. Толстоганова. Как это — работать на имидж? Я надеюсь, что на имидж работают, в первую очередь, все мои роли. Потому что мой имидж никому не нужен без моих ролей.

Е. Кутловская. Вы не хотите рассказывать, как вы работаете над ролями, но, может быть, вы расскажете, как работают с вами режиссеры? Например, чем отличается метод Александра Митты от метода Вадима Абдрашитова?

В. Толстоганова. Но я не могу сказать, как я подошла к роли, как я разбирала ее, о чем разговаривала с Александром Наумовичем. Ну, разговаривала, как мне играть…

Е. Кутловская. Хорошо, а чем отличается работа в кино от работы в театре? С какими режиссерами вы предпочитаете сотрудничать?

В. Толстоганова. В театре такая фамилия, как Серебренников, производит сильное впечатление.

Е. Кутловская. А фамилия Мирзоев? ВикториЯ Толстоганова:

В. Толстоганова. Когда мы делали спектакли с Мирзоевым, он тоже производил очень сильное впечатление. Мне казалось, что… я вспоминаю те чувства, которые были необходимы… Мне было очень интересно. Я вообще-то очень легко срабатываюсь с совершенно разными людьми, в профессии я компромиссный человек. Я не знаю такого режиссера, которого я не понимаю, в систему которого не смогу «встроиться». Мне с режиссерами очень легко. Да, есть актеры, которые понимают Мирзоева или Митту, или Серебренникова, а есть актеры, которые говорят: «Я не могу работать с этим режиссером». У меня не так. Если я начинаю работать с кем-то, то я его на все сто процентов понимаю. Может быть, это иллюзия, обман, но мне кажется, что я в состоянии понять любого режиссера.

<

«Дневник камикадзе»

Е. Кутловская. Кирилл Серебренников — серьезный режиссер?

В. Толстоганова. Да. Мне кажется, он становится серьезным. Раньше он легче относился к работе.

Е. Кутловская. А скажите, кто вам ближе по-человечески, Кирилл или Вадим Юсупович Абдрашитов?

В. Толстоганова. Ну, это же все разные периоды жизни. Я сейчас не могу сказать…

Е. Кутловская. Говорят, что Абдрашитов очень жесткий на съемочной площадке, это так?

В. Толстоганова. Нет. Он не давил на меня ни секунды. Съемки у него — это праздник. Я чувствовала полную свободу. Он, конечно, дает актерам свободу. Я по себе сужу. И в то же время ни шагу не сделаешь в сторону. Но не потому, что тебе не позволено, а потому, что вот таким образом тебя охраняют от неправильного понимания роли. Дай Бог мне всегда иметь такой же неусыпный контроль со стороны режиссера над тем, что я делаю, потому что это счастье. А Мирзоев другой… Я все старалась разгадать, почему он именно так думает? Почему ставит такие спектакли? Он предоставляет актеру грандиозные возможности для импровизации… И это легко получается у Максима Суханова, который с Мирзоевым буквально одним воздухом дышит. А кому-то сложнее… Но это, может быть, и потому, что некоторые актеры вообще не могут играть без заданной режиссерской формулы.

Е. Кутловская. А вам сложно импровизировать?

В. Толстоганова. Мне нужно импровизировать. Я и кино люблю, потому что это ежедневная импровизация. В кино играешь один раз. И это здорово! А вот в театре — бесконечные самоповторы. Для меня повторы театральных спектаклей мучительны. Я обожаю играть в кино, на съемках у меня включается что-то неведомое. Я не люблю повторения. И еще я хочу сказать по поводу всех режиссеров, с которыми я работаю. Я держу большую дистанцию. Не специально. Так уж выходит.

Е. Кутловская. А с актерами?

В. Толстоганова. Нет. С актерами все иначе, потому что мне кажется, что они мне родные люди. У меня получается сразу на «ты».

Е. Кутловская. Ваш муж тоже актер, вы когда-нибудь снимались вместе?

В. Толстоганова. Нет.

Е. Кутловская. Существует мнение, что браки между актерами не очень крепки.

В. Толстоганова. Наверное, у всех по-разному. И не только в актерских семьях бывают проблемы.

Е. Кутловская. Можете рассказать, как вы встретились с Андреем Кузичевым?

В. Толстоганова. Мы учились на одном курсе.

Е. Кутловская. И сколько лет вы вместе?

В. Толстоганова. Семь.

Е. Кутловская. Вы много снимаетесь, часто играете в любовных сценах. Мне актеры говорили, что невозможно играть любовь, не испытывая к партнеру по фильму любовные чувства.

«Раскаленная суббота»

В. Толстоганова. Невозможно.

Е. Кутловская. Андрей, наверное, понимает, как рискованно отпускать вас на съемки.

