Петр Зеленка: «Догма — это большое мошенничество»

Петр Зеленка

Петр Зеленка — самое известное имя в молодом кино Чехии. Он родился в 1967 году, в конце 80-х изучал сценарное мастерство в знаменитой чешской киноакадемии FAMU, в начале 90-х работал в сценарном подразделении киностудии «Баррандов», параллельно сочиняя сценарии для телепрограмм. В 1993 году состоялся его режиссерский дебют — это был документальный телефильм «Воздушный замок 1982-2007». Первый фильм Зеленки, вышедший в прокат на широком экране — «Мняга — хэппи энд» (1996), — длился чуть больше часа, но относился скорее к категории короткометражного кино. Избранный жанр (псевдодокументальное сатирическое исследование механизмов чешского шоу-бизнеса) и манера съемок отсылали к телевизионным работам Зеленки, поэтому этот фильм трудно считать его дебютом в игровом кино. Следующая картина Петра Зеленки, полнометражная комедия «Пуговичники» (1997), была удостоена множества призов на различных кинофестивалях, а также завоевала главную национальную награду — «Чешского льва» — за режиссуру, сценарий и как «лучший фильм» года. В этом фильме окончательно сформировалась творческая манера Петра Зеленки — интерес к развитию человеческих взаимоотношений, мягкая ирония, пристальное внимание к деталям. Тремя годами позже режиссер Давид Ондричек поставил по сценарию Зеленки фильм «Одинокие»: сплетение историй нескольких молодых пражан напоминало сюжет фильма «Пуговичники», однако на этот раз Зеленка-сценарист более умело сочетал комедийные и драматические линии. В 2002 году Зеленка выступил в качестве сценариста и режиссера картины «Год дьявола». Эта музыкальная фантасмагория, рассказывающая о людях в поисках мелодий, с участием популярных чешских фолк-музыкантов, таких как Яромир Ногавица и Карел Плихал, была признана лучшим фильмом года на фестивалях в Котбусе и Карловых Варах, собрала семь «Чешских львов» и получила главную награду на Международном фестивале кинодебютов «Дух огня» в Ханты-Мансийске.

Игорь Потапов. Насколько в современном чешском кино ощущается связь с традициями «чешской школы»?

Петр Зеленка. В Чехии, конечно, есть свои кинематографические традиции, но все знаменитые фильмы «чешской школы» — черно-белые. У нас нет традиций в области цветного, современного кинематографа. Для этого нужна развитая киноиндустрия, а мы — слишком маленькая страна. Мы делаем мало фильмов, чтобы получилось необходимое разнообразие. А если нет разнообразия — трудно говорить о полноценном кинематографе. Однако для такой маленькой страны, как наша, мы неплохо справляемся. В Чехии сейчас выпускается пятнадцать-восемнадцать фильмов в год, и примерно раз в два года появляется что-то действительно стоящее. Вот если бы мы выпускали по девяносто картин в год, тогда — другое дело.

Игорь Потапов. Что определяло существование чешской киноиндустрии в 90-е годы?

Петр Зеленка. Структура государственного производства фильмов развалилась в 1991-м году. Ее функции взяло на себя чешское телевидение, и в течение 90-х годов именно оно стало главным кинопроизводителем. За это время государственные каналы участвовали в производстве около ста фильмов. При этом, конечно, они оставляли у себя все права на телепоказ.

"Одинокие"

Игорь Потапов. Это как-то повлияло на тематику фильмов, процесс их производства?

Петр Зеленка. На «Баррандове» было специальное подразделение, отвечающее за сценарный портфель, так что постоянно несколько сценариев находились в производстве. В новую, «телевизионную» эпоху ставка было сделана на режиссеров. А они не особенно беспокоились насчет того, откуда брать сценарии. Продюсеры полностью полагались на режиссеров, на их личные вкусы. В результате профессия сценариста в Чехии перестала существовать. Есть еще несколько ветеранов — им по шестьдесят-семьдесят лет, реликты ушедшей эпохи. Есть пара молодых кинодраматургов, которые работают в связке с тем или иным из режиссеров-ровесников, но в целом профессия умерла. В результате стало появляться гораздо больше «странных» фильмов.

