Белоручки и рукоделицы. «В твоих руках», режиссер Аннетте К. Олесен

«В твоих руках» (Forbrydelser)

Авторы сценария Ким Фупс Окесон, Аннетте К. Олесен Режиссер Аннетте К. Олесен Оператор Бойе Ломхольдт Композитор Иеппе Каас В ролях: Анн Элеонора Йоргенсен, Трине Дюрхольм, Николай Коперникус, Соня Рихтер и другие Zentora Productions ApS Дания 2003

Один из самых сильных, цельных и оригинальных фильмов Берли-на-2004 — вторая картина молодой датчанки Аннетте К. Олесен «В твоих руках» — уехал из Германии без единого приза. Ситуация, когда лучшие конкурсанты кинофорума остаются с пустыми руками, уже не нова: даже за последний год она встречалась неоднократно. В некоторых случаях, однако же, решение жюри можно оправдать. К примеру, «Догвиль» Ларса фон Триера был чересчур авангардной и полемичной работой, что раздражило беспристрастных каннских судей, а «Плачущий луг» Тео Ангелопулоса (кстати, тоже, как и «Догвиль», первая часть будущей трилогии), вероятно, отвратил берлинское жюри излишним академизмом. Фрэнсис Мак-Дорманд и ее соратники намеренно награждали молодых и перспективных, оставляя классиков за бортом. Только ведь Олесен относится именно к таким молодым, и недаром ее предыдущую работу, трагикомедию «Мелкие неприятности», в 2002-м отметили призом «Голубой ангел» за лучший европейский фильм. «В твоих руках» не в пример ярче, и, кажется, отборочная комиссия, заранее, до объявления остальной программы, сообщившая с триумфальной интонацией об участии Олесен в конкурсе, тоже так считала. Вдобавок нельзя забывать, что с самого начала движения «Догма» в Берлине его отмечали призами: достаточно вспомнить «Последнюю песнь Мифунэ» Сёрена Краг-Якобсена и «Итальянский для начинающих» Лоне Шерфиг. Что же случилось на этот раз? Пожалуй, правы скептики: решающим стал осточертевший фестивальному истеблишменту лейбл «Догма 95» в начальных титрах. Всё, хватит «догматиков», они свое отполучали.

Парадокс в случае Олесен показателен. Два с лишним года назад она, с молчаливого согласия своих продюсеров (компании Ларса фон Триера Zentropa Entertainment, ни больше ни меньше), отмежевалась от «Догмы»: «Мелкие неприятности», поверхностно напоминавшие фильмы датского манифеста, идеологически и методологически восходили к иному источнику — импровизационному стилю британца Майка Ли. Итогом стало произведение компромиссное, удобоваримое, но уж больно приторное; меру вкуса и юмора, присущую фильмам Ли, Олесен соблюсти не удалось. Однако же ее «симпатичное» — по-другому, увы, и не скажешь — кино понравилось берлинскому жюри. С тех пор Олесен повзрослела и многому научилась. Она поняла, что победа Майка Ли над тем же фон Триером в 1996-м в Канне («Секреты и ложь» взяли «Золотую пальму», а фильму «Рассекая волны» пришлось удовольствоваться вторым местом) была историческим недоразумением, и выбрала новые образцы для подражания.

«В твоих руках» — подлинная, дипломированная «Догма». В специальном заявлении-манифесте соавторы, Олесен и сценарист Ким Фупс Окесон (он же писал «Мелкие неприятности»), заявляют, что решили покинуть территорию комедии, осваиваемую «догматиками» до сих пор, и обратиться к трагедии. В этом якобы и новизна концепции. В реальности, разумеется, Олесен и Окесон попросту вернулись к истокам движения: и «Идиоты», и «Торжество» были драмами на грани трагического, а «Король жив», несмотря на хэппи энд, прямо восходил к «Королю Лиру». Так что мало удивительного в том, что более талантливый и зрелый второй фильм молодой постановщицы был проигнорирован и основным жюри, и критиками из ФИПРЕССИ, и даже жюри экуменическим, хотя околорелигиозная тематика, казалось бы, должна была обеспечить картине внимание последнего. Вышло так, что «В твоих руках» повторил судьбу некоторых своих предшественников — например, слишком бескомпромиссных «Идиотов». В то же время чем-то напоминающий «Мелкие неприятности» вполне посредственный фильм другого скандинава — шведа Бьёрна Рунге — «Рассвет» собрал внушительный урожай призов.

В 2002-м жюри Берлинале возглавляла женщина — независимая, но сентиментальная Мира Наир, она и наградила «Мелкие неприятности» «Голубым ангелом». В 2004-м женская составляющая в жюри была еще больше — с учетом главенства Фрэнсис Мак-Дорманд прекрасная половина оказалась сильнейшей. Однако «В твоих руках» — не столько «фильм для женщин», сколько «фильм о женщинах», и не исключено, что именно отвага авторов в развитии некоторых табуированных тем (материнство, религия и т.д.) отвратила от него судей.