В. Толстоганова. Наверное. Для меня это не простой вопрос. Мне кажется, что Андрей не боится… Мы эту тему не обсуждали, но думаю, что он мне доверяет. И я ему тоже верю. Когда есть любовь между двумя людьми, невозможны предательство, измена. Вообще, жизнь очень неприятная вещь, хотя я ее очень люблю… Тяжело выживать, тяжело быть оптимисткой. На любовь тоже нужны большие силы. Но мне очень повезло. У меня такой муж, которого я люблю и с которым хотела бы прожить всю жизнь. И если это случится, я буду счастлива. Все. Больше я ничего не могу сказать.

Е. Кутловская. Почему вам так тяжело выживать? Вам часто делали больно?

В. Толстоганова. Нет, никто не делал мне больно, никто меня не обижал. Единственное, чего я искренне хочу и для чего буду делать все, что от меня зависит, — чтобы Андрей был со мной и чтобы я была с ним.

Е. Кутловская. Скажите, когда вы смотрите трагедию — в кино или в театре, — вы часто плачете?

В. Толстоганова. Нет, плакать я не люблю. Я люблю растрогаться в кино, это замечательно, когда под конец у меня мокрые глаза, но такое бывает редко.

Е. Кутловская. Так вы пессимист или оптимист?

В. Толстоганова. Я люблю радоваться, люблю смеяться, сидеть и хохотать и часто это делаю. Однако я не могу сказать, что я счастливый человек. Я оптимист: постоянно жду счастья и хотела бы быть абсолютно счастливым человеком. Для этого нужны еще какие-то составляющие, о которых мы сейчас говорить не будем, но когда они появятся, наверное, я буду счастливой.

Е. Кутловская. Когда вас узнают на улице, это счастье или обыденность?

В. Толстоганова. Да мне по фигу. Но, в общем-то, нет ничего ужасней, когда тебя на улице узнают.

Е. Кутловская. Почему?

В. Толстоганова. Почему? Мне это неприятно. Я такой человек. Мне не надо, чтобы незнакомые люди трогали меня за руку. Это мне не приносит никакой радости. Мне улыбнулись, а уже через секунду забыли обо мне. Мне важнее, когда я вижу знакомого и ему улыбаюсь.

Е. Кутловская. То есть популярность — не цель вашей жизни?

В. Толстоганова. Цель — это работа. Я бы хотела сниматься в очень хороших ролях, у очень хороших режиссеров. Хочу ли я быть Никитой Сергеевичем Михалковым? Хочу. Вот если о такой популярности говорить — хочу. Но это не популярность узнавания, это что-то большее… Вообще, зачем говорить о популярности? Об узнавании? Я хочу просто ролей реальных, хороших, больших. Это и есть цель.

Е. Кутловская. Скажите, вас обижает негативная оценка вашей работы?

В. Толстоганова. Меня абсолютно ничего не царапает.

Е. Кутловская. Вы играете в очень откровенных сексуальных сценах, где вам приходится раздеваться практически донага. Вас это тоже не царапает?

В. Толстоганова. Вы поймите: я актриса. Без любовных историй нет фильмов. И без любовных сцен. К тому, что приходится обнажаться, я отношусь спокойно. Нормально. Хотя раздевание само по себе мне часто неприятно. Мне кажется, что без него можно обойтись.

Е. Кутловская. А у вас есть дублеры?

В. Толстоганова. У нас есть дублеры. Если мы захотим.

Е. Кутловская. За постельные сцены больше платят?

В. Толстоганова. По-разному. Если говорить про Митту, он мне больше платил. Но мне не хочется продолжать разговор на эту тему… Обнаженная, не обнаженная, какая-то ерунда.

Е. Кутловская. А знаете, что вас сравнивали с Машей Шукшиной? В. Толстоганова. Нет. Впервые слышу. Миша Брашинский говорил, что я русская Шэрон Стоун.

Е. Кутловская. Вам понравилось такое сравнение?

В. Толстоганова. С Шэрон Стоун? Ну, вначале не очень. А сейчас я думаю, зачем на эту тему энергетически затрачиваться?! Какая разница? Я, например, не считаю Стоун прекрасной актрисой. Она не актриса. Она такая… фактурная голливудская данность. Я люблю Николь Кидман, если говорить об американских актрисах, люблю Джессику Ланж.

Е. Кутловская. А из актеров-мужчин кто вам нравится?

В. Толстоганова. Мужчины? Не знаю. Перечислять мне лень. Оставим мужчин в покое.

Е. Кутловская. Вы бы не хотели иметь титул «секс-символ России»?

В. Толстоганова. Если это нравится людям, мне приятно…

Е. Кутловская. Как вы оцениваете свои достижения в профессии?

В. Толстоганова. Как я сама себя оцениваю? Неплохо. Я достаточно скромный человек, чтобы отвечать на этот вопрос. Мне было бы неприятно говорить с кем-либо, кто сказал бы о себе: «Я талантлив и в жизни, и в профессии». Очень не люблю нескромных людей.