Игорь Потапов. В каком смысле «странных»?

Петр Зеленка. В любом. Есть экспериментальные фильмы, плохие фильмы, бессмысленные фильмы… Есть, в частности, такая разновидность кино, как «телевизионные фильмы» — в том смысле, что их повествовательная структура подчинена правилам телеэкрана.

Игорь Потапов. Чем чешское кино отличается от любого другого?

Петр Зеленка. Иногда в некоторых чешских фильмах можно найти проявления специфического национального чувства юмора… Впрочем, многие называют это «чешским юмором», но я нахожу подобный стиль мышления и в других картинах — в аргентинских или филиппинских. Такие же люди, как мы, смеются над теми же вещами. Чем больше путешествуешь, тем больше понимаешь, что нет вещей оригинальных. С другой стороны, мне кажется, что в чешском кино есть несколько запрещенных жанров. Это жанры, которыми просто не стоит заниматься. Прежде всего, это связано с демонстрацией насилия. Если в чешском кино вы увидите сцены насилия, оно сразу покажется фальшивым и даже забавным. Жизнь не отличается жестокостью, актеры не выглядят, как типы, склонные к жестокости, так что зритель с первого взгляда понимает, что фильм претенциозен. Сделай кто-нибудь в Чехии фильм с сюжетом, как в «Бумере», все бы решили, что это комедия. Просто потому, что в Чехии нет таких бандитов. Другая запретная тема — политика. Политическая жизнь у нас так себя дискредитировала, что никто уже не относится к политикам серьезно. Невозможно даже снять политическую комедию — юмор получается настолько дешевый, что на результат больно смотреть. Так что есть определенные темы, с которыми не работают. Или возьмем, например, фильмы ужасов — в Чехии сняли парочку, с явной стилизацией под западный стандарт, в духе «Сияния». Полный провал. Все, что нам остается, — комедии или психологические драмы, иногда весьма парадоксальные.

Игорь Потапов. Как много в чешском кино самоучек?

Петр Зеленка. Девяносто пять процентов из наших режиссеров закончили киношколу. Не знаю, насколько сейчас эта киношкола известна за пределами Чехии, но она есть, называется FAMU. Это факультет кинематографии, который заканчивали Милош Форман и Иржи Менцель. Однако есть странная закономерность — в школе восемь отделений, и как раз выпускники, получившие образование в области режиссуры художественных фильмов, реже всего идут в режиссуру. Режиссерами становятся сценаристы или документалисты, даже операторы. Ян Сверак изучал документалистику, Ян Гржебейк учился писать сценарии вместе со мной, Саша Гедеон закончил отделение режиссуры, Владимир Михалек — тоже. Как видите, только половина работает по специальности.

Игорь Потапов. А каким был ваш путь в кино?

Петр Зеленка. Я тоже учился в FAMU, на отделении кинодраматургии, дебютировал как сценарист. В начале 90-х писал сценарии для телепрограмм и для телефильмов. Честно говоря, мне не нравилось, как плоды моего творчества переносятся на экран другими режиссерами. Поэтому решил заняться режиссурой. Моим режиссерским дебютом был короткий телефильм, снятый по собственному сценарию, он счастливым образом оказался в кинопрокате на большом экране, разумеется, после показа по телевидению.

"Год дьявола"

И я стал настоящим кинорежиссером.

Игорь Потапов. В прошлом году вы стали победителем фестиваля кинодебютов «Дух огня» в Ханты-Мансийске, но ведь ваш фильм «Год дьявола» не был дебютным?

Петр Зеленка. До этого я сделал два самостоятельных фильма, второй из них, «Пуговички», вышел в 1997 году, пожалуй, это наиболее известная моя работа. Потом был сценарий для фильма Давида Ондричека «Одинокие».

Я к этому времени немного устал от режиссуры и написал сценарий по просьбе своего приятеля. Мы с моей тогдашней подружкой просто посмотрели вокруг и увидели, что очень многие из наших знакомых живут на бегу, не будучи в состоянии построить постоянные отношения с кем бы то ни было. «Одинокие» — самый коммерчески успешный из моих проектов.