Переход Аннетте К. Олесен в «догматическую» церковь — шаг идеологический, имеющий минимальное отношение к эстетике. В конце концов, сегодня кино, снятое с соблюдением всех правил манифеста, мало отличается от среднестатистической независимо-социально-житейской драмы, снятой в любой европейской стране. Олесен присоединилась к «сестрам» — женщинам-режиссерам, отвергшим традиционные мелодраматические пути во имя новой, более жесткой, откровенной и психологически достоверной киностилистики. «Итальянский для начинающих» и «Вилбур хочет покончить с собой» Лоне Шерфиг, «Открытые сердца» Сусанны Биер проторили этот путь — Олесен пошла за ними следом. Поэтому «В твоих руках» представляет лучших актрис «догматической» школы: Анн Элеонора Йоргенсен играла неврастеничную парикмахершу в «Итальянском для начинающих», Соня Рихтер совсем недавно дебютировала в «Открытых сердцах», Трине Дюрхольм участвовала в «Величайших героях» и «Торжестве» Томаса Винтерберга. Нельзя не упомянуть и о замечательном «чувствительном милиционере» Николае Коперникусе, герое таких хитов датского проката, как «Скамейка» и «О?кей», а также о двух актерах из «Идиотов» — Йенсе Альбинусе в роли «злого полицейского» и Хенрике Припе, который опять сыграл доктора. Подобный ансамбль, прошедший выучку на нелегкой ниве «Догмы», обеспечил фильму редкостный уровень актерской достоверности, который в современном кинематографе мало кому доступен, кроме датчан.

Знаменательно то, что вышеупомянутые «женские-неженские» фильмы Шерфиг, Биер и самой Олесен были поставлены на студии Zentropa. Ларс фон Триер, когда-то заявивший, что снимает «гетеросексуальное» кино, сделал немало для эмансипации женщин в кинематографе: недаром его неосуществленный замысел с запуском порнографической «линии» был связан с поиском женщин-режиссеров, которые хотели бы попрать извечную иерархию, царящую в области «кино для взрослых». В собственных фильмах — от «Королевства» в 1994-м до «Танцующей в темноте» в 2000-м — фон Триер неизменно поднимал тему эксплуатации женщин обществом, а в 2003-м в «Догвиле» его героиня «созрела» для ответных действий. Наследуя фон Триеру, Олесен в своей картине рисует картину мира, состоящего фактически из одних женщин: действие происходит в женской тюрьме, куда приходит работать главная героиня. Ее супругом, врачом, а также парой мужчин-охранников и ограничивается присутствие «сильной половины» в фильме. Превалирование — прежде всего идеологическое — женщин над мужчинами заявлено с самого начала: будучи выпускницей теологического факультета, героиня приходит в тюрьму на место заболевшего капеллана, то есть берется за мужскую (в привычном понимании) работу.

Населенный женщинами универсум существует между двумя крайними полюсами. Первый воплощает миролюбивая брюнетка Анна (Анн Элеонора Йоргенсен), которая обладает всем, что необходимо — любовью мужа, профессиональным признанием, — и, несмотря на заверения докторов в ее бесплодности, стремительно растущим животом. Воплощение второго — таинственная блондинка Кате (Трине Дюрхольм), которая, напротив, всего лишена: она не только заключена в «одиночку», но и действительно одинока, вызывает неприязнь у товарок и недоверие у персонала тюрьмы. Напряжение и взаимодействие между двумя полюсами обеспечено мистическим даром, которым — как верят другие заключенные — обладает Кате: именно она первой сообщает Анне о ее почти невероятной беременности. Дар спрятан в ее руках — наложением рук Кате может творить чудеса. Впрочем, прямых подтверждений тому не было, кроме вроде бы излечения девушки Марион от наркозависимости.

Можно было бы заподозрить в картине отголосок «Зеленой мили» Стивена Кинга и увидеть в Кате святую, случайно попавшую в застенок, однако же вина ее вполне реальна, а способность к чудотворчеству, напротив, не доказана. По мере того как первая героиня теряет свои преимущества (например, ее будущий ребенок оказывается под угрозой возможных аномалий), вторая их приобретает (она набирает авторитет в тюрьме, в нее влюбляется мягкосердечный охранник). Неминуемое немое противостояние между той, которая должна будить в людях «легальную» веру, хотя не обладает ею сама, и той, в которую верят помимо ее воли, разрешается брутальной кульминацией.

Истории о «чуде, в которое не верили» — целая кинематографическая традиция, имеющая богатый бэкграунд и в датском кино: достаточно провести линию от одного шедевра — «Слова» Карла Теодора Дрейера к другому — «Рассекая волны» Ларса фон Триера. Знакомый с традицией зритель с самого начала понимает, что какой бы скепсис ни излучали персонажи фильма, в волшебство лучше поверить, чтобы в финале не было стыдно за собственную приземленность. («Слово» и «Рассекая волны» способны произвести на неопытную публику именно такой эффект.) Аннетте К. Олесен показывает чисто «догматическую» непримиримость: подтверждения чуду зритель не получает даже постфактум. Абсолютно безнадежное разрешение интриги сродни знаменитому финальному аккорду «Танцующей в темноте» — своего рода антикатарсису, который не оставляет ни малейшего просвета на уровне интриги, но действует на эмоции зрителя при помощи иных инструментов. В обоих случаях это музыка, звучащая на титрах (у фон Триера — относительно «попсовый» романс Бьёрк, у Олесен — скупая тема, исполненная на трубе). Игра на чувствах — небольшая итоговая спекуляция, необходимая для того, чтобы человек в зале почувствовал свою личную ответственность за героев придуманной трагедии. Ход, который, как выясняется, может себе позволить не только признанный гений, но и его одаренный ученик. Точнее, ученица.