Игорь Потапов. За «Год дьявола» в России вам достался значительный денежный приз?

Петр Зеленка. Да, год назад в Ханты-Мансийске мне вручили часть суммы, а совсем недавно перевели и все остальное. Вместе получилось 150 тысяч долларов — самая большая сумма, которую я когда-либо получал в качестве награды на кинофестивале.

Игорь Потапов. Насколько я знаю, условием получения денег является их вложение в очередной проект.

Петр Зеленка. Именно так. Мы уже работаем над следующим фильмом.

В основе сценария лежит моя театральная пьеса, она называется «Истории обыкновенных безумств». Кстати, ее недавно опубликовали по-русски в Санкт-Петербурге. Это странная любовная история, в конце которой главный герой, работник багажного отделения аэропорта, закрывает себя в контейнере, чтобы его отослали к возлюбленной по почте. А вместо этого его отправляют по ошибке в какую-то страну, где идет война. Вообще, в этом фильме все построено на совпадениях и ошибках. А главный герой здесь — типичный неудачник.

Игорь Потапов. Получается, вы снова снимаете кино о неудачниках?

Петр Зеленка. Да. О неудачниках и о том, как отношения между людьми просто не складываются. На разных уровнях: между стариками, между людьми среднего возраста, между теми, кто еще совсем молод. У главных героев после многих недоразумений вроде бы все начинает получаться, но в конце концов судьба все равно не оставляет им шанса.

Игорь Потапов. Чешская публика хорошо принимает фильмы чешских режиссеров?

Петр Зеленка. Да, конечно. Насколько я знаю, в Европе мы вместе со Швецией стоим на первом месте по прибыли от проката собственного кино. Сейчас чешские ленты приносят до тридцати процентов от общего дохода с билетов.

Игорь Потапов. Дело в патриотизме?

Петр Зеленка. Я не вижу другого объяснения.

Игорь Потапов. А что вы думаете о государственном протекционизме в отношении собственной кинематографии?

Петр Зеленка. Это хороший способ защищать отечественное кинопроизводство. Есть две возможности: вкладывать деньги в производство или поддерживать прокат. Можно заплатить из государственного бюджета продюсеру, который будет делать чешский фильм, или же поощрить прокатчика, чтобы он согласился показывать чешский фильм. Платить кинотеатрам — более сложный, но и более эффективный путь. Вообще-то, у нас действует система, по которой часть дохода от билетов идет в специальный фонд на поддержку национального кинематографа. Это небольшая сумма — менее одного процента, и распределением этих средств (их называют «гранты») занимается независимая от государства комиссия. В ее состав входят двенадцать человек, и они сменяются каждые три года. Кроме того, в этот фонд идут деньги за продажу прав на телевизионные показы каких-либо из старых чешских кинокартин. В этом году фонд предполагает собрать два-три миллиона евро. Не так много, если учесть, что им обычно присылают больше сотни заявок. Если продюсеру удается получить сто тысяч, ему очень повезло. Дело в том, что после 1989 года исчезли одновременно и государственная поддержка, и контроль. Государство в Чехии никак не поддерживает свое кино. Оно выделяет какую-то сумму на содержание Фильмотеки, и это всё.

Игорь Потапов. Обычно, когда речь заходит о современном чешском кинопроизводстве, сразу вспоминается киностудия «Баррандов», на которой снимается очень много западных и даже российских фильмов.

Петр Зеленка. Когда говорят «киностудия», могут иметь в виду две вещи — студия как кинофабрика, место производства, и студия как творческая единица, выпускающая собственные фильмы. В первом качестве «Баррандов» процветает. Во втором качестве полностью прекратил всякую деятельность. Конечно, были попытки реанимировать студию, но за последние пятнадцать лет, насколько я помню, это была пара фильмов, не более, и то они выходили за счет того, что режиссеры могли экономить на стоимости продукции. «Баррандов» уже не является государственной собственностью, поэтому у студийного руководства нет обязанности делать чешские фильмы. К тому же они предоставляют свои услуги для съемок американских фильмов, то есть конкурируют с американскими студиями не только по качеству, но и по ценам. Цены там такие, что чешские режиссеры просто не могут позволить себе арендовать оборудование на «Баррандове». Впрочем, иногда мы там сводим звук.

Но для нас — «своих» — не предусмотрены никакие скидки: можно ехать в Вену и пользоваться оборудованием венской киностудии, или в Мюнхен, можно — идти на «Баррандов» — разницы никакой. Как творческое объединение «Баррандов» развалился спонтанно в 91-м году. Я считаю, то была крупная потеря. Потому что не существует другого способа, кроме государственного диктата, чтобы заставить новых владельцев инвестировать деньги в чешскую культуру. Что для них самое прибыльное? Продать землю под студией.

Игорь Потапов. Но ведь они так не поступили.

Петр Зеленка. Они не могли — были какие-то законодательные ограничения. Но вторым по прибыльности занятием оказалось предоставление оборудования и услуг западным кинокомпаниям. Конечно, продать землю и построить отель было бы гораздо доходнее. Собственно, многие крупные американские студии так и поступили в 70-е — распродали свои территории и перенесли производство за их пределы, стали снимать не в павильонах, а на улицах. «Баррандов» стал центром западного кинопроизводства благодаря еще нескольким факторам: дешевое проживание для приезжающих специалистов, хорошее местоположение и гениальная натура — знаменитые чешские замки, горы, леса. В Испании, например, снимать на подобном материале стоит дороже.

Игорь Потапов. Как обстоят дела в чешском анимационном кино?

Петр Зеленка. Конечно, есть Ян Шванкмайер — совершенно уникальное явление в чешском кино, режиссер, который делает, по сути, кукольную мультипликацию с живыми актерами. Есть Михаэла Павлатова, недавно она дебютировала в полнометражном игровом кино, но до этого делала короткие мультипликационные фильмы. Один из ее фильмов получил номинацию на «Оскар», другой — «Золотого медведя» в Берлине в 1995 году. Есть и другие талантливые аниматоры, но их имена не столь известны — их фильмы не приносят денег.

Игорь Потапов. На ваш взгляд, есть ли какая-то специфическая особенность у фильмов из стран Центральной Европы?

Петр Зеленка. Хорошие центральноевропейские фильмы отличает особое ощущение реальности. В них есть душа, есть сердце. Это очень хорошая черта.

Игорь Потапов. Может быть, у режиссеров из этих стран просто нет денег, чтобы снимать что-то фантастическое?

Петр Зеленка. Может быть (Смеется.) Мне кажется, это еще и потому, что здесь, у нас, что-то происходит, что-то творится. Есть отличный словенский фильм «Запчасти» — про людей, занимающихся перевозкой нелегальных эмигрантов через границу. В таких фильмах, как этот, есть свежесть взгляда. Если же сравнивать их, например, с французскими, окажется, что французский кинематограф находится в настоящем кризисе. Сто восемьдесят фильмов в год, но ни один и близко не стоял рядом с настоящей жизнью.

Игорь Потапов. Что вы думаете о стиле датской «Догмы» как о варианте производства дешевого кино за счет отказа от спецэффектов?

Петр Зеленка. На мой взгляд, «Догма» — это большое мошенничество. Хорошая коммерческая идея, которая себя оправдала. Были режиссеры, которые снимали в подобном стиле задолго до «Догмы 95». Мы в Чехии научились делать фильмы даже дешевле, чем датчане, причем традиционными методами и на традиционном кинооборудовании. Конечно, есть великолепные «догматические» фильмы — «Идиоты» или «Торжество», например.

Но они великолепны вовсе не потому, что их делали, руководствуясь неким сводом правил. Я считаю, что сейчас цены на пленку настолько низки, что уже нет разницы, снимаешь ты на пленку, на видео или на цифру. На стоимость фильма влияет только количество съемочных дней. Все зависит от того, как быстро ты способен работать, а не от того, на какой технике.

Игорь Потапов. У вас есть какой-то совет по успешному производству дебютного фильма?

Петр Зеленка. Надо снимать о том, что хорошо знаешь. Когда на съемках вокруг тебя суетятся тридцать человек, очень важно не отвлекаться на технические мелочи. Надо сосредоточиться на одной вещи — на том, что ты хочешь сказать своим фильмом.